***
Спустя несколько часов, несколько сломанных носов и разбитых губ, уставшая Эмма наблюдала, как команда возвращается в замок. Девушка пристегнула квоффл и закрыла коробку с мячами. Слизеринка, скорее всего, никогда бы в этом не призналась, но ей особенно нравилось окончание тренировки, когда уже все уходили. Это успокаивало её: легкий запах пота, смешанный с кожей, еле ощутимый холод ночи, разные прикосновения ко всем мячам, даже к снитчу. Удивительно, как такой маленький и хрупкий мячик мог быть самым «опасным» в игре. В конце концов, именно от снитча зависело, какая команда победит, и именно из-за этого больше всего травм получали Ловцы. Даже Регулус, который был столь же проворным, как и другие игроки, которых она знала, часто попадал под удар и его могли бы вывести из строя в первые пять минут матча, если бы рядом не было Загонщиков, чтобы защитить его. «Надеюсь, этой тренировки было достаточно», — подумала Эмма, направляясь в сторону сарайчика для мётел, чтобы оставить там коробку с мячами. Гриффиндорцы одержали победу в первом матче, но слизеринка надеялась, что это произошло только из-за её новой тактики и того, что команда ещё не успела сыграться. В этот раз всё будет по-другому. Девушка закрыла дверь и подпрыгнула от неожиданности. — Мерлин, Регулус, не делай так больше! Регулус с совершенно невозмутимым видом опирался о стену. Видимо, парень пошёл в раздевалку со всеми, так как он был одет в школьную мантию, а его волосы были влажными после душа. Это заставило Эмму понять, насколько сильно она грязная после тренировки. — Итак, я заметил, что ты не отрабатывала ныряние, — непринуждённо начал он. — В свободное время я использую амортизационное заклинание на траве, — ответила Эмма, заходя в раздевалку. Он действительно думает, что я тренируюсь недостаточно? Нет. Это был Регулус — отличный наблюдатель. Именно поэтому его взяли Ловцом уже на втором курсе. Значит, здесь должно быть что-то ещё. Регулус пристально посмотрел на Эмму. — Ты же знаешь, я могу нырять хоть с закрытыми глазами, — сказала девушка, снимая квиддичную мантию и защиту. Что-то внутри подсказывало, что разговор может уйти не в самую приятную для неё сторону. Он всё ещё смотрел на неё. Придумай хорошее оправдание. То, в которое можно поверить. Близкое к правде. — Хорошо, я не люблю полагаться на других людей в игре. — Ты не доверяешь команде? — прямо спросил Регулус. — Конечно доверяю! Я просто не… — Не любишь терять контроль, — закончил он за неё. Лицо Эммы потемнело, и она повернулась к Регулусу спиной, чтобы убедиться, что её «Нимбус» завтра будет в отличном состоянии. Зачем Регулус давит на неё? Разве они друзья не потому, что не заставляют друг друга делиться слишком личным? Разве у него не хватает приличия уважать её личную жизнь? — Извини, — парень сел на скамейку рядом с Эммой. Она почти могла ощутить его колебания, но он всё равно продолжил: — Я знаю, ты знаешь. — Знаю что? — огрызнулась девушка. — Ты всегда сердишься, когда не права, — сказал Регулус. — Я думаю, что только я это понял, поэтому ты сильно злишься. — Есть ли смысл в этом разговоре? — Я знал о грязнокровке на Рождественском балу ещё до Окклюменции, — признался он. — Тебе не нужно скрывать это от меня. Время от времени можно бояться. — Я не боюсь! — сказала Эмма слишком громко, слишком быстро. — Кроме того, это просто глупая реакция. Неприятное ощущение растеклось по всему телу. Осуществился один из её худших страхов. Эмма чувствовала, как быстро бьется её сердце, будто пытается вырваться из груди. «Не паникуй», — сказала она себе, злясь, хотя и не понимала, на кого больше. — Ты вздрагиваешь каждый раз, когда кто-то застаёт тебя врасплох. Ты даже заставила Диггори ждать тебя перед свиданием полчаса, хоть ты уже пришла, — настаивал Блэк. — Какого чёрта, Регулус? — Эмма встала, положив руку на палочку. Как он посмел так со мной разговаривать? — Чего я не понимал, так это того, как ты можешь целоваться с кем-то, когда малейшее прикосновение к руке заставляет тебя отпрянуть, — невозмутимо продолжал слизеринец, будто это была ещё одна головоломка, которую нужно решить. Вот почему он никогда не сближается с людьми: он ведёт себя так, будто они загадки, которые нужно разгадать. — Я подумал, возможно, ты отпустила это, даже после того, как Эйвери… — он замолчал. — Такое трудно забыть, — прошипела Эмма сквозь стиснутые зубы, но она попыталась заставить себя успокоиться. Регулус не увидит эту уязвимую, поражённую её сторону. Очевидно, он не считал её настолько слабой, чтобы она всё ещё боялась, когда кто-то незнакомый подходил слишком близко. Я могу сделать это. Эмма овладела своими эмоциями, заставляя их исчезнуть. Её охватила апатия, сменяемая только презрением к любопытству друга. — Но отвечая на твой вопрос… Поцелуй — это… Ну, это же обмен, не так ли? Это может быть полезным. И я могу отодвинуть свои чувства в сторону ради команды. — Весьма по-слизерински, — отметил Регулус. — Такое мышление может помочь в Окклюменции. Но как отреагирует команда, когда они поймут, что ты не участвуешь в комбинациях, которые заставляешь делать их? Ты не можешь рационализировать свои инстинкты. — И что же ты предлагаешь, мистер Всезнайка? — холодно спросила Эмма.***
— Давай, Эмма, тебе просто нужно упасть, — сказал Регулус. Метла Эммы была на высоте двадцати футов, а он ждал десятью ниже. — Это легко. — Легко, — пробормотала девушка. Она осторожно встала на метлу, раскинув руки в стороны для равновесия. Ночь была холодной, метла обледенела и была скользкой от мороза. Сейчас Эмма уже не могла отступить. Может быть, от Гриффиндора в ней было больше, чем ожидалось, хотя «львиные» поступки она делала в основном для того, чтобы доказать свою точку зрения. Девушка ненавидела тот факт, что она чувствовала, что ей нужно что-то доказывать Регулусу. Но кто ещё был достоин попытки произвести впечатление? Однако сейчас невозможно было вызвать у Эммы чувство гнева. От адреналина у неё закружилась голова, и на мгновение слизеринке показалось, что она плывёт в невесомости. Эмма неосторожно двинула ногой — и внезапно потеряла равновесие. Она мчалась к земле с угрожающей скоростью. Без метлы, которая могла спасти её. «Мерлин!» — взмолилась она, сильно зажмурившись. Сердце ушло в пятки, а внутренности скрутились в тугой узел. Эмме казалось, что душа отделяется от её тела, но это не могло быть правдой, потому что она была заперта внутри и не могла двигаться. Его там не будет. Она была полностью в его власти, и теперь она упадёт, одна и… Эмма приземлилась в протянутые руки Регулуса с мягким хлопком. Дополнительный вес заставил метлу опуститься ещё на пару футов, прежде чем парень смог выровнять её. Он рефлекторно усилил хватку, чтобы девушка не выскользнула из рук. — Ну что, это было так сложно? — спросил Регулус. Он подлетел туда, где парил её «Нимбус», но Эмма даже не шелохнулась, чтобы пересесть на свою метлу. Именно тогда Блэк понял, насколько сильно она сжимала его рубашку и насколько сильно её тело дрожало. Он направил метлу к земле и, не потрудившись сойти на поле, влетел сразу в раздевалку. Там он положил «Нимбус» девушки на скамейку. Не в силах ослабить хватку Эммы, он сел вместе с ней. — Эмма, — тихо произнёс он. — Эмма, тебе нужно отпустить. — Не заставляй меня, — со слезами на глазах она покачала головой, сжимая ткань ещё сильнее. У неё перехватило дыхание. Слизеринка не могла дышать. Независимо от того, сколько воздуха она вдыхала, её легким казалось его недостаточно. Она подтянула ноги на скамейку и обвила руками колени. Эмма больше не дрожала, но поёжилась от холода, поэтому, подумав, Регулус накинул на неё свой свитер. Парень не знал, что делать. Он просто ждал, когда она перестанет покачиваться, и вот её дрожь превратилась во вздох. Регулус думал, стоит ли ему что-то сказать. К счастью, именно в этот момент Эмма заговорила: — Спасибо, — тихо сказала она, продолжив спустя мгновение: — Прости за это. — Не беспокойся, — легко ответил он, внутренне выдохнув с облегчением. — Я знаю, что девушки всегда угрожают, что никогда не отпустят, но ты первая, кто попытался сделать это физически. Она бросила на него угрожающий взгляд, глаза всё ещё были немного дикими. Регулус успокоился. — Мне очень жаль, — сказал он. Эмма не знала, извинялся он за шутку или за то, что заставил сделать её то, что вызвало у неё паническую атаку. «Вот что происходит, когда я отпускаю ситуацию. Я никогда больше снова не потеряю контроль», — поклялась себе Эмма. Она думала, что окоченение перед Эйвери было разовым случаем, но, видимо, нет. Скорее всего, ничего подобного не случалось на пятом курсе только потому, что все они были слишком сосредоточены на СОВах, чтобы устраивать Рождественские вечеринки. Эта мысль, призванная успокоить её, лишь напомнила, что Регулус знал о том, что магглорождённый гриффиндорец был близок к тому, чтобы… По спине девушки пробежали мурашки, а щёки заалели от стыда. Как она теперь сможет снова смотреть на него? Если Межфакультетного бала было недостаточно, то случившееся сегодня точно заслуживало презрения. — Наверное, нам стоит пойти в Большой Зал, пока не стало слишком поздно, — наконец-то сказала Эмма, пытаясь отмахнуться от мыслей. — Ловец не может завтра выйти голодным на поле. Девушка потянулась, и Регулус увидел, что её глаза покраснели. Она заметила взгляд полный беспокойства, прежде чем парень успел хоть что-то сказать. Это уже началось. — Прости, что забиваю тебе этим голову… Просто это, — она запнулась, — заставляет меня чувствовать себя магглом. — Поверь мне, Эмма Поттер, — сказал Регулус по дороге в замок. — Никто никогда не перепутает тебя с магглом.