Cosy prisons

— Я не понимаю. — Прошептала Гермиона. Горло всё еще саднило, поэтому приходилось прилагать усилия. — Зелье от беременности? — Ты правда такая наивная, Грейнджер? Никогда не поверю, что ты не думала над тем, чем занимаются Пожиратели во время пыток или «очищающих» налётов на маггловские районы. — О, — выдохнула Гермиона и закрыла ладонями лицо, — нет, со мной не сделали ничего подобного…но это не значит, что не собирались. А ты, Драко? Ты тоже Пожиратель. Ты не понаслышке знаешь об этом или как? — Или как, — усмехнулся Малфой, — во-первых, я никогда не участвовал ни в чём подобном, а во-вторых, никогда бы не стал трахать отвратительных магглов и грязнокровок. Пусть этим занимаются падаль вроде Кэрроу или Эйвери. В это верилось с трудом. Не то чтобы Гермиона всерьёз восприняла оскорбление «грязных магглов» и «грязнокровок», просто пропустила мимо ушей. Ведь если подумать, то Драко был напуган ничуть не меньше неё, пусть он не в темнице и его не пытают, но он должен теперь выполнять всё, что прикажет ему Лорд. Так что, если прикажут пытать и насиловать, то он будет делать это ради спасения своей семьи. Неловкая тишина затягивалась. Гермиона теребила рукава своего платья и не смотрела на Малфоя. Несмотря на то, что ей необходимы были ответы, она не собиралась унижаться перед ним. Расчёт был верным, и Драко первым нарушил тишину. — Тебе лучше пойти на сотрудничество с ними, — произнёс он, растягивая слова, как делал это в школе, — и рассказать, где сейчас находится Поттер. — В том-то и дело, я не знаю, куда они направились. Но даже если бы и знала, всё равно не сказала бы. Я никогда не предам их! — Ты не представляешь, как Белла любит ломать людей во время пыток. Ей приносит это неимоверное удовольствие, — очень тихо сказал Малфой, — если ты думаешь, что сегодня с тобой обошлись жестоко, то ошибаешься. Моя тётка ещё даже не начала пытать тебя вполсилы. А что касается Долохова, то он не гнушается использовать маггловские методы. — Вообще-то я уже в курсе, если ты не заметил. Только непонятно, почему противник всего маггловского и ближайший соратник Того-кого-нельзя-называть использует кулаки, вместо того, чтобы пользоваться колдовством. — Вот и спроси у него сама, когда он появится здесь. Может ты взбесишь его своими бесконечными вопросами, и он убьёт тебя быстро. — Сказал Малфой серьёзным тоном. Он долго разглядывал лицо Гермионы: у неё уже налился огромный синяк на скуле, на губах запеклась кровь, один глаз слегка заплыл. Драко вздохнул и повернулся, чтобы наконец уйти, когда услышал позади тихий голос Грейнджер. — Не знаю, почему ты был так добр ко мне, но спасибо. Ответа не последовало. Когда Драко ушёл, Гермиона привалилась к стене и задумалась о Гарри и Роне. Где они сейчас? Удалось ли им найти другие крестражи и уничтожить их? Гермиона была так вымотана событиями дня, что начала дремать. Ей снился сон о том лесе, где их поймал Сивый с егерями, только вот во сне оборотень повалил Гермиону на землю и пытался укусить, а она пыталась отбиваться. С криком она резко вскочила и пошатнулась. Свет бил в глаза и, проморгавшись, она увидела перед собой Антонина Долохова. Он сидел на стуле и смотрел на неё равнодушным взглядом. Гермиона неловко прислонилась к стене и уставилась на Пожирателя. Он оглядел её новый наряд и ухмыльнулся: — Так, так, так, мисс Грейнджер, пользуетесь добротой хозяина поместья и выпрашиваете для себя подарки? — Я ничего не выпрашиваю, — вскипела Гермиона, — и понятия не имею, о чём Вы говорите. — Как же? Драко помог тебе с одеждой, а ты в обмен предложила ему, дай-ка подумать…себя? Ведь больше у тебя ничего нет. Это была явная провокация, возможность Антонина выбить почву из-под ног. Мозг Гермионы запоздало среагировал, поэтому она возмутилась, вместо того чтобы проигнорировать Пожирателя. — Да за кого Вы меня принимаете? Мне не пришлось бы «выпрашивать» это платье, если бы вы не избавились от моей одежды. Или Вы всерьёз полагаете, будто мне комфортно находиться в этом подземелье голой? — Достаточно, — отрезал Долохов, — я не за тем пришёл сюда, чтобы выслушивать возмущение наглой магглокровки. Итак, ты подумала над нашими вопросами или мне снова применить силу? Поверь, я буду только рад. У Гермионы заныли рёбра. Её невероятно пугал этот человек, он был внешне холодным и отстранённым, и она не могла перестать думать о методах его пыток. Она больше не хотела никакой боли, но ей нечего было ответить Долохову. Гермиона сжала губы и отвернулась от него. Антонин поднялся со стула, взмахнул палочкой, чтобы тот испарился и медленно подошёл к пленнице. Холодными длинными пальцами он взял Грейнджер за подбородок и повернул лицом к себе. В глазах Гермионы горел огонь сопротивления, она не собиралась сдаваться. Долохов приподнял уголки губ в слабой улыбке и сделал несколько шагов назад, направив на нее палочку: — Круцио! Гермиона упала на каменный пол, тело пронзило судорогами, из горла вырвался крик. Она никогда в жизни не испытывала такой боли, ногти впивались в нежную кожу ладоней, спина выгибалась. Грейнджер хотела только одного — провалиться в спасительный обморок. Эта мука продолжалась ещё несколько раз: вопросы сменялись Круциатусом, пару раз сознание Гермионы действительно проваливалось в темноту, но Долохов возвращал её банальным Энервейтом. — Мисс Грейнджер, хочешь пить? Этот вопрос был настолько неожиданным, что Гермиона потеряла дар речи и просто смотрела на Долохова в недоумении. — Не стоит так удивляться, я же не зверь и понимаю, что ты, скорее всего, хочешь пить. «Это шутка? — пронеслось в голове девушки. — Использовать непростительные несколько раз подряд и считать себя человеком?» Антонин тем временем наколдовал стакан воды и протянул его Гермионе. Она с жадностью припала губами к стакану и начала пить быстрыми глотками. Горло саднило, и на последних глотках она даже подавилась и закашлялась. — В качестве благодарности за мою щедрость, я думаю, ты могла бы поговорить со мной на другие темы, мисс Грейнджер. Не дождавшись ответа, он склонился к ней и намотал прядь её волос на палец. Гермиона отчаянно желала, чтобы этот человек ушёл и оставил её в покое. Но у него были другие планы. — Твои родители — дантисты. Что это значит? — Откуда Вы знаете? Вы были у меня дома? — Лучше отвечай на вопрос, мисс Грейнджер. И да, мы были у тебя дома, но вот незадача — никого не нашли. Однако, нам удалось выяснить у соседей, не спрашивай как, что твои родители были довольно успешными дантистами, но внезапно собрали все вещи и уехали. Я задаю тебе вопрос ещё раз: что значит «дантисты»? — Вам не интересно…куда я их отправила, и Вы не собираетесь использовать их против меня? — шокировано прошептала Гермиона. В этом не было никакого смысла. Если Пожиратели знали, где её родители, то могли запросто использовать их, чтобы добраться до неё. А через неё уже добраться до Гарри. Было ясно как день, что для родителей она пожертвует всем. С другой стороны, Пожирателям пришлось бы попотеть, выискивая двух магглов по всей Австралии. — Тебе когда-нибудь говорили, что ты ужасно надоедлива? Если не можешь ответить на вопрос, то я подарю тебе ещё один Круциатус, — прервал размышления Гермионы Долохов. — Нет! Я отвечу. Дантисты людям зубы лечат. У волшебников есть заклинания и зелья для этого, а магглы со своими проблемами обращаются к дантистам, — сдавленно произнесла она. — Отсталость. Тратить драгоценное время на поход к дантистам, вместо того чтобы просто выпить зелье. Я бы очень хотел добраться до твоих родителей, мисс Грейнджер, да мороки много. Зачем мне какие-то мерзкие магглы, когда есть ты? — Они не мерзкие! Не смейте так говорить о моих родителях, Вы и мизинца их не стоите! — Вспылила Гермиона, за что немедленно получила увесистую пощёчину. Гермиона сдержала стон боли и глубоко вздохнула. Нужно каким-то образом отвлечь Пожирателя от насилия. — Послушайте, я не знаю, где Гарри и Рон. — Но ты участвуешь в задании, которое доверил вам троим Дамблдор, и ты должна рассказать всё, что знаешь. И, если ты не начнёшь сотрудничать, я позову Беллатрису. Она знает толк в общении с такими как ты, мисс Грейнджер. Гермиона внутренне содрогнулась. Она не хотела никакой Беллы, не хотела говорить о Дамблдоре, не хотела, чтобы этот Пожиратель называл её «мисс Грейнджер». Она размышляла, какая информация уже была известна Волдеморту, и какие шаги он предпринял для безопасности своих крестражей. Гермиона облизнула пересохшие губы. — Дамблдор никогда не разговаривал со мной о задании, только с Гарри. А я просто следую за ним, но я ничего не знаю. — Ты врешь мне, маленькая маггла, а я очень не люблю, когда мне врут. Давно хотел попробовать на ком-нибудь одно заклинание. Я сам его изобрёл, у него должен быть очень интересный эффект. Антонин взмахнул палочкой и невербально наложил на неё заклятье. Первые секунды ничего не происходило, а затем Гермиона почувствовала, как лёгкие наполняются водой и ей становится трудно дышать. Грудь разрывала боль, Грейнджер начала кашлять и хватать ртом воздух, слёзы подступали к глазам. Действие заклинания резко прекратилось. Гермиона обнаружила себя стоящей на коленях перед Пожирателем, глаза покраснели и ужасно слезились. Изо рта потоком лилась солёная морская вода, лёгкие горели огнём и продолжалось это мучительно долго. Когда Гермиона попыталась встать, её ноги задрожали и она снова рухнула на пол, оцарапав коленки. Долохов, наблюдавший за пленницей, хищно улыбался. Внезапно, схватившись за левое предплечье, он процедил: — Не думай, что мы закончили, мисс Грейнджер. Я вернусь позже и не один.