Фазирование лени

      Пришедшему на условленное место в парке Мирио пришлось протереть глаза для того, чтобы убедиться в правильности и реальности происходящего. Он ошалело моргнул, прищурился, нахмурился, качнул головой, цокнул языком, задумчиво почесал висок и только тогда соизволил поинтересоваться:       – Мэдока-кун, позволь спросить, что здесь… кхм, случилось?       Его друг, Мэдока Куроками, занимал преинтереснейшую позицию – он, распластавшись на узенькой скамеечке, лежал лицом вниз, повернув голову так, чтобы левой щекой упираться в крашеные доски, и его руки и ноги свисали по обе стороны от предмета паркового интерьера. Его лицо выражало нечто среднее между «просто дайте мне лечь и умереть» и «кто-нибудь, добейте меня, пожалуйста», и поэтому, когда нашедший его Мирио задал ему прямой и честный вопрос, он лишь лениво перевел на него взгляд ярко-зеленых глаз.       Вообще, для гиперактивного и до тошноты энергичного Мэдоки такое поведение было крайне странным – обычно он приходил за полчаса до их назначенной встречи и, когда Мирио минута в минуту оказывался в нужное время в нужном месте, неутомимый Мэдока встречал его от и до продуманным планом действий, с головы до пят переполненный неподдельным нетерпением и бешеной предвкушающей улыбкой на скуластом лице. Пожалуй, Мирио прекрасно понимал, что именно отталкивало других детей от общения с малолетним экспериментатором и что конкретно заинтересовало его самого в Мэдоке, за глаза прозванным бешеным Куроками. Мэдока был другим – именно это отваживало от него их сверстников и притягивало, как самым сильным магнитом, самого Мирио.       Например, две недели назад они поспорили с отцом Мэдоки, Атаго Куроками-саном, что тот не сможет не препираться со своей женой, Такао Куроками-сан, в течение трех дней; Глава семьи, кстати, спор проиграл, потому что автоматически воспринял ее слова в штыки в первый же вечер, и был вынужден в течение месяца помогать двум малолетним экспериментаторам со всеми их исследованиям. Неделю назад они облили водой Шани-сенсей, обладательницу способности Тело-вода, чтобы изучить ее реакцию – впитает ли воду или нет, распадется ли на воду или нет. Не распалась. Впитала. Позавчера они разозлили самого недалекого и добродушного мальчика из их группы, который, по иронии, имел причуду Бычье сердце, позволяющую ему наполовину превращаться в быка, а потом с его помощью таранили стены их детского сада, хитрым образом уворачиваясь от его простецких атак.       А сейчас его рыжий друг лежал и не шевелился, хотя обычно у него, кажется, двадцать четыре на семь в попе работал маленький ядерный реактор – такие умные слова Мирио узнал непосредственного от самого Мэдоку – и жить ему спокойно не давал, постоянно заставляя Мэдоку носиться со своими странными экспериментами, как умалишенного. Тот факт, что значительную часть своих исследований он ставил на самом Мирио, его вообще ни разу не смущал – ему даже нравилось помогать своему товарищу в таких мелочах, тем более, за рамки дозволенного Мэдока никогда не заходил, хотя время от времени стабильно пробовал его терпение на прочность, стараясь расширить пределы разрешенного.       – Все плохо, – был ответ на вопрос Мирио; особенно это звучало странно с учетом того, что Мэдока так и не шевельнулся ни разу. Он выглядел неожиданно замученным – только сейчас Мирио увидел большие темные круги под глазами, придававшие пятилетнему Мэдоке на удивление усталый вид, потому что обычно он даже после бессонной – по его, разумеется, словам – ночи выглядел до омерзения бодрым.       – Что случилось? – нахмурился Мирио, подходя ближе к товарищу и присаживаясь на корточки рядом с ним. Секунду подумав, он поднял руку и тыкнул Мэдоку в бледную щеку. И еще раз. И еще раз.       – Какого черта ты это делаешь? – проворчал Мэдока, не пытаясь, впрочем, остановить обнаглевшего собеседника, и Мирио ошарашенно замер – видимо, Мэдока, который в нормальное время не терпел даже мимолетных прикосновений к себе любимому, действительно не мог сопротивляться противоправным действиям. Мэдока кинул на Мирио сердитый взгляд и вяло дунул на его нахальный палец, который был в непосредственной близости от его лица. Мирио ошарашенно моргнул.       – У тебя не удался какой-то очередной твой эксперимент? – неуверенно поинтересовался Мирио, обеспокоенно осматривая Мэдоку, и тут же прикусил язык, стоило только тому закатить глаза и выразительно уставиться на него в ответ. – А, ну да. Прости, ступил.       Действительно – когда это Мэдоку Куроками расстраивал случившийся большой или маленький провал в его затеях?       – Поднял свою жопу и подошел сюда!! – неожиданно бодро заорал чей-то звонкий голос, и Мирио подскочил на месте, судорожно озираясь; Мэдока среагировал с завидным спокойствием, даже не дернувшись – другое дело, что он, кажется, пошевелиться-то толком не мог и был способен, лишь вздыхать и донельзя ехидно и недовольно закатывать глаза. Источник ора обнаружился отнюдь не сразу – только тогда, когда из близстоящих кустов выпрыгнула голая девчонка примерно одного возраста с ними, Мирио ошарашенно моргнул и ошалело уставился на посторонний объект в зоне его видимости, потому что их с Мэдокой встреча никак не предполагала наличия еще какой-то третьей… личности.       У девочки были платиновые гладкие волосы длиной почти до колен, пронзительный взгляд темно-серых глаз, смуглая кожа, субтильное телосложение… определенно женское, если судить по отсутствию кое-какого исключительно мужского органа. Она была очень милой, даже красивой – Мирио это признавал, – однако его крайне смущала максимальная степень раздетости незнакомки, которая, плюс ко всему, еще имела крайне сердитое выражение лица – ее взгляд метал молнии.       – Слышишь ты, я сказала тебе: поднял свою задницу и подошел сюда! – завизжала девчонка, яростно потрясая маленькими кулачками в воздухе, и в два прыжка оказалась рядом с Мэдокой, вцепилась обеими руками в его плечо и с силой дернула мальчишку на себя; у нее ничего не вышло, она недоуменно уставилась на так и не пошевелившегося Мэдоку, словно не веря в тяжесть его тела, а после возмущенно посмотрела на самого Мирио, которого, казалось бы, заметила только сейчас.       – А ты еще кто такой? – сердито спросила она, и Мирио снова дернулся, подскочил на месте, зачем-то помотал головой из стороны в сторону, словно стараясь найти того, кому был задан вопрос, а после поинтересовался раньше, чем успел сообразить, что говорит:       – Я?       В силу того, что и светловолосая девочка, и Мэдока были в зоне его видимости, Мирио увидел, как оба его сверстника абсолютно идентично закатили глаза.       – Ты же вроде такой умный… – страдальчески произнес Мэдока, сдув с носа рыжую прядь.       – …но иногда так тупишь, – закончила за него миловидная блондинка, а после замерла на месте, недоуменно хмурясь. Она посмотрела на Мирио, потом на Мэдоку, потом на Мирио, потом снова на Мэдоку, а после набрала в груди побольше воздуха – Мирио успел увидеть, как Мэдока обреченно поморщился, жмурясь обоими глазами, – и оглушительно заверещала, топая босыми ногами по земле и разгневанно размахивая крохотными кулачками: – Хватит так делать! Почему ты так делаешь, ты, невыносимый мальчишка! Ты надоел мне, весь день одно и то же, сколько можно уже! Хватит, хватит, хватит! Прекрати, прекрати, прекрати!!       – Да замолчи ты уже, – на выдохе произнес Мэдока крайне раздраженным голосом, и девочка неожиданно оборвала свои крики на полуслове – ее рот закрылся, кажется, против ее воли; если судить по ее разозленному и растерянному виду, это абсолютно не входило в ее планы. Она вцепилась обеими руками в свою челюсть, оттягивая ее вниз и явно стараясь открыть непослушный рот, в сумасшедшем темпе запрыгала на месте, бешеными глазами смотря поочередно то на Мэдоку, то на Мирио.       – Только не говори, что это… – начал Мирио, ошарашенно разглядывая негодующую девочку.       – …моя причуда. Дай ей свою рубашку, пожалуйста, – кисло произнес Мэдока и тяжело вздохнул, слегка переместив голову так, чтобы щека поудобнее упиралась в жесткие доски скамейки, и, дождавшись, пока его друг начнет стягивать с себя верхнюю одежду, мрачно добавил: – Химэ-чан, познакомься, это Мирио-кун. Мирио-кун, познакомься, это Химэ-чан, она же Госпожа Болотных огоньков. И она совершенно…       Неожиданно полыхнуло неконтролируемой яростью, и Мирио, повинуясь инстинктам, вопившим об опасности, испуганно швырнул в сторону источника необоснованной агрессии снятую рубашку. Рубашка вспыхнула зеленым пламенем и разлетелась клочьями пепла от порыва ветра, и взгляду Мирио предстала крайне взбешенная Химэ-чан.       Ее волосы сами собой окрашивались в черный цвет. Пряди вздыбились, разделяясь на четыре толстых хвоста, взметнувшихся вверх темными жгутами, склера тоже почернела, и на ее фоне отчетливо выделялись изумрудно-зеленые радужки, полыхавшие злым пламенем. По белой коже скользнули травянистые узоры татуировок, едва скрывающих ее обнаженное тело – едва ли это спасло ситуацию. Мирио, вытаращив глаза, ошалело крякнул, не зная, что ему делать, как дальше быть и главное – куда бежать.       – Я ПОДОЖГУ ТВОЮ ЗАДНИЦУ И ГЛАЗОМ НЕ МОРГНУ!! – страшным, абсолютно недевичьим голосом заорала Химэ-чан, непонятно, к кому из них двоих обращаясь, и вокруг нее угрожающе вспыхнули несколько изумрудных огоньков, завертевшихся вокруг нее грозным сплошным кольцом.       – …неконтролируема, – обреченно закончил Мэдока и, страдальчески вздохнув и покосившись на Мирио одним глазом, добавил: – Беги.       – А как же ты? – героически пискнул Мирио, все еще не понимающий, куда ему деваться – бросить лучшего друга не позволяло острое чувство справедливости и желание защитить неподвижного Мэдоку даже в такой ситуации. Мэдока не оценил – покосился на него как на дебила, но вслух ничего не сказал. Мирио расценил это за молчаливое согласие – он резво стянул его со скамейки, закинул одну руку себе на плечо и, панически покосившись на заоравшую во всю неожиданно луженую глотку Химэ-чан, бросившуюся в атаку, со всей возможной скоростью побежал в сторону выхода из парка.       За спинами Мирио и Мэдоки прогремел взрыв.