Под небосводом

Вайперу было чуть больше семнадцати лет когда они впервые встретились. Это было одно из его первых заданий, когда нужно было добыть информацию из документов одной из Семей Альянса. Добыча и прибытие в дом заказчика прошло успешно. Убивать и использовать иллюзии почти не приходилось, а в поместье было тихо, светло и пахло какой-то гадостью для мойки пола, чей возраст превышал его собственный. А вот самый конец был отвратительный. Пожалуй, он впервые был благодарен Небесам за то, что его Пламя такое сильное. Да, когда оно рвет тебя на части или ты просыпаешься от ожогов — это больно. Когда просыпаешься от непроизвольно созданных собственным Туманом кошмаров — это страшно. Когда смотришь на то, как синие языки Пламени пожирают кричащих людей и здание, хотя у других иллюзионистов максимальным достижением станет небольшие миражи и обострение собственной чувствительности — это жутко. А еще очень, очень больно. Но его спасли. Вайпер проснулся на мягкой кровати в темной комнате, пока где-то за стенами женский голос напевал мотив песни, не знакомой итальянцу. — Everything is blue His pills, his hands, his jeans And now I'm covered in the colors Pulled apart at the seams And it's blue...* Сознание отметило английский язык и то, что голова с телом болит адски. Хотелось завыть от собственной беспомощности, ведь с ним сейчас можно делать все что угодно, хоть кожу снимай, хоть в платья одевай, как куклу. — О, вы уже проснулись! — с легким удивлением произнес женский голос, что теперь прозвучал намного ближе. Сама говорящая держала в руках его плащ с капюшоном и склонила голову к плечу, заставляя коротко стриженные пряди коснуться плеча. Девушка, стоящая у дверного косяка, не была итальянкой в полном смысле этого слова. Даже не полукровка, скорее всего квартерон — невысокая, с чуть раскосыми глазами, азиатскими чертами лица и темно-русыми, почти коричневыми волосами. Карие, цвета застывшей карамели, мягко светились в свете, исходящим с коридора. — Встать вы сможете через десять минут, до этого момента вам лучше будет лежать спокойно. Должно подействовать обезболивающее, чтобы вы смогли нормально сесть. У вас все тело в ожогах и я взяла ответственность за их обработку. Прошу прощения, если вызываю у вас чувство дискомфорта. — А... — Плащ сгорел. Я купила вам другой, надеюсь, что вам будет по вкусу. Завтрак скоро будет готов, минут через пятнадцать. И, не выслушав его слов, развернулась. Дверь тихо прикрыли, оставляя Вайпера одного в комнате. Когда иллюзионист зашел на кухню, то там уже никого не было. На столе стояли тарелка с омлетом и , кружка с черным чаем и немного мятных леденцов. На холодильнике записка, пропитанная чистым Пламенем Неба и запахом черного шоколада.

Самому лучшему иллюзионисту своего поколения, Простите, за то, что не позавтракала с вами, времени нет. Работа, должны понимать. Если не голодны, то можете уходить. Не советую задерживаться в квартире дольше, чем на три часа. До возможной встречи, Ваш Огонек

С тех пор он начал искать киллера, который прославился оставленными на месте своей работы картинами, что нарисованы гарью, пропитанной Пламенем Неба. Собственный Туман внутри стал спокойнее, после встречи с этой девушкой, но долго это не продлилось. Из бумаги Пламя выветрилось через две недели, но этого времени хватило, чтобы сравнить свои ощущения — до и после получения записки. Вайпер не знал, почему Огонек не спрятала перед ним лицо, но это давало ему преимущество. Как оказалось, мнимое, так как похожих фотографий в мире мафии иллюзионист не нашел. Маленькая зацепка появилась в Японии, где хозяйка чистейшего Небесного Пламени жила до своего совершеннолетия, правда ограничилась приютом и разговором с его директором, бывшего якудза. Тот дал почитать досье, ответил на парочку вопросов и отпустил, бросив на прощание: — Если кто-то узнает об этом разговоре, то, мой тебе совет, прячься. Наши выпускники не дадут тебе уйти живым, слишком ценят друг друга. Совету парень не последовал, и поэтому через несколько месяцев должен был прятаться от достаточно хороших киллеров, пока те не стребовали клятву на Пламени. Все сводилось к такой формулировке — Вайпер не говорит что-либо об Шируку, воспитанники этого чудесного места забывают о разговоре. Ах, да, еще он прекращает поиски одного из лучших киллеров своего поколения. Но сейчас, наблюдая за бегающими карими глазами и чувствуя Пламя Неба, которое кружило в этой комнате и окружало каждого из них, у Вайпера на губы выползает усмешка. Пламя Тумана второй раз в его жизни успокоилось. Что же, похоже в этом доме иллюзионист пробудет больше времени, чем планировал изначально. *** Фонг скрипит зубами от боли и безысходности, пока наблюдает за собственным внутренним миром. Здесь темно, все горит и на просторах тьмы бушует Пламя Урагана и чужеродный Туман. Он чувствует, как растворяется в чужой ярости. — Какая красота — саркастичный голос раздается прямо над ухом, в нем слышно столько яда и приторности, что становится противно. А еще жутко от того, что кто-то посторонний сейчас в его голове. Либо Лиа передала его семье, где могут хоть что-то сделать с этими иллюзиями. Или кто-то из Триады нашел этот дом и... Дальше думать совершенно не хотелось. — Какой же ты нервный — вновь кто-то фыркает и появляется ощущение холода на висках. — Убить бы того человека, который с тобой работал. Жаль, что нельзя. — Кто ты такой? — Не беспокойся, моему Небу нужна помощь. И она ее получит. — Причем тут Лиа и что можно сделать? — Я не знаю, кто такая Лиа, но на второй вопрос отвечу. — хмыкает мужской голос, а в сознании появляется еще одно Пламя Тумана — намного чище, насыщенней и сильнее — Уничтожить вторую личность не получится, слишком старая работа и она успела срастись с твоей собственной личностью. Сейчас невозможно уничтожить твоего "клона" так, чтобы ты сам не пострадал. Жить мне еще хочется, поэтому я предлагаю тебе вариант, в котором ты останешься при сознании и силе одновременно, а не будешь пускающим слюни идиотом. Я спаяю тебе две личности. Проснешься ты не сразу, твоему сознанию потребуется время для адаптации информации, которая остается с твоим "клоном". — Но... — Шанс того, что все выйдет, примерно один к пяти, но это лучший вариант, что я могу предложить. Поэтому, сразу начнем. Кажется, со словами о боли он сильно поторопился.