А почему нет? / Why not?

Время плелось невероятно медленно. Минуты казались часами, часы – днями, неделями. И вот настал наконец четверг – день приезда моего покровителя. Как и посоветовал Николас, я нашел в интернете рецепт утки, купил ее в магазине, оплатив теми деньгами, что оставил мне Вальд, и к вечеру был готов красивый ужин с множеством разнообразных угощений. Главным блюдом все так же оставалась утка. Гарниром к ней были тушеные овощи. На столе также стояли закуски: пара салатов, различные нарезки, купленные в мясном отделе и греческий салат, приготовленный по всем традициям. Стол украшали свечи, которые я нашел в гостиной. Я вообще не ожидал, что в доме, полном гаджетов, могут быть свечи. Однако. Тарелки были расставлены на низком раздвижном столике, вокруг которого я разложил подушки. Запечатлев всю эту красоту на фото, я отправил его Николасу и, получив одобрение друга, стал дожидаться именинника. Я сидел на одной из подушек около стола и наблюдал за тем, как большая стрелка медленно, но уверенно приближается к цифре 9, как внезапно услышал щелчок замка двери за спиной. И хоть я весь вечер провел в ожидании этого звука, я все же вздрогнул от неожиданности и тут же поднялся на ноги. Вальд стоял в дверях, подперев плечом дверной косяк. Глаза были закрыты. Пальцы сжимали висок, как обычно происходит при головной боли. Дорожная сумка была небрежно брошена на пол. Было очевидно, что поездка измотала его. И скорее всего не только физически. Мужчина стоял так несколько секунд, а затем открыл глаза, поймав меня свинцово-тяжелым взглядом, который, казалось, на глазах впитывает энергию, и уже не кажется таким тяжким. - Майки, - выдохнул он и покинул порог, оставив ему открытую дверь и брошенную сумку. Мгновение, и он оказался так близко, что я мог слышать его дыхание. Его руки тут же незаметно легли мне на плечи, а затем притянули к его телу, крепко зажав в тиски. - И тебе привет, - улыбнулся я. Насладившись объятиями вдоволь, я был уже готов их прервать, но Вальд не давал мне ни шанса. Но вдруг его хватка немного ослабла, а дыхание сбилось, выдержав трехсекундную паузу. - Что ты тут устроил? – хозяин наконец-то заметил изменения в своей квартире, которые, по-видимому, привели его в замешательство. Этим я и воспользовался, выскользнув из его объятий и направившись в сторону двери, намереваясь закрыть ее и убрать сумку. - Я долго думал, что подарить тебе на день рождения. Но у тебя вроде как все есть. Поэтому я приготовил тебе ужин. Надеюсь, ты любишь утку? - Обожаю, - послышалось у меня за спиной. Когда я обернулся, то увидел Вальда, уже занявшего свое место за столом. Я же последовал его примеру. – Ты понятия не имеешь, как все это кстати. Я невероятно голоден. - Тогда тебе должно понравиться вдвойне, - улыбнулся я, и, разложив еду по тарелкам, приступил к трапезе. Оставшийся вечер мы обсуждали поездку, говорили о книгах, наслаждались едой. Оказалось, что Вальд действительно очень устал во время поездки. Дорога занимала много времени, пункт назначения был далеко, к тому же, привычный путь оказался перекрыт, так что пришлось поехать в объезд. Поэтому он опоздал на деловую встречу, что обернулось неудовлетворительным результатом. Итог заключался в том, что поездка не принесла никаких плодов, а значит - все зря. - Не расстраивайся только. Все наладится, - в конце рассказа я пытался подбодрить Вальда. - Да в принципе ничего и не ломалось, - он улыбнулся. - Ужин был великолепен, Майк. Непривычные слова вогнали меня в краску: - Может, ты хочешь чего-то еще? – глаза сверлили пол, а пальцы рук нервно сжимали подушку, на которой я сидел. - Увы, - вздохнул Вальд, поставив локти на стол, и подперев ладонями скулы, - То, чего я хочу, ты мне дать не сможешь. - Чего же? – каждое мое слово было произнесено все тише и тише. Я уже знал ответ на мой вопрос, но настолько боялся услышать его вслух, что нутро мое швырялось по всему телу без остановки, забиваясь в углы, и издавая местами тихие вопли. Вальд склонил чуть голову набок, надел свою ухмылку, а затем также тихо произнес: - Тебя. Нависла немая пауза. Некоторое время я продолжал теребить подушку, а Вествуд так и не сводил с меня насмешливого взгляда. - Я могу, - вдруг слетело с моих губ прежде, чем я успел опомниться. Выражение лица сидящего напротив тут же изменилось. Губы сжались, брови сузились, образуя тонкие впадинки-морщинки между носом и лбом. - Что прости? - Я.. готов. – четко проговорив каждую букву последнего слова, я плотно сжал губы, обещая себе не говорить больше ни слова, подумав, чем все это может для меня обернуться. Но разум и тело как будто находились в разных плоскостях. Разум внушал мне заткнуться и бежать, тело же пробила мелкая дрожь волнения, но оно повелевало мне продолжать задуманное. Вальд же сидел напротив, не шевелясь. Я не видел его лица, но готов поспорить, что оно излучало искреннее удивление, которое так редко навещало его. Его оторопелость дала мне пару секунд форы, но только пару. Он резко встал на ноги и аккуратно отодвинул одной из них стол. Послышалось тихое шуршание и звон трясущейся посуды. Сделав шаг вперед, Вальд преодолел то расстояние между нами, которое только что образовывал стол, и, аккуратно поддернув брюки в районе карманов, опустился на корточки так, чтобы наши глаза находились на одном уровне. Я все еще ковырял взглядом пол, когда сероглазый осторожно, словно при первой встрече с диким зверьком, которого нельзя испугать, протянул руку к моему лицу, обхватил мой подбородок двумя пальцами и чуть приподнял вверх, чтобы наконец оторвать меня от пола: - Ты серьезно? – с лица Вальда нельзя было считать никаких эмоций. Оно было полностью непроницаемо, как, впрочем, и тон его голоса. А это значило непредсказуемость. Что ответить? Как он отреагирует? Плевать. Надо идти до конца. Секундная дуэль серых глаз с моими и я киваю в ответ на его вопрос. Киваю, насколько позволяют его пальцы, уцепившие мой подбородок. Не успеваю опомниться, как чувствую вкус чужих губ, запах чужих волос и чужой кожи. Но чужой ли? Он уже давно не придерживает подбородок, но зато обхватывает заднюю часть моей шеи, чуть надавливая, и тем самым углубляя поцелуй. Серые глаза закрыты, когда его язык касается моих губ, чуть медлит, будто спрашивая разрешения, и проскальзывает внутрь, не получив сопротивления. Левая его рука, опущенная ранее на талию, меняет позицию, перебираясь на спину. Он опускает меня на пол, придерживая пальцами поясницу. Подушка, которую я две минуты назад терзал глазами, оказывается у меня прямо под бедрами. Пальцы левой руки скользят по коже, словно круизный лайнер по океану, и оказываются уже на животе, поднимаясь выше к ребрам и задирая футболку наверх. Все эти манипуляции он проделывает с чрезвычайной ловкостью, даже не разрывая поцелуя. Чрезмерная близость дает свои плоды. Мое дыхание учащается, пальцы леденеют, а живот скручивает при каждом его прикосновении. Я обхватываю руками его бока, не зная, приближать ли его к себе или отстранять, но чтобы пока держать на расстоянии. Мои пальцы бледнеют от сильного давления, когда я вжимаюсь пальцами в его ребра, но он даже не вздрагивает. Как будто вовсе не замечает. Когда, в силу сбившегося пульса, (а с ним и дыхания) мне начинает не хватать воздуха, он разрывает поцелуй, но не отстраняется, покрывая лицо мелкими поцелуями и останавливаясь на скулах, откуда губами ведет дорожку к шее в том месте, где начинается мочка уха. - Расслабься. Все пройдет как надо, - произносит он вполголоса - но так, чтобы я отчетливо слышал его слова. Чуть ослабляю хватку пальцев рук, но все еще не позволяю нахлынувшей буре эмоций поглотить меня в бездну наслаждения и стыда, поэтому оставляю глаза открытыми, чтобы хоть как-то попытаться остаться на грани реальности. Я слышу - нет, чувствую - его дыхание. Оно тоже не равномерно. Его левая рука скользит все выше и вот уже два главных пальца (указательный и большой) сжимают нежную кожу моего соска, который мгновенно твердеет. Сглатываю подступивший к горлу ком и обвожу языком губы, выдыхая очередную короткую дозу воздуха. Чуть огрубевшие мужские пальцы потирают между собой бугорок соска, который незамедлительно посылает нужный импульс в пах, и я закрываю глаза, покидая сушу разума, чтобы погрузиться в море эмоций. Он упирается коленом меж моих ног, поэтому сразу понимает, когда на меня накатывает возбуждение. Он накрывает ладонью растянувший ткань джинсов бугор и мое тело сразу же откликается на ласки: бедра подаются навстречу. Готов поспорить, что он сейчас ухмыляется. Видимо оценив мою реакцию положительно, Вальд расстегивает ремень, но, вспомнив про футболку, возвращается сначала к ней и полностью обнажает мою грудь с возбужденными сосками. Он садится на мне, упершись коленями в пол, и продолжает миссию под названием «раздеть Майка». Но он больше не медлит. Движения резкие, быстрые. Похоже, ему уже не терпится. И, хотя руки его заняты ремнем и застежкой, взгляд направлен в мои глаза. В сознание вдруг забирается картинка, изображающая дальнейшее развитие событий. Мне становится стыдно, и я зажмуриваюсь, отвернувшись от серых глаз, до краев наполненных усмешкой и надменностью. Вальд вдруг замирает, снова склоняется надо мной, проводит пальцами по щеке, поворачивая мое лицо обратно, и шепчет: - Все в порядке, Майк. Тише, - он все еще водит пальцами по щеке так, что моя кожа тает под его ласками. – Я не посмею сделать тебе больно. Доверься мне. Последняя фраза эхом отражается у меня в голове, и я постепенно расслабляюсь, снова открывая глаза и замечая: холодный оттенок глаз Вальда куда-то улетучился, а вместо него возник теплый, нежный, располагающий к себе цвет, в который хочется окунуться с головой. Убедившись, что мой страх прошел, Вальд быстро расправляется с остатками одежды на обоих телах и встает, чтобы принести вспомогательные средства. Он возвращается через пару минут, с парой презервативов в одной руке и банкой смазки в другой. Затем он опускается на колени, раздвинув мои ноги, и пододвигает меня к себе за бедра; разрывает один из принесенных пакетиков и облачает свой пульсирующий орган в прозрачный латекс, берет пластмассовую баночку и выдавливает скользкую субстанцию на пальцы. Затем Вальд проводит мокрыми пальцами меж моих ягодиц, смазывая кожу, задевает анус, лишь на пару сантиметров проникнув пальцем внутрь. - Положи ноги мне на плечи, - говорит он, обхватывая мои ноги за лодыжки, и помогает мне принять нужную позу. – Вот так. - Ладони он ставит на уровне моей талии, и упирается ими в пол. А затем наклоняется к моему лицу, вовлекая мои губы в новый поцелуй. – Боишься? Я чувствую, что тело снова напряглось, и украдкой киваю в ответ на вопрос. - Не нужно, - мягко шепчет он, и ухмылка заменяется улыбкой. Он снова коротко касается моих губ своими, когда я чувствую чужую плоть у входа в прямую кишку, и не успеваю опомниться, как во мне уже оказывается пара сантиметров. Анус пронзает неприятное ощущение, а из моего горла вырывается сдавленный стон. Вальд немного медлит, дожидаясь, когда я привыкну, а затем продвигается дальше, погружая член в меня сначала до половины, а потом и по основание. Затем он поддается чуть назад, и снова вводит в меня свой половой орган. Так повторяется еще несколько раз, пока Вальд не кладет руку на мой член, собственнически обхватывая головку пальцами, и ускоряет ритм, проводя кольцом ладони вверх-вниз ему в такт. Так продолжается несколько минут. Я уже привыкаю к заданному ритму, и непроизвольно начинаю сам двигать бедрами, требуя более острых ощущений. Вальд понимает с полуслова, и ускоряет темп, делая движения чуть резче. Через некоторое время в животе появляется тягучее чувство, возбуждение достигает максимума, и я, скрипя ногтями о мраморный пол, на секунду зажимаюсь и кончаю, залив спермой свой живот и его руку. Когда колечко мышц сжимается вокруг его плоти, он тоже изливается, почти одновременно со мной и обессиленно опускается на меня. Он лежит, лишенный сил и эмоций, приобняв меня за плечи, и только правая рука его нежно поглаживает меня по мокрым от пота волосам. - Все в порядке? – спрашивает он через некоторое время, когда приподнимается на локтях и заглядывает мне в глаза. - Да, все хорошо, - я смущенно улыбаюсь, все еще не определив, что за ощущения я только что испытал. Хочу сказать еще что-то, но губы не слушают команду мозга - как, впрочем, и глаза, веки которых тяжелеют с каждой секундой. Находясь на грани реальности, я чувствую, как отрываюсь от земли и плыву куда-то прямо, а затем ввысь. Минута – и я оказываюсь в окружении чего-то приятно-мягкого, а сзади чувствую чье-то теплое дыхание. Тело поддается усталости и утомленности и сознание предоставляет свое место подсознанию, когда я проваливаюсь в сон.