***
Гермиона была не единственной, кто думал о том, какой будет жизнь теперь, когда правда о том, кем она была, открылась. Вернувшись в кабинет Люциуса, он и Северус откупорили бутылку огневиски и переваривали события последних дней. Они оба всё ещё были слегка ошеломлены всем, что произошло, и хотя они были спокойны и собранны перед Гермионой, они были потрясены этими откровениями. Северус был особенно ошеломлён, так как он не только узнал, что у Волдеморта есть дочь, но и кем она является. — Такого я не ожидал, — выдохнул Люциус, наконец, нарушив тишину, царившую в кабинете. — Да что ты! — фыркнул Северус. — Когда Гермиона подошла ко мне и сказала, что ей нужно поговорить со мной, это было последнее, чего я ожидал. — Это было последнее, что кто угодно мог ожидать, — согласился Люциус. — И меньше всего Тёмный Лорд. Он будет потрясен, когда мы ему расскажем. — Но примет ли он её? — задумчиво пробормотал Северус. Он никогда не представлял Волдеморта в качестве отца, поэтому понятия не имел, остались ли у Лорда отцовские чувства или слишком много всего произошло с тех пор, как он потерял Гермиону, и он не сможет воссоединиться со своей давно потерянной дочерью. — Примет, — ответил Люциус, задумчиво кивнув головой. — Я не уверен, что между ним и Хоуп всё будет легко, но я точно знаю, что он её не бросит. Так или иначе, но она его дочь, и он не потеряет её во второй раз. — Когда ты собираешься с ним поговорить? — спросил Северус. — Я думаю, что сегодня вечером. Это самый оптимальный вариант, — ответил Люциус. — Даже если она не готова встретиться с ним, он должен как можно скорее узнать, что его дочь жива. — Мне также нужно обсудить с ним моё положение в Ордене, — сказал Северус. — Зачем? — спросил Люциус, нахмурившись, всё ещё размышляя о том, как лучше всего сообщить Волдеморту, что его мёртвая дочь вовсе не мертва и в настоящее время находится в одной из его гостевых комнат. — Мы доставили Гермиону сюда ради её безопасности, — начал Северус. — Мы знаем, что Орден рано или поздно узнает, что она в поместье, и тогда им будет достаточно легко выяснить, как она сюда попала. Кроме того, я не уверен, что от меня будет много пользы там, где я нахожусь. Я был рядом с Дамблдором в течение многих лет, и ни разу он не обмолвился, что Гермиона — дочь Тёмного Лорда. Он явно не доверяет мне так сильно, как мы думали. — И если он не рассказал тебе о Хоуп, то что ещё он от тебя утаил? — закончил Люциус, понимая, к чему клонит его друг. — Вот именно, — кивнул Северус. — Я думаю, что Тёмный Лорд согласится с тем, что моё время в Ордене закончилось. — Это также означает потерю работы в Хогвартсе, — нахмурился Люциус. — Так и есть, — согласился Северус со слегка сожалеющим вздохом. Несмотря на то, что он всегда хотел преподавать Защиту, у него была страсть к зельям, и он будет скучать по некоторым аспектам своей жизни в Хогвартсе. — В таком случае нам придется обсудить и будущее Драко, — сказал Люциус. — Когда Орден узнает, где Хоуп, они могут нацелиться на моего сына, как только он вернется в школу. Особенно если тебя не будет рядом, чтобы предложить ему свою защиту. — Давай решать проблемы по мере их поступления, Люциус, — посоветовал Северус. — У нас есть всё лето, чтобы принять некоторые решения. Но я думаю, что сейчас самое время рассказать Тёмному Лорду о сегодняшних событиях. Думаю, ему пора узнать, что его дочь жива и здорова. Кивнув в знак согласия, Люциус закатал рукав рубашки и, вынув палочку из трости, прижал её к чёрной метке, посылая сообщение Тёмному Лорду. Люциус знал, что он прибудет в поместье, когда будет готов. Всё, что им с Северусом оставалось, это ждать и думать, как им сообщить Лорду новость о том, что всё, что он знал о судьбе своей дочери, было ложью. Хоуп не умерла в больнице, вместо этого её похитили, и теперь она была жива и здорова и готовилась встретиться с тёмным магом, который, как она только что узнала, был её отцом.Глава 4.
27 февраля 2020 г. в 17:23
Когда Гермиона свыклась с новостью о том, что она всё же является дочерью Тёмного Лорда, Люциус предложил ей занять одну из гостевых комнат в поместье. Несмотря на то, что Гермиона приняла мысль о том, что она, возможно, дочь Волдеморта с той самой минуты, как услышала разговор Сириуса и Молли, для неё было очень важно получить подтверждение этого, и она приняла предложение мистера Малфоя побыть наедине, чтобы собраться с мыслями и чувствами. Люциус также любезно пообещал ей поговорить с Волдемортом лично и объяснить ситуацию. И он, и Северус заверили её, что ей не придется иметь дело ни с кем, пока она не будет готова к этому.
— Если тебе что-нибудь понадобится, просто позови Мисти, — сообщил Люциус, проводив её в комнату для гостей.
— Это домашний эльф? — поморщилась Гермиона. Только недавно она узнала о домашних эльфах и о том, какую жизнь они ведут, и она была не согласна с тем, что беспомощные существа вынуждены служить волшебному обществу.
— Да, она одна из наших домашних эльфов, — озадаченно кивнул Люциус. — Разве это проблема?
— Я не согласна с тем, что домашних эльфов держат в рабстве, — ответила Гермиона. — Особенно если с ними плохо обращаются, как, например, с Вашим бывшим эльфом Добби.
— Добби был исключением, — тихо ответил Люциус, стараясь не показывать своего раздражения при упоминании о своем бывшем эльфе, который всегда был неприятным маленьким существом. — Мисти — личный домашний эльф моей жены, и я могу заверить тебя, что Нарцисса относится к ней как к члену семьи. Позови её и поговори с ней сама, и ты увидишь, что она совершенно счастлива.
— Поверю Вам на слово, — вздохнула Гермиона. Честно говоря, у неё на уме были более важные вещи, чем домашние эльфы и то, как Малфои к ним относятся.
— Как я уже сказал, Мисти к твоим услугам, если вдруг что-нибудь понадобится. Я также принесу тебе свежую одежду и туалетные принадлежности. Тебе это понадобится, ведь мы уже точно знаем, что будет.
— Вы хотели сказать, когда мы узнаем, примет ли меня сами-знаете-кто? — Гермиона фыркнула.
— Почему он не должен принять тебя? — спросил Люциус. — Ты его дочь.
— Дочь, которую он считал погибшей больше десяти лет назад, — возразила Гермиона. — Без сомнения, он оплакал меня и отпустил это. Может быть, он не захочет, чтобы я вернулась в его жизнь, и я останусь совсем одна, и мне не к кому будет обратиться.
— Этого не случится, — уверенно сказал Люциус. — Конечно, он будет потрясён, когда узнает правду, но он никогда не оставит тебя, Хоуп. Он твой отец и любит тебя. Но даже если случится худшее, ты не будешь одна. Северус позаботится о тебе, как и я.
— Почему? — тихо спросила Гермиона, внимательно разглядывая взрослого волшебника, который, как ни странно, весь день был добр к ней.
— Ты дочь Тёмного Лорда, и если бы всё было иначе, ты бы знала меня и мою семью всю свою жизнь, — ответил Люциус. — Ты должна была вырасти в окружении людей, которые любили бы тебя и сделали бы для тебя всё, что угодно, но Орден лишил тебя этого. Я просто хочу, чтобы ты знала: что бы ни случилось, ты больше не одна.
— Спасибо, — прошептала Гермиона. — А что насчёт него? Когда мне придётся с ним встретиться?
— Ты встретишься с ним, когда будешь к этому готова, — заверил её Люциус. — Не волнуйся, он всё поймет. Сейчас всё зависит от твоих желаний, Хоуп. Ты будешь частью каждого принятого решения, и тебя не будут заставлять делать то, чего ты не хочешь или не готова делать.
— Я ценю это, — с облегчением вздохнула Гермиона, чувствуя, как напряжение немного отпускает её.
— Позже я пришлю одного из эльфов узнать, не захочешь ли ты присоединиться к нам за ужином, — сказал Люциус, направляясь к двери. — Но не переживай, если ты не готова, то поужинаешь в комнате. Не волнуйся, Хоуп, теперь ты в безопасности.
Люциус покинул роскошные апартаменты для гостей и оставил её в одиночестве. Как ни странно, Гермиона поверила мистеру Малфою. Впервые с тех пор, как она услышала разговор Молли и Сириуса, она чувствовала себя в безопасности и не беспокоилась о том, что может случиться с ней. Хотя было довольно забавно, что из всех людей она чувствовала себя в безопасности именно рядом с Малфоем. Ещё несколько дней назад она не могла представить себе ничего хуже, чем оказаться в Малфой-мэноре, но теперь этот дом казался ей убежищем, и она знала, что находится в правильном месте.
К тому же, было ещё так много всего, что Гермиона хотела узнать, и где, как не в этом месте, это лучше всего сделать. Для Гермионы было недостаточно знать, что она дочь Волдеморта. Она хотела знать о своей матери, о том, какой была бы её жизнь, если бы её не отняли у родителей, и, что более важно, как её вообще украли. У неё было так много вопросов, и она знала, что будет удовлетворена только тогда, когда получит все ответы и узнает всё о своём прошлом.
Гермиона знала, что она не получит все ответы сразу. Вздохнув, она потратила некоторое время, чтобы исследовать комнату, которая была намного больше, чем все, в которых она когда-либо бывала. Кроме большой кровати с балдахином, накрытой тёмно-фиолетовым покрывалом, в комнате были комод и шкаф для одежды, которой у неё не было. Там же стояли туалетный столик с зеркалом и письменный стол у большого окна. В углу комнаты горел камин, а рядом с большой книжной полкой стояло уютное кресло. В комнате также была дверь, ведущая в ванную комнату, оформленную в спокойных оттенках синего и зелёного.
Устроившись в удобном кресле у камина, Гермиона намеревалась исследовать книжную полку, но её мысли никак не могли сосредоточиться на названиях книг, и она поймала себя на том, что размышляет, что сейчас происходит с Орденом и правильно ли она поступила, уйдя таким образом. Гермиона была уверена, что поступила правильно, уехав как можно дальше от Молли и Сириуса, но ей было интересно, не было ли другого способа решить эту проблему. Беда в том, что после всего услышанного она понятия не имела, кому можно доверять.
Очевидно, что Молли и Сириус были причастны к её похищению в детстве, но было также ясно, что другие люди знали об этом. По правде говоря, у Гермионы не было возможности узнать, кто из членов Ордена знает, кто она на самом деле, или что они на самом деле думают об этом. Она могла бы попытаться заговорить с кем-нибудь, но в итоге оказалась бы в ещё большей опасности, ведь их реакцию на её слова трудно предугадать. В конце концов, она сделала правильный выбор, уехав так быстро и так незаметно, как только смогла.
На самом деле Гермиона сожалела о том, что ушла таким образом, потому что это лишило её шанса узнать, что её друзья думают обо всём этом. Она знала, что Гарри до глубины души ненавидит Волдеморта, что было очевидно, ведь её отец убил его родителей, но она не была уверена, что эта ненависть распространится и на неё. Отвернулся бы он от неё в ту же секунду, как узнал бы, кто она такая, или стал бы хорошим другом, на которого она всегда могла бы положиться, поддержал бы её и согласился с тем, что именно Орден был не прав, похитив её. Так или иначе, Гермиона не была уверена, что когда-нибудь узнает, что Гарри на самом деле думает о том, кто она такая и кем является её отец, поскольку она даже не знала, увидит ли его снова.
Что касается Рона, то она была совершенно уверена, что может предсказать его реакцию, и та была далеко не положительной. Одна из причин, по которой Гермиона не доверяла Рону, несмотря на то, что он был с ней на площади Гриммо, заключалась в том, что она не ожидала от него поддержки. Она была свидетелем его неприязни ко всем, кто был связан с тёмными, поэтому она могла представить, как он отреагирует на дочь самого Тёмного Лорда. Рон тут же отрёкся бы от неё и, скорее всего, раскрыл бы перед всеми и поддержал план своей матери и Сириуса. Это был бы конец их дружбе, и Гермиона знала это. Поэтому она решила уйти, не сказав Рону правду, чтобы у неё остались хорошие воспоминания о нём и их дружбе, которая длилась четыре года.
Переключив свое внимание на то, какой теперь будет её жизнь в качестве дочери Тёмного Лорда, Гермиона свернулась в удобном кресле, позволяя себе наконец осознать всё, что с ней происходило. Вся её жизнь менялась, и, нравится ей это или нет, Гермиона должна быть готова к этому. Ничто уже никогда не будет прежним — не теперь, когда она знала, что вся её жизнь была ложью, и, что ещё хуже, люди, которым она доверяла, лгали ей. Теперь ей предстояло выяснить, кому она действительно может доверять, и она просто надеялась, что найдет людей, на которых сможет положиться, когда привыкнет к своей новой жизни в качестве Хоуп Реддл.