***
Когда Сарада ушла от Иноджина, Боруто был на пробежке. И они невольно пересеклись. Если Учиха заметила парня, то тот нет, так как был сосредоточен совсем на другом, чем на прохожих. Она затаила дыхание, провожая его цепким взглядом. Но тот скрылся за поворотом. И вот Сарада, продолжая путь со спящей на руках Наруко, пока услышала женские крики. От этого внутри все похолодело, хотелось сбежать и защитить дочурку. Но это было в проулке напротив. И Сарада видела, как двое взрослых мужчин неприятного вида, напоминающего бандитов, зажали девочку лет четырнадцати. Она кричала, но ей заткнули рот. Девочка была миниатюрной, одетой в платье, не открывающее ничего лишнего, весьма скромное. «Ч…что делать? — думала Сарада, смотря на это, сжимая на руках свое сокровище. — Я ничего не могу…». И только Учиха хотела пройти мимо, как в проулок вбежала какая-то светлая тень. Откидывая от девчушки мужчин, Боруто загородил девочку собой. Он услышал крики и вернулся. Все же военное воспитание на него повлияло, так как в прошлом он, как и Сарада, прошел бы мимо. — Убегай домой… — прохрипел блондин, а девочке повторять второй раз не надо было, так что ее след простыл. Но Сарада смотрела неверящим взглядом как-то, когда эти мужчины кинулись на Боруто, повалив того. Но тот выбрался из-под этих агрессивных туш. Зародилась потасовка. Узумаки весьма быстро одержал верх, сплевывая кровь, так как ему разбили губу. Но для Сарады эта сцена была важной, так как ее сердце ушло в пляс. Она не обращала внимание, как Наруко повторяла сонно: «Мама… Мама… Мамочка». И это тот Боруто, который был немного трусом и всегда делал все для себя, убегая от ответственности? Нет, давно уже нет. Он сильно изменился, повзрослел. Но вот в Сараде боролось что-то… Она тосковала по другу, но при этом страх, отвращение оставались. Так хотелось попытаться все наладить, но разве для девушки это реально? Может быть. Боруто посмотрел в сторону взгляда, что его прожигал. Он увидел Учиху, от чего сердце пропустило удар. Он так был рад ее видеть, хотелось прикоснуться, без пошлости обнять. Да и дочка болезненные ощущения вызывала. А девочка слезла с рук матери, подбегая к Боруто. Она стала щебетать, какой дядя сильный. Но Сарада не сразу опомнилась. Быстрым, резким шагом подходя к ним. Боруто был готов ко многому, но не к этому: не к сдержанной улыбке, не к тем словам, что Учиха сказала их ребенку: — Наруко… — ее голос был не тем, что раньше, но Сарада просто хотела как-то отблагодарить Боруто за девчонку, да и дочка достала с расспросами о папе. — Это твой папа. Самый настоящий папа. И как же из реальности выпали оба: Боруто от неожиданности, все же Сарада не желала делиться ребенком, а Наруко от какого-то шока, так как ей всегда хотелось иметь папу, который будет с ней играть, возить на шее… Она видела это у других детей. Оклемавшись, Боруто сел на корточки перед ребенком, а девочка в панике смотрела то на одного родителя, то на другого. Вся ее смелось до этого улетучилась, и она быстро нырнула за ноги Сарады, вызывая у последней смешок. Узумаки неловко почесал затылок, смотря на это. А малышка то выглядывала из-за ног матери, то опять пряталась. Ее голос немного дрогнул, когда она обратилась к Боруто. — Папа… — от этого у парня так сильно сжалось сердце, да и по щекам побежали слезинки. — Папа… Папа! — малышка будто пробовала на вкус это слово, но уже обращаясь к определенному человеку. — Папа, почему плакать? Наруко неуверенно вышла, не могла она смотреть на слезы кого-то, так что она подошла к Боруто и осторожно, все еще с опаской смотря на него, начала небольшими пальчиками стирать его слезы. Дядь малышка не боялась, так как это слово и эти люди были привычными, ведь у них часто бывали дядя Шикамару, дядя Шикадай, дядя Иноджин и другие. А вот папа… Это что-то новое. — Я просто счастлив… — проговорил Боруто, притянув к себе малышку и обняв; она замерла, смотря большими глазами на Сараду, которая не могла сдержать улыбки. — А почему папа не живет с нами? — спросила девочка, склонив голову и наконец обняв Боруто в ответ. — У все папы и мамы вместе живут… Боруто поднял на Сараду глаза и недавно теплый взгляд сделался ледяным. И он понял, что ближе она не подпустит. Только если с дочуркой общаться. Так что Узумаки поцеловал Наруко в лоб и немного виновато проговорил. — Просто папа и мама поссорились и… — Так миритесь! — нахмурилась Наруко, явно желая полноценную семью. — Наруко, — проговорила Сарада, подзывая к себе дочь, но та вцепилась в шею блондина, — нам пора идти. Оставаться тут с Боруто сейчас больше желания не было, да и Сакура явно о них волнуется, все же вечер был. Боруто лишь вздохнул, вставая с Наруко на руках. — Я вас провожу, — тот примирительно улыбнулся, подходя к Сараде, случайно прикоснувшись тыльной стороной ладони к коже на плече, от чего Учиха дрогнула, отшатнувшись от него. У нее недавно прекратились приступы боязни прикосновений от мужского пола, если не считать Саске и Наруто, а с Боруто все по-другому… От прикосновения ей стало невыносимо страшно. Узумаки это понял, вздохнув и сделав от Сараду целый шаг в свой-то размах. От этого девушка успокоилась, и в полной напряженной тишине они пошли к дому Учих.Глава 28. Пробуждение Химавари и новый Боруто
13 января 2021 г. в 09:28
Химавари догнала Мицуки, но тот нырнул в подъезд, как-то забыв, что он дал от своего дома ключи Химе. Так что от нее ему было реально не сбежать. А паника все нарастала, так что Узумаки поспешно вошла в подъезд и нырнула в лифт. Оказавшись на нужном этаже нового дома, что был очень красив, она быстро дрожащими руками открыла дверь и ворвалась в квартиру, смотря как Мицуки стоял и тупил, никак не снимая одежду.
— Мицуки! — она смотрела на него с паникой, боясь, что тот ее слушать не будет.
— Уходи… — проговорил равнодушно блондин, но Хима была упертой, не уходя и смотря на его затылок. — Уходи! Не хочу тебя видеть!
Но Химавари стояла на месте, смотря на напряженную спину.
— Химавари, свали! — тот хотел побыть один, остыть, но его не оставляли, просто навязчиво пиля взглядом. — Просто уйди! Не хочу тебя видеть!
— Мицуки… — проговорила внезапно грозно девушка, от чего парень вздрогнул и покосился на нее через спину. — Не ори на меня! И выслушай, придурок!
Это было неожиданно, чтобы та Химавари, которой пользовался полгода назад Иноджин, имела такую вот черту, которая… возбуждала? Мицуки сам поразился своей мысли, но не собирался так просто сдаваться.
— Уходи… Отдай ключи и уходи… — он смотрел на нее, его глаза горели, а Хима поджала губы, кинув ключи на комод. Но ее следующее действие было неожиданным, так как вместо того, чтобы покинуть это место, она прижала к стене Мицуки.
Тот стукнулся затылком о поверхность, немного зашипев подобно змее, но потом он увидел, как темнели глаза Химы. Показывая наконец ту, которая легко могла избить брата, ту, которой не нужна была каменная стена. И почему она сдерживала ее в себе, именно эту Химу? Да потому что это было страшно! Страшно, что она недостаточно женственная, недостаточно слабая, чтобы ее парень, ее защитник чувствовал себя востребованной. Но вот сейчас ее бесило поведение Мицуки настолько, что она без какого либо стыда прильнула к его губам.
Этот поцелуй не был нежен. О нет, она показывала им свою власть над парнем, а тот… Тот просто млел от этого, а внутри все трепетало от того, что над ним сейчас доминировали. И знаете? Химавари сейчас в отношениях чувствовала свободно, будто не играя роли, навязанные ей воспитанием, теми словами, что она неженственная, недостаточно девочка, чтобы ее полюбить. Но сейчас эта была та Химавари, которая могла легко избить брата за его косяк, та, которая ненавидела свою слабость.
«Она лучшая», — подумал в этот момент Мицуки, а ведь кто мог подумать, что тот был именно таким и у него был фетиш на это.
— А теперь ты меня выслушаешь, — прохрипела Хима, сама чувствуя непривычно сильное возбуждение. — Иноджин просто проводил меня до дома! Мы ничего не делали! Он понимает, что я люблю тебя, и не лезет в наши отношения! Ты сам себя накрутил! Ты какой мразью меня посчитал, любить одного и вертеть с другим?!
Мицуки смотрел вбок, но Хима взяла грубо тонкими пальцами его за подбородок и повернуло его лицо к себе. Она опять стала того грубо целовать, не дожидаясь ответа… И как же это смотрелось забавно, девчонка, ниже парня, прижимает того к стене, начиная целовать шею, ключицы, кусая того.
— Я тебя не оставлю, Мицуки… — Химавари выдохнула тому на кожу, вызвав мурашки, да и у того просто все сжималось и он немного мычал. — Ты мой… Мицуки…
— Обещай… — прохрипел Мицуки, а Хима с усмешкой заметила его стояк, немного краснея.
— Обещаю… — она заглянула с контрастной теплотой ему в глаза. — Люблю тебя.
— Я тоже люблю… — он резко обнял Химавари, осознавая, какое это доверие с ее стороны. — Прости… Я сходил с ума от ревности…
— Сама виновата… — но сейчас Узумаки не об этом хотелось говорить, так что она значительно положила свою ручку тому на пах. — Х…химавари! Что делаешь?!
Закатив глаза, девушка утащила парня в комнату, пнув ногой входную дверь, захлопывая ее. В комнате было уже давно привычно пусто: голые светлые стены, широкая кровать и комод с фотографиями, шкаф был в стене.
— Я хочу тебя, — прошептала Хима, не веря, что начинает все сама, но внизу живота все скручивало от нетерпения, так что она толкнула парня на кровать, начиная стягивать такую ненужную сейчас одежду с него. — Всего хочу…
Мицуки смотрел на нее завороженно, а Химе нравился до одури такой взгляд. Она склонилась над его телом, где оголила кожу, начиная целовать влажными поцелуями, проводить по ней языком, местами кусать, что проявлялись кровяные небольшие подтеки, которые контрастировали на его коже. Мицуки дрожал и как-то стыдливо держал стоны, ведь он здесь парень, он должен делать такое.
Но в какой-то момент он посадил Химавари себе на колени, стягивая с нее тоже одежду, начиная целовать давно желанную кожу, к которой он не смел даже в отношениях так касаться. Его руки сжимали ее грудь, вызывая стоны, его губы в какой-то момент легли на нежную кожу в районе сосков, оставляя там небольшие укусы, которые были больше возбуждающие, чем болезненные.
Он стал посасывать ее соски, от чего Хима прогнулась и попыталась отстранить того, все же это было немного смущающе, но Мицуки этого не позволил сделать, прохрипев возбужденным голосом с улыбкой:
— Я тоже тебя хочу всю… — и Хима уже не была ничего против, так что Мицуки подмял ее под себя, немного нетерпеливо ее лаская, снимая низ, а Узумаки сама горела от нетерпения, помогая любимому и не обделяя в ласках.
Они занимались любовью медленно, томительно, хоть и горели от нетерпения, но от этого они чувствовали себя ближе, будто понимая друг друга. Мицуки, как бы ни было сложно, контролировал себя, ведь контрацептивов не было. Поэтому он не срывался на нехватающий им ритм, просто доводя и себя, и ее так. Но Химавари кончить не смогла, а Мицуки излился на одеяло, что перекрутилось от их действий с покрывалом.
И понимая, что не совсем хорошо справился, Мицуки с улыбкой стал доводить ее другими ласками, явно благодаря отца за те противные уроки, которые ему не понадобятся. Но, как оказалась, его сексуальное просвещение от Орочимару было нужным. И через время они оба были удовлетворены и просто обнимали друг друга.
— Переезжай со мной, — проговорил как-то неожиданно, нарушая тишину, Мицуки. — Продолжим учебу вместе… Мне надо будет уехать, но я не хочу тебя оставлять…
Хима задумалась, сердце пропустило удар. Она не была против и закивала, но потом вспомнила, что есть родители.
— Но нужно поговорить с папой и мамой…