1 глава
15 июня 2013 г. в 01:43
Константин рад был прощаться. Хоть это и было прощание с чертовым домом не на всегда, но радость все равно томилась в его сердце, выдавливая улыбку на бледном лице, что так по-детски обрамляли каштановые кудри.
Промозглое утро еще гнобило своей тьмой, но отвыкшие от свободы глаза были рады любому пейзажу, хоть как-то отличающемуся от грязных ободранных стен оставленной ждать каморки. Да и это поле под гнетом грозовых облаков становилось каким-то иным, пусть даже все оставалось неизменным. И странный куст, будто в форме слоновье головы с бивнями, который вечно бушевал на ветру, словно мышь увидел, и старая разваливающаяся беседка: все это было прежним. Но темень их обновляла, сдабривая эти мелочи багровыми прорывами на горизонте.
Серые громады клиники рассасывались в зеркалах машины, убегая за полоски практически пересеченной степи. Все то стремительно оставалось позади. От сего в груди легчало. Мозги же отходили от бомбардировки транквилизаторами.
Спустя час Константин со своим крайне «молчаливым» провожающим уже сидел в дребезжащем вагоне, глядя в окно на погрузившийся в облако тумана город. Дымящий трубами заводов и визжащий гудками встречных поездов он привлекал сознание пассажира больше, чем та утопичная степь. Ну не любил он природу. Не мог понять это существо, в силу своего менталитета. В общем, живой и немолчаливый город доставлял больший комфорт, а досаждающий полуторачасовой говор сопровождающего под боком был куда приятнее бринчащей в ушах тишины палат.
- Сидите. Я должен сделать звонок и присоединюсь к вам, - обратился к Константину Карс, и, достав записную книжку, вышел из купе, с грохотом поплотнее задвинув дверцу, чтобы, если вдруг его подопечного осенит гениальная мысль о побеге, та смогла бы хоть как-то притормозить резвого, а самому Карсу дать хороший шанс поймать убегающего: ну не хочет же он, в самом деле, размозжиться о землю, выпрыгивая в узкую форточку?!
Но тот даже и не думал бежать, что вызвало с одной стороны недоумение, с другой же понимание, что парню более уже деваться не куда, не за чем, да и не для чего рваться из этой клетки.
И все же, небольшая настороженность имела право на существование. Поэтому Карс подошел ближе к двери, и, уняв свое громкое дыхание, набрал номер на аппарате.
Спустя какое-то время, прерывистые гудки заменил оглушающий шум механизмов вперемешку с тяжелыми голосами машин:
- Каллио, - откликнулся более громкий голос, в трубке.
- Это Карс. Позвольте доложить, что объект под конвоем доставлен в поезд. Примерно через два часа объект будет доставлен на дирижабль для дальнейших действий, - стойко сказал Карс, в надежде, что все его слова, были услышаны, в жутком неживом треске железок.
- Замечательно, - ответил Тони и сбросил звонок.
Карс убрал телефон в задний карман, и, посмотрел в очередную камеру заточения Константина.
- Скучаем? - проявил дружелюбие Карс, когда подошел к парню и занял место напротив него.
- Ваше дружелюбие, проявляемое в мою сторону, я бы назвал излишним, - ответил Константин, продолжая смотреть в запотевающее от внутреннего тепла купе окно.
- Что же, дорога длинная, и я подумал, что провести два часа в молчании будет не совсем удобно.
- Я жил так три года, в молчании, в тишине, и ничего - привык. Вечно запертая, холодная клетка. В которой единственными моими собеседниками были крысы и понимание того, что они некогда мне не ответят. А вечером ко мне заглядывали санитары, с одной лишь целью: напоить очередной дозой дури, - все так же, не оборачиваясь, не отрываясь от созерцания, рассказывал Константин.
- Вот оно как, - вздохнул Карс, - но все же скажите мне, Костиан, что можно было бы такое наболтать, чтобы вас, интеллигентного, в действительности вменяемого человека, в полном расцвете сил упекли в ту дыру?
Стук колес и дребезжание стакана на столике сбавил кислый смешок:
- Идея.
- Идея? - повторил Карс.
- Да, черт побери, идея! И не мне вам, сынам инквизиции, рассказывать все подробности данного процесса. Ведь, когда мой чертеж был проверен инженерами на возможность работы, оказалось, что эта штуковина могла бы функционировать в соответствии с задумкой, кроме того без особой опасности для жизни человека, ну и для атмосферы разумеется, нежели непосредственное использование паровозов, самолетов, шаттлов или смерти, для перехода на иную параллель. Но подумайте, вот перелезете вы в другой мир, увидите их жизнь, их правила, их шаги, и вам обязательно захочется раскрыть глаза и другим людям, но уже по нашу сторону. Все это подорвет влияние власти Инквизиция. А оно им не нужно, оой как не нужно. Вспомните хотя бы средневековые костры. Они и тогда свои дела крутили, вот и я стал неким подобием “ведьмака”. Но, как я понимаю, ваше правительство все же попыталось возвести мой механизм, вот только бренно...
- Значит, вы ещё легко отделались, по сравнению-то с Бруно, - улыбнулся Карс и продолжил, - и все благодаря вашему разумному выбору. Примите это как комплимент, разумеется…
- С каким выбором? – Константин уставился на собеседника серыми глазами, пытаясь, видимо, найти ответ в тех морщинах, что собирались на лбу сопровождающего.
- Вы согласились на сотрудничество, - не раскрывая всей правды, ответил Карс.
И они замолчали, больше не заводя бесед. Теперь их головы томил лишь скрежет и стук колес состава, а голову кружили мельтешащие нагие ветки опечаленных деревьев.
Когда они сошли в Данбурге, небо уже было пастельно-голубым, а воздух – прозрачным: туман рассеялся под лучами разгорячившегося раннего солнца. Однако термометр на фасаде вокзального здания показывал пять градусов мороза, а на только что выписанном в отпуск пациенте по-прежнему были неподходящие тонкие прогулочные тапочки, оставшиеся на какой-то срок на память о его минувшем времяпрепровождении. Карст, в мгновение, выхватив легкую подранную сумку из рук Константина, дружелюбно повел уголком куб, и, указав рукой в сторону выхода с пирона, произнес:
- Нас ждут, пойдемте.