***
Алекто в последний раз нервно поправила платье и посмотрела в зеркало, чтобы проверить макияж. Отдавая дань своему факультету, она выбрала зелёный наряд, который ей неимоверно шёл. Губы она накрасила непривычной для неё красной помадой, подходящей к цвету волос, которые сегодня были собраны в пучок. — Почему ты так нервничаешь? — спросила Эмма, ища туфлю под кроватью. В спальне остались только они. — Ощущение, будто твой парень собирается прийти, чтобы тебя увидеть. — Тише, — прошипела Алекто, оглядываясь вокруг. — Я думаю, что Рабастан знает. — Что?! — воскликнула Эмма громче, чем ожидала. — Извини, что? — Я почти уверена, что он видел меня с Саймоном в Хогсмиде, когда мы там были в последний раз. Он думает, что это просто ещё один ученик. Тем не менее, мне нужно сбить его со следа. — Я понимаю, — серьёзно сказала Эмма. — Включай режим соблазнительницы. — Ты понятия не имеешь, что мой брат сделает с ним или со мной, если узнает, Эмма. — Эй, я тебя не осуждаю, — Эмма подняла руки, сдаваясь, — делай то, что должна. — Ты от меня что-то скрываешь? — Алекто прищурилась с подозрением. — Это паранойя, Алекто, — вздохнула Эмма. — Что ж, Уильям Дэвис думает, что ты его отшила. Но если ты действительно хочешь, чтоб он поверил… Как я и говорила, Эван Розье свободен, — девушка улыбнулась. — Хорошо, — с сомнением ответила Алекто и, грациозно повернувшись, покинула комнату. Убедившись, что подруга ушла, Эмма надела вторую туфлю и достала из-под кровати огромную книгу. После инцидента с гриффиндорцами на третьем курсе она хотела научиться защищаться. Конечно, Защита от Тёмных Искусств помогла в этом. Но Эмма поняла, что хочет отомстить, хочет, чтобы они чувствовали себя такими же беспомощными, как чувствовала себя она в тот момент. Естественно, Слизнорт подписал ей разрешение для посещения Запретной секции, и она начала учить заклинание. Первой трудностью стали сложные движения палочкой — они начали получаться только к пятому курсу. И сегодня вечером была прекрасная возможность проверить заклинание. Гектор Миллер был на седьмом курсе, так что это был её последний шанс. — Энтоморфис, — прошептала она, запоминая.***
— Ну наконец-то! — воскликнул Джеймс. — Я уж начал думать, что меня бросила собственная сестра. Оу, твоё платье… Не думаешь, что оно слишком… — Его прислала мама, — ответила Эмма, опуская взгляд. Платье ей очень понравилось: оно сочетало серебро, мерцание и струящуюся материю. — Разве оно не… Ну ты понимаешь… Не слишком откровенно? Я имею в виду твои ноги точно должны быть открыты? Даже рукавов нет! — Джеймс, твоя воля, и ты бы одел меня в лыжный костюм, — сказала Эмма, придирчиво рассматривая своё платье. — Заткнись, Сохатый, — к их беседе присоединился Сириус. — Ты выглядишь горячо, женская версия Джеймса. — Не слушай своего брата, Эмма, — сказала Лу, закатывая глаза. На ней было небесно-голубое платье, в тон мантии Сириуса. На глазах были дымчатые тени, из-за которых они казались янтарными при свете свечей. Парни смотрели на неё с восхищением, а девушки с завистью. — Идём? — спросил Джеймс, сдаваясь, и протянул сестре руку. — Идём. Двойняшки действительно были очень похожи. Единственным отличием был цвет глаз: у Эммы были голубые, а у Джеймса — карие, но они были одинаковой формы и одинаково обрамлены длинными тёмными ресницами. В этот раз Джеймс попытался хоть как-то пригладить свои непослушные волосы, а Эмма просто оставила свои распущенными. Она как-то призналась брату, что решила отращивать волосы только из-за того, они становились тяжелее и переставали беспорядочно торчать. Родители прислали Джеймсу простую, но элегантную чёрную мантию, а Эмме — в дополнение к платью — туфли на каблуках, так что теперь они были одного роста. Большинство старшекурсников уже были возле Большого зала и выстроились для первого формального танца. Очевидно, МакГонагалл ждала появления всех учеников, прежде чем открыть Зал. Когда Джеймс и Эмма подошли, гриффиндорцы пристально уставились на них, задаваясь вопросом, кто завоевал сердце, принадлежащее Лили Эванс. Слизеринцы, в свою очередь, старались не обращать на них внимания. Джеймс пошутил, что сегодня решил не разбивать сердца девушек. Так как двойняшки не проводили много времени друг с другом и отдалились, многие забыли, что они брат и сестра, но всё равно что-то в них казалось необычным. Им было легко танцевать вместе: Эмма и Джеймс настолько хорошо знали друг друга, что могли предсказать движения один одного. Гриффиндорцам казалось, Джеймс танцует с женской версией себя, а слизеринцам — что Эмма со своей мужской. Они не думали, что представители этих факультетов могут быть так похожи, не говоря уже о том, что они могут быть из одной семьи. — Можно украсть её у тебя? — спросил Сириус, как только песня закончилась. — Ты заставляешь призраков выглядеть так, будто они увидели призрака. — Ты действительно думаешь, что я доверю свою сестру такому ловеласу, как ты? — спросил Джеймс, поднимая бровь. — Сириус, ты, конечно, мой лучший друг, но она моя сестра. — А что, если я скажу, что Лили Эванс хочет потанцевать с тобой? — глаза Сириуса сверкнули. — Эмма, прости, ты сама по себе. Но будь осторожна! — Джеймс побежал в сторону рыжеволосой, которая была рядом со Снейпом. — Привет, Эванс, — Джеймс улыбнулся. — Извини, Нюниус, но я украду твою пару. Он проигнорировал протест Лили и утащил её на танцпол, где вскоре их перехватила профессор МакГонагалл, которая прочитала им лекцию о значении межфакультетного бала. — Это всегда срабатывает, — Сириус подмигнул Эмме, когда та всё ещё пыталась осознать происходящее. — Не хочешь выпить? — К чему это всё было? — спросила Эмма, нахмурившись, но последовала за Сириусом к столику с пуншем. — Не знаю, заметила ли ты, Эмма, но ты действительно выглядишь как женская версия Джеймса, — сказал Сириус, протягивая ей бокал. — И что это должно означать? — спросила девушка, делая глоток, чтобы скрыть свою растерянность. — Уф, я думаю, сюда что-то подмешали. — Это сделал я. Ты сегодня выглядишь чертовски сексуально, — сказал Сириус, но его взгляд был прикован к танцполу. — Хм… Спасибо, — осторожно ответила Эмма, пытаясь понять, на что или кого он смотрит. Ничего необычного девушка не заметила. — Ты не с Лу сегодня? — Мы просто друзья. Я серьезно. Ты знаешь, что девчонки считают Джеймса красивым? И многие парни заинтересованы в тебе, — он замолчал. — Нужны доказательства? Иди сюда на секунду, — он потащил её за руку к одному слабо освещённому угловому столику, но всё ещё бросал взгляды назад. Сириус повернулся к Эмме, отвлекаясь от происходящего в зале. — Что бы ты ответила, если бы я сказал, что был влюблён в тебя? — Я бы сказала, что это чушь, — незамедлительно ответила Эмма. Просто друзья? Интересно, Лу об этом знает? Она нахмурилась. — Тебе даже не очень интересен этот странный разговор. — Ты права, — отметил Сириус с удивлением. — Ты слишком похожа на Джеймса. Не забывай об этом, я не хочу, чтобы ты что-нибудь надумала. — На счёт че… Сириус запустил руку в её волосы и потянул вперёд, сталкивая их губы вместе и игнорируя её протест. Через несколько секунд слизеринка схватила его за мантию и оттолкнула от себя. Глаза Эммы вспыхнули гневом. — Какого чёрта? — Ничего личного, — ответил он. — Спасибо за помощь. Как я уже говорил: многие парни испытывают интерес к тебе. Меня же интересует только один. Он должен подойти через: три, два, один, — Сириус щёлкнул пальцами, и возле них появился Регулус. — Мой брат беспокоит тебя? — спросил он Эмму, смотря на Сириуса с выражением крайнего отвращения. — Нет, — ответил Сириус вместо неё. — Мы прекрасно общались. Но я должен идти. Увидимся позже, Эмс, — он развернулся и ушёл с самодовольным выражением лица. Эмма хмуро уставилась на его отдаляющуюся спину. Что, чёрт возьми, только что произошло? — «Увидимся позже»? — спросил Регулус. Только брат мог заставить его потерять хладнокровие. — Это ничего не значит, — ответила Эмма. Честно говоря, она понятия не имела, что имел в виду Сириус. — Твой брат — идиот, и мне нужно выпить. Регулус хотел задержать её, но когда он словил девушку за руку, то почувствовал неприятное покалывание. — Чёрт, я забыл, что Дамблдор наложил чары, чтобы мы не могли касаться своих софакультетников, — он замолчал. — Эмма, что ты делала с Сириусом? Он… Эмма не слушала, кем по мнению Регулуса был Сириус: внезапно её охватило раздражение из-за их братской вражды. Она прошла мимо своего друга к алкогольному пуншу. Сириус Блэк только что поцеловал её. Сириус. Блэк. Эмма не была слепа. Даже она признавала, что Сириус Блэк был одним из самых привлекательных парней Хогвартса. И не отрицала бы, что фантазировала о поцелуе с ним, когда была на особенно скучном занятии Зельеварения. Но также Эмма знала, что она неинтересна ему, а он — ей. Тогда что это было? Что он получил от этого рандомного поцелуя? Возможно, он это сделал, чтоб пораздражать Регулуса, хотя она была уверена, что тот не оставит это без внимания.***
Эмма опустошила третий бокал, но когда она потянулась за следующим, его выхватили из её руки. «Возле меня что, мёдом сегодня намазано?» — спросила себя девушка, столкнувшись лицом к лицу с Гектором Миллером, который выглядел уж слишком самодовольным. — Эмма Поттер, — протянул он. — Эмма Поттер — слизеринка, которая должна была быть на Гриффиндоре. Я должен поблагодарить Дамблдора за это. Ты знаешь, я магглорождённый. Да, я магглорождённый. Видишь всех этих слизеринцев? — он махнул направо, и она увидела там Рабастана, Эйвери, брата и сестру Кэрроу, смотрящих на них с разными оттенками раздражения. — Они думают, что я — это грязь, они считают, что чистокровные слишком хороши для меня, но они не могут сделать ничего, — он хихикнул. — Ты не похожа на них. Ты другая. Как магглорождённые. Эмма хотела оттолкнуть его, но поняла, что это была прекрасная возможность отомстить. Она мило улыбнулась. — Я не думаю, что ты — грязь. — Нет, ты… ты особенная. И милая… Красивые волосы, — продолжил он, поднимая одну из её тёмных прядей. «Сколько он выпил? Что мне теперь делать? Хорошо, подумай, что бы сделал Сириус? «Ты выглядишь чертовски сексуально». Используй это, Эмма. Салазар знает, что у тебя не будет другого шанса». — Может, найдём какое-то место, где сможем остаться наедине? — спросила она, пододвигаясь ближе. «Мерлин, меня сейчас вырвет». Миллер выглядел так, будто не мог поверить в происходящее. Никто не заметит их исчезновения, кроме, возможно, Регулуса, но она справится с ним, если он последует за ними. Эмма чуть не споткнулась, когда они спускались по ступеням в коридоры подземелья. Из-за выходки Сириуса она выпила больше пунша, чем собиралась. «Энтоморфус», — прошептала она, осторожно вытягивая палочку. Возможно, это плохая идея. Он уже не выглядел столь пьяным. Сердцебиение ускорилось. Слишком поздно: Миллер толкнул её в кладовку возле кабинета Зельеварения и оттолкнул к стене. — Я не могу поверить, что ты повелась на это. Называешь себя слизеринкой? Я думал, вам полагается быть умными, — он жестоко рассмеялся. — Я знаю, что ты причастна к тому, что случилось с родителями Брайана, не пытайся это отрицать. Это была твоя маленькая месть? Узнать, кто из нас магглорождённый, и рассказать им об этом? Считай это расплатой за них. — Клянусь, я понятия не имею, о чём ты, — все мысли о мести покинули её голову. Эмма действительно не понимала, о чём он говорит. — Ты и твой брат стоите друг друга. Притворяешься, что такая же сильная, но что? Его дружок увёл мою девушку, и Джеймс наслал на меня заклятие. К моему счастью, ты — ноющая трусиха, которая прячется за своими слизеринскими друзьями. Но их здесь нет, правда? Брайан хотел проклясть тебя, но, следует признать, ты хороша в дуэли. И я не хотел испортить твоё миленькое личико, — он провёл пальцем по её щеке, Эмма замерла. — Я не могу дождаться момента, когда увижу Джеймса, узнавшего, что его драгоценнейшая маленькая сестрёнка лежит избитая в Больничном крыле. Он притянул её к себе и наклонился. Слишком близко. Что-то внутри Эммы ожило, и она поняла, что всё ещё держит свою палочку. «Мне нужно больше места, чтобы использовать заклинание», — подумала она. Эмма обмякла, будто совершенно перестала сопротивляться. Он сильнее прижал её к стене и жестоко прикусил ей шею, прежде чем перейти к губам. «Его глаза закрыты — вот мой шанс». Она неожиданно сильно оттолкнула его в сторону. — Энтоморфис! — воскликнула Эмма, уверенно делая движения палочкой. Глаза Миллера широко распахнулись, и он упал на пол. На его теле начали вырастать щупальца, как у жука. Он пытался что-то сказать, но всё, что у него получилось сделать — это щёлкнуть клешнями, которые появились у него изо рта. Эмма улыбнулась, гордясь собой, и открыла дверь, прежде чем поняла, что заклинание перестало действовать. Миллер схватил девушку за ногу и потянул вниз, извиваясь, пока не оказался сверху на ней. Эмма вскрикнула от удивления и упустила палочку. Она повернула голову, и клешня схватила прядь её волос. Всё идёт не по плану. — Эмма! — она услышала знакомый голос. О нет, не Регулус. Нет, она не может позволить, чтоб Регулус это увидел. Она не сможет смотреть ему в глаза после этого. Ей не нужна его помощь и тем более жалость. Девушка не думала, что ей удастся это сделать, но в порыве ярости она отбросила Миллера и обернулась, пытаясь найти свою палочку. Та была возле двери. — Энтоморфис! — выкрикнула Эмма, схватив палочкку. Рука слизеринки дрожала, но она смогла успешно завершить заклинание. Гектор Миллер превратился в жалкое насекомое. Она смотрела на него с отвращением, ненавидя за то, что из-за него она почувствовала себя слабой. — Я как магглорождённые? — воскликнула девушка, злясь на него за то, что испугалась, и на себя за то, что повелась на его уловку. — Диффиндо! — Ломается одно из шести щупалец. — Диффиндо! Диффиндо! Она заставила себя собраться, чувствуя себя немного лучше и спокойнее. Девушка вытерла кровь с губ. Что делать сейчас? Эмма планировала превратить его в жука на несколько минут, а потом вернуть обратно, чтобы напугать его. Но теперь она не могла превратить его обратно в человека. Ей было противно от осознания того, что он знал, насколько беспомощной она может быть без палочки. Эмма подняла голову, размышляя, и заметила банку с дождевыми червями. — Мои друзья были правы на счет тебя, грязнокровка, — усмехнулась она, открывая банку и накладывая чары на беспомощного жука. Эмма глубоко вдохнула, пытаясь разгладить платье, и провела пальцами по волосам, прежде чем вернуться в свою комнату, чтобы спрятать банку. Но когда она обернулась, то увидела Регулуса, Алекто и Амикуса, уставившихся в удивлении на неё. — Что? — спросила Эмма, готовая к обороне, но не уверенная, что у неё хватит сил сказать хоть что-то. — Напомни мне никогда не переходить тебе дорогу, — это было всё, что сказала Алекто в ответ.