Легенды Средних веков

Вот умер правитель Брабанта и Лимбурга — герцог, С честью и милостью правил своим он народом. И скорбью наполнилось дочери герцога сердце, Эльзе ведь было всего лет шестнадцать от роду. Но Эльза была, как эльфийская дева, прекрасной, Сердцем смиренной, с открытой и тёплой улыбкой. И Шельда плескалась в глазах васильковых и ясных, Голос подобен мелодиям солнечной скрипки. Речною волной прокатился тут шёпот злонравный: "Как будет править одна столь безгрешная дева?" То был век десятый. Далёк от времён равноправных, Лишь при супруге считаться могла королевой. И сразу же сонм женихов потянулся к Брабанту, И тысячи рыцарей в замок стремились попасть. Ведь каждый хотел завладеть этим краем богатым, И каждый желал обрести там супругу и власть. Но только ни с чем возвращались корыстные души. Просящим – отказ: сердце Эльзы, как лёд, холодно. Нежна, как цветы по весне распустившейся груши, Но в деве любовь не живёт. В ней лишь горе одно. Вдруг чёрною тенью над замком опасность зависла, И полночь застыла на несколько страшных секунд. Держа на уме лишь ведомые алчностью мысли, Ступил в земли герцога вестник невзгод Тельрамунд. Был рыцарем смелым, богатым и знатного рода, Но крайне жестоким и алчным, и грозным в бою. И ростом гигантским его наградила природа, И был он огромным, как демон-сказитель Баюн. И рухнул за ним мост над рвом, охраняющим замок, Когда он ворвался под крышу, как яростный смерч. В глазах цвета ночи сверкало лишь алчности пламя, Все в страхе отпрянули. Словно увидели смерть. И голос его прогремел — беспощадный и властный: «Клянусь на мече, что от зла люд простой защищал, Что Эльзе Брабантской, воистину деве прекрасной, Отец её — герцог — супругой мне стать завещал. А мне он велел охранять её праведным делом. Брабанту поддержкой, опорой, защитником быть». Услышав те речи, мгновенно толпа побледнела — Утонет Брабант в реках крови от яростных битв. Но молвила Эльза, зардевшись от жгучего гнева: «Пуста твоя клятва, побойся же Бога, глупец, Я — герцога дочь, и по праву я здесь королева, Тебя ни о чём не просил мой покойный отец. И я призываю в свидетели Праведность Божью, Чиста перед небом и правду сказала я вам». «Зачем ты порочишь уста свои гнусною ложью? Неужто здесь кто-то поверит нелепым словам? Неужто сей девы невнятные клятвы да лепет Здесь стоят дороже, чем клятва на ратном мече?» Прошёл по толпе ожидаемый ропот и трепет, От ветра взметнулось плясавшее пламя свечей. Спор длился недолго — решили они, что по праву Во всём разобраться сумеет один лишь король. Германией правил король милосердного нрава, И Генрих Саксонский воссел на единый престол. Но тщетны надежды — король рассудить не решился И Божий назначил единственным верным судом. Велел он найти, кто б за честь юной девы вступился, Иначе изгнанницей станет, покинет свой дом. Неделя прошла. Но за Эльзу никто не вступился, И в день приговора с надеждой рассталась она. Но чудо случилось. Защитник на помощь явился, Вёз рыцаря лебедь в ладье, что легка, как волна. И бросил тот рыцарь перчатку к ногам Тельрамунда, Тут вспыхнул меж ними кровавый отчаянный бой. В последний миг битвы, на самой последней секунде, Нанёс он удар, что предписан был пряхой-Судьбой. С мечом возле горла злодей наконец-то признался, Что не было клятвы, что было всё лишь клеветой. Герой сохранил ему жизнь, Тельрамунд обязался, Что будет служить лишь добру и мечом, и мечтой. Был Рыцарь красив, и влюбилась в него герцогиня, И чувства ответными были. Одно только «но». Она никогда не должна была спрашивать имя, Иначе расстаться им в тот самый день суждено. И в разуме девы мечты пронеслись эскадрильей. Не хочет быть Эльза одна, так что клятву дала. В тот миг белый лебедь расправил могучие крылья, Пустая ладья вниз по Шельде тотчас уплыла. Их свадьба была переполнена светом и счастьем, И рыцарей всех пригласили на свадебный пир. Наполнился замок весельем, теплом и участьем, И в земли Брабанта пришло процветанье и мир. Был Рыцарь силён и искусен в военных потехах, В турнире он выбил соперников всех из седла. Но руку сломал при падении герцог в доспехах, И в сердце супруги его месть змеёй залегла. Была герцогиня Урсула надменной и вздорной, Для мести избрала она самый радостный день. Пришла она к Эльзе, покрытая мантией чёрной, Сомнений взлелеяла в мыслях коварную тень. Терзаясь смятеньем, нарушила клятву, спросила, Сама испугалась, но поздно, теперь не вернуть. Теперь, увы, Рыцарь противиться зову бессилен, Собрал он людей перед тем, как отправиться в путь: «Узнайте же все, что я сын короля Монсальвата, Волшебного замка, хранящего Вечный Грааль. Прощай, моя Эльза, увы, расставаться нам надо, Меня призывает домой мой отец Парсифаль». Он обнял жену и недавно рождённого сына, А после привёз белый лебедь по Шельде ладью. Вот так оборвалась земная любовь Лоэнгрина, Вернулся туда он, где светлых душою приют.