Сказка о двух сторонах

      — Бежим, быстро! — Эмма схватила Регулуса за руку, и они побежали обратно.       — Вот она, — парень указал на мерцающую материю, которая валялась на лестнице. — Нам нужно спрятаться от кошки.       Они бросились на лестницу, как только та начала движение, а миссис Норрис осталась на лестничной площадке. Кошка наклонила голову и жалобно мяукнула.       — Хух, — с облегчением выдохнула Эмма, поднимая мантию. — Чуть не попались. Не знаю, что бы я делала, если бы потеряла её.       Регулус посмотрел на девушку:       — Как ты вообще могла потерять эту чёртову мантию-невидимку?       — Хм… — от необходимости отвечать Эмму спас Филч, появившийся на платформе, к которой примыкала лестница. — Нам лучше уйти отсюда.       Подростки побежали вверх по лестнице и завернули за угол. Они решили пересечь ещё несколько коридоров, чтобы убедиться, что за ними никто не идёт, но в результате Эмма и Регулус заблудились и понятия не имели, где находятся.       — Так, нам нужно попасть на третий этаж, правильно? — Блэк положил руки на колени и попытался выровнять дыхание.       — Да, — ответила девушка, стряхивая с себя пыль. — Нам нужна статуя Одноглазой ведьмы, — она осмотрелась вокруг и поняла, что, плутая коридорами, они оказались ровно там, куда хотели попасть изначально.       Осознав ироничность места, слизеринцы не смогли сдержать улыбки. Повисла пауза: Регулус пытался понять, как устроен проход, а Эмма распутывала мантию. На третьем этаже риск попасться был высоким, так как его зачастую патрулировали учителя. А ещё здесь было много потайных комнат, скрывающихся за портретами и гобеленами, в одну из которых Эмма затащила Джеймса всего неделю назад.       — Ты используешь Алохомору? Думаю, нет, но не могу вспомнить. Этот проход весьма полезен, однако я совершенно забыл всё, что связано с нашим побегом из Хогвартса, — вслух размышлял Блэк.       — Наш побег из Хогвартса, — девушка рассмеялась. — Ты говоришь так, будто мы преступники. В любом случае, на будущее, заклинание — Диссендиум. Если будешь вежливым, то, так уж и быть, я… а-а-а! — Поттер закричала.       Регулус отступил на шаг ровно тогда, когда Эмма собралась накидывать мантию им на головы. Девушка вытянула руку, чтобы сохранить равновесие, но вместо твёрдой стены там оказалась пустота. Эмма упала, потянув Блэка за собой. Уже второй раз за неделю они оказались лежащими на пыльном полу.       — Извини, — выдохнул Регулус, повернув голову к подруге, как только их кашель прекратился.       Странное выражение промелькнуло на его лице, но исчезло слишком быстро, чтобы подруга успела его уловить. Внезапно Эмма болезненно осознала их близость. Девушка отвела глаза, скользнула взглядом мимо Регулуса и увидела что-то наподобие дверного проёма, к которому вело несколько ступенек.       — Ты не виноват, — ответила она. — Я думаю, мы только что нашли другой проход.       Несколько минут они пытались отрепаться от пыли и только потом начали осматривать новый дверной проём. Эмма быстро отстранилась, когда мимо прошла староста-семикурсница, но она не заметила слизеринцев и, казалось, смотрела сквозь них. Как ни странно, девушка пригладила волосы, поправляя их, когда проходила мимо.       — Я думаю, вход — это зеркало, — медленно начал Регулус. Он поднял руку, чтобы прикоснуться к нему, но его поверхность напоминала дымку. — Одностороннее зеркало.       Парень убрал руку, прежде чем кто-то успел увидеть кончики пальцев, проходящие сквозь зеркало. «Они, наверное, решили бы, что их разыгрывает один из призраков», — подумала Эмма.       — Что ж, мы можем попытаться посмотреть, куда он ведёт, — сказал Регулус, указывая на проход.       — Люмус Максима! — произнесла Эмма, и кончик палочки озарился ярким светом. Пылинки замерцали на свету, отчего коридор начал выглядеть на удивление свято или, по крайней мере, был будто неземным. — Похоже, им не пользовались годами. Мерлин, ты только посмотри на эту паутину!       Они пошли по коридору, который был довольно широким, но грязным. По полу и сквозь трещины в стенах бегали крысы, оставляя на пыли следы глубиной в дюйм. Каждые несколько футов Эмма и Регулус спускались вниз по широким ступеням: воздух постепенно становился прохладным и влажным, на стенах и потолке чёрными и зелёными пятнами расползалась плесень. «Мы что, спускаемся под Чёрное озеро?» — задалась вопросом Поттер. Через некоторое время они подошли к пологому уклону, ведущему вверх, а не вниз. Прежде чем подростки поняли это, они поднялись по довольно маленькой и узкой лестнице, избегая паутины, на создание которой, видимо, ушли десятилетия. Регулусу пришлось нагнуться, чтобы пробраться там, поэтому он почувствовал облегчение, когда они оказались в большой и пустой комнате.       Она была прямоугольной с небольшим отверстием в полу. Эмма увидела перила, которые, скорее всего, вели к ещё одной лестнице. Четыре окна тянулись вдоль стен, два из них были узкими, но высокими и изогнутыми наверху, позволяя звёздному небу освещать комнату. Потолок был высоким, что могло бы напомнить Эмме бальный зал, если бы это не было единственной комнатой наверху здания. Куда ни посмотри, открывался вид на заснеженную улицу.       — Интересно, где мы? — Эмма озвучила мысли их обоих. — Выглядит заброшено.       Регулус подошёл к одному из окон:       — Не могу поверить, — выдохнул он. — Мы над станцией в Хогсмиде.       — Что ж, неделю назад это могло бы быть весьма полезной информацией, — полушутя ответила девушка, прежде чем присоединиться к нему у окна. — На улице холодно. Хорошо, что я взяла пальто.       — Это прекрасно, — пробормотал Регулус. Эмма вопросительно посмотрела на него, но парень просто покачал головой и пошёл вниз.       Снег едва падал. Мелкие хлопья развевались на ветру. Плотный покров на земле хрустел под ногами, словно гравий. Всё вокруг выглядело сюрреалистично: ни одной яркой краски — только оттенки чёрного, белого и серого. Выделялись из общего фона только их зелёные с серебром шарфы и коричневые ботинки Эммы. Регулус, казалось, ясно знал, куда идти, но держал он направление не к Хогсмиду, а прочь от него. Девушка последовала за ним, ещё сильнее обмотав шарф вокруг шеи, чтобы не простудиться в преддверье их «большой» игры. Она заставила себя выбросить эти мысли из головы: с этим можно разобраться в другой день. Они сошли с тропы в лес; Эмма не могла решить, жутко ей от этого или нет. Осины простирались настолько далеко, насколько мог видеть глаз, и казались голыми без своего привычного зеленого одеяния, в которое были убраны в три других сезона. Могло показаться, что они мертвы, но это было не так: на самом деле белая кора осин под снегом становилась кремовой. Ночь создавала ощущение таинственности происходящего, что угасало с рассветом, хотя последний будто привносил в лес своеобразное чувство невинности.       — Вот мы и пришли, — сказал Регулус, выходя из-за деревьев.       Они оказались возле небольшой пристани, которая показалась Эмме смутно знакомой. Почему-то она напомнила девушке о первом курсе в Хогвартсе. «Видимо, мы плыли на лодках к замку отсюда», — догадка озарила слизеринку. Когда она была маленькой, пристань казалась большей в разы. Вдоль неё стояло несколько скамеек, вероятно, предназначенных для учителей, которые должны были сопровождать учеников в замок. Эмма задалась вопросом: устраивали ли жители Хогсмида здесь пикники? Может, их дети учились здесь плавать и нырять, прыгали с пристани в воду?       Но по-настоящему красивым тут было Чёрное озеро само по себе. В обычный солнечный день его можно было бы назвать стеклянным и зеркальным, но как только небо покрывалось тучами, озеро становилось похожим на бездонную пропасть: невозможно было различить оттенок цвета его глубин. Сразу становилось понятным, почему его назвали именно Чёрным озером. Однако здесь, вдали от волшебных огней Хогвартса, казалось, что вода раскрывает свои секреты луне. Гладкие просторы из чистого серебра с редкими проблесками ряби то тут, то там уходили далеко за линию горизонта. Снег уже прекратился, но всё ещё дул лёгкий ветерок, из-за которого деревья создавали танцующие тени на поверхности воды. Они будто дразнили друг друга под светом луны, разбиваемые небольшими волнами только для того, чтобы вернуться на свои прежние места.       Эмма возвращалась к наблюдению за ними ещё некоторое время, прежде чем посмотрела на Регулуса, намереваясь сказать что-то об этом месте, но не смогла подобрать подходящих слов для описания представшей перед ней картины. Парень, казалось, понял это, поэтому подарил ей одну из своих редких счастливых улыбок. Улыбку, которая едва коснулась уголков его губ. Да, он мог любить секреты, но она подозревала, что он был намного счастливее, когда делился ими. Озеро было его открытием, и он наслаждался реакцией подруги на него не меньше, чем самим пейзажем.       Эмма внезапно осознала, что глаза Регулуса были настолько «зеркальными», что отражали озеро. Они не переставали быть серыми, но заиграли оттенками: крошечный мир внутри сфер. В лунном свете было трудно разглядеть его зрачки, в которых к тому же отразилось сияние воды. Это было странно подходящим: озеро, казалось, описало его лучше, чем когда-либо могла она. Хотя было ощущение, что его привычная маска в последнее время отсутствовала. Девушка задавалась вопросом, был ли причиной этого тот роковой урок Окклюменции: зачем Регулусу скрывать то, что она уже видела? А может, он решил усилить свою защиту сейчас, когда они вернутся в школу.       Регулус прервал их зрительный контакт и снова посмотрел на озеро, перемещая вес с одной ноги на другую.       — Я подумал, что это место подходит для нашей ситуации. Оно реальное, но кажется, будто ты во сне.       Эмма задумалась: как он узнал об этом дарящем спокойствие месте? Ему нужно было прийти сюда пешком или перелететь через всё озеро. А может, он нашёл его между поездкой на поезде и каретой? Это бы объяснило, почему он всегда первым выходит из поезда и появляется как раз к тому времени, когда карета с их компанией отправляется к замку. Тем не менее девушка не думала, что это было именно так: она не могла представить Регулуса, стоящего здесь с кучкой первокурсников.       Оставив вопрос на потом, Эмма пробормотала свое согласие:       — Я понимаю. Такое чувство, будто я могу проснуться в любую минуту… Всё это время я хотела иметь шанс что-то изменить, а теперь, когда у нас появилась эта возможность… Я с трудом могу в это поверить.       — Я поверил, когда рука того мужчины расщепилась, — тихо сказал Регулус. Причал казался каким-то своего рода священным местом, как церковь. Повышение голоса здесь было бы сравни преступлению. Даже ветер улавливал его слова и заглушал их, смешивая со звуками природы. — Я… Она не вырастет, даже с Костеростом. Я прочёл это в книге проклятий сегодня днём. Для сращивания им нужна рука, а она превратилась в пыль, которая уже давно развеялась. Ради этого я испортил человеку жизнь.       — Жизнь человека, который любит убивать, не давая своим жертвам даже шанса на справедливый суд, — напомнила Эмма другу, думая, как было бы страшно, если бы они начали так думать. — Регулус, ты поступил хорошо тогда. Кто знает, что бы он сделал?       — Я должен был убить его. Это было бы быстро и безболезненно. Теперь будут вопросы. Что, если он нас увидел? Или хуже того: что, если он узнает нас? Твой капюшон спал. Если бы тебя исключили или посадили в Азкабан за мою ошибку, я бы никогда себя не простил.       — Этого не случится.       — Откуда ты это знаешь? Единственное, что я знаю наверняка, это то, что в следующий раз я не буду колебаться. В следующий раз я никого не подвергну опасности, — поклялся Регулус с выражением полной уверенности на лице.