Сказка о двух сторонах

      — Ну же, Эмма, — подбадривал Джеймс. — Ты можешь это сделать.       Девушка нахмурилась, пытаясь сосредоточиться.       — Нет, — выдохнув, сказала она. — У меня просто нет способностей к Анимагии.       — Чепуха, — ответил её брат. — Мы это сделаем.       Это был аномально жаркий апрель, и они загорали на своём любимом месте у Чёрного озера, радуясь такой погоде. Двойняшки не часто проводили время вместе, поэтому наслаждались каждой минутой. Эмма поднялась и пошла к озеру пускать камни, а гигантский кальмар выкидывал их обратно. Девушка повернулась к Джеймсу, намереваясь сказать что-то, но увидела, что брат выпрямился и с отвращением посмотрел в сторону замка.       — Ты же тоже ненавидишь Нюниуса? — спросил парень.       — Что он сделал на этот раз? — спросила смеясь Эмма, проследив за взглядом Джеймса.       Снейп был окружён своей обычной свитой: Уилкисом и Мальсибером. Даже весенняя погода не смогла сделать лицо последнего менее мрачным. Как обычно, волосы Снейпа выглядели так, будто он давно забыл о существовании шампуня. Вполне возможно, что это правда, так как он проводил всё своё время взаперти в окружении книг. Их отношения со слизеринцем не сложились ещё с момента первой встречи, а со временем испортились ещё больше. Несмотря на это, Эмма была впечатлена заклинаниями, которые он изобрёл (они быстро становились популярными). Джеймс, к счастью, мог искусно комбинировать заклинания, хотя он это делал скорее для смеха (Эмма была уверена, что это никак не изменит мнение Лили Эванс о нём.)       — Он назвал Лили грязнокровкой, — мрачно ответил Джеймс. Эмма, терпеливо ожидая продолжения истории, бросила в воду камень. — Эмс? Может, ты как-то отреагируешь?       — Ой, прости, — она извинилась, — я ждала продолжения.       Джеймс рассказал ей о событиях того дня и о том, что привело к высказыванию Снейпа.       — А потом, — он уже заканчивал историю, — когда я пытался заставить его извиниться, Эванс сказала мне, что я ничем не лучше него! Но я бы никогда не назвал её так, никогда! Эмс, скажи мне, я что, такой же плохой, как он?       — Нет, ты не такой, — покорно согласилась Эмма. Для неё это были просто слова. Девушка понимала раздражение брата из-за того, что его сравнили со Снейпом. — Но знаешь… Эванс любит правила. Может, если ты перестанешь их нарушать, она оттает?       — Возможно, — с сомнением сказал Джеймс, бросая камень в озеро. Он оглянулся на Снейпа. — Эй, что случилось с твоей подругой? — он махнул в сторону замка.       Алекто стремительно выбежала из дверей, но даже на таком расстоянии они увидели, что с ней что-то не так. Её голова была опущена, и казалось, что девушка спотыкается на каждом шагу.       — Договорим позже, — сказала Эмма брату, прежде чем броситься к подруге. — Что произошло?       Сейчас Алекто была совершенно не похожа на себя: она оглядывалась, бессвязно бормотала что-то. Эмма взяла её за руки, чтобы успокоить. Но лицо девушки скривилось в гримасе, и она вырвалась.       — Я тебе скажу, что случилось! Амикус узнал про Уильяма! Сейчас он на пути в Хогсмид вместе с Рабастаном и Регулусом. Эмма, ты должна помочь мне! Я не знаю, что они с ним собираются сделать!       — Не волнуйся, я знаю короткий путь, — Эмма быстрым шагом пошла к Гремучей Иве. Она посмотрела по сторонам, прежде чем с помощью магии поднять ветку и нажать на выступающий бугорок на дереве.       Алекто даже не остановилась, чтобы расспросить подругу об этом проходе. Она сразу опустилась на колени, чтобы пролезть в узкий туннель. Через полчаса они, задыхаясь и пыхтя, добрались до дома Уильяма. Ну, дом — это было громко сказано. Для описания этого строения больше бы подошло слово лачуга. Маггловская окраина Хогсмида больше напоминала трущобы. Соседи Уильяма держали коз и свиней в загоне неподалёку, строение по другую сторону и вовсе рухнуло.       — Похоже, они ещё не пришли, — сказала Эмма, осматривая окрестности. — Это твой шанс: расскажи ему о магии и заставь притвориться сквибом.       Каждый раз, когда Уильям как-то контактировал с магией, они сразу же накладывали на него заклинание Забвения: обычно это делала Эмма, перед тем как отправить его домой. Одному Мерлину известно, как магглы, живущие на окраине Хогсмида, не узнали о магии. Иногда Эмма думала, что они даже не знали о деревне поблизости.       — Я не могу, — сказала Алекто. — Я только что использовала заклинание Забвения. Его нельзя использовать больше раза в сутки, иначе у него может повредиться мозг.       — Тогда дай ему понять, что ты волшебница. И убедись, что он это понял, потому что шанса изменить что-то у тебя не будет. Быстро!       Алекто постучала в дверь, и радостный Уильям впустил её внутрь, удивившись её скорому возвращению. Эмма осталась снаружи, глядя на отслаивающуюся краску на дверях, пока подруга не позвала её. Девушка подумала, что когда-то эта дверь могла быть белой, а не бледно-коричневой, как сейчас.       — А это Эмма, — представила её Алекто. Эмма слегка улыбнулась.       — Она тоже волшебница? — медленно спросил Уильям. Казалось, он воспринял эту новость хорошо.       — Да, я говорила тебе об этом раньше, или, по крайней мере, ты сам видел, но я подвергала тебя заклинанию Забвения, чтобы ты не помнил об этом, — объяснила Алекто.       — Зачем ты это делала? — спросил он.       — Чтобы защитить тебя, — ответила она, — и ты не должен никому об этом рассказывать.       — Так зачем ты рассказала мне сейчас?       — Мой брат не любит магглов — так мы называем не волшебников. Поэтому ты должен притвориться сквибом.       — Кто это?       — Человек, рождённый в семье волшебников, но совершенно лишённый магических способностей.       — Понятно, — сказал Уильям, но Эмма видела, что это не так. Его глаза блестели так же, как глаза Люсинды на уроках Истории Магии. «Спасибо Мерлину, что уже не нужно изучать этот предмет. Не могу поверить, что Регулусу он действительно нравится».       — Что ж, это лучший розыгрыш за последнее время, — сказал парень Алекто. — На минуту я даже поверил тебе, но сквибы — это уже перебор. Как будто кто-то назовёт своего ребёнка «сквиб».       — Но это правда! — сказала Алекто, доставая палочку. Уильям лишь громче рассмеялся. — Я докажу тебе.       И она убрала в комнате взмахом палочки. Уильям прекратил смеяться, на его лице появилось выражения ужаса с долей восхищения.       — Вау, — сказал он. В комнате воцарилось молчание. — Но почему ты никому не можешь рассказать об этом?       — Потому что магглы — ксенофобы, — объяснила Алекто.       — Звучит как оправдание. Бьюсь об заклад, что с помощью магии вы могли бы вылечить множество болезней.       — Если бы вы позволили это сделать, — раздражённо сказала Эмма. — В прошлый раз, когда мы пытались это сделать — вы сжигали нас на кострах.       — Я бы никогда! — на его глазах появились слёзы. — Я думаю, что магия великолепна! — Алекто улыбнулась. — Научи меня этому! Клянусь, я готов учиться. Тогда нам не придётся беспокоиться о твоём брате.       — Уильям, это так не работает, — девушка мягко улыбнулась. — Ты либо родился с этим, либо нет.       — Так говорили о множестве вещей! И теперь у нас есть Параолимпийские игры, люди с психическими расстройствами преодолевают их и становятся врачами…       — Неужели ты думаешь, что мы бы не научили сквибов, если бы могли?       — Они просто недостаточно стараются, — упрямо продолжил Уильям. — Почему ты не хочешь даже попробовать? Ты не хочешь, чтобы я изучал магию?       — Нет, но это невозможно! — Алекто выглядела разочарованной.       — Почему? Вы настолько эгоистичны, что не хотите делиться магией? Точно, поэтому вы и держите это в секрете, чтобы сохранить всю силу при себе. Должен существовать какой-то способ… Ты что-то скрываешь.       Дверь с треском открылась, и пред ними предстали Рабастан, Регулус и Амикус. Эмма бросила взгляд на Регулуса, но тот только пожал плечами. То есть он парней удерживать не собирался. Или просто не хотел. Эмма могла бы отойти от правил ради друзей, но у Регулуса был собственный моральный кодекс. Ему совершенно не нравилась идея отношений Алекто с магглом. Да, она не собиралась за него замуж: был большой риск рождения детей-сквибов, которых она ненавидела больше всего.       — Отойди в сторону, сестра, — сказал Амикус, отбросив Уильяма к стене. Посыпалась штукатурка, а дверь и вовсе слетела с петель. Эмма начала задаваться вопросом, не обрушится ли эта хижина на них.       — Подожди, Амикус! Он волшебник, он не маггл, я клянусь!       Эмма ненавидела видеть свою обычно собранную, уверенную, иногда даже дерзкую подругу такой жалкой, умоляющей из-за какого-то маггла. Выражение отчаяния на лице Алекто было не тем выражением, которое все часто видели, и оно точно не убедило однокурсников в правдивости её слов. Эмма надеялась, что оно того стоит. Она сделала шаг вперёд, желая помочь.       — Он сквиб. Как ещё, по-твоему, он мог оказаться в волшебной деревне?       Амикус, который особым умом не отличался, казалось, поверил этому доводу. Рабастан, однако, нет.       — Тогда пусть он это докажет. Всем известно, что на окраине Хогсмида живут магглы. Кроме того, только магглы могут жить в месте, которое выглядит так.       Он прошёлся взглядом по помещению. В сравнении с Хогвартсом, это место выглядело жалким. В углу возле потрескавшейся раковины лежало грязное полотенце. «Хотя он, вероятно, просто переживает трудные времена, — напомнила себе Эмма. — Даже волшебники не могут исправить всё с помощью магии».       Алекто подбежала к упавшему Уильяму, но тот вздрогнул от её прикосновения.       — Не лезь ко мне, ведьма!       Она дёрнулась, будто от удара.       — Я не спрут.       — Сквиб, — поправил Регулус. «Не поможет», — подумала Эмма.       — Без разницы. Просто оставьте меня в покое. Я не хочу иметь с вами ничего общего. Вы противоестественные! Вы уроды!       — Что ж, это решает нашу проблему. Думаю, пришло время для мучительного урока. После этих слов мы не можем позволить тебе просто уйти, — Рабастан закатал рукава, но Алекто остановила его.       — Позволь мне сделать это. Круцио!       Это был первый раз, когда Эмма увидела правильно использованный Круциатус: её собственное заклинание не считалось, так как оно сошло на нет. Видеть его в действии было одновременно ужасающе и впечатляюще. Чем дольше Алекто пытала его, тем громче Уильям проклинал её, но чем сильнее он оскорблял её, тем яростнее она становилась. В конце концов Рабастан стёр ему память, опасаясь, что крики могли привлечь внимание. Алекто не протестовала, девушка, напротив, выглядела очень довольной, когда они оставили измученного Уильяма в его разваливающейся лачуге.       — Я больше никогда не буду доверять магглам, — сказала она Эмме. — Никогда. Я думала, он был другим. Теперь же я ненавижу их всех.