Легенды Средних веков

Король Гамурет правил Галлией мудро и долго, Но сгинул в бою, защищая свой дом от врагов. И сердце его Герцелайды разбилось в осколки, Ведь боль королеву сжигала, как пыл очагов. Корону сняла и в дремучесть лесов удалилась, Да принца с собой навсегда из дворца увезла. В безудержной скорби её одиночество длилось Вдали от турниров и прочих превратностей зла. Вдали от всего, что могло навредить её сыну, Так минули годы. И мальчик в безгрешности рос. И был он и смелым и сильным, душою невинным, Но мучил его постоянно один лишь вопрос. Чьим сыном является он? Мать то яро скрывала, Велела она короля всем служанкам забыть. Лишь так о столь горькой потере сама забывала, Молясь, чтобы сына минула отчаянность битв. Судьба Парсифаля и в чаще лесной отыскала, И встретил он рыцаря. Дал ему рыцарь совет: Отправиться в путь через горы и белые скалы, Что лишь в Камелоте найдётся искомый ответ. Вернулся он к матери: «Путь обрести свой желаю. Меня снаряди ты скорее в мой первый поход». Сбылись королевы кошмары, ведь сын уезжает, Пошла Герцелайда на хитрый, отчаянный ход. Она приказала шутом нарядить Парсифаля С расчётом на то, что его засмеют при дворе. Тогда опостылят ему те манящие дали, И в чащу лесную вернётся как можно скорей. Отправила в путь в колпаке на убогой кобыле, И встречные все потешались при виде шута. Но взгляд его синий исполнен отчаянной силы, И вмиг благородство читалось в паяца чертах. Спустя день пути оказался юнец в Камелоте И тут же предстал перед светлым лицом короля. «Он — сын Гамурета», — услышали глас звездочёта. — «Героя отважней, чем он, не встречала земля. Туманность грядущего чары не в силах развеять, Его ждёт поистине самый возвышенный путь. Он рыцарем будет достойней других и светлее, Его и преграды не смогут с дороги свернуть». И, внемля совету премудрого Мерлина, вскоре Король Парсифалю пожаловал рыцарский сан. Тот слышал немало пленяющих разум историй О замке незримом, что верность хранит небесам. Тот замок сокрыт ото всех, и не зря, не напрасно Хранится веками в часовне священный Грааль. Взлелеялось в сердце желание заревом ясным — Решил к Монсальвату тропу отыскать Парсифаль. Влюбился наш рыцарь в прекрасную деву Лаину, До сердца глубин поражённый в тот миг красотой. Но кров Камелота пришлось ему спешно покинуть И ринуться в ночь, вдаль ведомый заветной мечтой. Однажды он замка достиг, что сиял перламутром, Жемчужиной нежной в объятиях пепельных вод. Им правила дева, прекрасна, как звёздное утро. Чей голос струился, как ясный хрустальностью грот. «Олень златорогий в моих обитает владеньях, Достань мне частичку его утончённых рогов». Ей рыцарь ответил: «Твоё я исполню веленье». Отправился в путь Парсифаль по тропе мотыльков. Олень златорогий привёл Парсифаля к могиле, Откуда поднялся мертвец, что был тьмой искажён. Хранят Парсифаля, как прежде, небесные силы, Сошлись они в смертном бою. Нечестивец сражён. Вернулся он в замок прекрасной таинственной леди, Вручив кончик рога, что дивен своей красотой. И снова отправился в путь, что плутает по свету, Влекомый таинственным зовом, заветной мечтой. И вот он добрался до замка, вот мост над рекою, И стены из мрамора цветом, как роза в саду. А мысли его пронеслись быстротечной рекою: Неужто я Чашу увижу — Судьбу здесь найду? Не знал Парсифаль, что его ждёт одно испытанье. Увы, он не справился. Гордость застлала глаза. К Страдальцу тогда он не смог проявить состраданья, О Чаше лишь думал, считал, что достоин, но зря. Исчез Монсальват, будто не было замка в помине, Один только дар в утешенье принял Парсифаль. И мог лишь однажды призвать помощь замка отныне, Но в миг самый страшный дарует спасенье Грааль. И путь бесконечен. Чтоб снова увидеть святыню, Готов даже жизнью пожертвовать рыцарь за свет. В скитаниях долгих в себе усмирил он гордыню. Вершил он добро бескорыстно четырнадцать лет. Однажды он встретил Бертрана — слугу королевы, И тот сообщил — Герцелайды под солнцем уж нет. А рядом с Бертраном стояла прекрасная дева, Тот ей приказал материнский исполнить завет. Но вдруг закричала красавица громко и гневно: «Не верь ему, рыцарь. То злой чернокнижник Клингзор!» Рассеялся морок, что соткан был магией древней, И встретился взгляд Парсифаля и дьявольский взор. Копьём он пронзил волчьеглазого демона Ада, В миг истинно страшный призвав на подмогу Грааль. И снова в пути, ведь зовёт Монсальват, значит, надо Свой путь продолжать. Так решил для себя Парсифаль. Спустя много лет вновь достиг Парсифаль своей цели, Вот только теперь состраданьем Страдальцу помог. Он Чашу узрел. Словно в солнечном свете апреля, В тот миг в лучезарности канула тщетность тревог. Он стал королём Монсальвата — Хранителем Чаши. Прославленный рыцарь, узревший священный Грааль. И будет всегда справедливости праведным стражем Душой благородный избранник Судьбы Парсифаль.