***
К счастью, на станции Эмма заметила Джеймса и Сириуса первой, поэтому успела уйти с Регулусом в противоположном от них направлении. Вальбурга оставила их на вокзале, не оставшись провожать сына. Девушка была благодарна родителям Регулуса за то, что они практически не появлялись дома. Так было намного легче играть «Ох, я просто провела несколько дней у него дома». Хотя девушка начинала подозревать, что Блэки хранят много секретов. Неудивительно, что Регулус редко рассказывал что-то о семье. Затылок Эммы начало покалывать, будто кто-то за ней наблюдал и пытался вырвать её из собственных мыслей. Конечно же, обернувшись, она увидела, как Эйвери впивался в неё взглядом. Что он здесь делает? У него не было ни братьев, ни сестёр школьного возраста. Он мотнул головой, будто говоря: «Иди сюда». Слизеринка слегка нахмурилась и сделала шаг вперёд, чтобы спрятаться за Регулусом. Как будто я настолько глупа, чтобы сделать это. — Поражаюсь своей матери, — вздохнул Регулус. — Сейчас только без четверти одиннадцать. Эмма сочувственно кивнула и выглянула из-за плеча парня. Видимо, его мысли были заняты чем-то другим, поэтому он не заметил её невнимательности. Эйвери продолжал смотреть на Эмму с нескрываемым раздражением на лице. Парень закатил глаза и посмотрел на девушку взглядом, припасённым для запугивания первокурсников. Это вызвало у Поттер любопытство вперемешку со стыдом за то, что она показала свой страх. — Подожди здесь секундочку, — попросила Эмма Регулуса. Не дожидаясь ответа, она пошла к выпустившемуся слизеринцу, который скрылся в тени колонны. — Что ты хочешь? — спросила Эмма, оглядываясь по сторонам и скрестив руки на груди. — Расслабься, Поттер, сегодня строго по делу. Блэк слишком заметный, чтобы с ним разговаривать, — ответил он, смотря туда, где группка хихикающих девушек оживлённо что-то обсуждала, устремив глаза на слизеринца. Регулус, казалось, этого не замечал. — Это информация для вас обоих: на следующих выходных вы должны прийти в Хогсмид. Тёмный Лорд хочет тебя испытать. Без лишних слов Эйвери повернулся и бесшумно трансгрессировал. Эмма не сдвинулась с места, втупившись взглядом в кирпичную стену, перед которой секундой ранее стоял слизеринец. В её голове пронеслась тысяча идей для «проверки». Прежде чем девушка успела сосредоточится хотя бы на одной, она услышала знакомый голос, зовущий её по имени: — Эй, Эмс! — Рабастан замахал руками. — У нас есть свободное место! Заходи! Заметив Джеймса и приближающихся к поезду родителей, Эмма запрыгнула в вагон за Рабастаном и захлопнула дверь купе, эффектно прервав разговор внутри. — Так что нам делать? — спросил Рабастан, прервав неловкое молчание. В купе были ещё Люсинда и Эван Розье. Эмма не понимала, что здесь забыл последний, так как он был семикурсником, но потом догадалась, что парень, скорее всего, хотел увидеть Алекто перед тем, как уйти в купе для старост. «Навряд ли у него получится», — подумала Эмма. Её подруга всегда появлялась за несколько секунд до того, как поезд отправлялся. — Как насчёт того, чтобы подумать о способах убийства моего брата? — легко сказал Регулус, смотря в окно. Эмма выглянула тоже, надеясь увидеть лицо Джеймса и, возможно, незаметно для родителей поймать его взгляд. Она уже скучала по брату, и, если быть до конца честной с собой, хотела узнать, как родители отреагировали на её побег. Поттер-младшая почувствовала грусть: они даже не удосужились отправить мне письмо, чтобы спросить, где я и всё ли со мной в порядке. Эмма сразу остановила эти мысли. Почему она должна волноваться? На это нет причин. Но девушка была уверена, что Джеймс волновался. Она наклонилась ещё чуть-чуть. Регулус скривился и убрал её волосы со своего лица, но слизеринка его проигнорировала, продолжая высматривать толпу в поисках непослушной копны волос брата. Она предположила, что он, скорее всего, уже где-то рядом с Лили Эванс. Её прервало покашливание: Эмма повернулась и увидела, что Люсинда прожигает её взглядом. Эмма приподняла брови. — Иногда я ненавижу тебя, Эмма! — воскликнула слизеринка и выбежала из купе. Рабастан пожал плечами. Эван выглядел так, будто поступок сестры его не волновал. Эмма вздохнула и открыла дверь. Люсинда всегда была излишне эмоциональной, но ещё три дня назад, на новогодней вечеринке, всё было абсолютно нормально. — Джеймс! — радостно воскликнула Эмма, заметив в одном из купе брата. Он, как обычно, был с неизменной компанией из трёх гриффиндорцев. Видимо, Лу ехала вместе с кем-то из Когтеврана. Джеймс поднял руку, чтобы поприветствовать сестру, но она подлетела, чтобы обнять его. — Не могу… дышать… Эмс, — выдохнул он, но Эмма только крепче стиснула его в объятьях. Ремус рассмеялся, и Джеймс обнял сестру в ответ. — Ты же знаешь, что не прошло даже недели? — мягко упрекнул он. Такой бы была их встреча, если бы Эмма осмелилась обнять брата на глазах у его друзей. Вместо этого она просто замерла в дверном проёме, мысленно прося Джеймса выйти в коридор. Трое гриффиндорцев уставились на девушку — она явно прервала какой-то важный разговор. — Извините, я не вовремя? — спросил знакомый голос. — Хм… — единственное, что выдал Джеймс, разрываясь между сестрой и девушкой, в которую был влюблён. — Вовсе нет, Лили, — ярко улыбнулась Эмма, делая выбор за брата. Её сердце болезненно сжалось, и девушка подавила все свои вопросы. Она найдёт Джеймса позже. — Он весь твой. — Но я не хочу, чтобы он был… — неловко начала Лили, Поттер покраснел. — Признания в вечной неувядающей любви не будет? — поддразнил друга Сириус. — Я думаю, ты ему нравишься, — прошептала Эмма, оставив Лили в дверях.***
Эмма нашла Люсинду в туалете. Та наложила Алохомору на замок, поэтому Поттер начала разговор через закрытую дверь. — Как ты узнала, что я тут? — спросила блондинка. — Твои рыдания было слышно издалека… — Это не смешно! — воскликнула Люсинда. Похоже, она снова собиралась расплакаться. Но девушка всё же впустила сокурсницу внутрь. Эмма вздохнула и закрыла дверь туалета. Она опёрлась на раковину и указала Люсинде на сиденье унитаза: — Что случилось? — Прекрати это делать, — пожаловалась она, но всё равно села. — Делать что? — Просто… Мерлин, почему ты всегда такая собранная? Хотя бы дай шанс другим девушкам, — Люсинда надула губы, но, казалось, получила то, что хотела. — Давай проясним это, — медленно сказала Эмма. — Ты хочешь, чтобы у меня случился нервный срыв, поэтому… Хотя нет, я не понимаю. Повисла тишина. Эмма вспоминала все те случаи, когда она плакала перед Регулусом или Джеймсом именно для того, чтобы сохранить в секрете свой «жестокий» поступок. Внешний вид значил всё — этот урок она усвоила на пятом курсе после Рождественского бала. Нужно было скрывать свои слабые места, даже перед лучшими друзьями. — Хотела бы я быть такой, как ты, — вздохнула Люсинда. — Все уважают тебя, младшие курсы Слизерина равняются на тебя. «Я много работала, чтобы создать этот образ, — подумала Эмма, улыбнувшись внутри. — Теперь я знаю, что он работает». Возможно, удастся даже убедить младших слизеринцев присоединиться к их делу. Однако она не думала, что Люсинда будет так этим обеспокоена. — Но ты всем нравишься, — отметила Эмма, не понимая, к чему движется этот разговор. — И ты душа любой вечеринки. Родители Люсинды имели бизнес в сфере импорта и экспорта, связанный со «Сладким королевством» и драже разных вкусов «Берти Боттс». Эмма всегда думала, что одной из причин игривости Люсинды было то, что в детстве она ела слишком много сладкого. Она с лёгкостью смогла стать одной из самых популярных девчонок в школе: в основном из-за того, что была беззаботной и легко придумывала разные забавные шалости. Даже учителя улыбались, когда она вихрем врывалась в класс, за исключением профессора МакГонагалл, которая думала, что слизеринка не уделяет достаточно внимания её урокам. Это было одной из причин, по которой Люсинда на следующих курсах бросила Трансфигурацию. — Я никогда не была достаточно хороша для него, — грустно сказала Люсинда, будто бы это было концом света. — Для кого? Сириуса? Смею тебе сказать, что ты стоишь в восемь раз больше этого слизняка, — начала тираду Эмма. — Мерлин, нет! Я говорю о Регулусе! — взорвалась Люсинда. — Регулус? — переспросила Эмма. Она думает, что он уважает меня больше всех остальных? О Мерлин, если бы она только знала… Уважение Регулуса ко мне сейчас, скорее всего, равняется нулю. Да он даже не смотрит на меня после вчерашней ночи. Я сильно переступила границы его личной жизни… — Разве он не замечательный? — Люсинда мечтательно посмотрела на подругу. — Можно и так сказать, — ответила Эмма, но блондинка её перебила. — Понимаешь, я всегда знала, что он красивый. И такой… такой спокойный, такой уверенный в себе. Будто ничего не может вывести его из равновесия. Та ночь, которую мы провели вместе… Я просто лежала в его объятьях, понимая, что я в безопасности больше, чем когда-либо могла быть. И ещё он чистокровный и умный… — Подожди, ты… — Эмма замолчала. — Ой, я не должна была этого говорить, — хихикнула Люсинда. — Но ты же никому не расскажешь? Он говорил, что этот момент будет более особенным, если останется только между ним и мной. Секрет делает всё слаще. — Уверена, что так и есть, — сказала Эмма, думая о всех девушках, которых она время от времени видела крадущимися из ванной для старост. — А когда я проснулась, мне сказали, что он пошёл с тобой домой! — Люсинда пристально посмотрела на подругу, и Эмма поняла, что про Новый год Люсинда сказала не случайно. Она подавила улыбку. Они зашли на более безопасную территорию: сейчас блондинка просто будет пытаться выяснить, что произошло между Эммой и Регулусом, чтобы потом как-то использовать эту информацию. — Я думала, что это просто шутка, но сегодня утром ты накинулась на него и… — Прости, что? — Эмма нахмурилась. Этим утром он был так холоден, что я могла бы вылить ему воду на голову, а потом ломать сосульки с его носа. — Да ладно, «наклонитесь через него, чтобы посмотреть в окно». Это старый трюк из книги, — Люсинда откинула волосы назад. «Ну, теперь она хотя бы чувствует себя лучше», — саркастически подумала Эмма. — Я просто хочу знать, как ты это делаешь? — она вытерла слёзы и с вызовом посмотрела на Эмму. — Делаю что? — девушка не могла понять, что от неё хотят. В чём смысл всего этого? — Привлекаешь его внимание, — нетерпеливо ответила блондинка. — Вы говорите, что вы друзья, и вы всегда вместе, но большую часть времени вы просто сидите в тишине. А когда тебя нет, он спрашивает о тебе. — Ты сама всё сказала: мы просто друзья. — Я не верю тебе, — сразу ответила Люсинда и уныло вздохнула. — Ты ведёшь себя так, будто можешь сделать всё что угодно, и тебе позволяют это делать. Это не честно — играть с чувствами людей. — Жизнь — игра, Люсинда. Тебе просто надо выучить правила. — Для тебя хобби — говорить загадками? Эмма улыбнулась и поправила кудрявые волосы подруги. — Послушай, несмотря на то, что сегодня ты говоришь ужасные вещи, ты мне нравишься, Люсинда, — сказала она. — Поэтому я дам тебе подсказку: если ты покажешь всем свои карты, ты проиграешь, какими бы они ни были.