Победа

— Что это, блять, такое?! — не своим голосом прорычал Дженсен, врываясь в их каютку к Джареду и швыряя в него листы. — Дженсен, Дженсен… Просто послушай!.. — начал Джаред, выставляя вперед ладони, словно это могло чем-то облегчить удар для Дженсена или защитить его самого. — Я сейчас всё объясню… Лицо Дженсена из гневного вдруг стало непроницаемым и холодным, как кусок мрамора. — Не трудись, — сухо произнес он. — Всё и так очень наглядно. Блять… все, все, кроме меня, давно поняли… Смешно, да? Посмейся, давай, вместе с остальными. Я же тут, как дурак, за тебя последние капли крови проливаю! А ты мне вот такое устраиваешь?! — Дженсен брезгливо подцепил один из разбросанных по всей кровати и полу листов — попался тот, где Джаред стоит на четвереньках прогнувшись, демонстрируя свою охуенную задницу и вполне себе готовые, рабочие очертания. — Как думаешь, откуда это у меня? Эти грязные порно-картинки ходили по всему кораблю из рук в руки! По ходу, здесь уже все успели хорошенько подрочить на твое бесстыдство и откровенный разврат. — Дженсен, ты должен меня выслушать, — мужественно продолжил настаивать Джаред, у которого от услышанного аж пот на лбу мгновенно выступил. — А знаешь, что самое гадкое? — грозно и обвинительно глядя, перебил Дженсен. — Что я даже не знал, что ты действительно такая падшая сука, Джей. Я верил, что, несмотря на весь тот беспредел, который ты устраиваешь в постели со мной и, как я наивно полагал, только со мной, ты — чистый, хороший, приличный «мальчик». Наверное, мне так казалось, потому что ты ломался передо мной целый год, как какая-то принцесса и девственная жрица! Но, похоже, что это только со мной ты отмачиваешь такие приколы. А с другими ты всегда готов легко и быстро! Потому что на самом деле ты просто ебливая развратная блядь, Джаред, и это всегда все и сразу видели, едва взглянув на тебя. Один я позволил себе мозги заморочить. Хотя ведь тоже сразу всё правильно почувствовал еще в самом начале, всё правильно о тебе понял — еще при первой нашей встрече! Помнишь её? Ты вечное напоминание мне о ней оставил на моем лице. Так что я очень хорошо помню этот проклятый день… Горяченькая шлюшка, сладкий мальчик, чувствительная сучка, идеальная пассивная давалка — вот что я увидел тогда в тебе в первые же мгновения, вот почему у меня так встало и голову снесло. Но потом ты меня обдурил… И ловко задурил. Хотя, тебя насквозь видели все, включая моего отца. Нужно было отдать тебя в его гарем, когда он захотел. Потому что кому-кому, а такой ненасытной сучке, как ты, там самое место! С ошейником на шее, с прищепками на сосках и с огромной, размером с кулак, пробкой в заднице! Блять, да ты же и сам этого хотел! Просил меня! Что, никак не терпелось лечь под моего безумного папашу? А я, такой «нехороший дурак», взял, да и уволок тебя от него, думая, что «спасаю»! О, теперь я понимаю, что ты и старине Хэнку как-то успевал давать за моей спиной — вот в чем разгадка, почему он нас не продал и еще продержал у себя столько лишнего времени! — Полный бред! — не выдержал Джей, чувствуя, как на глазах закипают слезы обиды. — Я бы тоже раньше так подумал. Если бы не вот этот полный бред и пиздец, — еще раз внушительно и брезгливо потряс откровенным рисунком Дженсен. — Ты даже не знаешь, зачем я это делал! — с гневом и слезами выкрикнул Джаред, потеряв терпение и устав выслушивать оскорбления. — Знаю, — тихо произнес Дженсен. — Конечно, знаю, Джаред. Ты все это делал затем, что твоя развратная натура этого хотела. Только и ждала, как бы раздеться и позировать обнаженным во всяких развратных позах — лишь бы показывать всем… публично демонстрировать всё, что у тебя есть! Лишь бы выставлять напоказ всё свое богатство! Знаешь, когда прибудем наконец-то в Аусси, я тебя брошу со спокойной душой без гроша в этом городе, зная, что ты там не пропадешь. Без труда и себе в удовольствие устроишься в лучший бордель и будешь трясти там у шеста своими торчащими сосками, перевязанными яйцами и сладкой задницей, пока вокруг золотой дождь из монет будет сыпаться! Уверен, что тебя ждет оглушительный успех на этом поприще. Такой невероятный успех, что монеты и драгоценности станут не только кидать и не только в трусы совать, но и в дырку тебе так и будут засовывать наперебой — столько, что ты, блять, раздуешься, как набитая камнями лягушка с растянутым пузом. И класть слитками да алмазами будешь, прямо там же, на сцене, смазливая дрянь! Нежное и невинное лицо Джареда аж до корней волос покраснело от таких непристойных картин, которые обрисовал сгоряча его разгневанный партнер. — О, еще и краской заливается!.. — прифигел Дженсен. — Не знаю, как это у тебя получается, но талантами по части притворства и актерства тебя природа точно не обделила. Джареда прорвало, и он нервно рассмеялся. — Тебе весело? — Да, ты такую чушь несешь, Дженсен, что я не могу не смеяться. Хотя мне очень грустно при этом, — честно глядя, признался Джей. — Мне казалось, что мы доверяем друг другу и верим… — В том-то и дело, что я доверял! — крикнул Дженсен. — Мне все вокруг твердили, пытались открыть глаза, но я верил только тебе и только в тебя! Это было не совсем правдой, потому что на самом деле не было и дня в общем трюме, чтобы Дженсен не мучился сомнениями и не поглядывал на Джареда подозрительно, словно пытался что-то вычислить по его лицу, по губам... Но теперь Дженсен как-то быстро забыл про такие моменты в том неприятном периоде, и помнил только то, как он, больной и издыхающий от морской болезни, исправно бил всем направо и налево морды за Джареда и его честь. — А ты предал мое доверие, сучок, — продолжил он. — Самым подлым, грязным и низким образом. Унизил нас обоих, ужасно опозорил, предал меня, а теперь даже не удосуживаешься хотя бы взять на себя ответственность и признать вину! — Потому что нет у меня никакой вины! Наоборот! Я пожертвовал собой и спас тебя! — с жаром высказался наконец Джей. — Да у тебя с головой, может, не всё в порядке? Слишком много и часто ебали тебя, что разум не выдержал? — скривившись, предположил Дженсен, который даже и в мыслях не допускал, что Джаред мог его от чего-то спасти, а точнее — что его, Дженсена, героя и «мужика» в их отношениях, нужно было спасать. Конечно же, «не нужно»! Если что, он бы со всем справился. Сам. А если и нет, то нашел бы еще кого-нибудь, кто бы им помог, но уж точно не стал бы просить помощи Джареда… Никогда, мать вашу! Джаред сжал губы, сдерживая гнев. — Пойдем к капитану, чтобы покончить с этим дерьмом, — предложил он. — А то, чувствую, что меня ты серьезно слушать так и не собираешься. — Причем здесь капитан?! — Это он… Он. Его рисунки, — неловко сообщил Джей. Еще одна волна изумления и ужаса прошла по лицу Дженсена. — Так, значит, капитан… Новость о том, что рисовал Джареда не какой-то нищий гений из подворотни, а столь внушительная, привлекательная, образованная и состоятельная личность, вызвала очередной болезненный спазм и переворот в душе Дженсена. Безумная ревность и боль хлынули ядовитым потоком по всем венам. Дженсен отчетливо чувствовал, что сегодня он точно кого-нибудь убьет. И как же обидно, что именно Рейгора убивать было нельзя — без него они рисковали просто никогда не достигнуть пункта назначения и, вообще, суши. С такими мучительными чувствами уже в следующую минуту Дженсен мощно стучался к капитану, надеясь, что разум все же одержит верх над эмоциями, и он не прибьет Рейгора за всё, что тот творил с Джаредом. В том, что у них были горячие потрахушки, Дженсен не сомневался. Стоявшего немного позади и нервно переминающегося с ноги на ногу Джареда он даже не посчитал нужным здесь о чем-то спрашивать. Зачем? Все равно соврет. А не соврет, так скажет правду, которую Дженсен и так «знал», и лишний раз слышать не желал. — О, вот и мои любительские рисуночки, — широко улыбнулся Рейгор, открыв дверь и наткнувшись на знаменитую пару не в лучшем их настроении. — А я их везде ищу. Спасибо, парни. Зайдете? Забрав из рук Дженсена свои эротические шедевры, Рейгор оказался прямо с порога схваченным за шиворот и втолкнутым в собственную каюту. Лицо Дженсена внушало страх, но и морской волк не растерялся и встряхнул разъярившегося мужчину в ответ, отталкивая и ставя на место. — Вижу, что фанатом моего творчества ты не стал, Дженсен, — ухмыльнулся он при этом. — Или, может, наоборот? Так сильно горишь желанием приобрести портреты своего любимого Джея за любые деньги? Жаль расстраивать, но эти работы не продаются. — Можешь подтереть себе задницу этими бумажками! — выплюнул Дженсен. — Можешь и оригиналом подтереть себе зад! — Серьезно? — удивился капитан. — Правильно ли я понял, что под «оригиналом» ты имел ввиду… — Да. Эту развратную шлюху. — Стоп-стоп-стоп! — махая руками, влез Джаред, чувствуя, что разговор снова движется не в том направлении. — Рейгор, мы пришли, чтобы ты рассказал Дженсену, как всё было, и почему мне пришлось тебе так позировать. Рейгор, казалось, был сбит с толку, но быстро нашелся: — Эм, ну… Как всё было?.. Было… невероятно. Кратко говоря. И мягко говоря. А вот по поводу «пришлось» даже не знаю, что сказать. Боюсь, я не совсем понимаю, что ты имеешь ввиду, Джаред. Дженсен закатил глаза, не зная, зачем он все это выслушивает и как все это выносит. Разве он заранее не ожидал услышать нечто подобное? И вот ведь, всё ещё надеялся на что-то, всё ещё давал Джареду шанс… — Я тебе подскажу, если ты такой забывчивый, — натянул едкую улыбочку Джаред, с вызовом глядя капитану в глаза. — Мне пришлось позировать тебе, чтобы ты не приказал выселить нас с Дженсеном обратно в общий трюм! Дженсен подозрительно посмотрел на Рейгора. — Милый Джаред, я тебя умоляю… — поморщился Рейгор, как будто услышал несусветную чушь. — Зачем мне вас выселять? Такие горячие и доступные пассажиры мне еще не встречались. Ты даже не представляешь, как же приятно, как сладко иметь такое прекрасное нечто, как ты, Джаред, под своим крылышком и защитой. Да, Дженсен, спасибо Джареду: это плавание навсегда останется самым особенным и незабываемым в моей жизни… Рык Дженсена прервался грохотом бутылки, которая полетела в Рейгора, но не достигла цели и попала в стену, потому что капитан увернулся. — Нет! Нет!.. — ужаснулся тем временем Джаред, в свою очередь хватая капитана за шкирку и начиная его трясти. — Говори правду, дерьмо собачье! Говори, что ты грозился нас выселить, если я тебе не дам! — Скажи еще: грозился выкинуть за борт! — смеялась ему в лицо эта сволочь. — Это была просто грязная шутка, мальчик мой! И мы оба прекрасно понимали это, не лги. А на следующую ночь ты просто пришел ко мне и разделся. Потому что хотел быть, как все эти красавчики на моих картинах, которые я тебе показывал накануне!.. Рейгор был крепким и сильным мужчиной, но Джаред был больше и сильнее, так что капитану не удалось избежать болезненного удара в лицо и в живот. — Правду! — встряхивая его, повторил Джаред, едва сдерживаясь, чтобы не свернуть этому ублюдку шею, и все еще не в силах поверить, что вот такое дерьмо происходит с ними на самом деле. — Хорошо, хорошо!.. — притворился испуганным Рейгор. — Я скажу всё, что ты скажешь… Только не бей!.. Дженсен снова обреченно прикрыл глаза, и Джаред ослабил хватку, понимая, что это снова что-то не то, и снова что-то идет не так. — Насилие — не лучший способ общения. Разве тебя не учили этому, Джаред? — с издевкой произнес Рейгор. — Я, конечно, могу солгать, что угодно, ради собственной сохранности и здоровья. Но уж лучше я скажу Дженсену правду. Он же заслуживает ее знать, не думаешь? Да, Дженсен, твой большой, твердый и озабоченный друг сам ко мне приходил. И даже сам выбирал положения, в каких хотел быть запечатленным. И с каждым разом они становились всё откровеннее и откровеннее. И, конечно, он сильно заводился во время позирования. Так что потом я трахал его во всех позах. Хорошенько ебал его всегда готовую ненасытную дырку, как он это любит. И он шикарно кончал, не притрагиваясь к члену, как он это умеет… Дженсен едва заметно вздрагивал с каждой новой подробностью, как будто в него втыкали крошечные кинжалы. — Дженс, даже не думай слушать эту спятившую мразь! — приказал Джаред. — Он все это заранее спланировал! — Я спланировал? — улыбнулся Рейгор. — Насколько помню, это ты просил у меня что-нибудь, чтобы покрепче усыпить своего парня. Чтобы он не проснулся и не помешал нам, как в тот раз, когда ты впервые ко мне пришел «поболтать». Дженс, ты разве не заметил, что необыкновенно крепко спишь в последнее время? Что, думаешь, этому способствовало — фазы луны, может быть? Пара капель снотворного в твой чай — вот и весь фокус. Скажи спасибо Джареду. Джаред замер с раскрытым ртом, понимая, что снотворное — это как раз то, о чем он смутно догадывался, но предпочитал не думать. Потому что так было удобнее. Удобнее спасать Дженсена. Джей тут же оглянулся, собираясь вновь уверенно отрицать свою вину и справедливо переложить ее на капитана, но обнаружил, что Дженсена уже нет в комнате. Видимо, он устал это слушать. — Ты за всё заплатишь, ебанутый! — пообещал Джаред Рейгору, отпуская его, чтобы последовать за своим любимым. Рейгор даже не скрывал своей радости и восторга от всего произошедшего, во всю довольно улыбаясь. — Люблю таких диких! — сообщил он вдогонку. — Если твой прекрасный гнев вырастет до того, что ты захочешь меня банально выебать — не раздумывай долго. Я приму такого большого мальчика с распростертыми объятиями. — Мечтай… В их каюте Дженсен, упорно не глядя на него, собирал (кидал по сумкам и мешкам) свои немногочисленные вещи. Джаред еще никогда не видел его таким. — Я возвращаюсь вниз, — каким-то неживым голосом сообщил Дженсен и без того очевидное. — А ты оставайся здесь. Внизу для тебя слишком опасно, а здесь о тебе теперь есть, кому позаботиться… Ну, не здорово ли, да, Джаред? Есть с кем и потрахаться, и книги умные обсудить. То-то ты, наверное, намучился со мной в «одиночестве». Раз аж дошел до того, чтобы травить меня всякой дрянью… Ничего, теперь можешь наслаждаться, живи в свое удовольствие. Я вам больше мешать не стану. — Ты даже не представляешь, как глупо ты сейчас выглядишь, — прямо сообщил Джаред, с жалостью глядя на Дженсена. Тот развернулся и со всей дури врезал Джареду в нос. Нос не сломался, но кровь обильно потекла вниз на нежные губы. — Ладно… теперь успокоился? — усмехнулся Джаред, неловко стирая кровь запястьем. Дженсен подумал секунду и врезал еще сильнее, разбив ему еще и губу. — Вижу, что нет… — Потому что я к тебе со всей душой и всем сердцем, тварь, — прорычал Дженсен. — Думаю только о тебе, забочусь о тебе, молюсь на тебя, живу тобой! Только тебе на это наплевать… Твои темные низменные страсти для тебя важнее! Вашу ж мать… Одного только не могу понять. Ну неужели тебе меня и нашего бесконечного секса было мало?! — Дженсен… — И еще. Чтоб ты знал. Ты мог делать всё, вообще всё — я бы всегда что угодно тебе простил. Но только не измену! — Не было измены! — Конечно. Были только потрахушки и картины. Прощай, Джаред. Ты — самое лучшее и самое худшее, что было в моей жизни. Высказавшись и навесив на себя сумки и рюкзаки, Дженсен вышел, оставляя Джареда один-на-один со стенами и сожалениями. А сожалеть было, о чем. Потому что — и теперь это было очевидно, как день — нужно было все-таки рассказать… Сразу же нужно было рассказать Дженсену о том разговоре с Рейгором, и дальше они бы уже решали вместе, вдвоем, что им делать. Получалось, что он, Джаред, действительно виноват, пусть и не в том, о чем думает Дженсен, но виноват. Вот и расплачивается теперь совершенно справедливо. И Дженсен тоже расплачивается справедливо — по вере по своей! — умно рассудил Джаред. Ведь поверить Дженсен, конечно же, должен был ему — Джареду, а не какому-то скользкому Рейгору. Но ревность и, может быть даже, какие-то комплексы сделали Дженсена слишком предвзятым, несправедливым, нерациональным и ранимым. Чуть ли не психом. Ну и бог с ним… Одумается. Слишком много они значат друг для друга, чтобы разрывать всё вот так из-за полнейшей глупости — так уверенно считал Джаред. Он лег в кровать и попробовал читать. Получалось плохо, потому что мысли постоянно возвращались к Дженсену. Джаред всё чаще поглядывал на часы и начинал по-настоящему беспокоиться. Ведь было уже время ужина, а Дженсена так и не было… Капитан как обычно принес закрытое горячее блюдо, но в этот раз на подносе была только одна сиротливая порция. Джаред не чувствовал ни малейшего аппетита, но заставил себя немного поесть, чтобы не растерять сил. Было уже почти восемь вечера... Джаред закрыл глаза и представил, что Дженсен рядом, и что ничего не случилось. Дженсен здесь, он просто спит, а когда проснется, будет снова его любить, будет его веселить, и трогать, и смотреть своими обожающими глазами, и ненавязчиво заботиться… Так стало почти хорошо, но «Дженсен» не проснулся и глаза пришлось открыть. Время уже близилось ко сну, а Дженсен так и не вернулся! Джаред подумал, что этот придурок может вернуться среди ночи. Ладно, ничего, бывает. Джаред уже начинал потихоньку пытаться свыкнуться с мыслью, что, вполне возможно, этой чертовой ночью ему придется спать без Дженсена… Вообще без него, без его присутствия хотя бы в радиусе нескольких метров. Вряд ли он самостоятельно сможет уснуть в такой ситуации, но можно попросить то самое снотворное у Рейгора. Судя по всему, оно просто чудесное. Но это на крайний случай, если Дженсен так и не соизволит явиться переночевать «дома». Было всего лишь одиннадцать вечера, когда Джаред больше не выдержал и на свой страх и риск пошел вниз… Он уже давно не спускался на палубу и даже забыл это ощущение свободы и простора, но в данный момент ему было не до того. Нужно было поскорее найти Дженсена и еще раз попытаться ему все объяснить. И если не получится — снова попытаться. Пока Дженсен не поймет, что не было никакой измены, и не могло быть — никогда, ни при каких обстоятельствах не могло. Молясь, чтобы его не заметили или хотя бы не обратили особого внимания, Джаред, чуть сгорбившись, быстро шел ко входу в главный трюм, полагая, что Дженсен там, на их старом месте. Однако прежде, чем Джей дошел до туда, его не только заприметили, но и, быстро среагировав и отлично сработав, схватили и уволокли с палубы. Эти четверо неразлучных подонков — Эд, Одноглазый Мул, Джаспер и заводила Мейк — давно уже совершали несмелые, «шутливые» поползновения в направлении джаредовой задницы. А потом, одним ясным утром любимое развлечение ускользнуло, просто испарилось из их рук неведомо куда. Но вот Джей вдруг нарисовался для них совсем рядом в самый удачный момент, когда большинство людей уже спало. Зажимая ему рот, они вчетвером затащили сопротивляющегося Джареда в захламленную пустующую кухню и там нагнули на столешницу. — Смотрите-ка, еще сопротивляется, блядь! — недовольно заметил Мейк. — А что же так, Джаред? Что — всем можно, а нам нет? Это ты зря так… — Ох, блядь, какая задница… — В точности, как на тех картинках, — доносились до слуха Джея со всех сторон обсуждения этой компании. — Эй, нам понравились твои картинки, Джаред. Я даже вздрочнул на них. Так хорошо кончил на твое смазливое личико… Чувствуя, что штаны уже спущены вниз, и что его задница больше ничем не прикрыта, Джаред понял, что еще один его страшный кошмар сейчас вот-вот станет явью. Но в этот же момент всё неожиданно кончилось, не начавшись. Потому что как из ниоткуда появился Дженсен и, вырубив сзади сразу двоих, обратил оставшихся уродов в трусливое бегство. Всё ещё пребывая в психологическом шоке от случившегося, Джаред кое как напяливал штаны обратно и неотрывно смотрел на своего едва стоящего на ногах спасителя, как на бога. Хотя выглядел Дженсен крайне хреново, и разило от него далеко и мощно, словно он вылакал всё спиртное, что было на корабле. И всё же каким-то чудом Дженсен оказался здесь в самый нужный момент, чтобы снова спасти Джареда. Чтобы снова его спасти, вашу мать, даже теперь, даже после всего, даже когда между ними «все было кончено»… — Как ты?.. — пораженно выдавил наконец Джей. «Как ты это сделал? Как ты узнал?» — хотелось спросить ему, но в горле встал какой-то ком. — Заткнись, — прохрипел Дженсен, грохаясь задницей на подвернувшийся табурет. — Или меня вывернет от одного твоего голоса… — Но я пришел, чтобы поговорить с тобой, — набравшись сил, возразил Джей. — Дженсен, это срочно… — Джаред, Джаред… Я не знаю!.. — перебил его вдруг Дженс, начиная беззвучно смеяться. — Не знаю, понимаешь? Не знаю, как я буду жить без тебя… И буду ли… Но с тобой я не останусь — это точно. Меня от тебя выворачивает. Так что сделай одолжение — оставь меня в покое. Иди к себе и не возвращайся. Не искушай судьбу, малыш — здесь все хотят тебя выебать, выпороть и… И много чего еще. Лучше тебе не знать, — последние слова он поскорее запил из своей фляжки. — Но, послушай, мне срочно нужно с тобой поговорить! — гнул свое Джей. — Потому что ты сейчас совершаешь большую ошибку. Да, знаю, и я тоже совершил ошибку, потому что должен был сказать тебе… Я тебе врал — я виноват. Но я только позировал и только по необходимости, ты должен наконец это понять! — Ошибки — да… Но дело не в этом. Я бы мог простить тебе разовые ошибки, даже много таких ошибок… Но всё гораздо хуже. Дело… в тебе самом, Джаред, — печально сообщил Дженсен, горько и пьяно глядя на любимого. — В том, кто ты есть. В том, какой ты. — Ну и какой же я? — устало поинтересовался Джаред, понимая, что ничего умного и приятного сейчас не услышит. — Шлюха, — отрезал Дженсен. — И предатель. — Признаю, что я не сказал тебе, что позирую, и признаю, что был в этом очень неправ… — Ты, блять, спал с Хэнком! — с болью перебил Дженсен, в упор и с вызовом уставившись Джареду прямо в глаза. — Что?! Это было уже слишком. Какой-то невероятный пиздец. Уж если Дженсен что-то вбивал себе в голову, хоть и полную дурь, выбить это оказывалось просто невозможным. Гребаный упрямый и упертый дикарь, не смыслящий ни в чем, кроме оружия. И самое ужасное — что-то говорить ему было просто бессмысленно. Ну, правда, как и чем Джаред мог бы доказать, что не занимался ничем таким с Хэнком, пока Дженсен спал? А заодно и с женой Хэнка — почему бы нет? Или, что он не развлекался изредка и с Джун, чего уж там? Полный идиотизм, но в том-то и сила идиотизма. Так и хотелось сострить по поводу таких обвинений, «признавшись», что он еще трахался и со всем племенем Дженсена, пока тот был в отъездах, но Джей побоялся, как бы этот придурок не воспринял его сарказм, как серьезную информацию. Печаль была в том, что, раз предав партнера подобным образом, Джаред создал прецедент, подорвал доверие, и теперь незрелое воображение раненого Дженсена выстраивало безумные цепочки, на основе этой новой информации. И все они сводились к тому, что Джаред — неблагодарная шлюха, а Дженсен — преданный и слепой, наивный, влюбленный болван. Трудно было даже представить, насколько Дженсену было больно от всего этого. И все эти адские страдания были совершенно ни о чем, практически на пустом месте. Хотя, может и не на таком уж и пустом… Рисунки и правда были излишне откровенные. И выражение джаредова лица на них было точно не то, которое было у Джея в момент позирования. Капитану как-то удалось придать ему порочность, игривость, похотливость и распутность во всем: в глазах, во взгляде, в улыбке… Во всяком случае, Джареду хотелось в это верить, потому что… ну, не могло у него реально быть такого выражения лица. Реально как у последней грешной бляди. Глубоко и загнанно дыша, Джей всё больше осознавал, что вся надежда теперь может быть только на разум Дженсена — на его адекватность и способность судить здраво. Но именно этого, Дженсен, кажется, и не мог, когда дело касалось Джареда. Слишком острая, больная и важная это была тема для него. Эмоции и боль брали верх, заставляя его видеть кошмары наяву. — Я буду ждать тебя, — тихо сообщил Джей. — Когда ты протрезвеешь, поостынешь, задумаешься, и твои мозги встанут на место. — Они у меня только сегодня впервые и встали на место, — убито проворчал Дженсен. Грустно поглядев на него напоследок, Джаред ушел, и в самой его походке, и во всей фигуре, так и сквозили: бесконечная печаль, одиночество и разочарование. Прохладный ветер настойчиво дул в загрубевшее и опухшее от выпивки лицо старшего мужчины, одиноко торчавшего на палубе. Дженсен снова пил, уже потеряв надежду надраться до беспамятства и просто отключиться. Измученное сознание никак не могло успокоиться и не покидало его. Скоро Дженсен сблевал, свесившись за борт. Затем долго смотрел на освещенный бесчисленными звездами океан. Прекрасная была ночь, чтобы утопиться. Но Дженсен знал, что не сделает этого, несмотря на всю боль и разочарование. Какой-то червь продолжал медленно есть его изнутри, снова и снова напоминая, что в этом мире есть Джаред… И что в этом мире есть губы Джареда и прекрасные глаза Джареда… Дженсен боялся, что просто не выдержит долго. Об этом кричало буквально всё внутри него, но Дженсен не хотел ничего этого слышать. Меньше всего он хотел сейчас знать, что после «всего случившегося» он тупо вернется к своему любимому мальчику, наплевав в итоге на всё, на все его предательства, и приняв его любого, даже с такими ужасными недостатками и пороками. Продолжая страдать и терпеть всё… лишь бы только быть с ним. Дженсен изо всех сил отгонял эти напрашивающиеся мысли, отторгал эту реальность, как мог. Всё заметнее поднимался ветер. Вроде бы, штиль подошел к концу. Давно пора. Нужно жить дальше — повторял себе Дженсен. Нужно повзрослеть, стать самодостаточным и всё взвесить. Он ушел из родного дома, из своего народа, потерял свой титул и сжег все мосты. Но зато он едет в большой город, и у него полно денег, чтобы там широко развернуться. Хотя, он не представляет, как это сделать, и боится, как бы не облажаться и всё не потерять. Здесь вся надежда была на Джареда — он парень умный, многое знает. Ничего, Дженсен и без него как-нибудь обойдется. Не пропадет, это уж точно. Нужно жить дальше… Найти того, с кем он сможет быть счастлив — того, кому он сможет доверять. Но, кажется, он уже когда-то проходил это. И опыт был не самый вдохновляющий. Как и с кем он будет счастлив, если для него существует только Джаред? Время вылечит? Но время никогда его не лечило в случае с Джаредом. Лечить его всегда мог только сам Джаред. Проклятие… Действительно, проклятие. Ладно, раз так, то можно и никого не искать. Трахаться каждый день с разными и просто отрываться, жить на всю катушку, чтобы не помнить, не чувствовать… Да, это, пожалуй, единственный возможный для него путь. Тем временем Джаред лежал в своей одинокой кровати и никак не мог уснуть. Дженсен от него ушел. Джареда только что чуть не изнасиловали. Но главное, Дженсен ушел от него, не захотел даже слушать… Джей не мог загасить фонарь — ужас охватывал его изнутри так, что он не мог выносить еще и ночной мрак, сгущающийся вокруг него таким же удушающим кольцом, как и обстоятельства случившейся катастрофы. А еще Джаред до боли хотел Дженсена. Они словно были единым целым, и теперь циркуляция каких-то одним богам ведомых энергий была прекращена. И всё тело болело, а душа как будто бы истончалась и мельчала, как водоем, в засушливый период превращающийся в гнилое трясинное болото боли, вины, безысходности и сожалений. Еще и Джун куда-то снова пропала, и нужно было ее искать, а Джаред не мог этого сделать, так как опыт показывал, что всё могло кончиться еще хуже. Он был «заперт» здесь. Заперт в своем полном одиночестве. На самом деле не в таком уж и полном. Ведь с другой стороны, из соседней каюты, на Джареда был устремлен темный жгучий капитанский глаз. Несмотря на то, что Дженсен убрался с горизонтов, наблюдения через дырку в стене не потеряли своей актуальности. И вот, например, в данный момент Джаред лежал на кровати, в одной только расстегнутой рубашке, широко разведя ноги, немного выгибаясь, вздергивая бедра и глубоко введя в себя два пальца. Быстрые короткие движения руки ускорялись, снова и снова подводя Джареда к грани, каждый раз всё ближе, но кончить у него пока что не получалось. Рейгор с ума сходил от того, как же хотелось насадить вот такого на член. Но через тонкую стену слышалось, как с губ парня изредка срывается заветное «Дженсен…» Капитан отдавал себе отчет, что дело тут будет непростое. И все же до того, как Джаред кончил, Рейгор не выдержал и решил попытать удачу. Он постучал в дверь и сразу уверенно вошел, не дожидаясь разрешения. Джаред мгновенно натянул на себя одеяло и хотел было наорать на капитана, требуя, чтобы тот его оставил, однако в тот же момент обнаружил, что присутствие хотя бы этого нехорошего человека капельку облегчает его безутешное состояние. Прощать Рейгора Джаред, конечно, не собирался, но в данный момент ему отчаянно нужна была чья-то компания, любая, лишь бы не чувствовать себя совершенно одиноким существом в черном вакууме вселенной, отрезанным от всего мира морской стихией, а от всего ближайшего окружения — какой-то другой необъяснимой хищной стихией, превратившей всех вокруг в голодных волков, а его — в несчастного одинокого зайчика, загнанного в самый угол этой затерянной в море посудины. — Это ты во всем виноват, — сразу же бросил обвинение Джаред, полагая, что другой темы для разговора у них с капитаном теперь быть не может. Усаживаясь к нему на край кровати, Рейгор натянул фальшивую виноватую улыбку. — Ты еще не понимаешь, что я сделал тебе одолжение, — сказал он. — Я открыл тебе глаза, милый Джаред. Ты достоин лучшего, чем этот отсталый дикарь. И ладно бы он хотя бы любил тебя… Но он ведь даже не любит. Он сразу же высокомерно бросил тебя к моим ногам, как какой-то мусор, только потому что не мог вынести мысли, что я видел тебя голым… И что я рисовал тебя так. И еще, что ты ему об этом ни слова не сказал. А еще потому что Дженсен слишком перепугался, что не сможет со мной соперничать за тебя. Вот так-то, малыш, ты сам был свидетелем, как он мне тебя передал и велел тобой «подтереться». И вообще, если бы он действительно тебя любил, разве не должен бы он был поверить тебе, а не какому-то постороннему левому чуваку? Да и в любом случае, поверить моим словам — глупо и нелогично. Дженсен просто сделал тот выбор, который показался ему более безопасным. Сразу сдался и сбежал. В роли оскорбленной жертвы. Ни в чем не разобравшись, ни на секунду не включив голову, как сделал бы на его месте любой мужчина… Сразу сбежал, как обиженная девка, закатив скандал. — Хорошо, ты «открыл мне глаза». Но никто тебя об этом не просил, — надулся Джаред, потому что капитан снова намеренно задевал его самые болезненные травмы. — И мне плевать, чего я там достоин. Я знаю только, что мне нужен Дженсен! — Это всё привычка. Глупые инстинкты, они со временем пройдут и изменятся. Это всё неважно, поверь. Важно то, что этот человек тебя никогда не ценил по-настоящему. Он и не способен тебя оценить. Он — человек другого уровня, с другими ценностями и понятиями. Один из тех примитивных пустышек, кто доброжелательность принимает за слабость, а малейшее проявление индивидуальности — за чудаковатость. — Нет, — уверенно помотал башкой Джаред. — Это совсем не Дженсен. — Да. Это он. Вурлак. Я видел его татуировки и видел его самого. Нахрапистый ограниченный варвар, убийца, собственник, озабоченный извращенец. Да, это он, типичный вурлак. Именно с таким тебя угораздило связаться. А он даже не понимает, какое сокровище ему досталось. И в принципе не способен этого понять. Рейгор неуверенно, но трепетно и заботливо, с любовью провел ладонью по блестящим каштановым волосам парня. — Не трогай… — брезгливо отдернулся Джаред, выныривая из-под ладони. Чужое прикосновение не вызвало в нем ничего, кроме омерзения. — Не знаю, что он с тобой сделал, что ты так цепляешься за него. Но ничего. Я подожду, — смиренно убрал руку капитан. — Ты слишком привязался к этому монстру, который только и может, что трахать тебя, закатывать истерики, грубить, оскорблять, да качать свои права. Не представляю, как ты терпишь и выдерживаешь всё это. Я где-то читал, что есть такое заболевание, когда человек влюбляется в своего мучителя. Кажется, благодаря вам я встретился с таким случаем лично. Нет, я ничего от тебя не жду и не требую, чтоб ты знал. Просто хорошенько обдумай всё. Я очень надеюсь, что ты наконец повзрослеешь и надумаешь связать свою жизнь с нормальным человеком своего уровня. — Зря надеешься. — Нет, это ты зря надеешься, что вернется твой драгоценный Дженсен. Твоя «измена» слишком сильно ранила его драгоценное эго… Для тебя будет лучше, как можно скорее забыть его. — Уходи, — не выдержал Джаред. — Если ты хочешь для меня, как лучше, то вместо того чтобы нести свой бред, сейчас же пойдешь и расскажешь Дженсену, как всё было на самом деле! Рейгор устало вздохнул и поднялся с кровати, но перед уходом проговорил: — Ты так ничего и не понял, Джей. Давай я расскажу тебе вкратце, как все будет. Ты будешь валяться здесь целыми днями и ночами в своей тоске, отвергая человека, который тебя по-настоящему любит… Джаред удивленно уставился на Рейгора, гадая, уж не ослышался ли он. — Да, который тебя любит, — подтвердил капитан свое неожиданное и неловкое «как бы между делом» признание. — А Дженсен тем временем продолжит надираться, и скоро обязательно с кем-нибудь здесь перепихнется. А потом еще с кем-нибудь. Без всяких там чувств, просто так, чтобы хуй не чесался. Джаред болезненно сжался под одеялом, с отвращением понимая, что капитан скорее всего прав. — Может быть, он уже с кем-нибудь трахнулся, — безжалостно предположил тот дальше. — Этого мы не знаем и знать не можем. Мы лишь точно знаем, что его здесь нет. Что он бросил тебя, вбив себе в голову, что ты — последняя блядь и всеобщая шлюха. Хотя я более верного парня, чем ты, в жизни не встречал. Так что я подожду, как и говорил, у нас впереди еще много времени… Много времени, чтобы тебе одуматься, Джей, и принять всё то многое, что я могу и хочу тебе дать. Закончив пока на этом, Рейгор ушел, и Джаред посмотрел ему вслед даже с каким-то сочувствием за его пустые неосуществимые мечты. А оставшись в одиночестве, сразу весь окунулся в мрачные мысли. Винил он теперь в первую очередь себя. Он просто не мог понять — почему же от него вечно одни проблемы и неприятности? Для капитана он, кажется, превратился в наваждение. Для Дженсена — в бесконечную пытку ревности и страхов. Все остальные его в упор не видят и не понимают, а просто хотят его трахнуть. И сделать еще что-то «похуже», если верить Дженсену… Так что же с ним не так?! Неужели у него и правда, что называется, на лице написано, что он — порочная блядь и жадная до членов сука? Честное слово, Джаред смотрел на себя в зеркало и не видел совершенно ничего такого… Тогда, наверное, это было что-то еще? Не в лице, а гораздо хуже — в нем самом, во всей его сути и характере. Да, и надо признать, судя по его снам и по его детским да подростковым желаниям, так всё и было — корил и корил себя Джаред. Но Дженсен ведь все равно вернется? Дженсен скоро снова будет с ним — вот что самое главное. Дженсен скоро вернется. Джаред убеждал себя в этом с одержимостью и упорством настоящего сумасшедшего. В том, что Дженсен одумается и придет к нему, не сегодня — так завтра, не завтра — так послезавтра, Джаред был уверен, как в том, что утром взойдет солнце. Но какое-то время ему придется потерпеть без любимого… Как-то ему придется жить одному неизвестное количество суток, часов, минут… А они, как назло, словно остановились, и каждая минута без Дженсена растягивалась в вечность. Тем временем Дженсен, как и говорил капитан, продолжал по-свински надираться изо дня в день, как будто только так мог пережить случившееся. Впрочем, «пережить» — это было сильно сказано, потому что, и в этом уже не было ничего нового, живым себя Дженсен не чувствовал. Вот уже больше недели он ощущал себя как пустой аватар притупленной боли, оживить который мог только Джаред, но допустить этого было нельзя. Дженсен должен был быть сильным. Это было единственное, что он сейчас от себя требовал. Это было все, на чем он максимально сосредоточился. Остальное подождет, а сейчас только это. Только к этому он мог стремиться, застряв на этом долбанном корабле с человеком, который так ужасно предал его и, несмотря ни на что, остался безумно желанным и необходимым… Нет, нет, чур его, прочь, нужно было быть сильным и твердым. Сейчас все что угодно, только бы не метнуться обратно к Джареду!.. А ведь ужас в том, что он бы уже давно метнулся, если бы не отвратительный страх застать его там вместе с проклятым Рейгором. Дженсен почти не сомневался, что они трахаются там вовсю, и Джаред, пожалуй, уже и забыл о нем — о Дженсене… Примет ли Джей его обратно? Или предпочтет этого капитана? Вот в чем был теперь страшный вопрос для Дженсена. Но больше всего он боялся, что не выдержит и будет готов даже делить Джареда с другим мужчиной, лишь бы только иметь возможность быть снова с ним. Как-то раз он представил их двоих на одного Джареда, и это вдруг сильно возбудило его… В тот вечер Дженсен напился так, что ни о каком возбуждении уже не могло идти речи, и вопрос стоял скорее о жизни и смерти. Как же жаль. Такая огромная любовь могла быть лучшим благословением в его жизни. Но Джаред буквально превратил ее для Дженсена из благословения в проклятие. Уже не в первый раз. В таком духе продолжалось дней десять, когда неожиданно во время очередной одинокой попойки к Дженсену наведался капитан. — Джаред болен, — коротко и сухо сообщил он с заметным раздражением. Дженсен вздрогнул от этой новости и потрясенно уставился на Рейгора. Затем постарался взять себя в руки и быть сильным. Стиснул зубы, отвернулся и процедил: — Это теперь не моя забота. — Мой доктор всё у него осмотрел и не нашел никаких причин для такого удручающего состояния… — тихо продолжил капитан, не глядя на пьющего мужчину. — Я сказал, что это теперь не моя забота! — рявкнул Дженсен. — Твоя, кретин. Не знаю, что за безумная нерасторжимая связь существует между вами двумя, — скривился Рейгор, — но всё выглядит так, как будто Джаред попросту умирает без тебя. Полный абзац. Поддатый Дженсен выпал на целую минуту после такого заявления, моргая так, словно пытался определить — спит он или бодрствует. — Джаред умирает? Без меня? — убедившись, что не спит, наконец скептично приподнял он брови спустя минуту, ни на миг не веря в услышанное. — Да, я, кажется, ясно выразился. — А что-нибудь еще тупее, чтобы поиздеваться надо мной, вы придумать не могли?! — взорвался Дженсен, швыряя стаканом в стену. — Вы — два ебучих умника! Мало вам того, что вы уже сделали — время прошло и захотелось снова надо мной посмеяться?! По старой памяти?! Я знаю, что вы считаете себя самыми умными, а меня — каким-то убогим тупицей и рогоносцем! Но я не тупой! Никто не умирает «без кого-то», тем более эта эгоистичная сука! — Да, никто… кроме этой «эгоистичной суки». Слушай, я, конечно, ничего толком не понимаю в происходящем, я лишь пытаюсь сказать тебе, что этот идиот почти ничего не ест и сильно теряет в весе, — терпеливо рассказал Рейгор. — Временами у него жар и лихорадка. Частый бред и галлюцинации. Несколько раз он резал себя, не смертельно, просто чтобы причинить себе боль, и мне пришлось очистить комнату от предметов, которыми он мог нанести себе вред. Теперь приходится запирать это всё ещё пиздецки сильное двухметровое чудовище на замок, чтобы он не вышел и не натворил глупостей. Но я уверен, что, если он очень сильно захочет выйти… этот живой кошмар никакие двери и стены не удержат. А еще он совсем не спит и разговаривает сам с собой, как будто ты рядом. Снова полный абзац. Дженсен потрясенно всматривался в Рейгора, которому заметно полегчало после того, как он высказался, и чей вид так и говорил: «Ты даже не представляешь, через что я прошел и что пережил!» Да, это уже не походило на шутку, вот как-то совсем. Значит, что-то творится… что-то с Джаредом… пока он тут пьет и страдает, как дебил. Блять, да что же это такое?! — И ты только сейчас говоришь мне об этом?! — снова взорвался Дженсен, не зная, на кого он сейчас больше всего зол. — Всё это время я верил в лучшее, — объяснил, как ни в чем не бывало, сваливший с себя этот груз капитан. — Но теперь уже слишком опасаюсь худшего. Уже не помню, когда я в последний раз спокойно спал, не боясь быть придушенным во сне этими огромными стальными лапищами полного психа. — Урод… — проворчал на него Дженсен и, не теряя больше ни секунды, помчался к Джареду.