Поодаль от барной стойки

      Проснувшись к обеду после шумной, но при этом довольно одинокой вечеринки, Питер Паркер устало зевнул и потёр глаза. Вчерашним вечером ему не удалось почувствовать себя счастливым в толпе танцующих под громкую музыку людей. Месяцы работы летели один за другим, напоминая юноше о быстротечности жизни. Где бы он ни был, его одолевала рефлексия по поводу своих жизненных приоритетов. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Везде, кроме кофейни. Она нравилась ему умеренностью и тем, каких разных людей он может повстречать. Порой ему приходилось выслушивать горькие слёзы, порой сжаливаться и угощать бездомных тёплым кофе, за который он платил сам. Время от времени его это утомляло, но с каждым разом осознание того, как приятно ему находиться в роли бариста, воодушевляло Питера. В конце концов, тётушка стала замечать за ним это пристрастие. Не сказать, что ей нравилась эта профессия; она всё же считала её малость неблагородной и неблагодарной, однако видя, как её мальчишка цветёт на глазах, уходя за барную стойку, она смирилась и даже пригласила в один прохладный весенний вечер Ника Фьюри на чашечку чая.       — Знаешь, я бы никогда не подумала, что моему мальчику так понравится протирать столы, готовить сэндвичи, распаковывать пирожные и варить кофе! Кто бы мог подумать, не правда ли? — с милой улыбкой спросила она.       — Признаться, я тоже не думал, что он долго протянет, — вздохнул Ник. — Обычно подростки любят нечто более оживлённое… Как, впрочем, и все люди, пожалуй. Стремятся не быть простыми бариста, официантами или продавцами, а начальниками, управляющими отдела, директорами… Похоже, наше поколение всё ещё судит стереотипно.       — Как прозаично! — не переставала улыбаться тётя Мэй, — Мы легкомысленнее наших детишек.       Фьюри лишь пожал плечами и мирно, что было на него абсолютно не похоже, перевёл тему диалога в другое русло.       Тем временем оттаивающая земля внушала Питеру изумление. Трепет, который он испытывал от изредка проглядывающего из-за облаков солнца, был сравним разве что с силой детской любознательности. Надо же, было бы интересно узнать, есть ли такие виды на других планетах! Именно эти, отчасти детские, мысли крутились в его молодой голове. А поступление в университет всё близилось, и бремя это давило на юношу. Ему нравилось быть бариста, в чём он только недавно полностью себе признался, и шумиха ничуть его не впечатляла. Он не хотел славы и признания, он хотел мирной жизни. Удивительно, но спокойный темп существования ничуть не удручал его. Если моя жизнь имеет рутину, думал он, то ту, которая мне нравится. А значит, это приятное времяпрепровождение.       Если говорить начистоту насчёт событий недавно наступившего года… Всё было предельно весело. Кажется, Паркер влился в коллектив «нелепой троицы», и теперь их целый «нелепый квартет»!       Около кафе Питера уже назойливо поджидал Тони Старк. Миллионер знал, что он может расслабиться в компании своего молодого друга, и уже выучил его график работы. Не только потому, что его попросила об этом тётя Мэй, но и потому, что Паркер стал для него своего рода приёмным сынишкой, за которым ему было приятно ухаживать. Так или иначе, Старк никогда не думал, что справится с ролью отца. Потому что его собственный оставил в его сердце отпечаток «высоких стандартов», которых нынешний миллионер вечно боялся не оправдать. Оттого он всё ещё, в глубине души, переживает, что его собственный ребёнок может страдать от тех же проблем, от которых, в своё время, пострадал и сам Тони.       — Доброе утро, пупс! Ты как всегда вовремя. Прямо как Пепперс. Может, мы трое всё же родственники?       — Я тоже рад тебя видеть, мистер Старк! — улыбнулся Паркер, перебирая ключи. — Но если бы мы были родственниками, я был бы таким же заносчивым, как и ты.       — Не юли, — улыбнулся Тони. — Ты так только больше на меня смахиваешь.       — Кошмар! В таком случае, мне придётся над собой усердно поработать.       — Лучше бы ты так над работой трудился… Ночная мартышка.       — Эй! — сердито покраснел парень. — Почему это я мартышка? И с чего вдруг ночная?       — Думаешь, я не видел тебя вчера на тусовке в клубе? — загадочно улыбнулся миллионер, вальяжно войдя в кофейню. — Ты тот ещё проказник. И мне всё равно, что ты уже взрослый. Для меня ты навсегда останешься пупсом.       Старк по-отцовски пошлёпал сконфуженного Паркера по щеке и уселся на своё привычное место, будто ничего и не произошло. На самом деле, ничего толком и не происходило уже с месяц. Спокойная размеренная жизнь в городе начинала удручать Тони, привыкшего к шумихе и повышенному вниманию. Однако репортёры до сих пор не прознали, что кофейня Фьюри теперь стала вечным пристанищем миллионера. Поразительно! Возможно, это Локи отталкивает всех желтушных зазнаек своей холодной аурой, подумал мужчина, усмехаясь своим же словам.       Сегодняшний день обещал быть таким же неприметным, как и все предыдущие. Признаться, Тони знал, что Паркер скоро отбудет в место настоящего кладбища детских амбиций — университет. Не сказать, что Старк так сильно не любит высшие учебные заведения, однако всегда считал их довольно скучными и порой даже ненужными. Что зависит, конечно же, от самого человека. Но тем не менее. Если твоя страсть к чему-то уже сформирована, и она даёт свои плоды, какой смысл тратить ещё несколько лет своей жизни на что-то столь бесполезное? Конечно, не все согласны с таким довольно популярным мнением. Даже сам Паркер.       Воскресный день оказался приветлив на солнце. Это не могло не радовать всех уставших от вечной пасмурности. Всех, кроме Локи Лафейсона, который недовольно прикрывался рукой от светивших ему в глаза лучей нежданного небесного гостя. Уже довольно продолжительное количество времени мужчина втихую подглядывал за девушкой из театра, про которую рассказывал Питеру. У неё, как оказалось, есть возлюбленный, и Локи, терзаемый сердечными муками и угнетаемый тоской, перестал улыбаться вовсе. Не то что бы его мимика искривлялась в приятной неге хоть сколько-то часто, однако Тор, как действительно заботливый брат, давно заметил следы печали на лице сводного брата. Даже старался приободрять его мелкими шалостями, однажды додумался и до «бутерброда мёртвых», но Лафейсон так натянуто оскалился, что Одинсон даже успел испугаться. Он никак не мог понять, что случилось в жизни такого неприметного, вечно недовольного братца, что тот даже перестал язвить! Придя с этим вопросом как-то раз к Паркеру, мальчишка лишь грустно вздохнул и пробубнил себе под нос что-то в духе: «Досадно».       Одинсон был крайне упрям, поэтому периодически выслеживал Локи, когда тот выходил из дома, возвращался с работы или просто гулял. Но он даже гулял в одиночестве! Тор задумался, что тут явно что-то не так, и попросил Старка и Питера попытаться разговорить заносчивого брата о его самочувствии. Оба согласились.       И вот уже подступил вечер. Старк выпил подозрительно много кофе и съел всего один сэндвич. Пока он разговаривал в течение дня с Паркером, задумался о том, не побриться ли ему налысо. Но потом вспомнил лицо Ника Фьюри и тут же отмахнул эту идею, сочтя её мимолётным всплеском желания сделать с собой что-то странное. Просто так.       В общем и целом, каждый из «квартета» был озабочен своими мыслями разной степени паршивости. И вся четвёрка при этом чувствовала себя вполне спокойно. Эта неловкость сбивала их с толку, несомненно, но никак не отражалось на их желании общаться.       И вот, наконец, в кофейню задорно ввалился Тор, сходу начав обсуждать с немного удивлёнными завсегдатаями кафе своих клиентов в зале. Та малая часть посетителей, что приходила в это кафе, сначала насторожилась таких настойчивости и панибратства, но потом быстро покинула здание с кофе навынос, вернувшись в свои обывательские проблемы. Питер даже завидовал им в чём-то. Из-за ещё бушующего (правда, уже не так сильно) юношеского максимализма парень немного расстроился собственных мыслей. Ведь все эти прохожие, кажется, нашли своё место в жизни, думал Паркер. Но кто всё же знает тернии души другого человека?       — Послушай, пупс, — внезапно обратился Тони, — ты ведь так дырку протрёшь в чашке. На кого засмотрелся? На вышедшего блондинчика?       — Ч-чего? — нервно засмущался бариста, чуть не выронив чашку из рук.       — Да ну. Мы ж тебя не осудим, ты знаешь, — поддержал Одинсон, рассмеявшись. — Каждому своё, в конце концов…       — Вовсе нет! Блин, вы… Господи! Я просто задумался о том, как повезло этим людям.       — Повезло с тем, что они не стесняются говорить правду? — ехидно улыбнулся миллионер, попивая свой кофе.       — Вовсе нет! Хотя, наверное, и это тоже. Но я говорю про призвание. Я просто задумался, что они уже наверняка счастливы тем, где и как работают. И что мне предстоит ещё несколько лет думать над тем, не совершил ли я тупую ошибку, поступив на то направление, которое я выбрал… И вообще! А вдруг я даже выбрать не смогу то, что мне нужно?       — Ох, — вздохнул Тор, откидываясь на стуле. — Да уж. Ну и мысли у тебя, Питер. Жизнь же это не одна лишь учёба. То, что приносит тебе счастье, может быть чем угодно. Даже если это поглядывание на проходящих блондинов… — Питер раздражённо нахмурился. — Эй! Ладно-ладно, ты не хочешь смеяться сейчас над моими великолепными шутками, понимаю. Но послушай, ты же не обязан мучить себя учёбой, которая тебе не нравится, верно? Так просто реши, что может приносить тебе удовольствие, и чему ты готов посвятить какое-то время, пускай и трудное.       — Ты порой такой зануда, — вздохнул Старк. — Пупс, если ты сомневаешься или боишься, это абсолютно нормально. Возможно, учёба поможет тебе понять, нравится ли тебе то, чем ты занимаешься, или нет.       — Но что если я просто потеряю там время? И вообще…       — Жизнь — это не потеря времени, и если ты в конечном счёте хоть на самом последнем курсе решишь, что это не твоё, это не значит, что ты провёл время впустую, — вдруг заговорил Локи, напугавший всех своим неожиданным и бесшумным появлением. — Если какие-то события заставили тебя задуматься, это значит, что ты всё делал правильно. И если тебе нравится простая жизнь, это вполне нормально. Как и если тебе нравится обратное.       — Надо же! — улыбнулся Тор, раздражая тем самым Лафейсона, уже закатывающего глаза. — Шекспир сделал из тебя философа?       — Как по-мне, Локи сказал хорошие вещи, — пожал плечами Старк.       — Стоит признаться, я ожидал такой реакции, но не сказать, что я не удивлён твоей похвале, мистер золотые штанишки.       — Неужели к моему брату вернулось чувство юмора?       — О да. Всегда, когда тебя вижу, так и лезет наружу желание изъязвиться, ведь ты такой хороший пример для стендаперов.       — Что, — улыбнулся Тор, — это комплимент?       — Скорее оскорбление.       — Такое же жалкое, как и я сам, я ведь угадал, Белоснежка? Ну-ну, не хмурься, а то у тебя выскочат морщины и ты станешь таким же предметом для шуток.       Питер загадочно улыбался, глядя на братьев. Не то что бы ему сильно полегчало от поддержки друзей, но его отчаявшийся пыл она явно усмирила. В конце концов, лучшее лекарство для него — смотреть, как эти двое собачатся. Такое настроение бережливо уловил и Тони, расслабившись. Ведь если Питер в порядке, то это значит, что слова всех присутствующих его ободрили. Это не может не радовать его «отцовские» чувства.       И действительно, Паркер повеселел и влился в оживлённую беседу. Локи порой поглядывал на него, видимо, чтобы понять, точно ли всё хорошо. Признаться, все были немного обеспокоены моральным состоянием «пупса», но сейчас всё уже было хорошо, поэтому можно немного забыться и поговорить о своём. И, конечно же, Тор не мог оставить без внимания состояние Локи. Однако главная язвочка этой четвёрки так и не раскололась. Крепкий орешек! И только сам Лафейсон знал, что происходит в его жизни и у него на душе. А Паркер лишь догадывался, делая выводы.       После того, как все они прибрали за собой, Локи, как бы невзначай, поблагодарил Питера. И лишь они оба понимали, что это значит: «Хэй, ты классный друг, спасибо, что позаботился обо мне и сохранил всё в тайне!»       — Если ты не против, — обратился шатен, — я бы хотел заглянуть завтра. Мне пойдёт на пользу съездить после выступления за чашечкой Рафа.       — Без проблем!       — Так-так, я вижу, вы о чём-то усердно воркуете, голубки, — ухмыльнулся Одинсон, приобнимая друзей за плечи. — Я могу подбросить тебя завтра, если хочешь. Или ты боишься, что все подумают, что ты моя содержанка?       — Не бойся, ты не выглядишь как состоятельный человек. Для этого тебе надо снять свои адидасы и подстричься. Нет нужды меня никуда подбрасывать, я же…       — Не приёмный, я угадал? — перебил его Тор своим низким хохотом.       — Да-да, очень умно, — спокойно ответил мужчина. — Как раз в твоём духе. Впрочем, большего от тебя никто и не ждал.       — Так тебя подвезти?       — Нет, премного благодарен, не горю желанием мешать твоему свиданию со штангой, вы хорошо смотритесь вместе, надеюсь, твоя рука не ревнует.       — Вы как кошка с собакой…       — Прошу прощения, Старк? — вдруг улыбнулся Локи. — Неужто даже мистер золотые штанишки отвешивает мне комплименты? Я становлюсь популярным.       — Радуйся, что не оплеухи, — пожал плечами Одинсон, загадочно улыбаясь.       — Прости, но силой конфликты решаешь лишь ты, братец, — вздохнул Лафейсон. — Как жаль, что ты всё это время заботился не о тех мышцах.       — Ты имеешь в виду мозги?       — Я имею в виду язык, балбес. У тебя абсолютно атрофирована дипломатия. При этом с мозгами, к моему сожалению, у тебя всё в порядке. Мне очень тяжело делать тебе такие удивительные комплименты, ты должен быть благодарен.       — Будем считать это за примирение между вами, — радостно вмешался Паркер, которого утомило изобилие иронии. — Мне кажется, сегодня хороший день для того, чтобы побыть союзниками и немножко повеселиться, как вы думаете? Я предлагаю сходить куда-нибудь и развеяться.       — Что, неужели в бар? Я так соскучился по пиву!..       — Об этом я и говорил, Тор… — устало вздохнул мужчина.       — Какую дипломатию ты предполагаешь в предложении пойти выпить пива?       — Никакую. Ты ужасный невежда.       — Да брось, — улыбнулся Тони, указывая рукой на машину. — Можем съездить, выпить немного, что в этом такого? В конце концов, я устал питаться одними сэндвичами и десертами, я так растолстею.       — Да уж, иначе тебе придётся идти в зал к моему брату. Такого и врагу не пожелаешь.       — Конечно не пожелаешь, ведь твой единственный враг — это я, — улыбнулся Тор, хлопая Лафейсона по плечу.       — Как я и упоминал ранее, мозги у тебя всё же есть. Но не обольщайся.       — Да как я посмею?       Если бы Питер вёл личный дневник, то точно описал бы этот вечер как безобразно приятный. Тор и Локи смотрелись на удивление дружелюбными, да и тоска последнего поубавилась. Учитывая недавнюю просьбу, о которой бариста размышлял в машине, он пришёл к выводу, что, возможно, между актёром и его коллегой произошло что-то хорошее. Либо он устал суетиться в своих чувствах и решил развеяться. Тем не менее, очередной вечер юноша провёл в компании своих друзей. И второй день подряд в шумной обстановке. Он рассматривал разных людей, то, как они веселятся, злятся, грустят, разговаривают, и медленно осознавал, что поступить в университет не такая уж плохая идея! Там, как и за барной стойкой, можно увидеть кучу людей, у каждого из которых своя собственная драма, как на сцене театра. Да и это вполне отличный себе шанс подумать. За этот быстро прошедший год Паркер познакомился с людьми, которые подарили ему немного уверенности в себе. И единственный значимый минус поступления — расставание с ними. Однако, вспомнив все их слова, Паркер приободрился и понял, что его жизнь в его руках, к тому же он всегда может вернуться в кофейню. Лишних бариста ведь не бывает, ведь так?       — Сегодня все пьют за мой счёт! — выкрикнул миллионер под бурные ликования узнавших его посетителей бара.       — Да здравствует непревзойдённый Тони Старк! — послышалось непонятно уже и откуда.       А Паркер лишь заботливо улыбнулся, чувствуя себя, наконец, в своей тарелке.