Сказка о двух сторонах

      Эмма зевнула и потянулась, протирая глаза тыльной стороной ладони. У неё не было проблем с учёбой, но из-за невыполненных домашних заданий и сочинений девушка допоздна засиживалась в библиотеке. К счастью, ей удалось выпросить отсрочку. Регулус успел наверстать упущенное ещё на прошлой неделе, в то время как Эмма была слишком занята мыслями о Барти Крауче-старшем и том, как он чуть не поймал её. Естественно, слизеринка не сказала Блэку ни слова об этом. Тот думал, что из-за обязанностей старосты Дамблдор вызвал её удостовериться, что девушка достаточно здорова, чтобы приступить к работе. Эмма была удивлена тем, как легко Регулус купился на это оправдание. С другой стороны, его голова, скорее всего, тоже была забита мыслями. Она знала, что сделала. Они не были такими непобедимыми, как им казалось, хотя не было никаких доказательств, подтверждающих заявление Крауча. Эмма была вдвойне рада, что они наложили Чары памяти, поскольку те защитили её от дальнейших допросов.       Девушка сделала мысленную заметку уладить всё с Барти каким-то образом так, чтобы тот не узнал, насколько они были близки к тому, чтобы их поймали. Он был молод и пылок, но всё ещё не знал, как далеко сможет зайти в их деле. У Эммы этих сомнений не было. Конечно, Беллатриса могла прибегать к крайностям, но Нарцисса говорила о совершенно другой стороне своей сестры. И Эмма точно не забудет того, что именно Белла помогала ей все эти годы с гриффиндорцами, которые над ней издевались. Тёмный Лорд знал, что кузина Регулуса полна энтузиазма, который всё это время управлял ею. Только теперь, когда началась настоящая война, у Беллатрисы появилась возможность показать всю её мощь в бою. Эмме приходилось постоянно напоминать себе, что всё это насилие временно.       Тёмный Лорд хотел того же, чего и она. Это Эмма увидела в его глазах, когда они встретились впервые. Хоть на своей стороне он и хотел видеть только чистокровных волшебников, он был готов помочь магглорождённым и магглам. И если в «Ежедневном пророке» Тёмного Лорда называли предвзятым, потому что он хотел ввести законы, которые бы давали определение, кого можно называть магглорождённым, а кого нет, то так тому и быть. Им же действительно нужна дополнительная помощь, Регулус даже нашёл в библиотеке исследования, которые это подтверждали. По статистике, у магглорождённых чаще возникали проблемы с заклинаниями, потому что волшебный мир сильно отличался от того, в котором они родились. Это не их вина, но это же правда. Кроме того, Тёмный Лорд был тем, кто пытался добиться прав для троллей, оборотней и великанов. А что сделало Министерство? Ничего, кроме гонения последних.       Правда, Тёмный Лорд пока что не упоминал домовых эльфов, но Эмма думала, что причиной этого было то, что те уже долгое время жили в волшебном обществе. Стоило только взглянуть на Кричера, чтобы понять: освобождение принесёт самим эльфам скорее вред, чем пользу. Помимо миссис Блэк, Кричер любил свой дом и семью, и он не хотел бы, чтобы ему подарили одежду даже всего мира. Но ничего из этого «Пророк» не упоминал, сосредоточив внимание читателей на чрезмерных «атаках» Пожирателей Смерти. Обеспокоенная тем, что такие люди, как Амикус, склонны прибегать к крайним мерам, Эмма спросила Нарциссу, правда ли это. Старшая подруга в свою очередь поинтересовалась об этом у своего жениха, который заверил, что «Пророк» распускает такие слухи, чтобы напугать население.       Касаемо газет… Поттер изучала их от корки до корки каждый вечер, в поисках упоминания о нападении на Аврора, следя за тем, чтобы Регулуса не было рядом. Нельзя допустить, чтобы он думал, что это его вина. В глубине души Эмма знала: Регулус думал, что Сириус ушёл из дома из-за него. Или что он мог сделать что-то ещё, чтобы предотвратить это или помочь. Девушке хотелось, чтобы Сириус понял, что его брат делал для него все эти годы. Слизеринка ненавидела этого эгоистичного придурка, особенно то, как легко и беззаботно он плыл по жизни. Но также девушка понимала, что это лишь обёртка. Даже Сириус Блэк не мог покинуть свою семью без последствий. Эмма разрывалась между радостью, что у того был Джеймс, который помог ему пройти через всё это, и мыслями о том, что Блэк не заслужил дружбы её брата.       Эмма закрыла газету, убедившись, что там больше не было спекуляций про напавшего на Аббота: люди копались в прошлом Кристофера Дина, выискивали всю возможную информацию, а особенно то, что могло бы скомпрометировать. Слизеринка вернулась к эссе о противоядиях для Зелий.       Третий закон Голпалотта гласит, что противоядие от смешанного яда — то есть, созданного посредством нескольких других — просто не может быть создано путём смешивания антидотов к каждому отдельному яду. Зельевар должен найти тот единственный ингредиент, который при добавлении к уже упомянутым противоядиям превращает их в алхимическое единство, что будет противодействовать всему яду в целом. Упрощённо выражаясь, в соответствии с этим законом настоящее противоядие от смешанного яда — нечто большее, чем сумма его частей.       Найти этот единственный ингредиент непросто. Часто подобное противоядие нужно готовить в спешке, обнаружив, что человек проглотил яд. Для того, чтобы идентифицировать каждый яд, может быть недостаточно времени, даже если симптомы будут ясны. Разве что, зельевар имеет чёткое представление о фактическом отравлении.       Вместо этого одним из решений может быть определение симптомов и их причин. В таком случае зелье нужно рассматривать как оригинальную смесь. Да, это опасно, но это ослабит действие яда, пока зельевар не обнаружит, что нужно для настоящего противоядия.       В противном случае камень из желудка козы спасёт вас от большинства ядов, поскольку он поглощает неизвестные химические вещества, которые могут попасть организм. Этот камень известен под названием безоар. Таким образом, каждый зельевар, да и вся его семья, должны держать наготове безоар на тот случай, если путь к больнице Святого Мунго займёт слишком много времени.       Эмма сунула перо в чернильницу со вздохом разочарования. Девушка откланялась от темы, но это было вынужденной мерой, поскольку даже с учётом этого эссе получалось меньше, чем нужно было. Возможно, Слизнорт поставит ей хорошую оценку, если она сварит отличное зелье. Кстати, напарница Эммы — Лили Эванс — оказалась неожиданно чуткой: она поделилась со слизеринкой конспектами за неделю. Хоть Джеймс всегда и твердил о доброте своей однокурсницы, Эмма не сильно верила в это, поскольку несколько раз была свидетельницей «взаимодействий» Лили с братом. Алекто, конечно же, не одобряла общение с Эванс, но Эмма считала, что дружба с одной магглорождённой мир не изменит. Особенно если та одна из лучших учениц курса — исключение среди магглорождённых. Да и Северус Снейп до сих пор любил Лили, что было весьма заметно по его хандре. Та в который раз отвергла его попытку стать друзьями снова. Он опять заработал «Слабо» на Зельях из-за невнимательности и насмешек Мальсибера, одного из его ближайших друзей.       Сейчас Снейп сновал по библиотеке, якобы изобретая Тёмные заклинания, чтобы доказать, что он чего-то стоит. Джеймс рассказывал, что слизеринец использовал какие-то неизвестные заклинания во время их ежедневных дуэлей, но Эмма держалась стороны представителей своего факультета. Северус Снейп уж точно не был известен честной игрой, и девушка не думала, что она будет его «любимой сокурсницей», когда получит Метку, за которой так отчаянно гнался и он. По крайней мере, Эмма думала, что получит её после завершения миссии. Ничего другого, что помогло бы доказать её лояльность, слизеринка не могла придумать: до сих пор казалось, что все от своих заданий отказались, потому что считали их безнадёжным делом. Даже Алекто глубоко вздохнула, когда закончила читать газету, но на расспросы подруги ответила молчанием.       Если говорить кратко, Эмма недоумевала, каково было в Гриффиндоре. Тёмному Лорду было сложно понять, кому из конкурирующего факультета можно доверять, поскольку сам он был слизеринцем, когда учился в Хогвартсе. Ходили слухи, что несколько гриффиндорцев хотели к нему присоединиться. Девушка сомневалась, что это было обычной темой для разговора, поскольку большинство львят и членов их семей были противниками взглядов Тёмного Лорда. Они были такими упрямыми. Почему бы просто не выслушать Волдеморта? Эмма была уверена, что Джеймс согласился бы с ней, но, увидев реакцию отца, не осмеливалась заговаривать на эту тему. Скорее всего, Сириус отравлял разум Джеймса. Да, лучше вообще об этом не упоминать.       Как по команде, возле неё возник Джеймс и плюхнулся на стул рядом.       — Чем занимаешься?       — Домашка, — простонала Эмма, втайне радуясь, что её брат был здесь: он помогал отвлечься от дурных мыслей.       — Домашка? — недоверчиво переспросил Джеймс. — Что ж, а я затеял кое-что гораздо интереснее. Например, разыграл дорогого Нюньчика. Завтра утром он проснётся и увидит то, в чём давно нуждался — если ты понимаешь, о чём я.       Его взгляд упал на «Ежедневный Пророк», на котором были все признаки того, что его внимательно читали. Парень открыл было рот, вероятно, чтобы сказать что-то об инциденте, произошедшем в прошлый понедельник, но промолчал. Джеймс нахмурил лоб — так он делал всегда, когда держал что-то в секрете от сестры или раздумывал, сказать ей или нет. Эмме пришла в голову мысль:       — Что Дамблдор хотел от тебя?       — А-а-а, — с пониманием протянул Джеймс. — Совершенно секретная информация, для которой ты слишком маленькая.       — Мы ровесники! — запротестовала Эмма уже, верно, в миллионный раз за жизнь.       — Так, я скоро расскажу тебе об этом. Это всё, что я могу сказать сейчас. Скажем так, он попросил меня помочь с кое-каким… побочным проектом. Хм, в принципе, я спрошу его, можешь ли ты тоже прийти. Дамблдор хочет, чтобы представители из всех факультетов показали, что это совместные усилия, — попытался объяснить её двойняшка, но теперь всё казалось ещё более загадочным, чем раньше.       — Что это за «совместные усилия»? — попыталась уточнить Эмма. Она никогда не слышала о каких-то побочных проектах Дамблдора. Хотя если они были секретными, то это как раз таки логично.       Джеймс только подарил сестре печально-понимающий взгляд. Эмму немного ранило то, что её двойняшка не поделился с ней, но затем слизеринка ощутила вину, вспомнив, сколько секретов скрывала от него сама. «Пусть Джеймс сохранит своё беззаботное отношение ко всему, пока есть такая возможность», — подумала она. Возможно, Эмма поговорит с ним об этом летом, когда они будут наедине. Джеймс упомянул, что, поскольку Сириусу уже семнадцать, тот решил обзавестись собственной квартирой в Косом переулке. Её брат заметил своих друзей у двери и уже собирался уходить, как вдруг резко остановился.       — О, чуть не забыл. Сегодня утром мне почему-то пришли твои письма. Видимо, хогвартские совы, которых ты предпочла нашей, не в состоянии отличить «Эмму» от «Джеймса», — закатил глаза гриффиндорец. — В следующий раз, наверное, лучше одолжи сову у кого-то из друзей или как минимум убедись, что берёшь не самую старую за всю историю Хогвартса.       Джеймс бросил несколько конвертов на эссе сестры и умчался прочь (скорее всего, чтобы воплотить в жизнь какую-то шалость). Эмма быстро свернула пергамент, прежде присыпав его песком, чтобы убедиться, что чернила высохли, и сунула его в сумку. Одно из писем было написано элегантным почерком Нарциссы, а другое Эмма узнала бы и за милю. Другое имя было написано жирными буквами — так делал не кто иной, как Чарльз Поттер.       Сначала она не знала, как быть. Эмма только собрала себя воедино и действительно начала что-то делать — навёрстывала домашнее задание. Когда-то на первом курсе родители приняли то, что она слизеринка, и если это случилось единожды, то почему бы этому не повториться снова. Девушка старалась не думать о прошлом Рождестве. Как можно смириться с мыслью, что твои родители отказались от тебя? Они сами сказали, что предпочли бы Сириуса как сына… «Нет, — прозвучал голос в её голове, — папа сказал это». Затем прошептал другой потише: «Но мама не возразила. А это меняет всё».       Родители Сириуса были холодными и требовательными. Вот почему он ушёл. Но когда твои добрые и любящие родители любят кого-то другого, а не тебя, это врезается в нутро ещё глубже. Чуть подумав, Эмма решила: нет ничего, что мог бы сказать отец и что заставит её чувствовать себя ещё хуже. Девушка разорвала конверт, сердце начало бешено колотиться в груди. «Будь ты проклят, Джеймс, за то, что не придал этому большого значения», — подумала она, вспоминая его беспечное отношение и короткий виноватый взгляд.       Эмма,       Твоя мама не может ответить, потому что она заболела. Мы надеемся, что ничего слишком серьёзного, но в больнице Святого Мунго решили провести обследование. Возможно, я был слишком резок с тобой на праздниках. Она очень по тебе скучает. Рад слышать, что тебе стало лучше.       С любовью, твой папа.       Эмма не знала, вздохнуть ли с облегчением или рассердиться на то, как легко отец отмахнулся от их ссоры. С другой стороны, её отец всегда походил в таких ситуациях на Джеймса: немного слишком резок, к тому же и его легко было неправильно понять. Мерлину известно, что её брат бестолковый в объяснениях перед Лили Эванс. Слизеринка перечитала короткое письмо, и её сердце сжалось от беспокойства. Даже грипп-поджигатель, которым она якобы заразилась, повлиял бы на её стареющую мать гораздо больше, чем на неё. Джеймс, должно быть, уже знал новости, но не знал, как сказать об этом сестре. В конце концов отношения Эммы с родителями были намного сложнее, чем у него. В общем-то, не о чем было говорить, пока они не узнали больше о болезни мамы. Оставалось только надеяться на лучшее и молиться, чтобы целители Святого Мунго были такими компетентными, как они говорили.       Девушка аккуратно отложила письмо, словно оно рассыпалось бы на куски, если с ним не обращаться осторожно. Эмма вскрыла печать на письме Нарциссы и развернула необычно длинный свиток пергамента.       Моя дорогая Эмма,       Я рада слышать, что ты продолжаешь совершенствовать команду Слизерина. Надеюсь, что с тобой в качестве капитана вы сможете выиграть нам кубок в этом году, хотя для этого потребуется сыграть напрямую против твоего брата. Люциус здоров, спасибо, и он шлёт тебе поздравления. Нам удаётся видеться несколько раз в неделю, хотя у меня сложный график дежурств. Интересно, откажусь ли я от этого через несколько лет, ведь количество пациентов просто истощает! Люциус думает, что, если его жена будет работать, это плохо отразится на нём. Не могу дождаться июля, мне кажется, ждать вечность! Хотя подготовка к свадьбе только началась, я думаю, что всё будет хорошо.       Что касается твоего успеха, до меня дошли слухи, и, осмелюсь сказать, я действительно верю, что Тёмный Лорд впечатлён. Но твоя ситуация открыла мне глаза на то, насколько это всё опасно. Если у нас с Люциусом будут дети, хотя надеюсь в ближайшее время этого не случится, мне бы очень хотелось, чтобы Тёмный Лорд остался удовлетворён всей той поддержкой, которую ему оказывают наши семьи сейчас и чтобы он не востребовал наших детей в лавы Пожирателей. Но, конечно, это глупая причина для беспокойства. Война закончится задолго до того, как мои дети станут достаточно взрослыми, чтобы присоединиться к ней.       Прости, я заболтала тебя и ещё ни слова не сказала о том, что тебя беспокоит. Я думаю, то, что ты сделала в той дуэли, было своего рода защитой. Если бы ты наложила обезоруживающее заклинание, кто знает, что могло бы случиться? Аврор, о котором идёт речь (я читала о нападении в газете и думаю, что знаю, кто был замешан в этом), очень опасен и обучен маггловскому бою, на тот случай, если на него наложат Заклятие немоты или если он потеряет палочку. Это я знаю от шпионов, которых нам удалось разместить в Министерстве, поэтому, пожалуйста, не говори об этом никому больше. Разрушив ведущую руку, ты сильно ослабила своего противника и смогла вывести его из боя без дальнейшего кровопролития, что ты, как и я, втайне ненавидишь. К сожалению, в такие времена это иногда вынужденная мера.       Ты должна помнить, что здесь на карту поставлено нечто гораздо большее, хотя я знаю, что ты не согласна с моими чёткими взглядами на чистоту крови. Как по мне, чистокровные рождаются в Волшебном мире. Магглорожденные — изгои. Они никогда не впишутся в наше общество. Всегда есть риск, что они нарушат закон и расскажут о Волшебном мире своим друзьям-магглам. Уже от того факта, что их родители знают, у меня мурашки по коже. Мы не знаем, на что магглы способны, а их намного больше, чем нас. По этой причине я считаю, что наиболее важные должности следует оставлять для тех, кто лучше всех для них подготовлен.       Но всё же меня беспокоит, что Люциус и Беллатриса более агрессивны. Услышав их, можно подумать, что они хотят искоренить грязнокровок больше, чем сами магглы! Но моя сестра всегда была вспыльчивой, всё, что происходило в юности, сильно запечатлелось в её сознании. Это и девиз нашей семьи: «Чистота крови навек!» Хотя, должна признать, у неё есть склонность к насилию, которую даже я больше не могу контролировать. К счастью, я думаю, она одержима нашим Тёмным Лордом, а он будет контролировать её гнев. Не помогает и то, что член нашей собственной семьи оказался предателем крови. Я могу только представить себе, какой позор пришлось пережить Регулусу.       К слову, скоро я перестану быть Блэк, поэтому, надеюсь, ты сможешь присоединиться ко мне в загородном поместье моей семьи. Оно будет моим домом только на две недели после окончания учебного года. У меня не было возможности показать тебе его, так что сейчас прекрасная возможность сделать это, прежде чем я уйду навсегда. Беллатриса согласилась остаться и помочь с подготовкой к свадьбе, но она также согласилась выполнить обещание Тёмного Лорда, данное тебе, и обучить тебя искусству дуэли (хотя, похоже, тебе это больше не нужно!)       Пожалуйста, береги себя и следи, чтобы твой брат не общался с плохими людьми. Ходят слухи о том, что мой кузен-предатель присоединился к Ордену, созданному исключительно для того, чтобы противостоять нам, и я опасаюсь за его жизнь (хотя я не признаюсь в этом никому, кроме тебя). Твой брат вполне может оказаться в таком же положении, так что смотри в оба.       Твоя дорогая подруга,       Нарцисса Блэк.       К тому времени, как Эмма закончила читать письмо, у неё закружилась голова, но в целом девушка почувствовала облегчение. Хоть Нарцисса и считала, что это Поттер прокляла Аврора, тот факт, что она всё ещё поддерживала свою подругу, означал, что всё, должно быть, было хорошо. Нарцисса была одной из самых добрых людей, которых она знала. Даже Беллатриса успокаивалась рядом с ней. Но Эмму беспокоило очевидное влияние Люциуса. В Хогвартсе единственное, о чём та думала, помимо романтики, была карьера Целительницы, а теперь Нарцисса, казалось, была готова бросить всё это. Конечно, она могла написать это письмо в особенно плохой день. Эмма проигнорировала часть, в которой говорилось, что магглорождённые хуже. От таких разговоров у слизеринки болела голова. Она знала, что Малфои считали других волшебных существ не многом более чем животными, и в какой-то мере это было правдой: например, великаны были чрезвычайно грубы. Но девушка не могла так думать о Кричере и его больших широко открытых глазах — об эльфе, которому было так легко угодить и которого так же легко можно было ранить.       Эмма могла бы узнать больше правды о ситуации Нарциссы, если бы действительно смогла погостить у неё до свадьбы, которая, как Поттер предполагала, состоится в поместье Блэков. Кроме того, девушка должна была быть одной из подружек невесты, то есть предполагалось, что она будет помогать в подготовке мероприятия. Эмма вытащила пергамент, обмакнула перо в чернила и начала писать ответ.