***
Ровно в восемь вечера Гермиона сидела на краю кровати в ожидании Долохова. Она сильно нервничала, так как понятия не имела, что ей придётся делать и как себя вести. Конечно, она могла пренебречь просьбой Пожирателя и быть непокорной пленницей, но, во-первых, её пугала перспектива Империуса – неясно, что ей могли приказать соратники Волдеморта. А во-вторых, если ей удалось бы дискредитировать действия Долохова, то Лорд мог просто передать её другому Пожирателю Смерти или просто убить. Такой расклад её не устраивал. Когда Антонин открыл дверь, Гермиона накрутила себя так сильно, что от испуга подпрыгнула на месте. Он приподнял бровь в недоумении: — У тебя всё в порядке, мисс Грейнджер? — Я…я просто нервничаю. — Всё будет под моим контролем. Тебе не о чем переживать. Просто слушай и делай всё, что я скажу. Если вздумаешь что-то сказать, то советую посчитать до десяти, успокаивает. Гермиона неловко кивнула и пошла в его сторону. Внезапно Антонин вытащил из рукава белой, хрустящей рубашки волшебную палочку и направил ей в лицо. Гермиона резко затормозила и зажмурилась, от страха она даже не услышала, какое заклинание произнёс Долохов. — Я должен был это сделать. Или так, или вручную. Гермиона открыла глаза, не почувствовав ничего, кроме магического покалывания. Такое бывает, когда от сухого воздуха при прикосновении ударяет током. Она обернулась в сторону трюмо с зеркалом и не поверила глазам. На видимых частях рук и ног были гематомы разных цветов: от жёлтых и бледных до глубоких синих и фиолетовых. Левая половина лица и шеи была исцарапана, будто Гермиону волочили по камням, а на правой щеке виднелся небольшой кровоподтёк. — Вы бы предпочли сделать это вручную? — с издёвкой поинтересовалась Грейнджер. — Я предпочёл бы, чтобы ты заткнулась. Но, как я уже понял, об этом можно только мечтать. Он открыл дверь и вышел в коридор. Гермиона последовала за ним. На самом деле, она была рада, что Долохов не стал применять к ней насилие и в какой-то степени благодарна ему за это. Однако, подобная ситуация заставила её поразмыслить над его мотивами и их нынешними взаимоотношениями. Спустившись в ту самую гостиную, где находился камин, Гермиона сначала услышала музыку и негромкие мужские голоса, а затем её взгляд упал на присутствующих. Мужчины, стоящие посреди комнаты резко замолчали и начали оценивающе разглядывать Гермиону. Она узнала братьев Лестрейнджей – они сидели в креслах у камина, Макнейра и Роули – он напал на них вместе с Долоховым в кафе на Тотнем-Корт-роуд. Чтобы не вызывать к себе повышенное внимание, она опустила голову и прижалась спиной к стене. — Так ты действительно живешь в одном доме с грязнокровкой Грейнджер, Антонин? — удивлённо произнёс Роули. — По приказу Тёмного Лорда. Использую её в качестве боксёрской груши и горничной, — соврал Долохов, совершенно не изменившись в лице. Затем повернулся и приказал налить всем выпить. Гермиона быстро направилась к шкафчику с алкоголем, вытащила наугад бутылку Огневиски и наполнила 5 стаканов. Поставив поднос с напитками на столик у камина, она поспешно удалилась в тень, сливаясь со стеной. Комната слабо освещалась несколькими канделябрами и светом от камина, поэтому Гермиона могла притвориться хамелеоном. Роули продолжил задавать вопросы о Тёмном Лорде и его планах на пленницу, но Грейнджер не слышала ответов Антонина. Внезапно Рабастан задал вопрос, от которого у Гермионы пробежала дрожь по спине. — Ты уже развлёкся с этой малышкой, Антонин? — Не понимаю, о чём ты, — Долохов залпом допил Огневиски и отставил стакан. Он поднял взгляд на Гермиону, которая сейчас яростно сжимала кулаки, впиваясь ногтями в кожу. — Белла рассказала, что эта грязнокровка настоящая дикарка. Уверен, в постели она так же хороша, как и под пытками моей дорогой невестки. Она притворяется прилежной ученицей? Или рычит на тебя, словно маленькая львица, когда ты укладываешь её на лопатки? — Я более разборчив в связях нежели ты, Рабастан, — Гермиона хмыкнула на это заявление, вспомнив недавний эпизод. — К тому же, зачем мне спать с ней? Мне больше по душе испытывать на ней свои собственные заклинания. Для меня её крики – музыка. Грейнджер поражалась тому, как Долохов складно слагал эту выдуманную легенду. А ещё она заметила, что патефон исполнял маггловскую музыку, но Пожиратели этого не замечали. Похоже, им пришлась по душе пластинка "Wheel of Fortune" Кей Старр. — Тогда ты не будешь против, если я останусь с ней наедине? — Брось, Басти, — подал голос Рудольфус, — ты же не хочешь мараться о грязнокровку. В гостиной повисла напряженная тишина: Гермиона испуганно смотрела на Долохова, он буравил взглядом Рабастана, тот отвечал ему тем же, а остальные следили за этим эмоциональным пинг-понгом молча. Наконец, Рабастан улыбнулся: — Действительно. Она того не стоит. Все, кроме Антонина, расслабились. Гермиона заметила, что он прячет волшебную палочку обратно в рукав. Неужели он был готов напасть на своего друга? Из-за неё? Внезапно Гермиона вздрогнула от острого проницательного взгляда молчаливого Уолдена Макнейра. Он внимательно смотрел на Долохова и тоже заметил жест с волшебной палочкой Они ещё полчаса обсуждали политику Волдеморта, хвастались боевыми успехами и критиковали современное общество, разрешающее грязнокровкам и полукровкам занимать руководящие должности в Министерстве Магии. Всё это время Гермиона обслуживала их: подносила закуски и разливала алкоголь. И постоянно считала до десяти. Макнейр, который до этого ограничивался краткими фразами, обронил: — Антонин, мы хотели обсудить будущую стратегию, отправь грязнокровку подальше. Рабастан зло улыбнулся: — Уолден, ты считаешь, что девка доживёт до финальной битвы? Думаю, скоро Тёмный Лорд избавится от неё руками нашего Антонина. — Допустим, — спокойно ответил Макнейр и выразительно посмотрел в сторону Долохова, — но лучше не рисковать. Гермиона, резко побледневшая после фразы Лестрейнджа, громко выдохнула и оглянулась на Антонина. Долохов медленно обернулся к ней. Схватив её за запястье, он выволок Гермиону из гостиной, но как только они оказались в темноте коридора, Антонин отпустил её. — Похоже, Рабастан не может держать себя в руках, когда видит беспомощных девушек. Оставайся в комнате, спустишься через час. — Он сказал правду? Это случится скоро? — затараторила Грейнджер. — Я не знаю. — И Вы сделаете это? — её глаза светились в темноте, словно два фонаря. — У меня нет причин не делать этого, — просто ответил Долохов. Затем он развернулся и ушёл. Ворвавшись в свою комнату, Гермиона рухнула на кровать и разрыдалась. Стараясь не думать о своей участи, она питала слабую надежду на спасение. Грейнджер искренне верила, что Гарри спасёт её — он всегда спасал. Теперь же, когда она собственными ушами услышала о своём возможно близком финале, надежда начала блекнуть. Она хотела бы наполнить последние минуты своего существования смыслом, возможно погибнуть в бою, сражаясь с приспешниками зла. Но и подумать не могла, что её гибелью станет Антонин Долохов. С другой стороны, это могли оказаться просто бредни Рабастана. Он не был ближайшим соратником Волдеморта, в отличие от того же Снейпа. Значит вероятность того, что Лестрейндж сказал правду очень мала. Гермиона успела пригладить волосы и умыться прежде, чем пришло время снова идти в гостиную. Войдя, она увидела, что Рудольфус и Макнейр удалились, а Роули, Рабастан и Антонин играли в какую-то карточную игру. Кажется, побеждал Долохов. — Грязнокровка, налей нам выпить, — не отвлекаясь от карт, произнёс Рабастан. Гермиона только закатила глаза, услышав приказ. Антонин незаметно кивнул в сторону бара и вернулся к картам, так что ей пришлось выполнить приказ Пожирателя. В какой-то момент ей хотелось вылить Огневиски Рабастану за шиворот, но она сдерживала свой порыв. Похоже после выпивки, Рабастану начало везти, потому что он выиграл этот кон. — Как насчёт того, чтобы сыграть на грязнокровку? — предложил он, рассматривая фальшивые синяки на Гермионе. Она неловко спрятала руки за спину. — Она принадлежит Тёмному Лорду. — Да ладно тебе, я поиграю с ней всего пару дней и верну, он ничего не узнает. — Для начала ты должен выиграть, — с усмешкой произнёс Долохов, — может лучше сыграем в русскую рулетку? — Я бы с удовольствием остался и посмотрел на это, но мне пора, — внезапно подал голос Роули, — нужно заняться подготовкой. Он допил свой Огневиски, отсалютовал пустым бокалом и исчез в зелёном пламени камина. — Так что, Долохов? Я поставлю все выигранные сегодня галлеоны, а ты свою грязнокровную принцессу. Если выиграешь ты, то деньги останутся у тебя навсегда, а если выиграю я, то получу девчонку всего на 2 дня. Ты даже ничего не потеряешь, соглашайся. Гермиона задохнулась от возмущения, когда увидела, как Антонин начал сдавать карты. Помня об обещании вести себя тише воды ниже травы, она прижалась спиной к стене и наблюдала за игрой. Грейнджер поняла, что играют они в подобие покера. Возможно это и был покер, но казалось странным, что Пожиратели Смерти играют в маггловскую игру. Настало время вскрываться, первым был Рабастан. — Фул-хаус. Гермиона понятия не имела, что это значит, так как никогда не интересовалась карточными играми и играла только в Подрывного дурака. Настала очередь Долохова открыть карты: — Стрит-флеш. Рабастан откинулся в кресле, уставившись в карты противника. Затем медленно встал, направился к бару и забрал открытую бутылку Огневиски. — В качестве компенсации, — произнёс он глухо и исчез в камине, назвав своё имение. В гостиной повисла тишина, лишь лёгкий треск и шипение подскакивающей иголки патефона изредка нарушал её. — Вы бы отдали меня, если бы проиграли? — хрипло произнесла Гермиона. — Не пришлось. Видишь ли, мисс Грейнджер, я очень хорошо играю в карты, — Долохов равнодушно смотрел на гору золота, обладателем которой он стал. — И тем не менее, предпоследний кон Вы проиграли, — парировала она. — А кто говорит, что я не сделал это специально? Гермиона промолчала, размышляя над этим. Возможно, Долохов бравировал своей удачей. Или он действительно был настолько хорош в азартных играх? Она направилась к столику, где стояли закуски и пустые бокалы, и начала аккуратно прибирать их. — Оставь, домовики приберут, — Антонин встал рядом с ней и протянул ей ладонь, — потанцуй со мной. Грейнджер опешила. Приглашение звучало, как приказ, который нельзя оспорить. Она вложила свою руку в его, и Антонин подвёл её в середину комнаты. Взмахнув волшебной палочкой в сторону патефона, а затем и в сторону Гермионы, он убрал палочку обратно в рукав. Гермиона почувствовала покалывание на коже и поняла, что её фальшивые синяки и ссадины исчезли. Заиграла "I’ve got you under my skin" Фрэнка Синатры. Всё ещё находясь под впечатлением от приглашения на танец, ещё больше Гермиона была шокирована выбором песни. Ей было интересно, было ли это случайностью или Антонин выбрал её сознательно. — Я думала, Пожиратели Смерти презирают магглов и их культуру, — нарушила молчание Гермиона. Они двигались не спеша, в такт музыке, стоя на некотором расстоянии друг от друга. — Так и есть. Большинство Пожирателей даже не интересуются этим, однако когда-то я взял на себя смелость изучить кое-что и понял, что искусство не может быть разделено. Согласись, мисс Грейнджер, Фрэнк Синатра исполнял волшебную музыку, не имея магических сил. Гермиона не могла не согласиться с этим. Её отец боготворил Синатру и постоянно слушал его пластинки. В волшебном мире не было ничего похожего на этот бархатный тембр голоса. — Я был уверен, что ты начнёшь с Шекспира, — внезапно произнёс Антонин. — Прошу прощения? — Гермиона изумлённо посмотрела ему в глаза. Он улыбнулся одними уголками губ. — При выборе книг для чтения, — пояснил Долохов, — из-за имени. Тебя назвали в честь героини «Зимней сказки»? Я решил, что ты должна была с детства полюбить Шекспира. — Это правда. Я действительно люблю Шекспира, но только не «Зимнюю сказку». Я не в восторге от судьбы Гермионы, описанной там. — Тебе больше подходит «Укрощение строптивой», — Грейнджер недоумённо приподняла бровь, — ты же гриффиндорка: смелая, безрассудная, непокорная. Она слегка покраснела и снова почувствовала томление внизу живота, не понимая, почему это происходит. Гермионе показалось, что во время танца они встали ближе на полшага. — На самом деле, из базовой литературы я предпочитаю Оскара Уайльда и его "Как важно быть серьёзным". Я так часто её читала, что, кажется, выучила наизусть, — улыбнулась Гермиона, рассматривая пуговицы на рубашке перед собой. — «Правда редко бывает чистой и никогда не бывает простой». Песня кончилась, но они не спешили расходиться. Антонин по-прежнему держал её руку в ладони, другой рукой придерживая за талию. Гермиона подняла взгляд и остановилась на его губах. Несмотря на щетину, Гермиона увидела, что у Долохова была очень красивая форма губ. Взгляд поднялся выше и натолкнулся на такой же внимательный взгляд тёмных глаз. Антонин сделал шаг назад, увеличивая расстояние между ними. Гермиона неловко опустила руки вдоль тела и направилась к выходу из гостиной. — Мисс Грейнджер, — окликнул Долохов. Она остановилась в дверях, обернувшись, — «то, что представляется нам тяжкими испытаниями, иногда на самом деле – скрытое благо».***
Лёжа в кровати под несколькими слоями одеял – в доме иногда бывало холодно – Гермиона не могла отделаться от ощущения, что этими полунамёками Долохов пытался сказать ей что-то. Оставался вариант, что она просто это выдумала и видит то, чего нет. Но его личное решение не ставить ей настоящие синяки, хотя он умел это делать, выбранная песня, танец и даже их небольшой обмен любимыми цитатами сказали ей, что Долохов не хочет её убивать или избавляться другим способом. Что возможно ему приятно находиться рядом с ней. Сегодня ей даже на секунду почудилось, что он хочет её поцеловать…или она сама хотела это сделать. Всё это казалось немыслимым бредом. — Утро вечера мудренее, — подумала Гермиона, прежде чем погрузиться в спокойный долгий сон.