***
После душа Эмме полегчало. Она стёрла потёкший макияж и нашла ленту, чтобы завязать волосы. Девушка порылась в сумочке в поисках вещей, что увенчалось неудачей. А из-за пульсирующей боли в голове она не смогла вспомнить заклинание, чтоб вернуть чемодану первоначальный вид. Единственное, что приходило в голову — Люмус и Локомотор Виббли, но вряд ли эти заклинания могли помочь. Просто прекрасно, Эмс. — Эм, Регулус? — Эмма тихо позвала друга, спускаясь по лестнице, обмотанная полотенцем. Неудивительно, что ответа не последовало. Она не хотела возвращаться на кухню в таком виде, но, поскольку ванная была на втором этаже, вряд ли Регулус услышал бы зов. Эмма вздохнула и продолжила тихо спускаться, мысленно поблагодарив Мерлина за то, что в девять утра тут никого не было. — Ну привет, мисс Поттер, — ухмыльнулся Эйвери, открывая входную дверь, когда девушка была уже на предпоследней ступеньке. Она сразу прокляла тот факт, что лестница у Лестрейнджей располагалась в коридоре. — Не каждый день меня встречает девушка в одном полотенце. — Привет, — ответила слизеринка, её сердце бешено колотилось. При дневном свете парень казался более пугающим, но, возможно, эта мысль появилась из-за её наготы. Или отсутствия алкоголя в организме. — Что ты здесь делаешь? Я думала, ты рано ушёл… — У меня есть дело к Родольфусу, — ответил Эйвери, ухмылка не сходила с его лица. Парень подошёл ближе, ставая на ступеньку рядом с девушкой. Он коснулся ленты, связывающей её волосы. Слишком близко. — Симпатично… Но ты ещё школьница. — Ох, — она запнулась, всё ещё пытаясь не обращать внимания на то, как близко они стояли. О чём я думала прошлой ночью? — Знаешь, я немного подумал. — Казалось, Эйвери прочёл её мысли. Чёрт, он что, владеет Легилименцией? Невозможно… — Так вот, я считаю, что заслужил что-нибудь за то, что молчу по поводу… ситуации с твоей семьёй. Кто знает, что будет, в их-то возрасте, если они окажутся на неправильной стороне, когда война закончится? — Ты блефуешь, — ответила Эмма намного увереннее, чем чувствовала себя, когда парень сделал ещё один шаг к ней. Ну почему я оставила свою палочку в ванной? Что я за волшебница? Эмма чувствовала себя загнанной в ловушку, пусть и всё, что ей нужно было сделать — это спуститься по лестнице. В доме полно людей, и Регулус буквально через коридор от неё. Если Эйвери попытается что-то сделать, она сможет закричать, но когда парень взял её за руку, слизеринка потеряла голос. — Эмма? — девушка услышала голос Регулуса. Её глаза метнулись к двери в кухню, из которой вышел парень. — Ты хочешь молока или… во что ты, чёрт возьми, одета? — спросил он. К концу фразы его голос стих, а взгляд опустился. Эмма попыталась прикрыть руками грудь, несмотря на то, что полотенце уже закрывало её. В любой другой ситуации она бы посмеялась над тем, что ей удалось шокировать друга, но не тогда, когда Эйвери стоял на расстоянии меньше фута от неё. Только сейчас Регулус заметил его. Блэку хватило одного взгляда на лицо девушки, чтобы у него появилась его «школьная маска», как называла это Эмма. — Мне, вероятно, стоило сказать, что моей кузине Беллатрисе понравилась Эмма, — холодно сказал он Эйвери. — Тогда мне, вероятно, стоило сказать, что мне она тоже понравилась, — ухмыльнулся бывший слизеринец. Это был поступок строгого капитана команды по Квиддичу и садиста, каковым он запомнился в последний год своего пребывания в Хогвартсе. Эмма недоумевала, почему он был не таким прошлым вечером. Или это я была не такой? — И, судя по прошлой ночи, я, похоже, тоже понравился мисс Поттер. Эйвери поднялся по лестнице. Эмма прерывисто вздохнула, когда он исчез из поля зрения. Девушка попыталась выровнять дыхание: она не хотела, чтобы Регулус видел её такой. Как им удавалось оставаться хладнокровными? В тот момент она чувствовала себя явно-не-слизеринкой. Находчивость, хитрость… может, у родителей действительно были причины разочароваться во мне? Я позор своего факультета. — О чём ты думала? — просто спросил Регулус. — Я… Мне нужна была твоя помощь… с одеждой, — ответила Эмма, краснея и отгоняя мысли о том, как прозвучала эта фраза. Он приподнял брови, но последовал за девушкой вверх, радуясь смене темы. — Итак, — начал Регулус. Ему потребовалось приложить усилия, чтоб поднять взгляд на её лицо. Щёки парня слегка покраснели. Эмма не помнила, чтоб он хоть когда-то выглядел настолько смущённым. — Я превратила свой чемодан в сумочку, но сейчас я не в состоянии отменить своё заклинание, — объяснила девушка. — Хорошо, — он вытащил палочку и отменил заклинание. — Я подожду снаружи, зови, если нужно будет что-то ещё. И он почти убежал из комнаты. Эмма хихикнула про себя и переоделась в одежду, подходящую для визита в дом Блэков. Теперь она чувствовала себя более уверенной и менее уязвимой. А на случай возвращения Эйвери девушка надела свой самый строгий джемпер. — Я готова, — сказала Эмма, выходя из ванной. — Хорошо, — ответил Регулус, собираясь с мыслями. — Чай.***
— Цветы? — спросил Регулус, когда Эмма села в такси. Она попросила водителя остановить машину, когда они проезжали мимо парка: отчасти из-за того, что её укачало, но была ещё одна причина. Девушка тщательно выбирала букет свежих орхидей для миссис Блэк, так как подарка для неё не было. Уроки этикета от родителей оказались не лишними. — Да, я думаю, они понравятся твоей маме, — ответила Эмма, пристёгиваясь ремнём безопасности. — Площадь Гриммо, пожалуйста, — сказал Регулус водителю, тот кивнул в ответ. Когда они приехали, слизеринец достал маггловские деньги и протянул их мужчине, у которого сразу расширилась глаза: — Вам нужна сдача? — Нет, оставьте себе, — отстранённо ответил Регулус, будто маггл был надоедливой мухой. — Сколько это стоило? — с интересом спросила Эмма. — Без понятия, — пожал плечами Регулус. — Я поменял несколько галеонов в Ноктюрн-аллее. — Достаточно честно, — девушка прищурилась, смотря, как появляется дом. — А что, если они не разрешат мне остаться? — Сейчас мы это узнаем. Пойдём. Эмма в последний раз провела рукой по волосам, чтобы убедиться, что они не растрепались, и глубоко вдохнула. «Всё будет хорошо, — сказала она себе. — Если есть что-то, в чём ты хороша, то это умение разговаривать с людьми. Только не нервничай». Но противный голос в голове прошептал, что разговорами она не спасла себя в той кладовке. Но это не Рождественский бал. Однако он мог повториться, если бы Регулус не вышел в коридор… — Эмма, какой приятный сюрприз! — у входа их встретил Орион Блэк. — Кричер заберёт твоё пальто. — Спасибо, — робко сказала девушка, отдавая пальто домовому эльфу, который улыбнулся ей в ответ. — Манеры, Кричер! — предупредил Орион. Эльф поклонился: — Так приятно снова видеть госпожу Эмму, такая благородная кровь и такой хороший друг хозяина Регулуса. Хозяин Регулус даже говорит, что… — Вот моё пальто, Кричер, — громче обычного сказал младший Блэк, и эльф с негромким щелчком исчез. — Вальбурга? Вальбурга, дорогая, Эмма Поттер здесь, — крикнул Орион в сторону лестницы. — Неужели? — прекрасная мать Регулуса грациозно спустилась к ним. — Здравствуй, Эмма. Я очень рада снова тебя увидеть, — женщина обняла её. — Я… — начала Эмма, но Регулус удивил девушку, прервав её. — Она не смогла жить с Сириусом, мама, — быстро сказал парень. — Ты знаешь, как это… — Я думал, что дал ясно понять, что это имя запрещено в нашем доме, — резко прервал сына Орион. — Ты знаешь, что это расстраивает твою мать. — Всё в порядке, Орион, — отмахнулась Вальбурга, прежде чем взять Эмму за руки. — Пойдём со мной, дорогая. Я думаю, ты сможешь остаться в одной из гостевых спален на втором этаже. Кричер? — эльф мгновенно возник возле них и поклонился так низко, что его нос коснулся пола. — Застели постель в гостевой комнате «Тюльпан». И подними туда чемодан Эммы, — приказала миссис Блэк, а потом повернулась к Эмме: — Дорогая, не переживай, тюльпанная комната довольно просторная и из неё открывается вид на сад. Это прекрасно, не так ли? — О да, — отозвался Регулус, весело смотря на Эмму. — Тюльпанная комната? — переспросила девушка. Парень рассмеялся, но притих, когда Вальбурга повернулась к нему. — Почему ты не сказал нам, что Сириус был у Поттеров? — Я забыл, — ответил Регулус, отводя глаза. Казалось, что парень всё же не разочаровался в брате окончательно. Или, может быть, это было последней каплей преданности к человеку, с которым он вырос. В любом случае, Эмма понимала, что это опасная территория для разговоров, поэтому перевела тему: — Ты не мог бы показать мне дом? Кажется, я забыла, где какая комната. — Конечно, — Регулус понял её намерения и протянул руку, чтобы проводить девушку наверх. Эмма сразу вспомнила, как парень рассказывал об уроках этикета, когда они пересекали озеро на лодке в их первый день в Хогвартсе. Наверху они позволили себе рассмеяться. Комната была весьма привлекательной: обычная, для гостей, но в ней были вазы с вечно цветущими тюльпанами. Шторы тоже были украшены рисунком из этих цветов, а на двери висела небольшая табличка, где каллиграфическим почерком было написано название комнаты. — Тюльпанная комната, — вздохнула Эмма, смахивая слёзы с глаз. — Я люблю твою маму.***
— Ты готова? — спросил Регулус. Его родители ушли вечером на приём, и Эмма рассказала младшему Блэку о своих «затруднениях» с родителями и Эйвери. Они были в малой гостиной — самой тихой и пустынной комнате дома. Она использовалась только тогда, когда к Ориону приходили гости из Министерства, поэтому звукоизоляция была максимальной. Конечно, отец Регулуса запирал её на всякий случай, но, верный своей слизеринской природе, парень нашёл способ решить эту проблему: в малую гостиную можно было забраться через балкон соседней комнаты. Хоть они находились на улице не дольше пяти минут, щёки Эммы покраснели от холода. Уже в гостиной девушка сняла шарф и бросила его на одно из кресел, так как, несмотря на отдалённость комнаты, в ней было довольно тепло. Регулус с Эммой стояли достаточно далеко друг от друга: даже если бы они вытянули руки, их пальцы едва бы касались. Видимо, расстояние было необходимым условием для изучения Окклюменции. Также Регулус сказал, что будет удобней, если они будут стоять. — Думаю, да, — ответила Эмма, медленно вздохнув и сконцентрировавшись на… ну, ни на чём. — Подожди. Ты владеешь Легилименцией? — Меня учила Беллатриса, — он улыбнулся. — Сейчас она не так злится, теперь у неё есть на чём сосредоточиться. Я не слишком силён в этом, так что, даже если ты справишься, этого всё равно будет недостаточно. Но я смогу научить тебя достаточно, чтобы Белла согласилась научить большему. — Хорошо, я готова. — Легилименс, — произнёс Регулус. В голове девушки начали появляться образы из её первого года в Хогвартсе: осунувшееся лицо папы, когда тот узнал, что она в Слизерине; мама, которая не знала, как отреагировать на эту новость. Эмма вспомнила, как родители сказали, что это не важно, хотя это было важным… — Стой, стой! — ахнула Эмма, сжимая медальон. — Тебе нужно избавиться от этой привычки, — сказал ей Регулус. — Этот жест показывает, что это что-то значит для тебя, то есть такое воспоминание можно рассматривать как слабость или секрет. Я бы сказал, и то, и другое, потому что обычно ты держишь свои уязвимые места в секрете. Эмма с удивлением посмотрела на парня. Она никогда не слышала, чтобы Регулус говорил так кратко, но это заставило её осознать, насколько он тонкий аналитик. «Что же ещё ты успел заметить, мой молчаливый друг?» — подумала девушка. — Так и должно быть, — смягчился Регулус. Возможно, на её лице отобразилось больше эмоций, чем ожидалось. Но он видел её первокурсницей, плачущей из-за того, что она не попала на «нужный» факультет. Такое сложно забыть. — Тебе просто нужно перестать… переживать. Я всего лишь пытаюсь тебя научить. «Я могу это сделать, — подумала Эмма. — Давай». — Ещё раз. Они продолжали ещё около часа, прежде чем Регулус остановился. — Но у меня ещё не начало получаться! — воскликнула Эмма. — Ты расстраиваешься, а меня начинают смущать твои воспоминания о Джеймсе, — сухо сказал Регулус, садясь на кресло у камина и подпирая голову руками. — Да ладно, он мой брат, — ответила Эмма. — Для него вполне нормально иногда бродить по дому в боксёрах. — Но это не совсем нормально, когда в моей голове отпечаталось воспоминание, как ты крадёшь его полотенце, когда вам было по двенадцать. — Я собираюсь съесть сэндвич, — сказала Эмма, направляясь в сторону кухни. — Привет, Кричер. Эльф вышел из своего недавно обустроенного логова. Логово — это единственное слово, которым можно было описать то, что увидела Эмма. Множество разноцветных одеял висели на крючках под кухонной раковиной, а ниша была заполнена взбитыми подушками — вероятно, подаренными Регулусом на Рождество. Ещё там были разбросаны маленькие сувениры и фотографии, но Кричер закрыл дверцу, прежде чем Эмма смогла их хорошо рассмотреть. Её охватило чувство вины. Она никогда не думала о Кричере как о человеке. Скорее… домашний питомец. Как Пушистик. Но эльф был явно чем-то большим. Она сделала себе пометку в голове, решив в будущем относиться к нему как к человеку. — Ты хочешь сэндвич, Кричер? — Эльф рухнул на пол. — Сделать Кричеру сэндвич? Госпожа Эмма не должна этого делать. Хозяйка никогда бы этого не допустила, — пробормотал он. — Знаешь что, Кричер? Хозяйки здесь нет. Надеюсь, тебе нравится арахисовая паста, — она сунула в руку растерянному эльфу сэндвич. — Можно мне взять эту тарелку наверх? — Конечно, госпожа Эмма, — хихикнул эльф. — Хозяйки здесь нет, а Кричер уберёт крошки. — Спасибо, Кричер. Она предложила еду Регулусу, и некоторое время они сидели в тишине, пока Эмма внезапно не вскочила с постели. Парень настороженно наблюдал за сокурсницей, когда она выбежала из комнаты, а спустя несколько минут появилась с подарком. — Вот. Из-за всего, что случилось, я забыла отдать его на Новый год. — Спасибо, — ответил Регулус, с любопытством взяв коробочку. Он открывал её очень осторожно, чтобы не порвать обёрточную бумагу. — Эй, разве это не та бумага, в которой я дарил тебе подарок? Эмма кивнула, просияв. — Впечатляет. Обычно её рвут. — На его колени выпал небольшой мешочек. — Это… — Мешочек из ишачьей кожи, — усмехнулась Эмма. — Как-то я нашла его на чердаке и подумала, что тебе он пригодится. У тебя очень хорошо получается надёжно скрывать вещи, поэтому ты мог делать это в том числе и буквально. — Спасибо, Эмс, — он наклонился и обнял её. — Это действительно очень круто. — Открой его, — попросила она. Из мешочка выпала небольшая змея и распалась на пять частей. Металл казался тусклым и серым, поэтому Эмма решила объяснить: — В каждой из частей ты можешь заключить заклинание, тогда она будет светиться зелёным. Если заклинаний два и больше… — Их можно сложить вместе, как пазл, — закончил Регулус. — У тебя есть мой снитч? Эмма достала его из кармана. Парень взял мячик, и тот разделился в его руках на две части, обнажая такую же змейку. Эмма, отвлечённая тем фактом, что снитч сломался, не сразу смогла сказать что-то о змее: — Но как? — Снитчи полые внутри, — объяснил Регулус. — Я узнал об этом на втором курсе, когда украл свой первый снитч. Когда я рассматривал его вечером в спальне, то подумал, что сломал. А потом я узнал, что снитчи не только запоминают первое прикосновение, но и часто используются для хранения вещей, которые никто не должен найти. Я поверить не могу, что мы подумали об одном и том же подарке. — Знаешь ли, я думала, это тебе пригодится, — ответила Эмма. — На войне, — продолжил Регулус. — Жутко. — Мы же дружим не просто так, — девушка толкнула парня локтем. — Верно, и одна из причин — сделать всё, чтобы твоя семья считалась нейтрально настроенной, — напомнил слизеринец и, смахнув крошки, встал на ноги. — Да, — ответила Эмма без прежнего энтузиазма. «Освободи свой разум», — сказала она себе, концентрируясь на противоположной стене. — Легилименс. Она снова на Рождественском балу, она не может дышать. Это расплата за них… Я не могу дождаться момента, когда увижу Джеймса, узнавшего, что его драгоценнейшая маленькая сестрёнка лежит избитая в Больничном крыле. И вдруг она оказалась в ловушке, его рука на её лице и… — Протего! Эмма пошатнулась и коленом ударилась об стоявший возле неё стул. Физической боли было достаточно, чтобы она ощутила уверенность, но прежде чем девушка успела произнести контр-заклинание, в её голове снова закружили воспоминания, только на этот раз не её: Регулус и Сириус играют со своими мётлами на улице. Сириус подружился с магглом, которого они встретили. Вальбурга кричит на Сириуса, напоминая ему о нечистоте «грязнокровок» и важности поддержания чистоты крови: — Чистота крови навек! — кричит она. — Ты знаешь, что это означает? Повторяй за мной: чистота крови навек! Не подведи дом Блэков.***
Беллатриса демонстрировала магглу свои силы: она уже тогда любила причинять вред людям. Маггл не знал, что происходит, но понимал, что это делает маленькая девочка. Сириус кричал и кричал, пока их мать не вышла, чтобы стереть маггловскому мальчишке память. А Регулус смотрел, он всегда смотрел. Разъярённая Вальбурга затащила их в дом и била Сириуса, пока тот, рыдая, не убежал в свою комнату. — Уйди, Регулус! Но Регулус не уходил, он обнимал брата, пока тот не перестал плакать.***
Сириус возвращается, гордый тем, что попал в Гриффиндор. Крики разносились на весь дом, а завтрак проходил как ни в чём не бывало. — Поздравляю с поступлением в Слизерин, Регулус, — сказала Вальбурга. Она всегда была более спокойной, когда они делали что-то, чем она могла гордиться. Разве Сириус не замечал этого?***
— Ты предатель крови? — спросила Беллатриса, и Регулус покачал головой. Нет, он был кем угодно, но не предателем крови. Он должен быть идеальным слизеринцем, это успокоит маму.***
Грязнокровка. Впервые он использовал это слово на втором курсе. Но когда мальчик с плачем убежал в туалет, ему показалось, что грязным был именно он.***
— Ты мне брат или нет? — сердясь спросил Сириус. — Ты собираешься заступиться за меня? Знаешь, она сошла с ума, как и наша кузина. Ты не сможешь её исправить. — Но Сириус, — умолял Регулус, — а если ты будешь соглашаться с ней на словах и делать всё, что захочешь, тайно? — Тайно? — презрительно спросил Сириус. — Как мы с тобой тайные братья? Ты говоришь со мной только тогда, когда никого нет рядом; ты приходишь в мою комнату только тогда, когда ущерб уже нанесён; ты боишься того, что подумают люди. Мы с тобой не тайные братья, мы не братья совсем. Третий курс. Регулус провёл всю ночь у озера, прыгая по камням. Ничего не делая, просто прыгая по камням. Ему приходилось скрывать свои чувства сильнее, чем когда-либо, потому что они не помогали. Они никому не помогали. Просто было очень больно.***
Однако Кричер всегда был рядом: Регулусу не нужно было ничего объяснять эльфу, потому что тот уже знал. Кричер был единственным, кто знал Регулуса. Настоящего Регулуса, а не список достижений, которые были важны для семьи. — Хозяин Сириус — легкомысленный, — сказал Кричер. — Нет времени, нет времени для хозяина Регулуса, но они все горды, очень горды. Горды. Регулус всей душой ненавидел это слово. Стычки на пятом курсе были хуже, чем когда-либо. Регулус говорил о Тёмном Лорде и о том, что о нём знал, и его родители были горды, так горды, что Вальбургу даже не волновали маггловские плакаты, висящие на стенах в комнате Сириуса. Но старший брат разрушил даже это, защищая грязнокровок. И это зашло далеко, слишком далеко. Внезапно Сириус оказался наверху: он складывал свои вещи в чемодан, а Регулус наблюдал за ним и умолял его не уходить, не оставлять его одного. Сириус просто посмотрел на него и повторил фразу, сказанную на третьем курсе: — Мы не братья. Брат помог бы мне, защитил бы. Ты никогда не был моим братом. А Регулусу хотелось закричать в этот момент. Разве Сириус не видит? Он делает для него всё: хорошие оценки, значок старосты — это отвлекало внимание. Сначала он даже не верил в политику Тёмного Лорда, а просто хотел сделать родителей достаточно счастливыми, чтобы они оставили Сириуса наедине с его любовью к магглам и личной свободе. И Регулус стал таким осторожным и контролируемым ради него, но теперь он так привык к этому, что просто молча смотрел. Сириус покинул дом, чтобы больше никогда не вернуться, а Вальбурга кричала. Кричала так громко, что Регулус испугался, что соседи услышат и кто-то из Министерства узнает… Но Вальбурга успокоилась и позвала младшего сына в гостиную, чтобы тот увидел, как она выжигает имя его брата из семейного гобелена. — Нет! — возразил Регулус впервые. — Он не мой сын, ты меня слышишь? Он не твой брат. У меня только один сын. Впервые Орион выступил против жены и отправился на поиски своего сына. Своего любимого сына, как подумал Регулус. Он был слишком напуган, чтобы сказать это вслух. Боялся, что это правда. Два дня спустя Кричер принёс ему банановый пирог и ванильное мороженое. Они провели день у ручья в саду. Кричер был единственным, кто вспомнил, что наступил его шестнадцатый день рождения. Сириуса больше здесь не было, но одновременно с этим его было больше, чем когда-либо. Он сделал атмосферу в доме настолько задушливой, что Регулусу иногда казалось, что он не может дышать…***
— Отвали от меня! — крикнул Регулус, возвращая Эмму в настоящее. Она, шокированная, отшатнулась. Регулус упал на колени и повернулся к Эмме спиной. Казалось, всё его тело пробирала мелкая дрожь, и Эмма испугалась, что ему станет плохо. — Не смотри на меня, — дрожащим голосом произнёс слизеринец спустя несколько секунд. Он с трудом вдохнул. — Хорошо, хорошо, я не буду, — спокойно ответила Эмма, закрывая глаза. Девушка пошла вперёд, не видя перед собой ничего. Когда её рука коснулась одежды Регулуса, она тут же заключила его в объятия и начала гладить по волосам, как это делал бы Джеймс, если бы это была она и… как это делал Регулус, успокаивая Сириуса. Каждый сантиметр её тела кричал, чтобы она ушла, но Эмма игнорировала это. «Это Регулус, — сказала она себе. — И я ему нужна». Руки девушки слегка дрожали, но она не останавливалась. — Я не хочу, чтобы ты видела меня таким, — Регулус попытался оттолкнуть Эмму, тихо добавив: — Это унизительно. Мне нужно просто… Он поднялся, и она открыла глаза. Регулус, избегая взгляда Эммы, покинул комнату так быстро, как только мог, но воспоминания будто измотали его. Ей, вероятно, стоит дать ему побыть в одиночестве, позволить ему взять себя в руки и найти способ подавить остальные воспоминания. Но в этот раз Эмма решила, что в его жизни было достаточно одиночества и уединения. — Кричер? — спросила она, заметив съежившегося домового эльфа в углу. — Д-да, госпожа Эмма? — тихо прохрипел Кричер. Он как мог закутывался в наволочку, но девушка видела, как блестят его большие испуганные голубые глаза. Её сердце разрывалось на части из-за того, что она не могла ничего сделать, кроме как наблюдать, как его семья распадается. — Всё будет хорошо, — она погладила эльфа по голове. — Но хозяин сказал… — Я знаю, что он сказал, — ответила Эмма, осматриваясь. Её шарф лежал на одном из кресел. Слизеринка схватила его и завязала себе глаза, чувствуя, как тяжёлая ткань погружает её в темноту и закрывает почти весь её нос и уши. Жутко было слышать стук собственного сердца и шум крови. Координация Эммы была нарушена, но сейчас это было совершенно не важно. — Ну вот, Кричер, — сказала она. — Теперь ты поможешь мне найти Регулуса?***
— Регулус? — неуверенно спросила Эмма. Она думала, что они в его комнате. Кричер прошёл с ней три лестничных пролёта и свернул направо, после чего они дошли до конца коридора. Во всяком случае, раньше там была его комната. — Я тебя больше не могу видеть. — Ты уже увидела больше, чем я когда-либо хотел, — почти беззвучно произнёс он. Кричер дёрнул Эмму за платье и прошептал: — Он сидит на своей кровати. Эльф исчез с громким щелчком, опасаясь, что перешёл допустимые границы. Эмма попыталась дойти хотя бы до центра комнаты, но это оказалось намного сложнее из-за шарфа, который приглушал все её ощущения. — Хух, — выдохнула девушка, опрокидываясь на кровать Регулуса, перед тем едва не упав с неё. Со стороны парня послышалось что-то напоминающее сдавленный смех. — Это нормально, что время от времени что-то может тебя задеть, — начала Эмма, стараясь не допустить просачивающегося в голос беспокойства. По правде говоря, она никогда не видела друга таким. Регулус презрительно фыркнул, а Эмма в ответ на это приблизилась, ища его руку своей. — Пострадал не только Сириус, — продолжила она. — Тебе нужно перестать винить во всём себя. — Прекрати, — дрожащим голосом сказал парень. Он попытался контролировать голос, но безуспешно. — Я… Не делай этого. — Что? — Не читай меня как книгу. Это сбивает с толку. — По крайней мере, хоть раз это делаю я, а не ты, — рассмеялась Эмма, но почувствовала ком в горле. — Регулус, мне очень жаль. — Но ты ни в чём не виновата, — пробормотал парень. — Я не забыла о тебе, — просто сказала она, и ей захотелось себя ударить. Ты напоминаешь ему о том, что сделала его семья. Он не хочет говорить об этом, Эмс. Он просто хочет притвориться, что этого никогда не было. Всего этого. — Ты знаешь, — лениво протянула Эмма, — каждый раз, когда мы с Джеймсом в детстве ссорились, мама укладывала нас в постель и читала сказки Барда Бидля. Мы засыпали, а на следующее утро забывали, что нас тогда расстроило. — Что ж, тебе повезло, — последовал ответ, и Регулус вытащил свою руку из-под Эмминой. — Может, тебе просто нужна сказка? — предложила девушка. — Давай, смейся надо мной, — Эмма придвинулась к Регулусу и, поняв, что тот дрожит, обняла его. — Как ты можешь читать, если не видишь? — фыркнул он. — Кроме того, книги со сказками у меня нет. — Я расскажу по памяти. — Тогда начинай, — Эмме показалось, что Регулус улыбнулся. — На высоком холме в зачарованном саду, за высокими стенами, под надежной магической защитой бил источник, приносящий удачу, и прозвали его Фонтан феи Фортуны. Раз в год, в день летнего солнцестояния, в сад разрешалось войти одному-единственному человеку, горемыке. Если успеет он от восхода до заката добраться до источника и окунуться в его воды, всю оставшуюся жизнь будет ему сопутствовать удача… К тому времени, как Эмма закончила рассказ, было уже очень поздно. Регулус так долго молчал, что девушка была уверена, что он уснул. Когда она сняла шарф, глаза парня были закрыты. Эмма решила дать ему спокойно поспать, но, высвободившись, она почувствовала его руку поверх своей. — Стой, — пробормотал Регулус, но Эмма точно знала: обращался он не к ней.