Справедливое убийство

30 января 1991 года

Рано проснувшись, Гарри почувствовал боль, пульсирующую над левой бровью. Потерев в том месте пальцами, мальчик надеялся унять неприятное ощущение, но потом понял, что это бесполезно. Поднявшись с кровати, Гарри надел тапки и, сделав четыре шага вперед, дошёл до окна. Чуть приоткрыв его, мальчик принялся медленно дышать, насыщая легкие кислородом. Встрепенувшись от прохладного ветерка, Гарри улыбнулся. Юный волшебник повернулся направо и пошёл прямо, пока не оказался у шкафа. Переодевшись в теплый свитер и штаны, Гарри вернулся к кровати и заправил её. После этого взял полотенце и вышел из комнаты, оставив дверь немного приоткрытой. Когда с водными процедурами было покончено, Гарри спустился на первый этаж и, услышав движение на кухне, пошёл в том направлении. — Доброе утро, сэр, — поздоровался Гарри и, подойдя к столу, уселся на него с тихим звуком «плюх». — Доброе утро, мистер Поттер, — отозвался Снейп, накладывая в глубокую тарелку горячую кашу. — Как чувствуете себя сегодня? — Всё хорошо, — выпалил Гарри и тут же добавил: — Благодарю. Взяв в руку ложку, мальчик ждал, когда зельевар поставит перед ним завтрак. Ароматы сводили ребенка с ума. Гарри хотел поскорее расправиться с едой, чтобы приступить к его любимому занятию «Магическое видение». Но сегодня что-то было не так, как обычно. Юный волшебник это понял, когда Снейп, вместо того, чтобы уйти в гостиную, сел напротив Гарри и молча наблюдал, как тот ест. — Что-то не так, сэр? — неуверенно спросил Гарри, откладывая ложку в сторону. — Я в чем-то провинился? — Нет, — спокойно ответил зельевар, заметив, как мальчик вжался в стул. Подавив желание успокоить ребенка, мужчина резко втянул воздух носом, что не укрылось от ощущений Гарри. — Ты знаешь, что сегодня за день? — Среда, сэр, — Гарри хотел опустить голову, но вместо этого стал нервно перебирать пальцы. Мальчик знал, что мужчина ничего ему не сделает, если тот ответит не так, как надо, но рефлексы, выработанные за время проживания с Дурслями, никуда не делись. — Сегодня день рождения твоей мамы. Северус готов был поклясться, что на секунду увидел на лице ребенка неподдельное удивление. Но оно быстро исчезло, уступив место замешательству. — И вместо обычных уроков по «Магическому видению» сегодня будет кое-что особенное. Гарри не знал, как на это реагировать, и просто кивнул. Покончив с завтраком, зельевар и его подопечный расположились в гостиной. Гарри занял своё место на диване, а профессор сел в кресло напротив. Мальчик слышал звук колб, ставящихся на стеклянный столик с характерным звуком. Гарри был совершенно сбит с толку. Обычно юный волшебник знал, чего ждать и к чему готовиться, но сегодня всё было по-другому. И это из-за дня рождения его мамы? Почему этот день так важен для профессора? Они были знакомы и раньше? Ну, конечно. Они ведь одно возраста, зельевар тоже волшебник и… — Что? — Гарри повернулся на голос мужчины и от волнения сжал кулаки. — Извините, сэр. Я отвлекся. — Мистер Поттер, я хочу, чтобы вы понимали то, что сейчас произойдет. Жидкость, которую вы выпьете, содержит воспоминания о вашей матери в её ранние годы. Заклинание будет действовать недолго. Прошу отнестись к процедуре со всей ответственностью. Северус дал в руки Гарри стакан, в которой плавала ярко-голубая мутноватая жидкость. Нормальный человек не стал бы такое пить, но в случае с мальчиком всё было иначе. И эта была единственная вещь, которая радовала профессора. Однако Гарри не спешил. Он крутил в пальцах стакан, словно думая, нужно ему это всё или нет. Но в момент, когда Снейп хотел спросить мальчика, почему тот медлит, Гарри за три глотка осушил стакан и через пять секунд завалился на бок, после чего отключился. «…Стоит замечательный летний денёк. Ярко светит солнце, на небе ни единой тучки, а луг так и манит пестрыми красками цветов. Тощий темноволосый мальчишка пробирается сквозь высокую траву в надежде выйти в то место, где раздается чудесный звук. Предвкушение гонит его вперед, пока он не оказывается в нескольких метрах от того, что привлекло его внимание. Около старого дуба стоит рыжеволосая девчушка в белом платье и черных туфельках. В её руках розовая лента для волос. Девочка заливисто смеется, кружась и размахивая лентой. Мальчишка понимает, что не может оторвать от неё глаз… …В следующий раз он видит девочку через несколько дней. Только выглядит она по-другому. На ней мальчишешские шорты, бесформенная футболка, грязные ботинки. Волосы собраны в хвост на затылке, а в руке вместо ленты сабля. Рыжеволосая красавица больше не смеется. Выражение её лица серьезное и даже немного злое. Мальчику сначала кажется, что это совершенно разные девочки, но потом понимает, что ошибся. Изумрудные глаза у них одинаковые… …Мальчика одолевают сомнения. Вот уже месяц, как девочка не дает ему покоя. Он узнал, что её зовут Лили, что у неё есть старшая сестра и родители и, что немаловажно, есть магические способности, как у него самого. Он видит это в каждом её движении, но Лили, кажется, совсем не замечает чудес, что происходят вокруг… …Мальчишка ничего не понимает. Обычно он видит рыжеволосую соседку около дуба по определенным дням, но прошло полторы недели, а она так и не появилась. Может, Эвансы переехали? Да нет, вроде всё на месте. Или Лили заболела? Странно. Её старшая сестра-мартышка почти каждый день гуляет на улице и ничего. В чем же дело? Без её заливистого смеха и света ярких глаз всё кажется серым. Даже письмо из Хогвартса не помогает развеселиться… …Всё становится на свои места, когда он встречает Лили около дуба в середине августа. И сразу же отмечает изменения. Её тело покрыто ссадинами, где-то видны следы от синяков, а пальцы… Сердце мальчишки сжимается. Что, Мерлин его дери, с ней случилось? Её кто-то избил? Но за что? Что такого мог сотворить этот ангел, что её так отделали? Мальчик готов был придушить каждого в ту секунду. Только он не увидел, что вместо грусти и обиды в глазах маленькой Лили в тот момент зародилась ненависть…» Гарри перевернулся на спину и стал хватать ртом воздух. Воспоминания исчезли сразу же, стоило почувствовать на своем лбу и плече руки профессора Снейпа. Мужчина пытался успокоить мальчика и не дать ему навредить себе. Когда Гарри успокоился, Северус откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. — Вы мне соврали. — В чем? — чуть заикаясь, спросил Гарри. Он приложил немало усилий, чтобы принять вертикальное положение. — Вы сказали, что хорошо себя чувствуете, но сейчас я вижу, что это не так. — У меня болела голова. Сразу же после того, как я проснулся. — Болела? — переспросил Снейп, оглядывая мальчика с ног до головы. — А сейчас? — Сейчас не болит. — Зачем Вы мне соврали? — Я не хотел врать, сэр. Просто… Просто из всех наших уроков «Магические видения» является моим любимым. В эти дни в своей голове я в состоянии видеть то, чего никогда не увижу глазами. — Гарри помолчал, после чего добавил: — Я знаю, что не существует на свете заклинания, способного вернуть мне зрение, и от этого каждый раз становится грустно. Я видел Хогвартс, его залы и комнаты, коридоры и кабинеты, окрестности и учителей. Знаю, что познакомлюсь со всем этим уже осенью, но всё равно хотел почувствовать себя…нормальным, от того, что могу видеть. Повисла тишина. Каждый обдумывал сложившуюся ситуацию. Гарри продолжал нервно перебирать пальцы, когда почувствовал что-то странное. Прошла минута, прежде чем юный волшебник понял, что конкретно он слышит. Сердцебиение. И не своё, а мужчины, что сидит напротив. Впервые за полгода, что Гарри живет у зельевара, он услышал стук его сердца. Это чувство было необычным и даже, в какой-то степени, приятным. — Мистер Поттер. Вы должны понимать, что любое действие имеет определенное последствие. Для «Магических видений» обязательным является хорошее самочувствие, чтобы сеансы проходили без боли и осложнений. Ваша голова должна быть ясной, чтобы заклинания не отражались на самочувствии. — Снейп замолчал, поднимаясь на ноги. — Попрошу Вас больше о таком не лгать. Иначе я не смогу вернуть Вас к жизни. Гарри читал учебник по Травологии, когда услышал шум на первом этаже. Мальчик не знал, что именно делает зельевар, но решил ему не мешать. Если Гарри понадобится, то профессор Снейп сам его позовёт. Но этого пока не случилось, и Гарри вернулся к изучению предмета. Сосредоточиться на уроках сегодня было очень сложно. Гарри впервые соврал учителю и чувствовал себя ужасно. Ну откуда Гарри мог знать, что головная боль во время занятий может иметь такие последствия? Правда, после всех правил, которые установил профессор, он попросил своего подопечного только об одном – никогда ему не врать. А это, как назло, произошло. Да ещё и в день рождения его мамы. Гарри помнил маму и папу, но как-то смутно. И даже не знал, на кого больше похож. А глаза… Какого цвета у него были глаза?.. Как у мамы? Или у папы? Почему кто-то вырвал у него глаза? За что так поступили с маленьким ребенком? От обиды у мальчика сжалось сердце. Он мечтал только о том, чтобы заплакать. Чтобы вся боль ушла вместе со слезами. Но Гарри не мог плакать, и от этого хотелось зареветь ещё сильнее. — Мистер Поттер, через пять минут жду Вас внизу, — раздался приглушенный голос профессора Снейпа с первого этажа. Гарри отложил учебники в сторону, оттянул края кофты, провел по животу рукой и, мысленно посчитав до десяти, вышел из комнаты. В нос ударил запах шоколада. И он был настолько притягательным, что у Гарри чуть не потекли слюнки. Дойдя до кухни, Гарри распознал местонахождение зельевара по стуку его сердца – мужчина стоял около своего места за столом. Получив одобрение на то, чтобы сесть за стол, Гарри почувствовал, что не удержится и прямо сейчас съест то, что стоит перед ним. — Я хотел отпраздновать этот день с Вами. Лили была моей подругой и Вашей мамой. Она очень любила шоколадный торт со сгущенным молоком. — Ага, — Гарри кивнул, продолжая вдыхать аромат шоколада. — Я хотел попросить Вас больше не врать мне, Поттер. Никогда. Для Вашей же безопасности. — Да, сэр. — И учтите, что торт я готовлю для Вас в первый и последний раз в жизни. Спустя много лет Гарри вспоминал тот вечер, поедая наивкуснейший торт в его жизни, думая о том, что больше никогда-никогда не будет врать профессору Снейпу. Правда, из этих двух вещей сбылась только одна…