***
— Извините, профессор! — ахнул Джеймс, пытаясь удержать бедолагу, но успел схватить того лишь за рукав. Они оба упали на пол. Кеттлберн выдернул рукав своей мантии и закричал на парня: — Возьмите себя в руки, Поттер! Вы могли кого-то поранить! Джеймс смиренно выслушивал профессора. Он любил Уход за магическими существами, в основном из-за того, что у них с Сириусом была прекрасная возможность развлечься с потенциально опасными магическими животными Кеттлберна. «Мерлин, такими темпами я в один прекрасный день останусь без брата», — подумала Эмма и потащила своего двойняшку назад, чтобы тот сошёл с мантии профессора. — О, мисс Поттер, вы тоже здесь. Это значительно облегчит мою задачу. Эмма недоумённо посмотрела на профессора. Она отказалась от его предмета быстрее, чем можно было произнести вслух слово «существо». Уход за магическими существами был частично связан с растениями, и все знали, что если Фрэнк Лонгботтом имел талант к уходу за растениями, то Эмма была его полной противоположностью, потому что всё, к чему девушка прикасалась, увядало, умирало или взрывалось. — Вас обоих хочет видеть директор. Следуйте за мной. Кеттлберн не стал ждать ответа, он повернулся в ожидании, что Поттеры последуют за ним. Двойняшки заколебались, взглянули друг на друга, одновременно пожали плечами и догнали преподавателя. Эмма даже не могла предположить, что от них мог хотеть Дамблдор. С их дня рождения прошёл уже месяц: профессора либо не знали о самом праздновании, либо просто-напросто проигнорировали происходящее. А если бы их вызывали из-за какой-то из шуток Джеймса, то на месте Эммы был бы Сириус. Да, Нарцисса намекнула, что по окончании школы их ожидает большая роль в войне, но ни Эмма, ни Регулус ещё ничего не сделали, потому что не имели возможности выбраться из Хогвартса. Рабастан продолжал терроризировать маглорождённых-младшекурсников, но Эмма в этом году вела себя сдержанно, в основном из-за одержимости квиддичем. У слизеринки едва хватало времени на обязательное для старост патрулирование замка, выполнение домашних заданий и нормальный сон, поэтому она совершенно не понимала, почему её вызывают. Когда двойняшки подошли к горгулье, Эмма всё ещё была погружена в размышления и едва заметила открывшуюся спиральную лестницу. — Мистер Поттер, мисс Поттер, присаживайтесь, пожалуйста, — сказал Дамблдор, когда студенты вошли в его кабинет. Они осторожно сели, отметив присутствие деканов своих факультетов. По выражению лица МакГонагалл невозможно было понять причину вызова, но Слизнорт смотрел на Поттеров с жалостью. Эмму сразу пробрало беспокойство. «Слизнорт беспокоится о засахаренных ананасах», — напомнила себе девушка, пытаясь сохранять спокойствие. — Нам стало известно, что ваша мама заболела драконьей оспой. Полагаю, вам известно, что это такое? — Джеймс и Эмма уставились на директора остекленевшими глазами. — Чтобы удостовериться, — он достал свиток пергамента с гербом больницы святого Мунго. — Миссис Натали Поттер на прошлой неделе поступила в больницу с тяжелой формой драконьей оспы. У неё присутствуют все признаки: зеленовато-лиловая сыпь на руках и ногах, искры, выходящие из носа при чихании. Мистер Чарльз Поттер был помещён на карантин, чтобы можно было убедиться, что он не является переносчиком болезни. Как вы знаете, драконья оспа очень заразна, поэтому мы должны удостовериться, что вы двое не заражены. — Но… Даже если бы мы были, то уже давно бы заразили кого-то, — сказала Эмма, думая обо всех, с кем она и Джеймс контактировали с Рождества. Но уже прошло четыре месяца. — Ты сможешь заразить кого-то только тогда, когда у тебя появятся симптомы, дорогая, — профессор Дамблдор ласково посмотрел на Эмму сквозь очки. — Но у нас не… — Джеймса прервал директор. — Вы можете быть носителем вируса без каких-либо признаков, мистер Поттер, — ответил он. — Оу, — Джеймс упал на стул. — И что нам делать? — Вы проведете остаток дня в Больничном крыле под присмотром мадам Помфри. И после ряда анализов она решит, выпускать вас или нет. Минерва, пожалуйста, — Дамблдор кивнул декану Гриффиндора. — Конечно, — кивнула она. Однако Джеймс продолжил: — Профессор… Сириус Блэк живет у нас. Он был в нашем доме во время зимних каникул, поэтому, может, ему?.. — Вы правы, мистер Поттер, здравая мысль, — ответил Дамблдор. — Гораций, не возражаете? Слизнорт излишне энергично закивал. Эмма догадывалась, что это было вызвано желанием побыстрее встретиться с Сириусом, дабы попытаться убедить его вступить в «Клуб Слизней». Затем девушку осенило. Она устало прикрыла глаза: ей предстоит провести неопределённое количество времени с Сириусом и Джеймсом наедине, и только мадам Помфри слегка разбавит их компанию. Душа Эммы ушла в пятки. Даже Беллатриса не могла придумать худшего наказания.***
— Идите за мной, дорогие, да, и вы тоже, мистер Блэк, — школьная целительница провела озадаченного Сириуса в Больничное крыло. Трое шестикурсников двинулись за ней в кабинет, минуя койки с больными. Эмме всегда казалось, что кабинет мадам Помфри будет стерильно белым, как Больничное крыло, только более домашним. Но это было далеко от правды: её личная комната была тёмной, шторы — закрыты. У стола стояли три деревянных стула, напротив — один побольше. В комнате было минимум мебели и никаких личных вещей: ни картин, ни фотографий, не было даже обоев. Кабинет выглядел едва обжитым. Увидев оценивающие взгляды подростков, мадам Помфри пробормотала, что она просто так и не добралась до обстановки комнаты. Она открыла шторы и снова выбежала, дав строгую инструкцию: не выходить. — А если мне нужно будет в уборную? — спросил Сириус, но целительница уже покинула их. — Что ж… — неловко начал Джеймс, ведь им троим всё равно не было чем себя занять. — Почему мы здесь? — с любопытством спросил Сириус. — Не то чтобы мне нужно было особое приглашение для прогула урока Трансгрессии, но знаешь… Джеймс было открыл рот, чтобы ответить другу, но не смог произнести и слова. Сейчас он напоминал выброшенную на берег рыбу, отчаянно пытавшуюся найти воду. Улыбка Сириуса тут же померкла, и он вопросительно повернулся к Эмме, оставив все их ссоры и недопонимания в стороне. — Нас проверят на драконью оспу, — ответила Поттер, но мыслями она, казалось, была в совершенно другом месте. Девушка будто «отключилась» от всего этого. Она просто… оцепенела. Произнесение этой фразы вслух словно высосало из неё все чувства. Эмма даже не обратила внимания, что заговорила с Сириусом. Драконья оспа — коварная болезнь. Для кого-то она могла быть безобидной, как корь, а для кого-то — опасной, приводящей к смертельному исходу, даже несмотря на то, что лекарство было доступным. Возможно, «лекарство» — не то слово. Скорее ряд процедур. Ходили слухи, что Дамблдор работал над собственным лекарством. Когда его спрашивали зачем, директор отвечал, что причина — его любопытство, хоть и Волшебное сообщество такой ответ полностью удовлетворить не мог. Это им рассказал профессор Слизнорт, когда вёл двойняшек в Больничное крыло. Но подростки были слишком потрясены, чтобы ответить. Декан не возражал, или же просто не заметил, если уж на то пошло. — Но почему? — Сириус выглядел сбитым с толку, однако ему никто не ответил. Поттеры почти синхронно сели на деревянные стулья и обратили пустые взгляды в пространство. «Это не драконья оспа, — подумала Эмма, — это просто не может быть она. Мама всегда была… ну, мамой. Она всегда была рядом, чтобы вернуть нас в реальность после квиддича. Была голосом разума, когда наши затеи были слишком идиотскими. Была посредником между мной и папой, когда кто-то из нас переходил черту. Кто будет готовить воскресное жаркое или заколдовывать курицу, чтобы она говорила с нами, в зависимости от того, что мы кладём на тарелку? Кто заставит Джеймса есть брюссельскую капусту? Теперь мы должны заботиться о ней или скорее пожелать папе сил, потому что нам не разрешат посещать её…» Робкий стук в дверь отвлёк Эмму от краха внутри. Она взглянула на Джеймса, который не отрывал глаз от стены, и Сириуса, что был занят просмотром медкарт в шкафу. Никто из них, казалось, ничего не услышал, поэтому слизеринка сама открыла дверь, дабы встретиться лицом к лицу со своей кузиной. Появление Лу было вполне логичным, учитывая то, что та провела с ними большую часть Рождества. Однако прежде чем Эмма успела осмыслить происходящее, в кабинет ворвалась мадам Помфри. — Итак, вам всем известно, для чего вы здесь, — бодро начала целительница. — Эм… — Сириус поднял руку. — Мне — нет. Откуда у нас могла взяться драконья оспа? Мадам Помфри наконец-то обратила внимание на происходящее в комнате: Джеймс всё ещё сидел втупившись в стену, а Эмма смотрела на неё несколько рассеянно, словно была в процессе пробуждения от долгого сна, и лицо женщины смягчилось: — У миссис Поттер обнаружили драконью оспу. Сейчас она в больнице святого Мунго. Поскольку вы все контактировали с ней, боюсь, мне придётся провести несколько тестов. Это, скорее всего, займёт весь день, и ещё вы пропустите обед: перед некоторыми из тестов нельзя употреблять еду в течение восьми часов. Сириус побледнел, а Лу испустила возглас ужаса. Для Эммы их реакция была неожиданной, потому что она и Джеймс ещё даже не успели осознать происходящее. — Но не беспокойтесь, — быстро добавила мадам Помфри, — существуют способы лечения драконьей оспы. Она действительно опасна только для пожилых людей. На самом деле с любым, кто младше шестидесяти, должно быть всё в порядке. — Мне кажется, меня тошнит, — сказала Эмма, садясь на пол и подтягивая колени к животу. Казалось, что мадам Помфри сейчас расплачется. В конце концов женщина пыталась помочь и откуда ей было знать, что родители Поттеров уже были в возрасте? У Эммы появилось желание утешить её, но этому быстро последовала волна гнева. Что мадам Помфри могла знать о Натали Поттер? Она всего лишь школьная целительница. Видимо, эмоции слизеринки отразились на её лице. Лу было хотела придвинуться к кузине, чтобы утешить, но вместо этого выбрала держаться на расстоянии. «Ей, должно быть, ещё хуже, — подумала Эмма. — Она потеряла родителей, а теперь под угрозой и остальная семья». Поэтому Поттер осторожно закрыла все свои чувства и эмоции в маленькую коробочку в затылке, как делала на занятиях Окклюменции. Ведь это не значит, что мама умирает. Мы ещё не знаем, подействовало лекарство или нет. Просто… нужно собраться с силами. Огромное усилие воли понадобилось Эмме, чтобы подняться и подойти к брату, хоть сейчас она скорее напоминала зомби. — Эй, Джеймс, — мягко позвала девушка. Мадам Помфри тактично решила начать обследование с Лу и Сириуса. Джеймс посмотрел на двойняшку затуманенным взглядом. Глаза всегда были его отличительной чертой — золотисто-коричневые с янтарными и зелеными вкраплениями. Хоть Эмма никогда бы и не призналась в этом, но ей всегда нравились выразительные глаза брата. Но сейчас… Сейчас казалось, что их заволокло пеленой. Парень не мог сфокусировать взгляд, его глаза не искрились озорством. Это не был Джеймс. Эмму охватило ошеломляющее чувство безысходности, и на какую-то секунду она потеряла дар речи. Девушка положила руки брату на плечи, заставляя смотреть ей в глаза. В его взгляде появилось немного осознанности. — Джеймс. Да, мама сейчас в больнице святого Мунго. Но рядом с ней лучшие целители страны. Те, которым известны все методы лечения. И ей вряд ли поможет то, что ты будешь сидеть здесь и хандрить. Резкие слова Эмма возымели эффект, потому что двойняшка наконец обратил на неё внимание. Он моргнул. Она ждала. — Мне кажется, что тебя это не волнует так сильно, потому что ты привыкла скучать по ним, — пробормотал гриффиндорец. — Что? — голос Эммы сорвался. Слова брата её более чем задели. — Джеймс! — предостерегающе воскликнула Лу. Мадам Помфри вышла за парочкой флаконов, поэтому не слышала, что происходит в кабинете. Или её тактичность достигла новых высот. — Прости, я не в себе, — Джеймс опустил голову, сожаление отразилось на его лице. Эмма никогда в жизни не видела, чтобы её брат — её гиперактивный, уверенный в себе (что иногда граничило с высокомерием), беспечный брат! — выглядел так. Он всегда был прямолинейным и честным, но… Она была настолько потрясена, что рефлекторно сделала то, что первым пришло в голову. Эмма дала ему пощёчину. — Зачем ты это сделала? — Сириус бросился защищать своего друга. Он приподнял лицо Джеймса и осмотрел красное пятно, которое сейчас расплывалось по щеке. Несколько мгновений спустя Блэк вспомнил необходимое исцеляющее заклинание, и лицо её брата вернулось в прежнее состояние. Это впечатлило Эмму и ещё раз напомнило о той стороне Сириуса, которую она помнила с первого курса. — Извини, Джеймс, — немедля извинилась слизеринка. — Мне просто нужно было вывести тебя из этого состояния. И я не знала… — она замолчала. — Всё в порядке, Эмс, — ответил двойняшка, хотя его голос был тише обычного. — Я заслужил это за то, что сказал. Я не подумал. — Подожди, — прервал его Сириус, переводя взгляд с брата на сестру. — То, что ты сказал, было вполне оправданно. Эмма сбежала из идеальной семьи, и теперь, когда ваша мама неизлечимо больна… — Ты не знаешь этого, Сириус… — вмешалась Лу. — Теперь, когда ваша мама в опасности, — упрямо продолжал он, — ты внезапно начинаешь вести себя так, будто тебе это небезразлично. Будто. Ты не хотела иметь ничего общего с ними. Неудивительно, что Джеймса это волнует больше, чем тебя. Что он беспокоится больше, чем ты. Если бы вы не были так похожи, я бы никогда не подумал, что вы из одной семьи. — Ты сейчас серьёзно? — не веря своим ушам переспросила Эмма. — Ха-ха, — выплюнул Сириус. — Значит, это не было шуткой, — ответила Эмма, враждебно смотря на него. — Ты, как никто, должен понимать, каково это, не оправдать чьи-то ожидания лишь потому, что Шляпа распределила тебя не на тот факультет. Да, в прошлом у меня были некоторые разногласия с отцом, но я всегда была близка с мамой. Ты это не поймёшь, потому что ты появился на нашем пороге только в прошлом году, отказавшись от собственной семьи! — Не забывай о том, что ты выбрала не ту сторону! Ты бросила всех хороших людей в своей жизни, чтобы присоединиться к факультету, печально известному тем, что его выпускники — самые злые люди в Британии! Неудивительно, что твой отец стыдился тебя! — Да как ты смеешь! Будто на распределении у меня был выбор! Ты действительно думаешь, что Гриффиндор никогда не выпускал Тёмных волшебников или волшебниц? И между прочим, Мерлин — слизеринец. Твой родной брат, чёрт возьми, тоже слизеринец! Если тебе когда-нибудь удастся вытащить голову из своей предубеждённой задницы, ты увидишь всю ту боль, которую причинил своей семье. И на случай, если ты забыл: моя семья не твоя и никогда не будет твоей, Сириус. Так что оставь моего отца в покое! Оба они теперь тяжело дышали, потому что их спор быстро перешёл на повышенные тона. В какой-то из пауз Лу успела наложить заглушающее заклинания на стены, чтобы у их перепалки не появились дополнительные уши. Девушка мудро решила дать выплеснуть им эмоции, прежде чем вмешаться. Однако прервало Сириуса и Эмму появление мадам Помфри. — Сейчас же, Джеймс, Эмма, время для вашего обследования, — любезно сказала она, заметив их покрасневшие лица, но не говоря об этом ни слова. Эмма подумала, что мадам Помфри оказывалась в таких ситуациях гораздо чаще, чем можно подумать. Чувствуя вину из-за того, что раньше разозлилась на целительницу, Эмма без промедления села на предложенный табурет. Женщина пробормотала заклинание, чтобы зажечь палочку, и осмотрела глаза, уши и рот девушки. Удовлетворённая отсутствием симптомов, мадам Помфри сказала Эмме протянуть руку. К счастью, у Эммы хватило ума показать правильную. Плавным резким движением целительница сделала ровный разрез, кровь из которого на удивление быстро заполнила два пузырька, и так же аккуратно исцелила его. Эмма даже не ощутила боли. Следующим пошёл Джеймс, поэтому Эмма переместилась к окну, чтобы наблюдать за осмотром брата, при этом находясь как можно дальше от Сириуса Блэка. У второго Поттера тоже не обнаружили симптомов, поэтому мадам Помфри быстро закончила. Затем, к их удивлению, она сказала Лу, что та может идти. Увидев непонимание на лицах подростков, объяснила: — Когда я проверяла кровь мисс Антуанетты, то заметила у неё следы драконьей оспы в детском возрасте. Подобно маггловской ветряной оспе, драконьей оспой нельзя заразиться дважды. И чем вы моложе, тем легче её победить. Скорее всего, у мисс Антуанетты даже есть одна или две отметины от оспы, которые приписывались детским травмам. В любом случае она точно не могла заразиться от миссис Поттер, поэтому может идти. Это объяснение вполне удовлетворило Лу, поэтому она собрала вещи и ушла, лишь на секунду задержавшись в дверном проёме. Её бледное-бледное лицо лучше любых слов говорило, что её беспокойство о состоянии Натали не уменьшилось ни на каплю. Как и беспокойство о здравомыслии тех, кто остаётся в комнате.