***
Съев на завтрак огромную гору блинов, Гермиона решила в очередной раз побродить по дому. Она заметила приоткрытую дверь в коридоре, которая раньше всегда была заперта. Комната оказалась большой, светлой и уютной. В ней был шкаф с красивыми статуэтками и несколькими женскими романами. Кровать была устлана прекрасным постельным бельём цвета индиго и пушистым однотонным пледом. Напротив двери располагалось витражное окно, а рядом с ним стояла высокая тумба с ящиками. Подойдя поближе к тумбе, Гермиона увидела несколько фоторамок с колдографиями. Почти на всех был кудрявый юноша с распахнутым взглядом и красивыми чертами лица. Гермиона ахнула, когда поняла, что это Антонин. На некоторых колдографиях он был с девушкой примерно одного возраста с ним, на других с женщиной. Похожие черты лица указывали, что это его мама. Гермиону поразила разница в выражениях лиц того Долохова и нынешнего. Конечно, нахождение в Азкабане оставляет след. Сейчас Долохов обладал колючим взглядом и жёсткой линией губ, юноша с колдографии был очень молод и открыт для мира. Вернув всё на свои места, Гермиона возвратилась в свою комнату. К вечеру она спустилась на кухню и застала домовика, готовящего ужин на две персоны. — Мисс! Тинки готовит ужин для двоих, мисс, — пропищал домовой эльф, — сегодня мисс Гермиона будет ужинать с мастером Долоховым. — Но я не хочу ужинать с ним, Тинки, — запротестовала Гермиона, но увидела, как Тинки схватил свои уши и начал тянуть их в разные стороны. — Мастер Долохов приказал готовить на двоих! Мисс должна пойти в столовую. — Хорошо, Тинки! Я пойду в столовую, только не переживай, — Гермиона попятилась к выходу из кухни, не желая подвергать домовика какому-либо стрессу. *** Ужин проходил в гнетущей тишине. Гермиона старалась не поднимать взгляд на Антонина, расправляясь с салатом, он же, напротив, постоянно рассматривал её, что невероятно её злило. Когда она взяла в руки столовые приборы, чтобы нарезать мясной рулет, голос Долохова нарушил тишину: — Надеюсь, в этот раз ты не нападёшь на меня с ножом, — с усмешкой изрёк он. — С какой стати мне нападать теперь? Я больше не хочу твоей смерти. Будь у меня возможность убить тебя, я не смогла бы это сделать, — Гермиона тяжело вздохнула. — Ты жалеешь? — спросил Антонин, вмиг перейдя на серьёзный тон. — Что не убила тебя тогда? — Не строй из себя дуру, ты знаешь, о чём я спрашиваю, — прорычал Антонин, сжимая в руке нож. Гермиона резко вскочила, стакан с водой упал, разливаясь по столу. — Жалею ли я, что один из самых свирепых Пожирателей Смерти стал моим первым мужчиной? Нет! Жалею ли я о своих чувствах к нему? Нет. Жалею ли я, что красивый молодой парень с множеством перспектив стал жестоким убийцей и рабом, заперев себя в тюрьму из предрассудков? Да! Она тяжело дышала, разум был затуманен от гнева, и Гермиона не сразу поняла, что по щекам текут слёзы. Она развернулась и двинулась из столовой, опустив голову вниз. Уже идя по коридору, она услышала грохот разбившейся посуды, но не стала возвращаться в столовую. *** Готовясь ко сну, Гермиона сидела перед зеркалом и заплетала косу. Благодаря расчёске, её волосы перестали быть вороньим гнездом, но всё равно пытались задушить её во сне. В дверь постучали, и Гермиона, уверенная, что это Тинки, крикнула: — Входи! Дверь распахнулась и в комнату вошёл Долохов. Его кудри были влажными, покрыты каплями воды и блестели в свете свечей. Он смотрел на неё исподлобья, взгляд был неуверенным или сомневающимся, Гермиона не смогла понять. — С каких пор ты стучишь в дверь? — Удивлённо спросила Гермиона. — И почему ты мокрый? — Я был в Гринготтсе, на улице меня застал дождь, — хрипло ответил Антонин, — я только что вернулся. Затем он в два шага преодолел расстояние между ними и притянул Гермиону к себе, неистово сминая губами её рот. Гермиона опешила от такого напора, затем начала трепыхаться в его руках, пытаясь вырваться. Долохов крепко сжимал её плечи, не позволяя отстраниться, затем почувствовал, как ладони Гермионы упёрлись ему в грудь, а сама она замычала. — Нет! Отпусти! — Взмолилась она, когда получилось увеличить расстояние между ними. — Что происходит? Что ты делаешь? Её голос был печальным, а взгляд – испуганным. Долохов переместил ладонь на её лицо и погладил щёку большим пальцем. Весь его вид говорил, что он растерян и смущён. Наконец, Долохов вздохнул и ответил: — Я сдаюсь. И снова потянулся к её губам. Сердце Гермионы стучало так сильно, что могло бы пробить грудную клетку. Мозг отказался работать, когда она ответила на поцелуй, прильнув к груди Долохова. Его язык прошёлся по её верхней губе и проник внутрь, сплетаясь с её собственным языком. Гермионе пришлось встать на цыпочки и держаться за плечи Антонина, чтобы не упасть. Всё, что она испытывала в данный момент, заставляло ноги подкашиваться. Руки Долохова путешествовали по её спине, пальцы блуждали вдоль позвоночника, вынуждая Гермиону издавать соблазнительные стоны. Поцелуй из медленного и нежного превратился в страстный. Сталкиваясь губами и зубами вновь и вновь, они иногда отстранялись, но снова втягивали друг друга в долгий поцелуй. Долохов переместил руки на её бёдра, не спеша поглаживая, а услышав стон Гермионы, ладонями сжал ягодицы. Внезапно Гермиона разомкнула объятия и опустила голову вниз, покусывая нижнюю губу, однако она не сделала попыток отстраниться. Дрожащими пальцами Гермиона обхватила ладонь Антонина и потянула его к кровати, он последовал за ней, на лице расцвела едва заметная улыбка. Грейнджер принялась неуверенно расстёгивать пуговицы на его мантии, на её лице расползлось смущение, что привело Долохова в восторг. Он перехватил ладони Гермионы и развёл их в стороны, повёл плечами, скидывая мантию, а затем взмахом руки расстегнул все пуговицы на своей рубашке. Гермиона взглянула ему в глаза и увидела в них искорки веселья. Она потянулась к отворотам и распахнула их в разные стороны, помогая Долохову раздеться. Ей казалось, будто она горит, а лицо сейчас буквально вспыхнет. Антонин, оставшийся по пояс голым, откинулся на кровати, потянув её за собой. Не удержав равновесия, Гермиона упала прямо на него, и их губы снова встретились в неистовом поцелуе. Он придал ей уверенность, и её ладонь добралась до брюк Антонина. Гермиона расстегнула ремень и верхнюю пуговицу, когда Долохов схватил её ладонь и прижал к выпирающему бугру, от чего они оба застонали в унисон. Напряжённую тишину, прерываемую стонами, нарушил громкий звук упавших ботинок. Гермиона оторвалась от него и, перевернувшись на спину, потянула Антонина за собой. Его руки переместились на бёдра, поглаживая кожу, и поднимались выше, сминая подол платья. Плавно перемещая ладони, Долохов огладил выпирающие тазовые косточки и талию Гермионы, затем помог ей снять платье и откинул его в сторону. Грейнджер возбуждённо дышала и прижималась к выпуклости в штанах, желая поскорее избавить Антонина от них. Однако он был занят, исследуя её грудь, и Гермионе оставалось только гладить Долохова по волосам и хныкать от нетерпения. Наконец, он приподнялся, чтобы стянуть с себя оставшуюся одежду, и его член нетерпеливо подпрыгнул. Гермиона завороженно наблюдала за ним, испытывая любопытство, сравнимое с тем, которое она испытывала, когда погружалась в интересные книги. Первый сексуальный опыт под влиянием стресса – это одно, а вот близость в спокойной обстановке по её мнению должна была быть совершенно особенной. Теперь настал черёд Гермионы избавиться от одежды. Она чувствовала неловкость, однако Долохов не дал ей времени думать об этом, когда откинул её трусики в сторону и расположился между её разведённых ног. Гермиона даже не успела испугаться, как почувствовала, что член оказался внутри. В этот раз не было боли, которой она так боялась, все ощущения свелись в одну точку, и Гермиона почувствовала приятное напряжение. Антонин двигался медленно, постоянно целуя её в губы или покусывая шею. Когда Гермиона начала громко стонать, Антонин ускорился, сильнее вбиваясь в её тело. Закинув одну ногу Гермионы себе на плечо, Долохов изменил угол проникновения, оставив прежний темп. Через несколько минут Гермиона протяжно выдохнула с грудным стоном, мир перед глазами взорвался яркими искрами. Она сама не заметила, как впилась ногтями в плечи Долохова, оставляя следы. Когда сознание Гермионы прояснилось, он кончил и прижал её к себе. Грейнджер была в восторге от того, как чувствовалось на себе тяжёлое мужское тело. Антонин устроился рядом с ней, уткнувшись в её копну волос, его рука гладила маленькую грудь и плоский живот. Все эти нежные прикосновения заставили Гермиону задремать, а затем провалиться в глубокий крепкий сон.***
Пробуждение оказалось не таким, какое Гермиона нарисовала в своём воображении. Она уже предполагала накануне, что Долохов снова сбежит от неё и будет делать вид, что ничего не происходит. Реальность оказалась прекрасна. Сначала Гермиона почувствовала руку, обвившую её талию. Затем она услышала тихое дыхание прямо за ушком. Пошевелившись, она почувствовала утренний стояк, упирающийся в её поясницу. Гермиона захотела незаметно выбраться из кровати и, почистив зубы, незаметно вернуться в кровать, но у неё получилось только разбудить Антонина. — Хватит крутиться, — пробормотал Долохов и глубоко вздохнул. Гермиона лишь хихикнула. Она взглянула на часы и удивилась, как долго они проспали – было десять часов утра. Грейнджер повернулась на другой бок, уткнувшись прямо в грудь Антонина, вдыхая его запах. Долохов приоткрыл один глаз, затем второй и потянулся к губам Гермионы в поисках поцелуя. — Нет, сначала чистить зубы, — возмущённо произнесла Гермиона, прикладывая ладошку к своим губам. — Угораздило же связаться с дочерью дантистов, — проворчал Долохов и потянулся. Гермиона только закатила глаза, пытаясь подавить счастливую улыбку. Антонин встал с кровати, не стесняясь наготы прошёл к двери, крикнув по дороге «Тинки!». Появившийся с треском эльф напугал Гермиону, которая тут же попыталась прикрыться одеялом. — Тинки, приготовь на завтрак что-нибудь сытное, я страшно голоден. — Да, мастер Долохов. — Поклонился домовик, затем обернулся к Гермионе, поприветствовав её. — Доброе утро, Тинки, — пискнула она в ответ, и эльф исчез. Антонин, стоящий в проёме, рассмеялся и скрылся за дверью. Гермиона испытала шок, осознав, что впервые услышала такой смех у Долохова. Через несколько минут она выбралась из вороха одеял и подушек, направившись в ванную комнату. Гермиона решила не принимать ванну, а ограничиться лишь душем, так как была очень голодна. Но, когда она вышла из комнаты, полностью готовая для завтрака, Долохов втянул её в очередной долгий поцелуй. Он прижал её к стене, обхватив руками талию, и удерживал пока она не оттолкнула его. Когда они спустились к завтраку, Тинки пришлось заново подогревать всю еду. *** Практически целый день Антонин и Гермиона посвятили друг другу. Гермиона читала вслух поэзию Дилана Томаса, пока Долохов смаковал огневиски. Иногда они прерывались на поцелуи или перекусы. После ужина они снова оказались в её постели. Она лежала на груди Антонина, её нога покоилась на его бедре, а мысли были на пути в царство Морфея, когда Гермиона услышала голос Долохова: — Это комната принадлежала моей невесте. Её звали Элизабет. Гермиона напряглась, услышав это, но дала ему возможность продолжить, не перебивая и не задавая вопросов. — Мы были знакомы с детства, так что для нас не стало сюрпризом, что мы должны пожениться. Как только мы объявили о помолвке, она переехала в этот дом и стала жить здесь. Тогда я ещё только познакомился с Томом Риддлом и с радостью разделял его идеи. Он обещал власть и признание, что не могло не заинтересовать семнадцатилетнего юношу, вроде меня. Лиз не хотела, чтобы я становился Пожирателем Смерти. Она мечтала о семье и детях. Я говорил, что ничего не изменится, если я вступлю в их ряды. Мы ругались, конечно, но в конечном счёте я всё равно стал Пожирателем. Через полгода она исчезла. Меня не было дома в тот день, меня отправили на задание. На тот момент я уже был в фаворе у Тёмного Лорда, так что я вернулся поздно и обнаружил, что Лиз нет. Он замолчал, а Гермиона разглядывала его лицо, разгадывая его эмоции. Будто решив что-то, Долохов продолжил: — Я отправился на её поиски в лес и вскоре обнаружил её…— Он горько усмехнулся. — Она настолько не хотела быть со мной, что повесилась. Даже не захотела ничего обсудить. Просто ушла из жизни…и забрала мою. Гермиона поняла, что плачет, когда ощутила солёную влагу на своих губах. — Мне так жаль, — прошептала она, — никто не заслуживает испытать подобное. Долохов лишь прижал Гермиону крепче к себе, поглаживая её плечо, пока не погрузился в глубокий сон.***
На следующий день Антонин отправился на собрание Пожирателей Смерти ещё засветло. А вернулся к ужину вместе с Северусом Снейпом. Появившись в зелёном пламени камина они продолжали спорить, но, увидев Гермиону, резко замолчали. — Добрый вечер, мисс Грейнджер, — поприветствовал её Снейп. Она ответила тем же, скрестив руки на груди и выжидательно глядя на Антонина. — Вы расскажете, что происходит? — спросила Гермиона нетерпеливо. Долохов переглянулся со Снейпом, затем кивнул ему и направился в сторону бара. — Мисс Грейнджер, — начал Снейп, — Тёмный Лорд сегодня объявил нам, что он собирается напасть на Хогвартс первого мая. Лорд собирается использовать свою связь с Поттером, чтобы договориться с ним об обмене. Поттер и Уизли на нашей встрече согласились с планом, о котором я не могу Вам рассказать. Единственное, о чём Вы должны знать – это то, что с ними всё в порядке. Не ожидал, что они смогут справиться без Вашей помощи. Не дожидаясь, когда она начнёт задавать вопросы, Снейп отправился домой по каминной сети. Гермиона медленно обернулась к Долохову. — Ведь первое мая уже совсем скоро, — тихо сказала она. Ей стало так страшно, когда будущее приняло очертания войны не между взрослыми волшебниками, а между юными волшебниками и жестокими Пожирателями Смерти. Гермиона вынырнула из своих размышлений, когда услышала голос Антонина. — Что? — Переспросила она в замешательстве. — Давай сбежим? — Повторил Долохов. — Давай сбежим куда угодно: в Россию, в Америку, можем отправиться к твоим родителям в Австралию. Мы можем исчезнуть, нас никто не найдёт. — Что ты говоришь? Я никогда не смогу уйти. Я должна сражаться, должна помочь своим друзьям. Я должна победить его, понимаешь? Долохов покачал головой. В одной руке он сжимал волшебную палочку, в другой руке был стакан с Огневиски, который поблёскивал в тусклом свете канделябров. — Ты знаешь, мисс Грейнджер, что я могу заставить тебя. Я не собираюсь стоять в стороне и наблюдать, как ты умираешь от чьей-то Авады или чего похуже. Я видел что делают с молодыми девушками, которые попадают в лапы Пожирателей. Я сам постоянно участвовал в пытках! — Ты не посмеешь принудить меня к бегству! — Зарычала Гермиона. — Я никогда тебя не прощу, если ты сделаешь нечто подобное. — Мне всё равно! — Закричал Антонин и бросил стакан в стену. Осколки рассыпались, смешавшись на полу с кусочками льда. — Зато ты будешь жива. — Сражайся со мной! Будь на нашей стороне, на стороне света, на стороне Гарри, — тон Гермионы сменился на умоляющий, когда она начала медленно подходить к Антонину, протягивая к нему руку. — Ничего бы не случилось, если бы не Поттер, — ответил Долохов. Его лицо превратилось в безэмоциональную маску. Глаза Гермионы наполнились слезами и она прошептала: — Ты знаешь, что это не так. Гарри спас нас всех, иначе весь мир давно попал бы в рабство к Тёмному Лорду. Я не собираюсь ждать, когда он истребит всех магглов и таких, как я. Его костлявые руки смерти доберутся и до других стран. Я не хочу прятаться, выпрашивая у жизни ещё один жалкий день, я буду бороться с ним до последнего вздоха. Затем Гермиона резко развернулась и ушла, оставив его одного. Эту ночь они провели порознь.***
Рано утром Гермиона уже стояла в одном полотенце перед шкафом, выбирая очередное безликое платье. Дверь отворилась, и Грейнджер подпрыгнула от неожиданности. Антонин прошёл в комнату, его взгляд скользил по её фигуре, вся поза была напряжённой. Он скрестил руки на груди, держа волшебную палочку в правой ладони. — Твоя взяла, мисс Грейнджер, — произнёс Долохов с недовольным видом, — я согласен. Надеюсь твои боевые навыки и невербальные заклинания хороши так, как о них говорил Снейп. — Так ты выбрал нашу сторону? — Неуверенно спросила Гермиона. Она боялась услышать ответ, но в то же время жаждала его. — Нет, — жёстко ответил Антонин, — не вашу. Я выбрал твою сторону. Она искренне улыбнулась и, подойдя к нему вплотную, прижалась к нему, обхватывая талию руками. Он неуверенно обнял её в ответ, поглаживая ладонью влажные волосы. От них пахло яблочным шампунем, и Долохов вдыхал этот аромат полной грудью. Затем Гермиона отстранилась и предложила позавтракать вместе. По дому уже разносился прекрасный аромат выпечки и свежесваренного кофе.***
К сожалению Гермионы, вечером Антонин был призван Волдемортом. Она переживала, что Том мог узнать об их связи или о предательстве Долохова. Рациональная часть Гермионы должна была кричать о том, что нельзя доверять Пожирателю Смерти, тем более спать с ним, но она молчала. Она доверилась ему, как доверяла Гарри и Рону. Она могла игнорировать чувства, но интуицию и логику – нет. А они были на стороне Долохова, чему Гермиона была подсознательно рада. Гермиона тянулась к нему, как цветок тянется к солнцу, но вместе с тем боялась, что это когда-нибудь закончится. Грейнджер легла спать, не дождавшись Антонина, а в два часа ночи проснулась от грохота в коридоре. Она выскочила в темноту за дверью спальни и увидела, что Долохов лежит на полу, раскинув руки в стороны. Она ахнула и опустилась на колени перед ним, расстегивая мантию и рубашку. Гермиона осмотрела рану, которую зашивала, казалось, сто лет назад. Шрам, оставшийся от когтей оборотня, напомнил ей о том дне. Она тряхнула головой и переключилась на глубокий порез в районе груди, он выглядел не так страшно. — Что с тобой случилось? — Испуганно спросила Гермиона. — И где твоя палочка? Долохов молча вытащил из кармана мантии волшебную палочку и передал её Гермионе. Она быстро произнесла заклинания заживления и очищения кожи от запёкшейся крови. — Слава Мерлину, порез оказался неглубокий, — довольно произнесла она, возвращая древко Долохову. Он медленно, с помощью Гермионы, поднялся на ноги и, опираясь на стену, доковылял до кровати в её спальне. Скинув мантию, рубашку и обувь, Антонин рухнул на кровать и начал рассказывать: — Я был у Лорда, как ты знаешь, он ничего не знает о нас, но указал мне на то, что Рабастан подозревает меня в предательстве. Том не поверил ему, ведь я так долго был ему верен. В общем, я отправился в Косой переулок по приказу Лорда — не спрашивай для чего — но постоянно чувствовал, что за мной кто-то следит, однако я никого не увидел. Затем в воздухе появилась вспышка заклинания, которая пробила мой щит, но я успел аппарировать сюда. — Кто это мог быть? — Задумчиво произнесла Гермиона. Она сидела на краешке кровати рядом с Долоховым и неторопливо постукивала указательным пальцем по нижней губе. — Не представляю, возможно Рабастан отправился следом за мной, — ответил Антонин, — но знаешь, что мне помогло там? Гермиона отрицательно покачала головой. Долохов протянул ладонь и невесомо погладил её по щеке. Она в ответ прижала свою ладонь к его руке и потёрлась щекой. — Я думал о тебе, Гермиона, — её глаза расширились, когда она поняла, что это случилось впервые, когда он назвал её по имени. Она потеряла дар речи, поэтому просто наклонилась к его лицу и исступлённо поцеловала. Поцелуй, однако, не перерос во что-то большее, так как оба они слишком хотели спать, поэтому через десять минут Долохов крепко прижимал засыпающую Гермиону к себе, отправляясь в царство Морфея.***
Гермиона была на взводе весь последний день апреля. Несмотря на то, что Снейп пришёл рано утром и вернул её родную волшебную палочку, она чувствовала себя не в своей тарелке. Антонин постоянно переглядывался с зельеваром, а Гермиона задавалась вопросом, не скрывают ли они от неё нечто важное? В конце концов, Долохов не выдержал и попросил Северуса рассказать о плане. Так как Тёмный Лорд хотел обменять Грейнджер на Поттера первого мая в глубине Запретного леса, было принято решение подыграть ему. Антонин должен аппарировать с Гермионой ко входу на территорию Хогвартса и вернуться обратно, если Гарри в это время предстает перед Волдемортом. Если нет, то Долохов убивает Гермиону в наказание. План, по словам Снейпа, заключался в том, что Антонин и Гермиона перемещались бы в Хогвартс и помогали Ордену Феникса в эвакуации и защите школы, а Поттер продолжал поиск последнего неживого крестража. Таким образом, раскрывалось предательство Долохова, но всё близилось к своему логическому завершению, так что прятаться больше не имело смысла. Грейнджер обдумала этот план и теперь ждала с нетерпением встречи со своими школьными друзьями. Волдеморт не подозревал Антонина, а значит всё должно было пройти хорошо. Когда Снейп покинул дом, а Тинки приготовил обед, запах которого разлетелся по всему дому, Долохов попросил Гермиону задержаться в гостиной, прежде чем пойти в столовую. — Я должен кое-что объяснить тебе, мисс Грейнджер, — начал он решительно, — я Пожиратель Смерти и являюсь им давно. Я убивал людей, я пытал женщин и детей, чтобы добиться поставленных целей. Ты должна знать, что я собираюсь убивать и дальше. Я не буду использовать детские заклинания на этой войне, Пожиратели Смерти не заслуживают пожизненный срок в Азкабане и даже поцелуй дементора. — Я знаю, кто ты, — тихо ответила Гермиона, открыто глядя ему в глаза, — и никогда не забывала об этом. Но всё дело в том, что мне всё равно. Это война, а она безжалостна ко всем. Я думаю, что тоже стала жестокой из-за неё, но я всё же надеюсь, что мне не придется убивать. — Обещай мне, — проговорил Антонин и пристально посмотрел на Гермиону, дожидаясь её кивка, чтобы продолжить, — обещай мне, что если тебе будет угрожать опасность, ты не будешь играть в благородство и убьёшь. — Я не могу пообещать, что сила моего намерения сможет создать убивающее заклинание. Но я обещаю остаться живой любым доступным мне способом. Долохов приблизился к Гермионе и обхватил её шею ладонью так, что пальцы оказались под её волосами. Он поглаживал её нежную кожу большим пальцем, от чего она шумно задышала, а затем склонился к ней для поцелуя. Гермиона потянулась к нему навстречу, и их губы чувственно слились. Оторвались они друг от друга только тогда, когда услышали, как Тинки зовёт их на остывающий обед.***
Вечером, оказавшись в постели, Гермиона потребовала, чтобы Долохов рассказал о плане ещё раз. Она задала несколько вопросов, на которые он ответил достаточно развёрнуто, чтобы успокоить её. Она предложила добыть ей удобную маггловскую одежду, чтобы ей было легче сражаться, но Антонин заметил, что Волдеморт вряд ли одобрит её наряд. — Об этом я не подумала, — разочарованно ответила Грейнджер, лежа на спине, в то время как Долохов играл с её кудрявым локоном волос. Гермиона была обнажена, но скрыта одеялом, так как конец апреля оставался всё ещё холодным. К тому же, дом находился в лесу, где температура была ниже из-за влажности и тени, создаваемой деревьями вокруг, а в её комнате не было камина. Антонин незаметно стянул одеяло немного вниз, чтобы взглянуть на её шрам на груди, оставленный им же почти два года назад. Он протянул руку и дотронулся длинными пальцами до шрама, обводя его по контуру. Гермиона вздрогнула от этого неожиданного прикосновения. — Тебе всё ещё больно? — Спросил Антонин тихим голосом. Гермиона отрицательно помотала головой. Тогда он прижал ладонь к этому месту и почувствовал биение сердца. — Ты жалеешь об этом? О том, что случилось в Отделе тайн. — Я не хочу врать тебе, Гермиона. Меня отправили на задание, и я должен был выполнить его любой ценой, ведь именно для этого меня вызволили из Азкабана. Я жалею лишь о том, что меня снова поймали, ведь больше всего на свете я мечтал о свободе. — Но попав к Тому Риддлу позже, ты не получил желаемую свободу. — Гермиона всматривалась в его лицо. Оно было суровым, но в то же время источало детскую неуверенность, будто Долохов не знал, что делать. — Да, верно. Я провёл 16 лет в Азкабане, потому что когда-то захотел стать чем-то большим, не прикладывая никаких усилий. Убивать оказалось легче и быстрее, чем устроиться на стоящую работу в аврорате или отделе магического правопорядка. Гермиона положила ладонь поверх его и несильно сжала в поддерживающем жесте. Она громко выдохнула, когда Долохов переместил ладонь на её левую грудь и начал дразнить сосок. Он склонился над её лицом и поцеловал. Гермиона была уверена, что Антонин был любителем поцелуев, и он был действительно хорош в этом. Она застонала ему в рот, когда он оказался между её бёдер, упираясь эрекцией в её промежность. Однако, Гермиона упёрлась рукой в его грудь, останавливая его. — Подожди, Антонин, — она впервые произнесла его имя, и оно прокатилось на её языке как сладкая тягучая карамель, — я хочу по-другому. Антонин наблюдал за тем, как Гермиона очаровательно покраснела, но взгляд её оставался решительным. Она толкнула его сильнее, и он оказался на спине. Оказавшись на его бёдрах, Гермиона направила изнывающий член внутрь себя и, повинуясь инстинктам, начала неспешно двигаться. Она постепенно начала увеличивать амплитуду движений, от чего Долохов застонал и начал подаваться бёдрами вверх. Схватив её за талию, он начал двигаться ещё быстрее, и как только Гермиона сжалась вокруг него в оргазме, он последовал за ней. Они глубоко дышали, не отрывая взгляда друг от друга. Гермиона гладила тёмную поросль волос на его груди, а он поглаживал её бедра невесомыми движениями, перемещая ладони на её талию. Она легла на Антонина, её влажные волосы разметались на его плече. Их объятия не ослабевали до тех пор, пока они не погрузились в умиротворяющий сон.***
Утро наступило слишком рано, не позволяя насладиться мгновениями спокойствия и уюта. Долохов оставил её лежащей в кровати, пока распоряжался насчёт завтрака и принимал душ в одиночестве. Гермиона облокотилась на мягкую спинку и задумчиво смотрела в пустоту, покусывая нижнюю губу. Когда Антонин вышел из ванной комнаты в полотенце, обёрнутым вокруг бёдер, Гермиона вскинула на него взгляд, наполненный слезами. — Мне страшно, — прошептала она. Долохов присел на край постели и взял её за руку. — Всё будет хорошо, — он произнёс это уверенно, — к тебе вернулась волшебная палочка, и Снейп передал твою бисерную сумку, сказав, что она заколдована. — Да, — улыбнулась Гермиона и принялась говорить обо всём, что находилось в сумке. Она с гордостью заметила, как Долохов расширил глаза от удивления. Позже он признался, что не пользовался подобным заклинанием, так как оно ему никогда не давалось. — Зато ты создал свои заклинания, а это гораздо сложнее. Когда-нибудь я захочу создать что-нибудь, и ты мне поможешь. Долохов кивнул, не став говорить, что возможно его убьют сегодня или посадят в Азкабан сразу после победы над Волдемортом. Он решил перевести тему: — Послушай, сегодня во время обмена что-то может пойти не так. Я уверен, что Тёмный Лорд или Белла могут использовать на тебе пыточные проклятия, несмотря на то, что я снова создам иллюзию гематом и ссадин на твоём теле. — Если это поможет тебе быть вне подозрений, то я готова вытерпеть всё. Долохов поцеловал Гермиону в пушистую макушку и ответил: — Ты – настоящая Гриффиндорка, мисс Грейнджер. Я надеюсь, что Белла не станет использовать свой заколдованный ритуальный нож. Шрамы от него нельзя убрать ничем, я много раз видел подобное. — Они провели в утренней тишине несколько минут, когда Долохов поднялся с кровати, потянув Гермиону за собой. — Пойдём, нам нужно позавтракать.***
Ей удалось впихнуть в себя немного оладий, прежде чем аппетит совсем пропал. Антонин смотрел на неё исподлобья и нервно сжимал столовые приборы. В конце концов, они оба решили прекратить гнетущий завтрак и начать подготовку к встрече с Волдемортом. Гермиона надела серое платье с длинным рукавом, длиной до колена и круглым вырезом. Из всего, что висело в шкафу, именно это платье показалось ей самым подходящим для будущей битвы. К тому же, после обмена она могла бы трансфигурировать его в нечто более удобное. Гермиона заплела волосы в тугую косу, чтобы не лезли в глаза, и отправилась в гостиную. Долохов задумчиво рассматривал книжные полки, стоя с её сумочкой в руке. Обернувшись к ней, когда она вошла в комнату, он кривовато ей улыбнулся. Вновь обратив взгляд на полки, он рывком достал несколько книг и принялся бросать их в сумку. Когда книжный шкаф опустел, Долохов направился к музыкальному проигрывателю и пластинкам. Пока Гермиона наблюдала за ним в недоумении, Антонин отправил патефон и пластинки к книгам. — Снейп связался со мной через камин и сказал, что Тёмный Лорд назначил ему аудиенцию в Воющей хижине позже вечером. — Ты же не думаешь, что он передумал относительно обмена? — Удивлённо спросила Гермиона. Ей казалось, что она на волоске от истерики, но не простила бы себе, если бы дала сейчас слабину перед Долоховым. — Стоит отправиться туда и узнать наверняка, — он пожал плечами, — если ты готова, то я позову Тинки, чтобы аппарировать. Грейнджер лишь кивнула. Антонин взял её за руку и повёл за собой к входной двери. За всё это время Гермионе ни разу не захотелось выйти на улицу, что было дикостью. С тех пор, как она была спасена от оборотня, Гермиона чувствовала себя в безопасности только рядом с Долоховым. Они так много времени проводили в гостиной или в спальне, что Гермиона забыла спросить о прогулке по лесу. Ей снова вспомнилось детство, в котором таких увлекательных прогулок с родителями было несчётное количество. Майский воздух был разряжен и свеж, Гермиона вдыхала его полной грудью. Вокруг расположился густой хвойный лес, который окружил её мягким запахом елей и сосен. Антонин призвал домовика, и они двинулись пешком дальше от дома. Он выглядел снаружи таким, каким Гермиона себе его и представляла: большой светло-желтый особняк с каменными ступенями и несколькими лепными барельефами на фасаде. Оказавшись втроём на достаточном расстоянии, Антонин, Гермиона и Тинки остановились. Долохов вышел вперёд и, направив волшебную палочку на дом, произнёс заклинание. В тот же миг весь особняк был объят пламенем, которое очень быстро распространялось по периметру. Гермиона вскрикнула и резко схватила Антонина за рукав мантии, поворачивая к себе. — Ты уничтожаешь его! — Он лишь кивнул. В его тёмных глазах отражалось пламя, из-за чего он выглядел дьявольски. — Я не хочу больше возвращаться сюда, что бы сегодня ни случилось. Не волнуйся, огонь не выйдет за пределы защитного купола. Они ещё некоторое время смотрели, как здание быстро разрушается до основания, а затем Тинки взял их за руки и аппарировал. Звук их перемещения растворился в воздухе, сливаясь с потрескиванием огня.***
Они появились в небольшой комнате, которая выглядела нежилой – вся мебель была окутана белыми плотными чехлами. — Где мы? — Спросила Гермиона, осматривая пустые стены. Воздух вокруг был густой и затхлый, как будто в этой комнате долгое время никто не появлялся. Видимо эльфы старались на славу, потому что всё вокруг блестело от чистоты. — Мисс Гермиона в Малфой-Мэноре, — запищал домовик, — я могу позвать хозяина Драко. Долохов отрицательно мотнул головой: — Ты можешь идти, мы справимся. — Спасибо, Тинки! За всё! — Гермиона присела перед ним и несильно сжала плечико в дружественном жесте. Огромные глаза домовика наполнились слезами, он кивнул ей и исчез. Выпрямившись, Гермиона увидела волшебную палочку, направленную ей в лицо. Антонин произнёс заклинание, и Гермиона вновь ощутила покалывание, как в тот раз, когда Долохов создавал иллюзию. Затем он прошёл к стене и сдёрнул ткань с зеркала, чтобы Гермиона могла рассмотреть себя. В этот раз он создал иллюзию, которая делала из её лица сплошной синяк. Правая часть опухла, глаз практически ничего не видел. Везде, где была видна кожа были царапины, гематомы разных цветов и другие увечья. — Надеюсь, этого будет достаточно, — задумчиво произнёс Антонин, потирая щетину. Гермиона дотронулась до огромного синяка на ноге, но ничего не почувствовала. То же случилось и с глубокой царапиной на предплечье – ничего не болело, — нам пора. Через мгновение комната снова оказалась пуста.***
От всех перемещений у Гермионы закружилась голова, но она смогла устоять на ногах, когда они аппарировали на окраину Хогсмида. На деревеньку уже опустились сумерки. Грейнджер видела макушки Хогвартских башен, и в её груди кольнуло от ностальгии по этому месту. Деревенька была пустой и унылой. Антонин огляделся и, взяв её за локоть, потащил в сторону Хогвартса. — Подожди, — Гермиона остановилась и принялась нервно теребить рукав платья, — я знаю пару потайных ходов в школу и один из них проходит через Воющую хижину, мы можем переждать там, пока он не вызовет тебя. Несколько минут Долохов молчал, размышляя над её словами, затем осмотрелся и кивнул. Им повезло, что до сих пор им не встретился никто из Пожирателей Смерти, так что они двигались в темпе и вскоре оказались перед развалившейся лачугой с заколоченными окнами. — Гоменум Ревелио, — прошептал Долохов, и, когда заклинание прошло насквозь через всё здание, он нахмурился, — подожди здесь, там кто-то есть. Антонин прошёл внутрь, держа палочку наизготовку. Когда он оказался внутри, то почувствовал слабый металлический запах. Он услышал неуверенные шаги позади себя и с раздражением произнёс: — Есть хоть что-то, что может тебя остановить? Гермиона поравнялась с ним и пожала плечами. Они прошли в помещение и увидели огромное пятно крови на полу и лежащего Северуса Снейпа. — Профессор! — Гермиона подскочила к Снейпу, который был без сознания, и начала осматривать его. Пульс был слабый, а горло было разорвано в клочья. Она повернулась к Антонину и протянула руку к сумке, которая всё это время находилась у него. После нескольких манипуляций Гермионе удалось остановить кровь и немного стянуть края рваных ран бадьяном, она влила в Снейпа несколько склянок кроветворного зелья. Повернувшись в Долохову, она твёрдо произнесла: — Нужно отправить его в больницу Св. Мунго! Я сделала всё, что могла. — Он сможет перенести парную аппарацию? — Не знаю, — протянула Грейнджер, — возможно. Если ничего не делать, станет хуже. Я буду ждать тебя здесь. Долохов поднял Снейпа, обхватил его за пояс и закинул его руку себе на плечо, а затем аппарировал. Его не было достаточно долго, и Гермиона надеялась, что целители окажут помощь Снейпу без предрассудков. Антонин появился с хлопком и напугал Гермиону, которая задумалась над причинами нахождения Снейпа в Воющей Хижине. Очевидно, его горло пострадало от укуса Нагайны, а значит Волдеморт приказал ей убить Снейпа. Но почему? Неужели, Тёмный Лорд догадался, что Снейп остался верен светлой стороне? Тогда Антонин тоже был в опасности. — Что с тобой? — Спросил недоумённо Долохов. Гермиона лишь мотнула головой, собираясь ответить, как внезапно Антонин схватился за левое предплечье. — Лорд зовёт, нам нужно переместиться к нему. Гермиона подошла и взялась за протянутую руку. Когда они аппарировали, то оказались на небольшой полянке в Запретном Лесу. Долохов потянул Грейнджер к Волдеморту, пока она изображала сопротивление. — Ах, Антонин, ты привёл к нам грязнокровку. Похоже, ты проделал недостаточную работу над её поведением. Долохов швырнул Гермиону на землю так сильно, что она упала прямо на ладони, разодрав коленки и локти, от чего зашипела сквозь зубы. — Прошу прощения, милорд. Не хотел попортить ей шкуру больше необходимого, но мы провели прекрасное время вместе: я испытывал на ней кое-что из заклинаний. Антонин заметил, как Рабастан жадно осматривал хрупкое тело Гермионы, но закрыл ему обзор своей фигурой. Рабастан с ненавистью взглянул на Долохова и ушёл, скрывшись в толпе. — Белла, я думаю, ты могла бы поиграть с девчонкой немного, прежде чем она покинет нас. Беллатриса зашлась диким хохотом и направила волшебную палочку на Гермиону. — Круцио! — И Гермиона истошно закричала от боли. Кости будто вырвались через кожу и скрутили, кровь в венах вскипела, а голову проткнули сотнями иголок сразу со всех сторон. Это была сильнейшая боль, которую она испытывала. Внезапно всё закончилось. Сквозь шум в ушах она услышала свои гортанные стоны и голос Антонина. — …придёт Поттер и вы убьёте его. — Хорошо, Антонин. Я думаю, вам с грязнокровкой пора в Хогвартс. Мальчишка Поттер не сможет уйти от меня в этот раз. Иначе потеряет свою подругу. Долохов потянул Гермиону за руку, поднимая её на ноги. Она вся дрожала, губы были искусаны до крови. Он невербально произнёс заклинание обезболивания, и Грейнджер стало лучше. Антонин дёрнул её в сторону тропинки. Когда они отошли на достаточное расстояние, он тихо спросил: — Тебе уже лучше? — Гермиона кивнула. — Я надеялся, что Лорд не станет просить Беллу это сделать. У неё самый лютый Круциатус, поэтому Лонгботтомы сошли с ума. Не хочу аппарировать, пока ты в таком состоянии, пойдём пешком. Они шли в тишине, не держась за руки, но постоянно касаясь мизинчиками. Когда деревья расступились перед ними, Гермиона увидела величественный замок, по которому так скучала. Достаточно быстро они сократили расстояние от леса до замка, Гермиона видела впереди несколько фигур, но кто это был она разобрать не могла. — Гермиона! Это Гермиона! — Она услышала звук до боли родного голоса, а затем долговязый рыжий парень закружил её в объятиях. — Рон, — зашептала Грейнджер, слёзы потекли у неё из глаз, — я так рада тебя видеть. Рон опустил её на землю и с ужасом стал рассматривать её увечья. — Это он сделал? — Уизли с ненавистью посмотрел на Антонина, который стоял неподалёку. — Да, я, — с вызовом ответил он. Рон двинулся к нему с угрожающим видом, но Гермиона схватила его за рукав свитера. — Рон, пожалуйста, это всего лишь иллюзия. Антонин не трогал меня. Долохов взмахнул палочкой, и внешний вид Гермионы вернулся в норму. Она обернулась и увидела, как несколько членов Ордена Феникса направляются к ней с радостными улыбками. Кингсли Шеклболт поприветствовал её первым: — Я рад тебя видеть, Гермиона. С возвращением! — Я тоже рада, Кингсли, — искренне ответила Грейнджер. Миссис Уизли крепко сжимала её в течение нескольких минут, а когда увидела Долохова, то её лицо посерело и она резко отвернулась. Мистер Уизли последовал за Молли, чтобы успокоить её. — Прости мою маму, просто этот человек убил её братьев, — Джинни обняла Гермиону и всхлипнула, — я так рада тебя видеть. — Я тоже, Джинни. А где Гарри? — Недоумённо спросила Грейнджер и только сейчас заметила заплаканные глаза подруги. Рон обхватил её за плечи и произнёс: — Он ушёл, Гермиона. Он ушёл, потому что хотел спасти тебя и потому что он должен исполнить пророчество. Она дёрнулась и замотала головой: — Нет! Не может этого быть! План был не такой. — План всегда был такой, — прошептал Долохов за её спиной, — Поттер – один из крестражей. Лорд должен лично уничтожить свою частицу, тогда останется только змея. — Ты знал? — Закричала Гермиона и бросилась на него, барабаня кулачками по его груди. — Я доверяла тебе! Долохов схватил её за запястья и развёл их в сторону. Она видела, что его оскорбило недоверие, но он остался хладнокровным и ничего не ответил. Гермиона вырвалась и гневно посмотрела ему в лицо. На мгновение на лице Долохова промелькнуло сожаление, но быстро исчезло за маской невозмутимости. — Пойдём, Гермиона, поможешь нам защитить замок, — позвала её Джинни, которая стояла рядом с близнецами и Тонкс. Грейнджер услышала, как Кингсли о чём-то разговаривал с Долоховым, но не разобрала ни словечка. Вздохнув, она пошла за ребятами и скрылась за дверями Хогвартса.***
Гермиона колдовала в Большом Зале, когда к ней подкралась Джинни и напугала её. — Гермиона, ты думаешь, Гарри справится? Гермиона посмотрела на закушенную губу Джинни и вздохнула. Сама она старалась не думать о том мире, где не будет Гарри Поттера. Гарри всегда был с ней рядом, и Рон тоже. Они были неразлучны с самого начала, и это была настоящая искренняя любовь. — Я уверена, что Гарри выживет и победит его, как и всегда. Послушай, Джинни, он справился с огромным василиском в 12 лет, а в 13 создал телесного Патронуса. Гарри – сильный маг, и у него есть люди, которых он любит и ради которых он будет бороться до последнего. Гермиона много знала о любви. О любви к родителям, которым она стёрла память, чтобы оградить от магической войны. О любви к Гарри и Рону, её любимых мальчишках. О любви к семье Уизли, в которую её приняли и в которой она стала полноценным членом. Теперь пришло время подумать над другой любовью – любовью к мужчине. Возможно ли, что та девушка, которая всегда была на стороне добра, которая боролась за равные права и против несправедливости, могла полюбить взрослого Пожирателя Смерти, который убивал людей и возможно сделает это снова. Она видела реакцию миссис Уизли на Антонина и могла её понять. Фабиан и Гидеон могли бы стать самыми лучшими советчиками для Фреда и Джорджа, могли бы поддержать Рона или тренировать Джинни для квиддича, но их убили и волшебный мир потерял двух прекрасных людей, а Молли потеряла родных братьев. Гермиона осознала, что просто стоит и смотрит в пустоту, когда Джинни тронула её за плечо: — Я знаю, это не моё дело, но…ты теперь с ним? — Ох, Джинни, я и сама не знаю, — Гермиона тяжело вздохнула, но кислород будто так и не попал в лёгкие. Она словно задыхалась и ничего не могла с этим сделать, — он перешёл на нашу сторону и привёл меня сюда. Защитил от Сивого и от Рабастана Лестрейнджа. Но он соврал мне! Не сказал ничего о том, что Гарри хочет пожертвовать собой. — Но Гермиона, разве ты не отказалась бы тогда от этой затеи, если бы узнала? — Джинни удивлённо подняла брови, а затем нахмурилась. — Конечно, отказалась бы, — она покачала головой в негодовании, — жизнь Гарри намного важнее, чем моя. Она важнее жизни любого из нас, и мы знали об этом, когда приняли решение сражаться против него. — Тогда я думаю, что Долохов защитил тебя таким образом. Гермиона, он знал, что ты лучше самоотверженно погибнешь, чем дашь Гарри подвергнуть себя опасности. Гермиона распахнула глаза, когда осознала то, что произнесла Джинни. Она была права. «Я выбрал твою сторону». Вот, что сказал ей Антонин, и это то, что двигало им всё это время. Гермиона успела шепнуть Джинни «спасибо» и выскочила из Большого Зала. Пробегая по коридорам, она видела вокруг себя лишь мельтешащие лица. Гермиона остановилась лишь тогда, когда оказалась на улице. Долохов по-прежнему говорил с Кингсли, рядом с ними стояла Макгонагалл и недовольно поджимала губы, нахмурившись. Антонин увидел её и его глаза вспыхнули тёмным блеском. Гермиона побежала ему навстречу и через мгновенье повисла на его шее, сливаясь с ним в поцелуе. — Прости…прости меня, я такая дура, — она отчаянно зашептала ему в губы и снова принялась целовать его. Боковым зрением она заметила, что Кингсли и Макгонагалл ушли на достаточное расстояние, чтобы их не слышать, — ты снова спас меня. Он обхватил её лицо руками и снова склонился в поцелуе. Ему не нужны были слова, чтобы выразить чувства. Она гладила его по волосам, ощущая в груди огромный шар из эмоций, который надувался всё сильнее. — Я люблю тебя. Она сказала это, ни на секунду не сомневаясь в своих чувствах. Гермиона увидела, как зрачки Антонина расширились, а рот приоткрылся в немом удивлении. Он снова притянул её и впился в губы поцелуем. Они исступлённо целовались, пока Гермиона не застонала. Тогда Долохов оторвался от неё. — Не уходи, — прошептала она, всхлипнув. Теперь Гермиона не могла представить, как сможет пережить разлуку, постоянно волнуясь за безопасность Антонина. Несколько слезинок скатилось по её щекам, и он нежно стёр их. — Я должен. Не хочу подвергать тебя ещё большей опасности. — Он поцеловал внутреннюю сторону её ладони и улыбнулся. — Udachi, мисс Грейнджер. Он сделал два шага назад, обернулся к Кингсли, который снова стоял рядом. — Мы договорились, Долохов? — Гермиона непонимающе уставилась на Шеклболта. Она взглянула в лицо Антонину, который смотрел на неё, словно запоминая. — Да, договорились. Антонин развернулся и быстрым шагом направился в сторону кромки Запретного леса. Гермиона оставалась неподвижной, наблюдая за ним, пока он не превратился в маленькую чёрную точку и не исчез.