***
Следующим утром за завтраком Эмма вернула Регулусу свитер не говоря ни слова. Он принял его так же молча, хотя девушке показалось, что друг хотел что-то сказать. Остальная часть команды уже была в Большом зале, как и команда Пуффендуя и ещё несколько человек, вставших рано. Эмма прошла вдоль стола, порекомендовав Энтони съесть ещё один тост. На их первом матче в голову Нотта попал бладжер за пять минут игры, и парень проснулся в Больничном крыле лишь за несколько дней до окончания семестра. Только Эмма хотела подбодрить его, как почувствовала прикосновение к плечу. — Привет, капитан, — это оказался Амос Диггори. — Удачи в игре. — Спасибо, тебе того же, — ответила девушка, стряхивая его руку. — Ты же знаешь, что мы могли сделать это на поле? — Знаю, но хотел сказать тебе лично… Мне жаль, по поводу вчерашнего, это была ошибка. — Что? — переспросила слизеринка, не веря своим ушам. Это точно не самые лучшие мои выходные. — Даже я не настолько глуп, чтобы вставать против Регулуса Блэка, — он поморщился. — Разве ты не отдавала ему свитер? — Да, но мы не вместе или что-то в этом роде… — О да, она сказала мне, что вы расстались, но… Твой брат меня разыграл, я думал, что смогу с этим справиться, хотя, вероятно, это отпугивает большинство парней. Регулус Блэк — это совсем другая история. Мне жаль. Может, тебе стоит попробовать встречаться с гриффиндорцами, — Амос улыбнулся ей. Эмма с холодом смотрела на пуффендуйца, пока тот не вернулся к своему столу, а затем впился взглядом в Люсинду, садившуюся за своё место. Последняя подарила ему улыбку — ту, которую берегла для особых случаев, когда хотела что-то получить. — Разве ты не говорила мне начинать играть в игру, Эмс? — сладко спросила Люсинда. — Тебе повезло, что ты хорошая Охотница, — мрачно пробормотала Эмма. — И пока ты будешь именно так играть на поле, я не смогу тебя проклясть.***
Счёт был 160 : 60 в пользу Пуффендуя, шёл снег, у них не было вратаря. Барти сбили с метлы сразу двумя бладжерами, и Эмма взяла тайм-аут, чтобы выругаться на Энтони с Рабастаном, у которых, по крайней мере, хватило приличия, чтобы почувствовать стыд. У Энтони точно, но девушка подозревала, что Рабастан всего лишь искусно притворился раскаявшимся, чтобы она перестала кричать. После напоминания о том, что время подходит к концу, капитан перешла к тактике. — Хорошо, пора приступить к «нашей» игре, — начала Эмма. — Это наш третий матч, и для того, чтобы оставаться в выигрыше, нам нужно победить с разницей в сто очков. Регулус, это означает, что снитч нужно найти как можно быстрее. Мы получим фору, но как только они получат квоффл назад, неизвестно, в какую сторону повернётся счёт. — А чем, по-твоему, я занимался последние полтора часа? — пожаловался Регулус, но пообещал приложить больше усилий. — Рабастан, я не хочу рисковать. Отбивай бладжеры, если они встретятся на твоём пути, но я хочу, чтобы ты всё время летел под Охотниками. Загонщик кивнул, сосредоточенно сморщившись. Эмма повернулась к Люсинде и Кассандре. — Я постараюсь сделать это сама, чтобы никому из вас не пришлось прыгать, но возможно, вам придётся тоже, — сказала она. — Не волнуйся, Эмма, мы сделаем Пуффендуй, — сказала Люсинда, и Касс яростно кивнула. Они хотели выиграть так же сильно, как и их капитан. — Хорошо, тогда обратно в воздух. Мадам Хуч дала свисток, и игра возобновилась. Энтони отбил бладжер в Диггори, который был Вратарём пуффендуйцев, но удар на себя принял один из Загонщиков. Соперники забили ещё два гола, прежде чем Эмме удалось завладеть мячом и забить. 180 : 70. Кассандра поймала квоффл и передала Люсинде, которая забила снова. «Осталось пятьдесят очков», — подумала Эмма, пытаясь найти фигуру Регулуса. Тело врезалось в девушку, вытолкнув ту на трибуны, и толпа начала гудеть. Люсинда пробила пенальти, потом Эмма забила снова. Они играли вместе, как одно целое: им нужно было продолжать забивать. Выполняя традиционный круг на поле, они всё быстрее и быстрее передавали мяч, и внезапно Касс взлетела, Люсинда опустилась, а Эмма забила. Видимо, у Диггори дела шли не очень хорошо: Энтони решил забить его одними только бладжерами. Она бросила квоффл Кассандре, но Вратарь отбил его древком метлы. Мяч упал. Перед Эммой возник Охотник, но в пуффендуйца попал бладжер, сбивая того с курса. «А у него действительно есть талант, — подумала Эмма, ловя мяч. — Даже если мы проиграем, я не могу не гордиться работой команды». Капитан взлетела, за ней последовали два Охотника. Она была спиной к воротам, поэтому не имела возможности вовремя развернуться, чтобы забить. — Эмма! — крикнула Люсинда, появившись перед ней. Эмма бросила сокоманднице мяч и продолжила лететь, надеясь сбить с толку пуффендуйцев. Это сработало, но, обернувшись, слизеринка увидела двух Загонщиков, которые неожиданно появились перед ней. Охотники преграждали путь Эмме, а Касс была слишком далеко. Люсинда встретилась глазами с Эммой и прыгнула. Точно так же, как она прыгнула в первый раз. Но Эмма поняла, что на этот раз всё было рассчитано: метла столкнулась с двумя Загонщиками, а Охотники полетели туда, куда должна была целиться Люсинда. Тем временем Эмма поймала мяч, надеясь, что Кассандра словит метлу, и забила гол с противоположной стороны. Она последовала за мячом, огибая боковое кольцо, снова забивая и моля Мерлина, чтобы тот дал ей достаточно времени. Касс уже ждала за воротами. Кассандра словила мяч, но три Охотника возникли между ней и Эммой. Они не ожидали, что сверху появится Люсинда. Удивились, когда Касс кинула им квоффл, который словила Люсинда, забив ещё два раза. Эмма услышала громовой рев слизеринцев и возбуждённые крики комментатора. Девушка быстро взглянула на табло. 180 :! 140. Пуффендуйцы оправились от шока, но уже было поздно. Эмма едва не потеряла равновесие, когда мимо неё промчался Регулус, и к тому времени, как она выпрямилась, он поймал снитч.***
В тот вечер даже первокурсники засиделись в гостиной допоздна, наслаждаясь «контрабандными» пирожными и сливочным пивом. Рабастан раздобыл огневиски, но Эмма отказалась. Она уже была пьяна от радости. Так же, как и, очевидно, её лучшая подруга, которая в подробностях рассказывала ей об игре. — Ты видела Ловца Пуффендуя? — прокричала Алекто Эмме на ухо. — Он засмотрелся на то, как ты играешь, и даже не заметил, как снитч пролетел мимо него! Я слышала, как Диггори чуть ли не час кричал на него после матча. Эмма усмехнулась этим словам и, прежде чем забраться на стол, чокнулась с подругой сливочным пивом. — Минуточку внимания! Все сюда! Слизерин рулит! Все повернулись к ней и поддержали, размахивая своими напитками и едой в воздухе. Присутствующие в гостиной начали петь «СЛИ-ЗЕ-РИН» и не прекращали, пока кто-то случайно не разбил стакан. Всё, что потребовалось — быстрое заклинание, но Эмма воспользовалась тишиной: — Поприветствуем нашего Ловца — Регулуса Блэка! Толпа взревела, все начали аплодировать, некоторые слизеринцы подходили лично поблагодарить Блэка. Он ничего не ответил на слова капитана, лишь гордо ухмыльнулся. Внезапно Эмма осознала, что вдвойне благодарна за победу в квиддич: та разграничила то, что было сегодня, и то, что случилось вчера; стала возможностью избежать неловкости. «Мне очень повезло, — подумала Эмма, желая разделить эту удачу со своими друзьями. — Но не только благодаря Регулусу мы выиграли этот матч». — А также! — крикнула девушка, когда толпа успокоилась. — Регулус помог выиграть нам матч, но мы всё ещё можем посостязаться за кубок благодаря нашей звёздной Охотнице — Люсинде Розье, и её великолепному прыжку! Люсинда покраснела, когда её взвалили на чьи-то плечи. Секундой позже пение возобновилось, но теперь к нему прибавилось «ЛЮ-СИН-ДА», повторяемое каждые несколько куплетов. Из палочек нескольких семикурсников вырвалось конфетти, и один из них сотворил невероятно сложное заклинание, заставив птиц летать ореолом вокруг головы Люсинды. Пятнадцать минут спустя Охотница нашла Эмму у окна. — Спасибо за это, — сказала она, всё еще краснея, хотя Поттер была уверена, что это сказывалось действие алкоголя. — Огневиски? — Обращайся, — ответила Эмма, ставя на подоконник пустой стакан из-под сливочного пива. Она внезапно ощутила накатившуюся волну усталости. — Я иду спать, поэтому нет, спасибо. Удачи с ним, — она кивнула на Регулуса, который смотрел, как Рабастан за один подход осушил целую бутылку огневиски. — Спасибо. И… мне очень жаль из-за той ситуации… с Диггори, — извинилась Люсинда. — Ничего, ты мне только помогла, — отмахнулась Эмма.***
После принятия заслуженного душа Эмма упала на кровать довольная собой. Она услышала шорох и, нахмурившись, вытащила из заднего кармана чудом уцелевший свёрток пергамента. На обороте был изображен череп, изо рта которого вылезала змея. Девушка усмехнулась такому референсу к Слизерину, и ей пришлось напомнить себе, что они ещё не выиграли кубок. Эмма сломала печать и начала читать. Макнейр пробудет две следующие недели в «Кабаньей голове». Он предоставит тебе всё необходимое и даст указания. Если ты не появишься, то столкнёшься с моим недовольством. Тёмный Лорд Эмма ворочалась всю ночь. Хоть она и была измотана квиддичем, мысли о просьбе Тёмного Лорда не давали ей покоя. Слизеринка пыталась уснуть снова и снова, пока звук тихого храпа Алекто не заставил её покинуть комнату. Девушка надела теплый свитер, обулась и на цыпочках ушла в гостиную. Не удивило её и то, что там был Регулус: он сидел у камина, глядя в пламя, будто хотел погасить его одним только взглядом. — У тебя тоже послание, — сказала она. Это не было вопросом. Регулус протянул Эмме кусок пергамента. Он был скомканным, будто парень прочитал его и положил в карман, а потом вытаскивал снова и снова. — Разве ты не боишься, что я украду твою славу? — поддразнила она. В Хогсмиде Пожиратель сказал держать свои задания в секрете. Регулус устало посмотрел на Эмму. Та скрыла своё удивление. На самом деле они не разговаривали друг с другом во время празднования победы, но теперь она заметила мешки под его глазами. Блэк не выглядел так плохо, когда она видела его с Рабастаном, не так ли? Эмма развернула пергамент. — Кто эти люди? — спросила девушка. — Волшебники, которые не согласны с нашими идеями, — ответил Регулус. Эмма обратила внимание на это «нашими». — Это война, Эмма. Во время войн случаются плохие вещи. Но в конце концов, оно того стоит. Подумай о том, как мы будем жить, если не нужно будет скрывать магию. Пока что Тёмный Лорд — единственный, кто действует по принципам равноправия магических существ. Что такое несколько магглорождённых по сравнению с количеством домашних эльфов, убитых из-за простого пренебрежения? — Я думаю, ты запутался в своих аргументах, — сказала Эмма, садясь рядом с ним и сразу же сожалея о своих словах. Было похоже, что Регулус сам пытался убедить себя, что это правильно. Был ли это список жертв? — И что? Я не умею так красиво выражаться, как ты. Но я знаю, он знает, в каком мире он хочет, чтобы росли его дети, и это не мир, разоренный войной. Всё станет на свои места, вот увидишь. Мы должны верить, что Тёмный Лорд знает, что делает. — Тогда почему он ставит перед нами такие до смешного сложные задачи? — спросила Эмма. — Разве ты не поняла? Он хочет, чтобы мы привыкли к неудачам, — Регулус повернулся к ней, его глаза сияли. — Но я не проиграю, и ты тоже. Мы покажем ему, что мы достойны. Эмма подозревала, что в словах Блэка частично отображались желания его родителей, но она не могла отрицать и своей ненависти к неудачам. Она покажет Волдеморту, что справится с чем угодно. Позвольте ей сдержать склонность Беллатрисы и Эйвери к жестоким разрушениям и показать миру, что Тёмная магия не так уж плоха. Она Тёмная лишь потому, что опасная. Но Светлая может быть не менее вредной. Им просто нужен непредвзятый мир. Лучший мир, по мнению Тёмного Лорда — это мир, в котором то, как к тебе будут относиться, зависит от твоей крови. Но чтобы сделать это, она должна была придумать настолько лучший план, насколько только могла. — Я помогу тебе с твоим заданием, а ты — мне с моим, — сказала Эмма. — Разве это не будет обманом? — Это не обман, если нет никаких правил, — сказала слизеринка, вспомнив слова Волдеморта.