Легенды Средних веков

Когда-то давно, а точнее в семнадцатом веке, Лихой капитан океанский простор бороздил. И звали того капитана Филипп Ван дер Деккен, И все замолкали, когда он в таверну входил. И все с замиранием сердца рассказам внимали О том, как корабль его проходил сквозь шторма. «Голландца» Дер Деккена море волной обнимало, Его не страшили ни холод, ни ветры, ни тьма. Он там проходил, где другие пройти не посмели: Сквозь рифов кольцо и Антарктики острые льды. Он вёл своё судно сквозь все водовраты и мели, Себя ощущал Посейдоном — владыкой воды. Порой по волнам его судно, как щепку, бросало, Но он без весомых потерь проходил через шторм. А чаще всего было море спокойным зерцалом, Но вестник проклятий — туманом окутанный Горн. И был капитан одержим жаждой славы и злата, Не только шелками — товаром живым торговал. С почётом и страхом его принимали пираты — В разбойных набегах богатство своё добывал. А в трюмах рабы от нехватки воды умирали, Плыла за «Голландцем» акул пилозубых толпа. И мёртвых рабов с аппетитом они пожирали, Оставшихся он продавал по цене, как за два. А после хвалился, что он подчинил себе море, В таверне, которой давно уже нет на земле. И все замирали от этих волшебных историй, И горе тому, кто хоть слово добавить посмел. Удар кулака — и тот замертво падал на землю, Как звали беднягу? Об этом не знает никто. К себе безразличия он никогда не приемлил, Его все боялись — словами он сёк, как хлыстом. И в сплетнях, которые были совсем не досужи, Его называли любимчиком дьявольских сил. Считали они, что он демонам преданно служит, Отсюда богатства, что каждый поход приносил. Отсюда «Голландец» сквозь все ураганы и бури Почти невредимым по воле морей проходил. Боялись его, словно сотню разгневанных фурий, А он океанский безбрежный простор бороздил. А он продолжал упиваться неистовой славой, Себя окружая завесой злодейств и побед. История близится к самым эпическим главам: «Голландец» навеки оставит в истории след. В порту Мартини́ки — цветущего острова света (А он — сердцевина Антильской семьи островов) — К нему обратился испанец, богато одетый, Он слухам не верил и щедро платить был готов. «Отец моей милой и нежно любимой невесты Живёт в Мас-а-Тьерра, куда направляетесь вы. Но он занемог, помогите добраться до тестя, От сердца желает на брак он нас благословить. Возьмите с собой, а когда мы прибудем на место, Получите злато в избытке — не меньше, чем пуд». Ступили на борт сам жених, его слуги, невеста, «Голландец» поднял паруса и отправился в путь. А вечером слуг подпоил капитан вероломно, Узнал, что испанец сокровищ немало везёт. И замысел жуткий родился в уме его тёмном, И совесть за это нисколько его не грызёт. И он приказал бросить в море беднягу-испанца, А следом за ним и болтливых предателей-слуг. А девушке выбор: иль быть ей рабою «Голландца», Иль броситься в море, где сгинул её милый друг. Она устремилась бушующей бездне навстречу, Она прокляла капитана: «Будь проклят, тиран! За то, что ты сделал, скитаться тебе бесконечно, На берег не ступишь уже никогда, капитан». Он лишь рассмеялся в ответ на безумные речи, И с запада вдруг налетел на корабль ураган. И страх разгорался, как ночью зажжённые свечи, Молились матросы морским позабытым богам. Опасным утёсом, окутанным вечным туманом, Мыс Горн чернотой возвышался над бездною вод. Безумие вдруг овладело в тот миг капитаном: Решил, этот мыс он любою ценой обогнёт. Смешались в той буре вой ветра, дожди и туманы, Обломки затерянных в бездне морской кораблей. «Голландца» на части рвут молнии, дождь, ураганы, И льдом покрываются снасти, а штормы всё злей. Что ж, капитан, ты попал в штормовую ловушку, Где сила твоя, «повелитель всех в мире морей»? Такой же как все. Не владыка ты — моря игрушка, И слава твоя сокрушилась с обломками рей. И ветер уносит и мачты обломки, и парус, Вдруг ворон огромный на палубу сел не спеша. А молнии-лезвия в огненном танце сплетались, От хриплого карканья вмиг холодела душа. Взревел капитан: «До Второго Пришествия плавать Пусть мне суждено — обогну этот проклятый Горн». Ты пойман на слове. Пуста твоя прошлая слава, У мыса всегда поджидать будет яростный шторм. Он судно твоё, словно щепку, обратно отбросит, Гигантские волны препятствием будут всегда. Корабль твой вечно по водам бушующим носит, Проклятье твоё не отпустит тебя никогда. Порою тоска всколыхнётся в груди капитана, И курс он направит в когда-то родные края. Лишь только покажется берег покоем желанным, Как сила проклятья его отправляет в моря. Уставши смертельно, нередко погибели ищет, На скалы «Голландца» он снова и снова ведёт. Скала, как волна, подстилает дырявое днище. Он проклят навеки. Его только странствие ждёт.