Сказка о двух сторонах

      «Предполагают, что к попытке убийства выдающегося аврора Нила Аббота причастен Кристофер Дин — должностное лицо Министерства. Во время нападения Аббот находился в своём родном графстве Суррей. Он спасся бегством, однако получил серьёзное ранение. Ходят слухи, что из-за того, что случилось с его рукой, он будет исполнять только административные функции. Сам Аббот пока ничего не комментирует, поскольку помещён в отделение «Недугов от заклятий» больницы Святого Мунго. «Мы будем добиваться справедливости, — сказала миссис Аббот нашему репортёру. — Нельзя разрешать атакам продолжаться, даже если виновен чиновник Министерства».       Кристофер Дин, появившийся сегодня утром в офисе Авроров в Министерстве, неожиданно для всех признал свою вину, говоря, что действовал в порыве страсти. Он признался, что Аббот узнал, что у него с миссис Аббот завязался роман. "Я никогда не думал, что это зайдёт так далеко, — признался он "Ежедневному пророку". — Всё произошло очень быстро". Миссис Аббот пока что никак не прокомментировала сложившуюся ситуацию».       Алекто положила газету на тумбочку и протянула Эмме стакан апельсинового сока.       — Честно говоря, такими темпами некому будет к ним присоединяться. Авроры мрут как мухи, — девушка понизила голос. — Я слышала, что Эйвери почти словил Пруэттов, но они ускользнули у него из-под носа. В следующий раз этим предателям крови повезёт меньше. По словам Амикуса, они с Эйвери были на передовой, защищая наши войска. Разве это не странно называть их «нашими войсками»? Но я думаю, что для войны это подходящий термин. Почему ты улыбаешься?       — Не важно, — качнула головой Эмма.       Слизеринка прилетела в Хогсмид накануне поздно вечером, поразив Розмерту, которая быстро стихла, когда Эмма начала рассказывать выдуманную безумно романтичную историю о запретной любви. Регулус решил остаться до конца недели с родителями: он хотел рассказать отцу о своём успехе. Судя по всему, Орион в последнее время был довольно угрюм, и, возможно, эта новость сможет взбодрить его. Регулус не строил иллюзий по поводу причины такого состояния отца: Сириус не уставал разглагольствовать пред всеми, кто его слушал, что он горд быть предателем крови и магглолюбом. Орион не смог вернуть своего сына.       Эмма также подозревала, что Регулус пытался исправить ошибки своего брата. На самом деле они так и не добрались до отеля в маггловской деревне, предпочтя немедля отправиться на поиски последнего магглорождённого из списка до того, как информация об Абботе станет известна. Большую часть следующего дня они потратили на то, чтобы усовершенствовать Заклинание памяти и убедиться, что оно сработает — в конце концов, пригодились уроки Легилименции Беллатрисы. Когда Регулус был предельно изнеможён, он признал, что Орион хотел, чтобы Тёмный Лорд смог простить Сириуса хотя бы из-за того, что тот чистокровный, поэтому младший сын старался повысить свои шансы попасть в милость Тёмного Лорда. Однако его история была весьма расплывчатой.       Эмма едва успела вернуться незаметной через секретные проходы, поблагодарив Мерлина за то, что не расставалась с мантией-невидимкой и на пять минут. К тому времени, как девушка добралась до Больничного крыла, она была готова от усталости рухнуть на месте. К счастью, зелья, которые давала Барти мадам Помфри, вызывали у того аллергию, поэтому ему было легко, хоть и не очень приятно, притворяться больным. Парень с благодарностью отправился в подземелья Слизерина, чтобы выспаться, рассказав Эмме о жизни в Хогвартсе и взяв с неё обещание, что она поделится историей об их подвигах на следующий день.       Алекто посмотрела на подругу с удивлением, но ничего не сказала.       — В любом случае, ты сегодня выглядишь лучше. Я скажу Рабастану, чтобы он зашёл. Он дуется с тех пор, как ты перестала смеяться над его шутками.       — Наверное, они были не такими уж смешными, — предположила Эмма.       — Я уверена, что не были, — приподняла бровь Алекто. — Но у вас обычно одинаковое чувство юмора.       — Ну Алекто! — протянула Эмма. — Даже ты смеялась над МакГонагалл, которая нашла группку пуффендуйцев, испугавшихся Плаксы Миртл, потому что они никогда не видели призраков!       — Я всего лишь посчитала их невежество смешным, — Алекто наиграно вздёрнула нос, но всё равно улыбнулась. — Никогда не думала, что я это скажу, но нужно умерить антимаггловские действия, если мы не хотим вызвать подозрения.       — Посмотри на себя, — поддразнила подругу Эмма. — Меня не было всего лишь неделю, а Хелен уже затянула тебя на сторону «Безопасность прежде всего».       — Что ж, извини, но я не хочу быть мученицей! — воскликнула Алекто. — Во всяком случае, я слышала, что Дамблдор сказал, что Регулус возвращается сегодня вечером. Ты, похоже, выйдешь из Крыла как раз вовремя, чтобы он не волновался. Ты же знаешь Регга, он бы сошёл с ума, если бы узнал, что команда по квиддичу не в лучшей форме перед финальным матчем Гриффиндор–Слизерин.       Эмма закрыла глаза и мысленно простонала: Матч Гриффиндор–Слизерин. Я совсем забыла об этом… Все отборочные матчи, кроме одного, уже прошли, но все и так знали, что Пуффендуй победит Когтевран. Но даже этого ему было недостаточно, чтобы добраться до уровня Гриффиндора и Слизерина, поэтому осталось только два матча: один, последний, между Гриффиндором и Слизерином, чтобы определить первое и второе место, и один между Пуффендуем и Когтевраном, чтобы решить, кто будет третьим, а кто — последним. Только Алекто могла переживать за результат матча, до которого оставалось ещё два месяца. Хотя, вне сомнений, Эмма начала бы планировать их стратегию заранее, если бы была в нормальном настроении. Алекто нахмурилась из-за отсутствия энтузиазма у подруги.       — Что? Я думала, что ты будешь рада снова увидеть Регулуса. Ты твердила, что он не навещает тебя с самого момента, как попала сюда, — сказала Алекто.       — Да неужели? — на этот раз настала очередь Эммы удивляться. Похоже, Барти ждёт суровый разговор. Ох уж этот маленький подлый мерзавец. — Не переживай, я просто переживаю за матч.       — Я уверена, что ты планировала стратегию всю неделю, пока валялась здесь… С тобой правда уже всё хорошо? — рыжеволосая нахмурилась и приложила холодную руку ко лбу Эммы. — Давай я на всякий случай позову мадам Помфри.       — Что бы я делала без тебя, Алекто?       Слизеринка повернулась, опешив:       — Даже не представляю.

***

      — Эмма, наконец-то тебя выписали, — закричала Лу и побежала через весь Большой зал, чтобы заключить кузину в объятья. — Я беспокоилась.       Тем утром мадам Помфри включила режим наседки и, выгнав Алекто из палаты, дала Эмме дополнительное зелье, от которого девушка спала без сновидений. К тому времени, как Поттер проснулась, солнце уже село. Только тогда целительница наконец решила, что лихорадка прошла и её пациентка может идти, если обещает пить много жидкости. Эмма немедля покинула Больничное крыло и сейчас заставляла себя идти навстречу кузине, вместо того чтобы последовать зову желудка и накинуться на еду.       — Не волнуйся, это был всего лишь грипп-поджигатель, — утешила её Эмма, слегка опешив от внимания родственницы. Она с благодарностью ответила на её объятия, признавая, что ей этого не хватало.       — Но тебе понадобилось столько времени на выздоровление! Не могу поверить, что мадам Помфри не понимала, что у тебя аллергия на лечебные зелья.       — Ну, честно говоря, этого не было в моей медицинской карте, — призналась Эмма. Потому что это не у меня аллергия на них.       — В любом случае, тебе нужно написать родителям. Они очень беспокоились! — сказала француженка, широко распахнув глаза, чтобы подчеркнуть свои слова.       — Да они, видно, прям больны от беспокойства, если даже не удосужились написать? — с вызовом произнесла слизеринка.       — Но они… Тётя Натали прислала твоих любимых шоколадных лягушек с письмом.       — А папа? — тихо спросила Эмма.       — Он не знал, что сказать, — внезапно в их разговор вмешался Джеймс, обняв сестру. — Эмс, ты же знаешь папу. Он не умеет извиняться. Он скучает по тебе, они оба скучают. Я взял на себя смелость съесть одну из тех лягушек, которые они прислали тебе. И я видел записку мамы.       Пожалуйста, приезжай скорее домой.       Эти четыре слова почти разбили сердце Эммы, но она держалась. Как заметила Алекто, если на эти каникулы она вернётся домой или ответит на письмо, это ничего не докажет. Она пробыла в Хогвартсе большую часть времени с момента побега. Ничего не изменится. В любом случае, они казались абсолютно счастливыми без неё. Тем не менее девушка крепче сжала Джеймса в объятиях, уткнувшись лицом в его знакомо пахнущую рубашку. В брате ей нравилось то, что он всё ещё что-то знал, чувствовал. Они стояли обнявшись ещё некоторое время, и, когда Эмма отстранилась, Джеймс одарил её взглядом, полным сочувствия и вины. Она знала, что брат в какой-то мере чувствовал себя виноватым в том, что его распределили на Гриффиндор. «Я должна сказать ему, что он лучший брат в мире, — подумала девушка. Она задумалась о Сириусе и Регулусе. — Почему он с ним дружит? Он совсем не похож на Джеймса или Ремуса…»       — Подожди, ты всё ещё зла из-за того Рождества? — спросила Лу, пропустив то, что произошло между двойняшками. Может, потом я ему скажу. — Я не понимаю: ссоры вообще не было бы, если бы ты не была слишком горда, чтобы признать, что ты помогала мне с подарком для Сириуса.       — Дело не в этом, — возразила Эмма. — Тебе бы понравилось, если бы твои родители сказали тебе, что предпочитают тебе человека, с которым познакомились менее пяти лет назад?       — Не знаю, — сдавлено ответила Лу. — Мои родители мертвы.       — Лу, — начала Эмма с комом в горле, но когтевранка уже поспешила покинуть Большой зал.       Джеймс многозначительно посмотрел на двойняшку. Она почти могла слышать его мысли. «Даже у меня больше такта», — казалось, упрекал он. Но в голос Джеймс только сказал, что он счастлив, что ей стало лучше. Внезапно у слизеринки пропал аппетит. Девушка повернулась, и к ней подлетела сова. «Лу права, не нужно причинять ей боль из-за предрассудков отца», — подумала она. На подкорке сознания мелькнула мысль, что теперь у неё есть только мама.       Как только в руках Эммы оказалось перо, она не знала, что написать. Девушка отложила письмо, решив сначала написать Нарциссе. Они давно не общались, и были вопросы, на которые только старшая девушка могла ответить.       Дорогая Нарцисса,       Прости, что некоторое время не отвечала: отвлекал квиддич и тому подобное. Кстати, мы выиграли у Пуффендуя, так что мы в финале! Я надеюсь, ты гордишься мной. Возможно, Люциус сказал тебе, что на прошлой неделе у нас был особенный визит в Хогсмид. Я не могу много об этом рассказывать, но упомяну, что Регулус и я старались изо всех сил. Но что-то меня напугало. Во время тренировочного поединка, когда мой противник собирался использовать против меня неизвестное заклинание, я послала в него заклинание, вместо того, чтобы использовать Заклинание защиты. Я могла использовать «Экспеллиармус» или «Протего», но я ответила наступлением. Это больше похоже на «Тёмные Искусства», чем на «Защиту от Тёмных Искусств», не так ли? Может, Пьер был прав и Ликвидатор заклятий — моё предназначение. Как минимум, их не судят в ситуации выживания.       Моя мама прислала письмо, но я не ответила. Как разговаривать с человеком, если ты не уверена, любит ли он тебя в ответ? По крайней мере, недостаточно… Я знаю, что она меня понимает, но теперь она ничего не говорит при папе, как раньше. Может, она всё ещё болеет? Я чувствую себя разорванной на части: с одной стороны я хочу, чтобы она была больной, чтобы у неё была причина бросить меня, а с другой… Это плохо? Как ты относишься к Андромеде? Регулус сказал мне, что её выжгли из семейного древа.       Хватит об этом. Как проходит подготовка к свадьбе? Она не очень мешает подготовке на курсах Целителей? Полагаю, что у тебя в помощниках все Блэки! Вы сейчас в поместье Малфоев?       Скучаю по тебе,       Эмма.       Она запечатала письмо каплей воска, а затем просто наблюдала, как сова, отдаляясь, становилась всё меньше и меньше, пока не превратилась в маленькую точку. Вздохнув, Эмма достала ещё один лист пергамента. Её перо застыло над листом, и с него упала капля чернил. Слизеринка, будто в трансе, наблюдала, как тёмное пятно на пергаменте становилось всё больше и больше. Десять минут спустя на лист упала тень.       — Как идёт написание писем? — спросил Регулус.       Эмма вопросительно посмотрела на друга, быстро вытерла перо и перевернула пергамент.       — Твой брат сказал, где тебя найти, — объяснил он.       — Это сложнее, чем кажется, — сказала девушка, защищаясь.       — Поверь мне, я эксперт в вопросах семейного отчуждения, — криво усмехаясь, сказал Регулус. — Сейчас имена пропадают с гобелена со скоростью света.       Он сдвинул сумку подруги, чтобы сесть рядом с ней на подоконник, и посмотрел на пергамент.       — Значит, ты решила медленно замерзнуть здесь насмерть только для… чего? Чтобы написать письмо азбукой Морзе?       Эмма недовольно посмотрела на Блэка и вызвала синий огонь:       — Лучше?       — Намного, — ответил парень. — Я бы посоветовал тебе начать с обычного предложения, такого как Дорогие мама и папа или Дорогие мать и отец, или, в случае Сириуса, Привет, мама.       — Сириус написал родителям? — с недоверием спросила Эмма.       — Ага, но только для того, чтобы попросить прислать ему остальные вещи. Конечно же мама пошла и сожгла их. Она злится, потому что не может избавиться от гербов Гриффиндора и маггловских плакатов. Он, должно быть, наложил на них Заклинание вечного приклеивания.       Эмма закатила глаза. Типичный Сириус. Эта мысль вызвала улыбку на её лице. «Можно сказать что угодно, но никак не то, что у него недостаточно смелости», — подумала она восхищённо. Слизеринка осознала, о чём думает, поэтому быстро вернулась к письму.       «Дорогая мама, — написала она, — спасибо за шоколадных лягушек (хотя Джеймс съел большинство из них)».       — Хорошее начало, — прокомментировал Регулус спустя некоторое время.       — Я не знаю, что писать дальше, — объяснила Эмма, тяжело вздохнув. Она посмотрела в окно: луна сияла в озере, подчёркивая каждую волну. — Я хотела бы остаться в Хогвартсе, понимаешь? И забыть о всём остальном.       — Говорит девушка, которая пропустила неделю занятий, чтобы погоняться за великанами и аврорами, — поддразнил Регулус. — Но я понимаю, о чём ты. Тем не менее, ты должна хотя бы написать родителям, иначе закончишь как Сириус.       — Я не такая, как Сириус, — поспешно оправдалась Эмма. — Я не бросала свою семью, я до сих пор люблю их, просто они не хотят даже попытаться понять! Я никогда не смогу рассказать им, как ты своим, о тех удивительных вещах, которые мы сделали на прошлой неделе.       Словно в подтверждение своей правоты, слизеринка быстро нацарапала остальную часть письма.       Я чувствую себя намного лучше: мадам Помфри просто нужно было найти правильные лечебные зелья. Как у тебя дела? Джеймс сказал, что ты проходила обследование у Целителей в начале месяца, но с тех пор я ничего о тебе не слышала. Я, скорее всего, не вернусь на пасхальные каникулы: мне нужно многое сделать. Джеймс тоже остаётся. Как дела дома?       Я скучаю по тебе,       Эмма.       — Расслабься, — сказал Регулус, привязывая письмо к сове. — Я не говорил, что ты — Сириус. Ты же не притворяешься, что Джеймс — незнакомец, которого ты едва знаешь, не так ли? Кроме того, ты мне действительно нравишься.       — Спасибо, — Эмма улыбнулась другу. — Как бы то ни было, я думаю, твой брат в глубине души всё ещё любит тебя.       — Глубинам души никогда не увидеть дневного света, — тихо сказал Регулус с грустной улыбкой. Он встряхнулся. — Почему мы вообще хандрим? Мы выполнили невыполнимые задания от Тёмного Лорда, да? Я думаю, это нужно отпраздновать. Мантия-невидимка ещё у тебя?       — Регулус Арктурус Блэк, мне кажется, я на тебя плохо влияю! — шутливо воскликнула Эмма.

***

      — Я иду спать, — сказала Эмма, потягиваясь и зевая. — До завтра.       Дружное «Доброй ночи» и одно «но мы даже не начали делать Трансфигурацию!» от Алекто прозвучало вслед Поттер, поднимающейся по лестнице. К сожалению, Барти навёрстывал свои упущенные занятия, пока лежал в Больничном крыле, поэтому Эмма отставала от сокурсников на неделю. Она слышала, как Регулус извинился перед тем, как закрыть дверь, сославшись на усталость от путешествия каминной сетью. Слизеринка стянула с себя джемпер и джинсы. Она бросила их в чемодан, который задвинула под кровать, планируя разобраться с беспорядком в нём позже. К тому времени, как Люсинда зашла в комнату, Эмма уже была в пижаме и чистила зубы.       — На Рабастана абсолютно нельзя положиться, — сказала Хелен. — Как только Регулус перестаёт его заставлять что-то делать, он начинает шутить свои шуточки.       — О чём ты? — спросила Эмма, выходя из ванной.       — Мы решили закончить на сегодня, — ответила Хелен. — У меня с Рабастаном парное задание по Травологии — с Лукотрусами, но он просто невыносим.       — Кроме того, вечер воскресенья — не лучшее время для выполнения домашних заданий, — добавила Люсинда, прежде чем запереться в ванной.       — Ты можешь поблагодарить меня позже, — сказала Алекто Эмме, её голос был едва слышен из-за шума текущей воды.       — За что?       — За то, Поттер, что это я предложила расходиться спать, а без Регулуса, тебя или меня у остальных не было шанса списать, — самодовольно ответила рыжеволосая. — А теперь ты можешь идти и делать то, что вы вдвоём запланировали.       — Мы не… — Эмма замолчала, когда Алекто посмотрела на неё. — Он просто должен был рассказать мне, как всё прошло с его родителями.       — Да-да-да, — ухмыльнулась Алекто.       — Да-да-да, — Эмма закатила глаза, но увидев удивлённый взгляд Хелен, девушка забралась на свою кровать и задёрнула полог.       Час спустя единственными звуками в комнате было мерное сопение слизеринок и плеск озера за окнами. Эмма аккуратно достала чемодан из-под кровати и поспешно переоделась, запихивая мантию-невидимку и шарф в карманы пальто. К счастью, гостиная пустовала, поэтому девушка быстро спустилась со спальни, не забыв переступить скрипучую ступеньку. Регулус смотрел на огонь, время от времени оглядываясь вокруг, чтоб заметить, если кто-то спустится в гостиную. Увидев Эмму, парень поднёс палец к губам и осторожно пересёк комнату, чтобы открыть проход. Только тогда, когда подростки выбрались наружу, они осмелились заговорить.       — Итак, какой твой план? — спросила Поттер.       — В Хогсмиде есть кое-что, что я хотел бы тебе показать, — загадочно ответил Регулус.       — Да неужели? В полночь воскресенья?       — Вот увидишь, — просто ответил он. — Так… Проход на третьем этаже?       — Да, проход на третьем этаже! — ответила девушка, словно они отправлялись в эпичное путешествие.       Они двигались так быстро, как только могли, сквозь коридоры и лестницы Хогвартса, пока Регулус не остановил Эмму движением руки.       — Кажется, я кого-то слышал.       — Мы старосты, — прошипела девушка.       — Старосты, которые не должны сегодня патрулировать, — напомнил он ей. — Мантия с тобой?       — Конечно, — Эмма с минуту возилась со своим пальто. — О нет… я её потеряла.       — Ты... что? — с недоверием спросил Регулус. — Ты уверена?       Она снова обыскала карманы, но обнаружила только шарф. Девушка извинилась и глубоко вздохнула:       — Нам придётся вернуться.       Регулус закатил глаза, но внезапно оглянулся, всматриваясь в коридор. Эмма проследила за его взглядом, пытаясь увидеть, что привлекло его внимание. Там, вроде, никого не было…       — Мяу.       Их нашла миссис Норрис.