2 глава
17 июня 2013 г. в 00:13
- Вам не хорошо? - язвительно спросил Костиана сопровождающий, остановившись после очередного детского всхлипывания, раздавшегося за спиной.
- Нет, все в порядке, - твердо ответил прибывший, взглядывая в неприятное дебелое лицо, и что было мочи вжался в перила, уплетающиеся куда-то вверх вместе с лестницей со взлетно-посадочной полосы парящего дирижабля. И вжался он с такой неимоверной силой, что истерящему показалось, будто его руки просто напросто переломят эту железку пополам. Но ему стоило сохранять в глазах наблюдающих каменное спокойствие. Он понимал, если они увидят признаки психического расстройства не только в сказочно написанной истории болезни, то не видать ему и минутной свободы.
Он закусил губу и двинулся вперед, пытаясь не смотреть под ноги на прозрачный пол, под которым в прогалах металлических блоков зеленели сосновые посадки и чернеющая меж ними черная крыша лаборатории. Он же должен терпеть, черт побери!
Но сознание не хотело слушаться. Оно закручивалось в какой-то комок и давило в висках, давая как будто колокольный звон. Ладно. Это давление. Его еще можно было бы перетерпеть. Но глаза. Словно черная марля ложилась перед глазами Костиана и мешала просматривать лежащую впереди дорогу.
Он закрыл глаза. Встряхнул головой, и, раскрыв глаза, снова уставился на отдаляющийся по лестнице черный силуэт и тихо прошипел себе под нос:
- Иди! Иди, я тебе говорю! Твою ж мать! - все пытался взять себя в руки Костиан.
Отдалившаяся фигура остановилась, обернулась. Видимо, он услышал эту внутреннюю борьбу подопечного. Немного подождав и посмотрев на скрюченного прибывшего, он крикнул:
- Вы бы сразу сказали, что высоты боитесь, мистер Кох. Мы бы вас поберегли на земле.
Костиан промолчал. Он только глянул в ответ на оскорбившего его детское самолюбие, и, сплюнув, поплелся вперед по узкому и давящему проходу вверх по лестнице.
Место назначения, кабинет, находился на третьем этаже этого летательного аппарата, где несмотря на шум двигателей было весьма тихо. Однако, существу Костиана не легчало. Оно раздражало отчаянно сопротивляться новым условиям. И вообще, он никогда раньше не замечал за собой акрофобии. Да и обостренной интуиции не наблюдалось, даже после пространственного перехода. Но как ему рассказывала старая подруга Тамара, именно такой необъяснимый страх предшествует чему-то. Ведь, возможно же, что психотропные препараты могли обострить шестое чувство. Но, плевать, ему должно было быть не до этого. Да и бояться этого “тут самого главного” для него было бы слишком глупо. Дурь.
Дверь перед ним открыли. Из прохода грянул приглушенный свет. А в воздухе запахло чем-то приторным, даже чем-то горьковатым. Черт знает что...
Двое вошли.
- Я сказал вам уже: будет, - на повышенных тонах разговаривал Тони. - Нет же, - продолжал тот разговор по а, и, кивнув головой, поприветствовал вошедших, указав рукой на расположенные перед массивным письменным столом кресла.
- Но я вам уже говорил... да, про это... ну нет же, - уже не обращая внимания на вошедших, Тони продолжил разговор, даже не думая прерываться на собеседование. Константину оставалось только сидеть и потихоньку отходить от накинувшейся на него в коридоре истерики, рассматривая смешно мельтешащего перед ним рослого брюнета.
Лицо его было светлое, явные синяки под глазами свидетельствовали о бессонной ночи, а морщинки на лбу, о возрасте. Примерно лет за тридцать. Узкие губы складывались в тонкую алую от покусывания ниточку: разговор с человеком в трубке совершенно точно был не особенно приятным.
Небольшие уши плотно прилегали к голове, указывая собой на малообщительную личность затеявшего все это дело. В общем, внешность того и манеры в разговоре, производили вполне благоприятное впечатление.
Скоро мельтешащий положил трубку. Его внимание медленно переключилось.
- Пресвятая… - забывшись, удивленно прошептал метавшийся по кабинету, наконец полностью сосредоточив своё внимание на привезенного из дома опечаленных, и тут же спохватился, искренне надеясь, что его никто из присутствующих не слышал. Совершенно забыв предложить этим двоим чай.
- Что? Извините... - сощурившись переспросил Карс, скривив губы.
- Переправили, говорю, - глупо улыбнулся Каллио и умолк, всматриваясь в сидящего перед ним.
Этот совсем еще молодой парень вызвал в его груди странный толчок. Нет, это было не сочувствие к судьбе, да и не отвращение к грязному и неряшливому виду сидящего перед ним человека. Он не мог поверить сам себе. На секунду Тони даже почудилось, что он сам, безоговорочно, должен был бы занять самую прочную палату в психиатрической клинике. Да еще где-нибудь поглубже в подземельях. Чтобы уж наверняка.
Тони мог поклясться, что тут, в кресле, перед ним сидел покойник. Маленький и беззащитный труп его уже лет двадцать покойного брата. Да, это было очевидно. Вот только тот десятилетний мальчишка уже истлел в своем гробу под мраморной плитой, а этот вот сидит и чего-то за живот держится и дышит шумно, как паровоз. Он был очень живой. Да что ещё говорить, Костиан был вылитой копией его брата. Только, конечно, лет на восемнадцать старше, но все же. Сердце отчаянно билось о ребра, будто пыталось вырваться и лишить своего обладателя жизни, дабы он в полной мере ощутил всю реальность творящегося в пространстве.
- Тони Каллио, - очнувшись от наплыва мыслей продолжил Тони, протягивая руку для дружеского приветствия.
- Наслышан, - без особого интереса ответил Константин, сдерживая тошноту, давящую из глубины желудка. Руку для встречного приветствия он не протянул: пусть “главный” не надеется на взаимопонимание и безукоризненное подчинение. Хотя, именно Константин находился здесь в плену обстоятельств и все зависело только от него самого, только от его собственных действий.
- Что же, надеюсь мы с вами поладим. Для начала я хотел бы сказать, что мы обязуемся взять все проблемы с Властью на себя, поэтому что-то скрывать или бояться сотрудничества с нами не стоит, - фальшиво улыбнулся Каллио, пытаясь не показывать свое замешательство в происходящем.
- Это я тоже слышал, - не скрывая своей раздраженности, сказал Константин и еще сильнее вжался в живот. Все это его добьет быстрее, чем три года промывки мозгов.
- Тогда, я думаю, мне и рассказывать вам уже нечего: ваш сопровождающий славно справился со своими обязанностями, - немного растеряно заключил Тони. Он пытался сохранять ответное равнодушие и спокойствие, устоявшиеся в небольшой комнате. Но небольшая дрожь в голосе все же чувствовалась.
В каюте повисло неприятное молчание.
- Карс, - подозвал Тони сопровождающего, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку.
- Слушаю, - встал со своего места Карс и подошел к зазывающему.
Каллио взглянул на печального, ожидающего через плечо подошедшего. Он просто пытался спрятать свой заинтересованный взгляд за этим широкоплечим, и, воспользовавшись моментом еще лучше рассмотреть этого неожиданно ожившего утопленника. Еще не то подумают..
- Ознакомьте мистера Коха с распорядком в нашем заведении, думаю, в психиатрическом обследовании он уже точно не нуждается, - закончил Тони. - Спасибо Вам, - улыбнулся он напоследок и распустил эту сходку.