Сказка о двух сторонах

      — Никто в этом мире мне не доверяет, — проворчал Джеймс Сириусу, когда они, получив чёткие инструкции о том, как попасть в гостиную Слизерина, спускались в подземелья.       Сначала Джеймс и Сириус решили, что переночуют в ванной старост, а всем скажут, что будут патрулировать коридоры. Когда Сириус пошутил, что это будет выглядеть так, будто они захотели уединиться, его заставили замолчать три наполненных холодом взгляда. Джеймс предложил, чтобы Сириус остался в гостиной Слизерина, и все поддержали эту идею, но Бродяга был против.       — Тяжёлая у нас жизнь, Сохатый, — Сириус похлопал его по плечу. — Но не переживай, я всё ещё люблю тебя.       — Да? — Джеймс посмотрел на него большими щенячьими глазами.       — Ладно, я не могу делать это, пока ты выглядишь как твоя сестра, — Сириус тут же убрал руку. — Не обижайся, Сохатый, но это заводит меня и в то же время сводит с ума.       — Слишком много информации, Бродяга, — вздохнул Джеймс. — Почему это так странно? Не то чтобы у меня и Эммы были действительно разные выражения лиц. Не то что у вас с братом.       — Во-первых, этот придурок не мой брат, — Сириус загнул палец. — А во-вторых, ты видел, как она на меня смотрит? Я клянусь, даже кусок собачьего дерьма, который она обнаружит на своей обуви, вызовет больше её уважения.       — Какая чудесная метафора, Бродяга, — сухо прокомментировал Джеймс. — Но почему ты так думаешь?       — Что? Мой брат настроил её против меня, — произнёс Сириус в своей драматичной манере. — А если серьёзно, может, мне не стоило приходить к вам этим летом?       — Ты шутишь? Мои родители любят тебя!       — Возможно, как раз в этом проблема.       Джеймс не знал, что на это ответить, поэтому сменил тему:       — Ты знаешь слизеринский пароль?       — Может, «Чистая кровь» или что-то в этом роде, — пробормотал, всё ещё размышляя, Сириус.       Пару часов спустя Лестрейндж уже возвращался из Больничного крыла, как увидел их двоих, сидящих перед нишей. Сириус чувствовал себя некомфортно между двумя колоннами, в то время как Джеймс отлично приспособился к методу сна: «Спи, где бы ты ни оказался». Они спохватились, когда на вход в гостиную упала тень.       — Отлично, — сказал себе под нос Сириус. — Почему бы ему не быть почитателем Регги?       — Помни, что мы не мы, — прошептал Джеймс. — Если он нас заподозрит, это будет…       — Против нас будет гостиная полная слизеринцев. Я не идиот, — сказал Сириус скучающим голосом.       — Почему вы не заходите? — спросил Лестрейндж, когда приблизился к ним.       — Забыли пароль, — сказал Джеймс, невинно пожимая плечами.       — Оба? — недоверчиво спросил он, с удивлением улыбнувшись.       — Да, это очень забавно, теперь впусти нас, — сказал Сириус, закатывая глаза.       — У кого-то плохое настроение, — поднял брови Лестрейндж. — Локомотор Виббли        Заклинание ватных ног? Джеймс едва сдержал смех.       — У тебя было бы такое же, если бы ты на день застрял в теле своего чёртового брата, — парировал Сириус.       — Что? Я был грязнокровкой. Вдобавок к этому, твой чёртов брат, как ты выразился, проклял меня, — горячо ответил Лестрейндж.       — А ты так просто позволил этому случиться? — Джеймс изобразил шок на лице.       — Грязнокровка против слизеринца? Ты, должно быть, шутишь. Я отомщу ему потом. Теперь, если не возражаете, мне нужно сжечь одежду.       Он спустился по ступенькам, а Сириус и Джеймс поспешили за ним. Последний не смог удержаться и поддразнил друга:       — Ох, тебе лучше быть осторожным, теперь Лестрейндж против тебя.       — Заткнись, — ответил Сириус, но всё равно усмехнулся.       В общей гостиной шестой и седьмой курс были заняты выполнением домашнего задания, в то время как группа пятикурсников в углу играли во взрывающиеся карты. Джеймс с Сириусом с интересом осмотрели зелёный интерьер и чёрные кожаные кресла.       — Цивилизованно, не так ли? — пробормотал Сириус. — Я ожидал каких-то черепов или как минимум цепей для пыток.       — Эй, вы, двое, идите сюда, — рыжеволосая подруга Эммы позвала их к камину. — Кто-то может подумать, что вы никогда не видели нашу гостиную.       — Они не помнили пароль, — усмехнулся Лестрейндж. — Я думаю, из-за паров на Зельях они всё ещё сбиты с толку.       — Я занял тебе место, Регулус, — сказал четверокурсник.       — Только не говори мне, что мой брат — гей, — радостно сказал Сириус Джеймсу. — Держу пари, что нашей дорогой матери это очень понравится: старшего сына-предателя крови она выжгла из семейного гобелена, а младший «правильный» сын не сможет продолжить род. Она умрёт со стыда.       Они расположились на удивительно удобном диване. «Веди себя так, будто это Гриффиндор, — сказал себе Джеймс. — Как минимум у них мягкая мебель».       Другим сюрпризом для них было то, что слизеринцы говорили о нормальных вещах. Джеймс с лёгкостью ответил на вопрос о капитанстве. Они жаловались на домашние задания, спрашивали друг друга о СОВах и предметах, которые они бросили, говорили о магазине шуток «Зонко». К удивлению Джеймса, сын Барти Крауча ходил по пятам за Регулусом. Когда Поттер сказал, что тот не похож на своего отца, ребёнок посмотрел на него блестящими глазами, и Джеймс подумал, что он, похоже, нашёл Эмме нового друга. Когда Алекто Кэрроу зевнула и сказала, что собирается идти спать, Джеймс удивился тому, как быстро пролетело время.       — Мерлин! — театрально воскликнул он, подрываясь со своего места. — Я забыла, что у меня сегодня вечерний обход! Я должна была показать пятикурсникам, как это делать.       — Поздновато для этого, Поттер, — сказал Мальсибер. — Они ушли полчаса назад.       «Отлично, — подумал Джеймс, поднимаясь по лестнице к выходу. — Я надеюсь, Сириус переживёт эту ночь».       — Привет, Эмма, — Уилкис, один из свиты Нюниуса, следовал за ним.       Джеймс сделал вид, что не услышал его, но слизеринец догнал его у выхода.       — Эмма, у тебя есть минутка? — спросил он. — Я думал… Я имею в виду, я знаю, что ещё рано и всё такое, но не хочешь пойти со мной в Хогсмид? На выходных, когда можно будет.       — Нет! — ответил Джеймс, ужасаясь об одной только мысли, что Эмма пойдёт туда с одним из друзей Нюниуса. Уилкис отступил назад, и Джеймс понял, что ведёт себя не как Эмма. — Просто у меня много обязанностей старосты и я капитан команды — у нас могут быть отборочные испытания или что-то другое.       — Ну, может быть, в другой раз? — спросил слизеринец.       — Нет, я думаю, что буду занята всё время. Каждые выходные до конца года. Может быть, через год… — неопределённо сказал Джеймс и убежал в ванную старост.

***

      — Так что, я думаю, нам нужно идти к башне Гриффиндора, — неохотно сказал Регулус.       — Ни за что, — ответила Эмма. Они покинули Большой зал, задаваясь вопросом, сколько времени понадобится Ремусу Люпину и Питеру Петтигрю, чтобы заснуть. В своё оправдание они сказали, что планируют большой розыгрыш, но Люпин с пониманием посмотрел на Эмму и сказал: «Я знаю, что это из-за Лили».       — Если я застряла в теле моего брата-нарушителя правил, то мы должны насладиться этим так сильно, как только можем.       — Что ты сказала? — спросил Регулус. Лёгкая улыбка играла на его… на лице Сириуса.       — Я пропустила твой день рождения, — напомнила ему Эмма. Она до сих пор чувствовала себя виноватой из-за этого. Девушка могла только представить, что происходило во время ссоры Сириуса и Вальбурги. — Я подумала, что ты отмечал с семьёй и всё в такое, поэтому и не отвечал на мои письма.       — Я ответил на каждое, — возразил Регулус.       — Сейчас я уже знаю это, — сказала Эмма, роясь в своей сумке, прежде чем одна мысль поразила её. — Ты понимаешь, что мы поменялись одеждой, но забыли про школьные сумки? Как ты думаешь, кто-нибудь заметил?       — Сомневаюсь, — скривился Регулус. — Что ты ищешь?       — Кое-что, о чём я никому не рассказывала, — загадочно сказала Эмма, наслаждаясь выражением лица Регулуса. Редко он чего-то не знал. — Ах, вот она!       — Мантия? — с сомнением спросил Блэк. — Если ты хотела одеться теплее, нужно было попросить Джеймса, когда была возможность.       — Это не просто мантия, — сказала она. — Подойди ко мне.       Он осторожно подошёл ближе, и Эмма накинула на них мантию. Одному Мерлину известно, как Джеймс и Сириус помещались под ней. Она едва достаёт до лодыжек! Но Регулуса больше заботила природа появления подарка отца двойняшек.       — У тебя есть мантия-невидимка? — ахнул он. — И ты не сказала мне?       — Я собиралась на пятом курсе, но думаю, что я просто не успела. Мы были старостами, и в этом уже не было особого смысла. Помнишь, я спрашивала, любишь ли ты секреты? Кроме того, нам не нужно никуда прокрадываться. Мы просто спустимся к полю для квиддича.       Темницы находились не очень далеко от Большого зала, и после их первой прогулки к поляне в Запретном Лесу, Эмма и Регулус научились проникать на улицу незамеченными. Вскоре они обнаружили, что никто никогда не патрулировал на квиддичном поле, в конце концов на игроков, желающих попрактиковаться перед игрой, закрывали глаза.       — Думаю, в этом есть смысл, — признал он.       Эмма повела Регулуса в вестибюль, а потом они снова спустились на подвальный уровень, остановившись перед картиной с вазой и фруктами.       — Ты привела меня, чтобы мы посмотрели на натюрморт?       Поттер проигнорировала его и пощекотала грушу, и та превратилась в дверную ручку, за которую Эмма и потянула. Маленький вход становился всё больше и больше, пока не достиг человеческого размера.       — Господин Джеймс! Господин Сириус! — к ним подошёл радостный эльф. — Вам всё как обычно?       Эмма не имела ни единого понятия, что было «как обычно».       — Вообще… — Она осознала, что не знает, что нравится Регулусу. — Регулус?       — Банановый пирог, — усмехнулся Блэк.       Казалось, он не слишком удивился тому факту, что на кухне Хогвартса работали исключительно домашние эльфы. Возможно, потому что на кухне в семье Блэков всегда управлялся только Кричер. Тем не менее он был взволнован, осматривая кастрюли и сковородки, а когда эльфы спрашивали, чего бы они хотели, парень спрашивал их имена.       Эмма недоверчиво посмотрела на него. Она знала, что Регулус приветлив с Кричером, кроме того, ожидала, что он предпочитает изысканную еду: шоколадные пирожные или пирог с патокой.       — Что? — спросил Регулус, заметив её взгляд. Лицо Сириуса покраснело.       — Не уверена, что я видела тебя краснеющим раньше, — сказала Эмма, улыбаясь. — Если не брать в расчёт тот случай с поющей розой.       — Технически, ты до сих пор не видела. — И в мгновение ока Регулус снова стал серьёзным. Он сел на одну из длинных скамей. — Ох эти гриффиндорские мантии.       — Они не такие уж и плохие. — Эмма села возле него. — Меняется только галстук и эмблема, ну и цвет подкладки.       — Да, но она даже пахнет Сириусом, — с отвращением сказал Регулус.       — И какой же это запах? — Эмма рассмеялась.       — Запах мокрой псины и ружейного пороха.       — Что?       Он протянул Эмме рукав, и она понюхала его. «Хуже всего то, что он прав», — подумала девушка.       — Странно, — сказала Эмма, как вдруг перед ними появился огромный банановый пирог. Девушка наколдовала несколько свечей и зажгла их своей палочкой. — С прошедшим Днём рождения, Регулус.       Он поспешно задул свечи и поблагодарил эльфа за принесённые вилки, поворачиваясь к Эмме с ухмылкой Сириуса.       — Готова приступить?       Не дожидаясь ответа, он яростно начал есть десерт. Было забавным то, что благодаря внешности Сириуса он перестал быть спокойным и сдержанным. Сейчас парень выглядел таким же беззаботным, как и его брат. Эмма неожиданно для себя подумала, а не был бы он таким всегда, если бы его распределили на Гриффиндор? Когда они закончили, Регулус со вздохом откинулся назад.       — Это мой лучший день рождения за долгое время.       — Действительно? — Эмма удивилась. — Всё, что было нужно — это банановый пирог?       — Всё, что было нужно — это просто быть в Хогвартсе, — признался Регулус. — Скажем так, всё было непросто после того, как Сириус ушёл.