Легенды Средних веков

Когда-то давно в позабытом тринадцатом веке В земле Ноттингема жил йомен по имени Вилли. Был трудолюбивым и крайне простым человеком Жил в мире с людьми, и его все соседи любили. Но землю его отобрать возжелали монахи, Была на дары она щедрой, была плодородной. Разбоем «святые отцы» занимались без страха, Но дал им отпор земледелец душою свободный. Разбойных монахов прибил он огромной дубиной, За рваные рясы подвесил на дубе ближайшем. Затем взял жену и совсем ещё юного сына И в Шервудский лес удалился от мира подальше. Там тени деревьев сплетаются мрачно и густо, Там зелень травы перевита с туманами плавно. Под сенью лесной овладел Вилли новым искусством, Стал лучником метким, которому не было равных. Всем тем, что умел, поделился он с сыном растущим, И Робин отца превзошёл в мастерстве этом трудном. То было начало пути, что вёл к славе в грядущем, Звенела она тетивой средь ветвей изумрудных. Он стал вдвое старше. И вырос отчаянно смелым, Он тех защищал, кто стал жертвой уродливых духом. И лучником был превосходным, на диво умелым, Он был для крестьян притеснённых опорой и другом. Однажды он встретил монаха, что бегством спасался От своры шерифской, его возжелавшей повесить. И лес задрожал от призывного звука. И в вальсе Листва закружилась. И птицы — стрелой в поднебесье. Услышав песнь рога, шерифские псы испугались И бросились прочь, позабыв о сбежавшей добыче. Помчались они со всех ног и безбожно ругались. Монах был накормлен, как требовал старый обычай. Монах небогат был — лишь Библия, книги святые Да чётки из ясеня — древа мудрейших пророков. Но злата дороже слова, что от сердца, простые — Слова, что вселяли надежду в сердца одиноких. В голодное время зерно раздавал из запасов, Что гнило в подвалах обители Сент-Бенедикто. В немилость попал и от казни насилу он спасся, И в лес убежал, не дождавшись лихого вердикта. К стрелкам Робин Гуда примкнул по великой охоте, Его звали Тук, и в бою был он воином смелым. Немалую пользу принёс он в разбойных походах, Дубинкой орудовал Тук чрезвычайно умело. Есть в старом лесу та река, что зовут Ключевою, И мост в три дощечки, где два разминуться не смогут. На ветхом мосту повстречались мятежные двое, Они не из тех, кто другому уступят дорогу. Те двое — наш Робин и грозного вида громила (Его звали Джон — обедневший кузнец темнокожий). Но с грохотом доски под ними тотчас проломились, Их пыл остудила река — тех, что нравом похожи. Был Робин остряк и за рост кузнеца небывалый Назвал его Маленький Джон. И остался он с ними. Был в битвах силён и отважен отчаянный малый, В ватаге разбойной весьма он ценился своими. Однажды наш Робин угрюмого рыцаря встретил. Сэр Ричард четыреста фунтов шерифу был должен. Помог ему Робин вернуть этот долг до монеты И друга обрёл, что был смел, благороден, надёжен. Шериф Ноттингемский, которого все проклинали, Налоги взвинтил и крестьян обирал постоянно. Шерифские прихвостни к людям пощады не знали, Он Робина Гуда врагом называл, что не странно. Сестры его дочь расцвела, как прекрасная роза, Была дева Мэриан праведной, скромной и нежной. Но рифма порой превращается в горькую прозу, Была её жизнь далеко не всегда безмятежной. Гай Гисборн, увы, воспылал к деве чёрною страстью, Сжигало его вожделенье, как пламя из пекла. Посватался к Мэриан. Но сватовство, как ненастье, На деву обрушилось, то предложенье отвергла. Шериф Ноттингемский стрелков состязанье устроил, Гай Гисборн решил испытать свои силы в турнире. Стрелки промахнулись, попали в мишень только трое, Барон посчитал себя лучшим из лучников в мире. Но вдруг появился бродяга, в лохмотьях замшелых, В мишень две стрелы запустил он, и обе попали. А третьей барона стрелу выбил вмиг из мишени. Его лучшим лучником все горожане признали. То был Робин Гуд. Заслужил он стрелу золотую, Но главным сокровищем стала совсем не победа. Зажглась в его сердце любовь, что надежду дарует, Запел соловей о прекрасной истории этой. Любовь девы Мэриан стала той самой наградой, Что стократ дороже стрелы с золотым опереньем. И стала она его смыслом, мечтою, отрадой, Но думать о ней он считал для себя дерзновеньем. Гай Гисборн тогда заключил соглашенье с шерифом, И Мэриан вывез в ночи, что в созвездьях расшита. Но Робин спас девушку (как это сказано в мифах), И ей предложил он остаться в лесу под защитой. Спустя две недели их Тук обвенчал на поляне, Берёзы с рябинами в листья, как в платья, оделись. И Шервудский лес загудел от весёлых гуляний, Монах оказался искусным весьма виноделом. Во дни процветанья, во дни беспокойства и грусти, Всегда была рядом душой благородная дева. Она в его мыслях, она в его трепетных чувствах, Она — его сердца и вольных стрелков Королева. Столетья летят в колеснице мгновений крылатых, Но помнили люди и помнить по-прежнему будут Сюжет незабвенной, написанной кем-то баллады О славном герое, разбойнике Робине Гуде.