Эра безмолвия

                    С появлением Макса жизнь в доме заиграла новыми красками. Он привел кухню в порядок и начал готовить полноценные блюда вместо привычных хлопьев из пакета и еды из круглосуточных ресторанов. Макс каждое утро выезжал в ближайший к коттеджному поселку городок за свежими продуктами, о закупке в супермаркетах он даже слышать не хотел. На самом деле Макс старался уезжать подальше от дома, чтобы воспользоваться возможностью и позвонить Владу. Он покупал новую сим-карту, чтобы никак не выдать своего местоположения. Влад-то знал, где он, но Макс не был уверен, что противники не следят за их телефонами. Не зная, на что те способны, имело смысл перестраховаться.       Влад отвечал на звонки не всегда, но если отвечал, то был предельно вежлив, ни словом, ни интонацией не показывая, как именно относится к поступку Макса. Сам же Макс после каждого разговора занимался самоедством. Уже на следующий день, когда первая эйфория от сбывшейся мечты прошла, он начал трезво оценивать ситуацию и пришел к выводу, что сюзерен все еще остается для него богом, но юношеское чувство куда-то пропало, а на его место пришла тоска. Не сразу удалось трезво оценить причину ее появления, но, хорошенько промариновавшись у себя в комнате в полном одиночестве, Макс осознал, что хочет увидеть Влада, посмотреть ему в глаза, прикоснуться. Он каким-то непонятным образом умудрился вытеснить образ Князя, полностью завладев фантазиями. Макс метался, ведь они с Садонаем были наедине, и в такой ситуации много чего могло произойти, но сюзерен так и не проявил сексуального интереса. Сначала стало обидно, но вскоре Максу представилась возможность увидеть то, что простым обывателям знать не положено.       В конце недели вечером приехал Аластор. Он опять принял N-11, был на взводе и выглядел препаршиво. Они с Князем надолго засели в гостиной, а Макс взялся за ужин. Их разговор затянулся надолго, и Макс боялся показаться на глаза, чтобы не помешать. Заскучав на кухне, он вышел через заднюю дверь во двор и побродил вокруг дома, а, найдя качели-гамак, удобно устроился там с телефоном. В тишине вечернего поселка его тонкий слух выхватывал фрагменты диалога, доносившегося из приоткрытого окна гостиной. Сначала Макс не придавал этому значения, пока не поднял глаза, чтобы дать им отдохнуть от свечения экрана. В окне горел свет, шторы распахнуты, а сюзерены оказались четко напротив, как на ладони. Они склонились над столом, и суть разговора тут уже была не важна. Некоторое время Макс наблюдал за ними издалека, но потом, взыграло любопытство, и он, накинув маскировку, подобрался ближе к окну. По-деловому сухие и односложные фразы, но взгляды, брошенные украдкой, пока второй не видит, говорили сами за себя. Сюзерены смотрели друг на друга так, как смотрят на своих возлюбленных, только во взглядах этих не было радости, а какая-то вселенская тоска, боль и одиночество. Макс принялся быстро перебирать в голове все, что видел прежде, но в Казино при огромном скоплении народу такого никогда не случалось.       Макс закусил кулак, прислушиваясь к каждому слову. От этих мастодонтов он мог ждать чего угодно, они и правда были очень близки, но чтоб настолько! Хотя, понаблюдав за ними еще какое-то время, он все же сделал неутешительный вывод. С такой всепоглощающей печалью можно смотреть только на того, кто не отвечает тебе взаимностью, но ведь это нонсенс, они ведут себя одинаково. Тогда не понятно, в чем проблема. Садонай всегда спал с кем хотел, Аластор тоже иногда наведывался в бордель при Казино. Загадка века. Ближе подобраться Макс не мог, его бы почуяли, а с такого расстояния понять, что же на самом деле происходит, довольно сложно. Макс потоптался на месте, но благоразумно отошел обратно к качелям.       Вот сейчас ему был необходим совет опытного эмпата, но единственный такой товарищ отошел от дел и наглухо закрылся, опасаясь ловить чужие негативные эмоции. Его можно было понять, во время войны он пропустил через себя поток страха, боли и отчаяния и не мудрено, что у него сдали нервы. Но как же он был сейчас нужен! Макс не сомневался – Шахрияр знает, в чем дело, навыков Макса не хватило бы, чтобы пробиться через барьеры Садоная и Аластора. Шахрияру же глубоко наплевать на все блоки, он умел обходить их.       Попрощались сюзерены холоднее обычного, отстраненно, издалека. Складывалось впечатление, что они боятся прикоснуться друг к другу. Каждый отыграл дружелюбие, а когда Аластор отвернулся, ехидная улыбочка Садоная исчезла.       За ужином Макс не осмелился сам начать разговор, но от Князя не укрылась перемена в его настроении.       – Макс, что с тобой? – Садонай задал вопрос из вежливости, а может от скуки, знал уже какая буря бушует в душе у Макса – успел просмотреть его эмоции.       – Со мной? Все в порядке… Я просто… – Макс задумался, уставившись в тарелку.       – Просто… – подтолкнул его Князь.       Придется выкручиваться, врать нельзя – Князь почует ложь, но он и сам выдавал легкий эмоциональный фон, и только сейчас Макс осознал, насколько все плохо.       – Я… – Макс старательно подбирал слова, надеясь, что удастся втереть ему полуправду. – Я думаю вот о чем: если два существа, не важно, ангел, демон, человек, испытывают друг к другу схожие чувства, но почему-то не вместе. Почему? Какая может быть причина, чтобы отказаться даже от попытки?       – Неожиданно, – хмыкнул Князь, он отвернулся и устремил долгий взгляд в окно. Когда пауза затянулась, и Макс был уже готов открыть рот, он снова заговорил. – Предпосылок может быть много, начиная с того, кто эти двое, правильно ли истолкованы чувства. Хотя, если все вводные верны, то причин нет.       – Я тоже так думаю, – вздохнул Макс. – Но все это теория, на практике получается совсем иначе.       – И что же это за практика такая? – вскинул бровь Князь.       – На самом деле, просто случайное наблюдение, – Макс ни словом не соврал, он очень удачно маневрировал, не давая повода усомниться в своих словах.       Благо после встречи с Аластором Садонай стал задумчивым и немного невнимательным.       – Боюсь, сделать выводы, имея столь скудную информацию, невозможно, – улыбнулся Князь, и Макс сразу скис. Садонай снова отгородился, скрыл свои эмоции, и теперь выглядел очень самодовольным. Но все же он выдал себя, во взгляде читалось что-то темное, тяжелое, что не вязалось с общим образом. – Чувства вообще сложно систематизировать. Их можно квалифицировать, разложить по шкале, где единица была бы строго негативной, а десятка – верхом позитивных. Но это слишком грубо, чувства имеют сотни оттенков, они смешиваются и могут согнуть шкалу пополам, в этом случае две крайности будут рядом.       – Это когда ты любишь кого-то, но по какой-то причине не можешь быть с ним? – Макс попал в больную точку, Князь дернул уголком рта, что говорило о раздражении, но снова улыбнулся, лишая Макса возможности распознать его истинное настроение.       – Да, это хороший пример, – чуть тише сказал Садонай.       – Какие могут быть причины? – Макс подался вперед, едва не опрокинув свой бокал вина.       – Эх, Макс, – грустно улыбнулся Князь. – Да какие угодно! Нельзя быть полностью уверенным в чувствах другого, ведь то, что еще вчера казалось тебе любовью, сегодня может исчезнуть без следа.       – Не лучше ли в таком случае поговорить? Выяснить отношения, пусть со скандалом, но расставить все точки, – в этот момент до Макса дошло, что этот вопрос легко можно адресовать и себе самому.       – Да, пожалуй, это выход, – согласился Князь.       Он принялся крутить ножку бокала между пальцами, задумчиво глядя в распахнутое окно.       – Но иногда обстоятельства таковы, что лучше не начинать разговор, ибо он может навсегда разрушить твой мир, – добавил он.       – Но тогда остается иллюзия, что есть путь назад. Да и душевные терзания в этом случае ужасны, – вздохнул Макс.       – Ты прав, Максимилиан, в каждом своем слове, в теории это сработает, – Садонай поднял печальный взгляд. Казалось, вот-вот и маска рассыплется, но Князь не был бы собой, если бы так легко раскис. – В реальности именно иллюзия может удержать индивида от падения в пропасть. Надежда иногда важнее всего на свете.       Макс отметил, что словом «индивид» Князь отстранил себя от ситуации, словно выставил стену между собой и этой проблемой. А ведь проблема была, однозначно это не показалось, просто сначала Макс не осознавал масштаба трагедии. Теперь сюзерены предстали совсем в другом свете. Это там, в Диссе, они были недосягаемыми, каким-то непостижимыми величинами, казались машинами, не способными испытывать земные чувства. Но сидящий перед ним Садонай настоящий, живой, и, судя по всему, очень несчастный.       – Точно не хочешь рассказать, о ком ты говоришь? – спросил Князь.       Макс помотал головой.       – Тогда спасибо за ужин, Макс, он был великолепен, – поднимаясь, Садонай покачнулся и резко сжал кулаки.       На виске выступила капля пота. Макс присмотрелся. Князь побледнел, он ни слова больше не сказал и быстро покинул столовую. Макс побоялся задавать лишних вопросов. Садонай вел себя странно уже несколько дней, его периодически бросало в пот, а по телу пробегала судорога, но каждый раз он отмахивался, не желая обсуждать свое состояние. Макс беспокоился, но не трясти же сюзерена, силой выбивая у него подробности.              Садонай закрыл за собой дверь кабинета и повернул ключ. Он поднял к глазам раскрытую ладонь и несколько раз сжал пальцы. Последние дни все тело пробивало слабыми разрядами тока, но сейчас ему показалось, что через позвоночник прострелила молния. Мышцы гудели, он не мог их контролировать. Останься он хоть на пару минут внизу, Макс бы заметил. Придерживаясь за стену, Князь добрался до дивана и тяжело упал на подушки. Может, если бы он мог дать волю крику, все переносилось бы проще, но не хотел пугать и без того беспокойного Макса. Боль обострилась, но Князь все же нашел в себе силы улыбнуться, ведь это значило, что его заточение, наконец, подошло к концу. Теперь, когда он полностью исцелился, сила хлынула нескончаемым потоком. Резервуар Казино сам по себе переключился, вливая накопленную мощь в тело хозяина. Раскрывшийся канал связи пропускал максимум возможного, чтобы Садонай быстрее встал в строй. Однако при всей позитивной стороне ситуации это было еще и невероятно тяжело. Такие ощущения обычно описывали неприкаянные после превращения, когда энергия того или иного царства входила в их тела бурным потоком.       Процесс продолжался всего несколько минут, однако казалось, что прошла вечность. Теперь же, когда магия вернулась к нему, Садонай уснул, восстанавливая силы своего физического тела.              ***       – Мой господин, мы отслеживаем все известные квартиры и дома Князя, но нигде он не появлялся, – невысокий и худощавый секретарь весь сжался, глядя, как исказилось гневом красивое лицо начальника.       – Он не может никак себя не выдавать! – голос был бы приятным, если бы в нем не прорезались истеричные нотки.        Хозяин кабинета шевельнул пальцами, и в голову подчиненного полетела чашка, уклоняться тот не подумал, даже не рискнул поднять руку, чтобы вытереть кровь, сочащуюся из рассеченного лба.       – Квартиры и дома Палача?       – Мой господин, все вероятные убежища под круглосуточным наблюдением, мы делаем все возможное, но…       – Все, заткнись! Тошно от твоего лепета, – мужчина плеснул себе в стакан виски из рядом стоящей бутылки и залпом осушил его. – Если… Начал он, сощурив гневные глаза, но замолчал на полуслове, входная дверь с грохотом отворилась.       – Если что? – с ехидцей спросила женщина, она без спросу вошла в кабинет и улыбнулась самой обворожительно улыбкой, которую только видел помощник. Оценив напряженную обстановку, она встала между начальником и его жертвой, дабы избежать еще большего кровопролития.       – Иллиса, тебя не учили стучаться? – вызверился хозяин кабинета, смерив ее недовольным взглядом.       – Кисат, ты зря вымещаешь злость на своих людях, – рассмеялась она. – Чтобы поймать Садоная, тебе нужно научиться думать как он, а ты играешь в противоположной манере.       Кисат выпятил квадратный подбородок, задышал чаще, пытаясь подавить приступ ярости. Возразить ему было нечего, но как же хотелось!       – Как ты думаешь, почему никто из тех, кого мы поймали, ничего не сказал даже под пытками? А, Сат?       – Потому что они боготворят его, – голос стал ниже и тише, от чего был похож на змеиное шипение.       – Вот именно! – Иллиса плюхнулась в кресло напротив стола, закинула ногу на ногу и принялась крутить локон светлых волос, не сводя глаз с Кисата. – Садонай только кажется беспечным, но на самом деле он хитер, и умеет расставлять фигуры на доске, чтобы его противники сами шли в расставленные сети. Он так просто в руки не дастся, тебе придется его обыграть.       – Я это и без тебя знаю, сестрица! – рыкнул Кисат. – Ты пришла поизмываться или все же что-то полезное сделала за сегодня?       – И то и другое! – с издевательским смешком ответила Иллиса. – Но прежде отпусти Винса, пусть он умоется и залечит раны.       Кисат вскинулся, его разрывало от гнева, Илисса очень рисковала, провоцируя его. Впрочем, она могла дать ему отпор, поэтому иногда позволяла себе некоторые вольности по отношению к брату. Ничего страшного, если сейчас его «мальчик для битья» уйдет, вечером Кисат отыграется на ком-то другом, а Винс им был нужен живой.       – Забота… – заговорщически прошептала Иллиса.       Кисат жестом отпустил помощника, а когда за ним закрылась дверь, достал из бара еще один стакан и, наполнив его, протянул сестре.       – Ну и? Будешь говорить?       – О да! И тебе понравится! – заверила его Иллиса. – Но, все же, зная тебя, я хочу, чтобы ты сейчас поклялся, что Плачущая достанется мне и никому другому.       Кисат сжал зубы. Эту саблю хотели все трое охотников, но он был вынужден уступить сестре. По сути, он боялся ее не меньше, чем она его, Иллиса была непредсказуема, жестока и порой слишком заигрывалась, но все же никогда не просила ничего просто так.       – Клянусь, Плачущая достанется тебе, Иллиса, – между ними проскочил разряд голубого огня, клятва стала нерушимой.       – Вот и славно! – Иллиса отпила добрую половину виски и подняла хитрый взгляд на брата. – Я знаю, где Князь! Я точно могу назвать дом, в котором он прячется. И даже больше, я тебя сейчас обрадую так, что ты готов будешь отдать мне и Светоносца!       – Не борзей! – Кисат начал гневаться еще больше, он подошел к опасной грани. Но ему необходимо получить информацию, а для этого важно сдерживаться, контролировать себя, что в сложившихся обстоятельствах было очень непросто. Злость, копившаяся три месяца тщетных поисков, грозилась вылиться в нечто ужасное как для него, так и для окружающих. Внутренний зверь жаждал крови, и первой жертвой на его пути вполне могла стать сестра. Не то, чтобы Кисат бы расстроился, если бы ее не стало, но пока Иллиса еще нужна.       – Ладно, – Иллиса вовремя поняла, что заигралась, но не могла отказать себе в удовольствии немного затянуть этот разговор. – Садонай восемнадцать лет прятал Марселлу, и никто даже не догадывался о ее существовании. Только когда он ее забирал, незадолго до первого прорыва в Гайд-Парке, он выдал себя. Защищая дочь, Князь воспользовался своей силой. Всплеск засекли в Швейцарии.       – Это мог быть кто угодно, – справедливо возразил Кисат.       – Да, мог, – вздохнула Иллиса. – Но только Князь владеет Мистерией. Ее формулу и схему плетения еще никто не распознал. Залп на шоссе между Цюрихом и Цугом. Дальше все просто. На частную школу для девочек в Цуге в тот же вечер напали. Именно там маги прятали свое подрастающее поколение. Перебираем досье всех девочек, учившихся там, и вот она, молодая Княжна.       Иллиса протянул конверт с фотографиями.       – Здесь она выглядит чуть иначе, но не суть, это она. Дальше смотрим адрес, указанный в досье, и вуаля! Нам известен дом.       – Что если ты ошиблась? – заинтересовался Кисат, но все же оставались сомнения по поводу безумной истории Иллисы.       – О нет, я не ошибаюсь, я все проверила, – рассмеялась она. – Я его видела и скажу, что нам крепко повезло. Он не пользуется магией по какой-то причине. Не «не хочет», а именно «не может».       – Интересно! – Кисат воспрянул духом. – Неужели его не охраняют?       – О! Один молодой инкуб! Скорее, из обслуживающего персонала, так как он в основном занимается готовкой и уборкой.       – И почему же ты не захватила его, когда была возможность? – Кисат оперся бедром о край стола и теперь смотрел на Илиссу сверху-вниз, подсознательно пытаясь ее подавить.       – Я хорошая сестра, Кисат, я помню, как ты горел желанием убить его лично, а потому оставила тебе такую возможность.       – Собирай группу, сегодня я наконец избавлюсь от этого призрака прошлого.       Иллиса грациозно поднялась и неспешным шагом вышла из кабинета, а Кисат уселся в свое кресло и расслабленно откинулся на спинку. Столько лет Князь был его бичом, его всю жизнь сравнивали с королевским первенцем, рассказывая о нем множество историй. И как бы Кисат ни старался, мать была им недовольна. В ее глазах Кисат всегда был вторым, а идеал, с которым просто невозможно тягаться, бросал тень на все достижения. Но ничего, теперь, когда больше никто не мешает ему осуществить задуманное, осталось только убрать из уравнения Садоная, и тогда… Тогда Дисс падет. Никто из тех, кто мог бы унаследовать трон, не сумел бы противопоставить свои силы мощи, выкованной в ярости и ненависти. Из информации от шпионов только Марселла была способна сейчас перенять инсигнию, обе пары близнецов не в состоянии, девочки – дочери Фокалора от Скади – еще слишком малы, а братья Вергилий и Данте выбыли из строя. Все складывалось как нельзя лучше.              ***       Садонай проснулся от накатившего чувства тревоги. Он поднял глаза, экран ноутбука показывал половину третьего ночи, а значит, он проспал около четырех часов. Князь чувствовал себя бодрым и полным сил, энергия успокоилась и теперь поступала мягким щадящим потоком. Резерв заполнился на десять процентов, но на первый раз этого было более чем достаточно.       Выйдя из кабинета, он свесился через перила лестницы и заглянул в гостиную. Макс читал что-то с экрана телефона, с ногами устроившись на диване. Он хмурился, нервно дергал себя за прядь длинных волос – видимо, чтиво было крайне увлекательным.       Улыбнувшись, Князь направился к себе в спальню. Прохладный душ взбодрил и поднял настроение, жизнь заиграла всеми красками. Как же давно он этого не испытывал! Нехотя выбравшись из ванной, Князь убрал опостылевшие домашние штаны и футболку. Однако, порывшись в гардеробной, Садонай вдруг отбросил идею с костюмом, а вместо него достал джинсы, серую водолазку и кожаную куртку.       – А куда мы идем? – на всякий случай уточнил Макс едва Князь спустился в гостиную.       – Пока просто проветримся, – ответ Макса не устроил, но другого ему точно не дадут.       – А стоит ли нам выбираться из дома сейчас? Ну… Я о том, о вашем… О твоем…       Вместо ответа Князь щелкнул пальцами, демонстрируя устойчивое фиолетовое пламя. Стихия, как живое существо, ластилось к рукам, обволакивая от запястья до самых ногтей. Макс во все глаза смотрел на огонек, даже выронил телефон на пол.       – Вы! Ты! А как?! – Макс подскочил и засуетился, на радостях, не соображая куда себя деть.       – Пару дней я чувствовал, что мой резерв почти восстановился. Сегодня ночью я вернул себе силу.       – Это круто! Это просто зашибись охренительная новость! – Макс от полноты эмоций кинулся на шею Князю, но тут же опомнился, попытался отскочить и исправить свою оплошность. – Простите!       Но Сад обнял его в ответ, прижав не слишком сильно или интимно, но как-то по-отечески, как обнимают своих детей.       – Нам нужно в Дисс! – Макс плюнул на все и повис у него на шее, и раз Князь сам хотел объятий, кто он такой, чтобы ему возражать.       Садонай замер.       – Боюсь, сейчас этого делать не стоит, – сказал он.       – Почему?! – Макс отклонился немного назад, пытаясь по выражению лица прочесть, что Князь задумал.       – У меня есть подозрение, что для всех будет лучше, если мое исцеление пока останется в тайне.       – Эээ? – Макс потерял дар речи.       – За три месяца кое-что всплыло, и с этим необходимо разобраться, – объяснил свою мысль Князь. – Мой оппонент нацелился на многоходовую партию. Я боюсь, он затаится, если я появлюсь в Диссе. Там ему не пройти сквозь охрану. В то же время он пойдет за мной, если я буду один.       – Но это безумие! – растерялся Макс. – Аластор уже на пределе, ему тяжело одному.       – Я знаю, – процедил Князь, по лицу скользнула тень сожаления. – У меня было достаточно времени все обдумать. Я смогу облегчить ему жизнь, если по скрытому каналу подключусь к Башне, сниму часть нагрузки, но мой план строится на свободе действий, и сидя в Казино я его не реализую. Теперь мой ход. Я согласился сидеть на месте, пока и правда ничем не мог помочь.       – Ты… Уверен? – Макс так и не привык обращаться к Князю на «ты», но очень старался.       – Чем быстрее это закончится, тем лучше, – уверенно ответил Князь. – До этого мы играли по чужим правилам. Теперь будем играть по моим.       – Ну, тогда…       Договорить Максу не удалось, раздался взрыв, и стена в гостиной развалилась. Садонай быстрым пассом перенаправил волну каменной крошки и огня в сторону, так что она не задела никого из них.       – А, ну, этого следовало ожидать! – хмыкнул Князь. – Очень вовремя! Макс, доверься мне и ничему не удивляйся.       Дальше произошло нечто, чего Макс в жизни бы не забыл. В дом ворвались десять бойцов, но палить они почему-то начали по лестнице, не обращая внимания на них с Князем. Макс присмотрелся, заметив какое-то движение, а когда туда рванули солдаты, со второго этажа вниз ударил поток голубого огня, превращая троих в пепел, так что даже костей не осталось. Следующая картина заставила Макса открыть рот от изумления. По лестнице сбежал он сам, за ним Князь с пистолетом в руках. Фантом Садоная прицельно попадал в противников, они получали серьезные раны, словно от разрывных пуль, а иллюзия Макса разбрасывалась заклинаниями, о существовании которых настоящий Макс даже не знал.       – Ма… – Макс наблюдал за дракой из-за плеча Садоная, его задвинули сразу, как только все началось. – Мамочки!       – Тише.       Князь двигал только кистями рук, пассами направляя фантомов и их магию в цели. Ему явно нравился производимый эффект. Фантомы Макса и Князя исправно получали ранения, но не сильные, они даже начинали приберегать раненные конечности, когда пули попадали в магическую плоть. Синергия копий была невероятной, Макс аж позавидовал, никому из его товарищей такое было недоступно. Однако он понимал, что подобная синхронность – результат того, что ими управляет один кукловод, но мечтать не вредно.       Князь внезапно отвлекся на одного из солдат. Тот стоял в стороне и ждал, когда же фантом Макса начал давить противника, тот резко активизировался и начал заряжать до боли знакомое заклинание.       – Абсолютный ноль, – с досады сплюнул Князь.       Он тут же переключил свое внимание на более опасного противника. Фантом Макса исчез, чтобы тут же появиться возле главной угрозы. Заклинателю пришлось прервать накопление чар, он был вынужден защищаться. Если бы ему удалось закончить, он бы безошибочно обнаружил местоположение реальных целей, а фантомы при Абсолютном нуле развеялись бы. Таким заклинанием владело всего пару ангелов и демонов, и научить ему могли только они.       – Нужно заканчивать… – шепнул Князь.       Он сложил руки в молитвенном жесте, а фантомы, лишенные контроля, принялись исполнять произвольную программу. Их точность упала, но они все же удерживали внимание врагов, не давая главному заклинателю ни секунды, чтобы попробовать заново призвать мерзлоту.       Посреди комнаты формировался маленький, величиной с орех, шарик алого огня. Его не сразу заметили, а когда он разросся до размера футбольного мяча, было уже поздно. Единственный, кто смог выбраться из котлована, был тот самый обособленный маг. Он первым понял, чем это чревато, и бросился к выходу. На его глазах огонь поглотил солдат, Князя и Макса. Выжить было невозможно, ни хаотам, ни демонам.       – Сука… – прорычал Кисат, срывая маску.       Он очень сомневался, что эти двое погибли, он вообще до конца не верил, что это были они. Сканируя комнату, он почувствовал чье-то присутствие, но никак не мог понять, откуда исходят эманации. Именно это заставило его начать Абсолютный ноль. Впрочем, если Садонай и выжил, это значило только то, что охота продолжится.              За секунду до взрыва Макс увидел еще одно чудо. Садонай был мастером телепортов, он в кратчайшие сроки смог открыть многоуровневый портал, на выходе которого открывалось еще три, каждый из трех, в свою очередь, открывал еще три, а потом еще, и так до тех пор, пока точку выхода будет просто физически невозможно вычислить, не прибегнув к сложному алгоритму. Это давало время. Много времени.       Оказавшись в переулке на Монмартре, Князь подхватил обалдевшего Макса под локоть и потащил к стоянке такси.       – Куда мы? – бешено озираясь по сторонам, спросил Макс, однако ноги он переставлял достаточно быстро.       – У меня есть несколько убежищ, – коротко ответил Князь.       – Но ведь почти все разорены, – Макс едва не споткнулся о бровку, когда Князь прибавил шаг.       – Ага, но у меня есть те, которые связать со мной нельзя.       – Но…       – Макс, в этих домах живут люди, обычные люди. Квартиры просто существуют, и я в них появлялся по разу или вообще не был, – Князь остановился и встряхнул Макса за плечи. – Ты мне веришь?       – Д-да, – заикаясь, ответил Макс.       – Вот и отлично!       Через час они уже остановились на узкой улочке – одной из многочисленных веточек, берущих свое начало у Елисейских Полей. Поднявшись на третий этаж, Князь позвонил в дверь, вскоре в квартире послышались шаркающие шаги. Открыла им миловидная пожилая женщина с отличной укладкой и в очках из последней коллекции Прада на носу.       Князь улыбнулся, он не сказал ни слова, но женщина повернулась, сняла с крючка связку ключей и отдала ему.       Так же молча она закрыла дверь квартиры, а Садонай с задорной самодовольной улыбкой двинулся по лестнице вверх. Макс тоже молчал, ему на сегодня хватило впечатлений, а расспрашивать о событиях вечера он решил уже наверху. Ни к чему было, чтобы такую информацию услышали посторонние.       Квартира оказалась маленькой, но уютной. Коридор, три крохотные комнаты, кухня и санузел. Она выглядела далеко не новой, на мебели виднелись следы времени, как и везде. Где-то появились трещины в штукатурке или рассохлись косяки. Однако здесь было чисто, видно, что за этим местом ухаживали.       – Где мы? – Макс устало опустился на диван, отодвинув в сторону вязаный плед.       – Ну, это такое себе временное пристанище. Шестьдесят лет назад я немного изменил сознание Мари, той женщины, которая открыла нам дверь. Она ухаживала за этой квартирой как за своей… Впрочем, она и считала ее своей. Я организовал счет на ее имя, с которого она оплачивала все издержки. Вон, видишь, она даже с интерьером пошаманила, – Князь кивнул на вязанные крючком салфетки. – Не думал, что мне когда-нибудь это место понадобится, но перестраховаться не помешало.       Макс кивнул. Он знал, что Садонай любит просчитывать все наперед, и то, что шестьдесят лет назад ему могло взбрести в голову организовать себе такой путь отступления, его не очень удивило.       – Нужно предупредить Аластора, – Князь тут же развел бурную активность, проверяя содержимое шкафов и ящиков. – Сбегай в магазин сотовой связи и купи карту. Отправь сообщение вот по этому номеру.       Он передал Максу толстую скрутку евро и листок с местным номером телефона. Макс опять не удивился. Если существовала квартира, то почему бы не оказаться и парижскому номеру, и стопке денег про запас.              На подъезде к коттеджному поселку Аластор заметил дым. Он резко нажал на педаль газа, ни секунды не сомневаясь в том, что именно полыхает. Еще вечером, оставляя Сада, он почувствовал тревогу, а в Диссе не мог найти себе места, а потому решил вернуться. Горел знакомый дом. Аластор остановил машину недалеко от места происшествия и бросился к оцеплению. Там уже работала бригада, так что близко его не подпустили. Сейчас он готов был наплевать на всю конспирацию и с боем прорываться. За те несколько минут, что он был вынужден смотреть на разгром, в голове пронеслась сотня мыслей одна страшнее другой. У огня без сомнений магическое происхождение, более того, по остаточному фону легко определить, что именно здесь применили. В таком пожаре никто не выживет. Аластор затрясся мелкой дрожью, кровь набатом застучала в висках, он прикусил губу, чтобы не закричать. Сейчас он превратился в комок нервов, не понимал, где находится и что делать.       Около десяти минут он смотрел на работу пожарных. Они говорили, что тел нет, но «Кокон» был заточен на уничтожение любой органики, так что покоя это не приносило. Звонок мобильного телефона резанул противной трелью по ушам. Не глядя, Аластор по привычке сдвинул бегунок к зеленой трубке на экране и приложил аппарат к уху.       Приятный женский голос на французском языке произнес короткую фразу, и разговор оборвался. Аластор сглотнул, прикрыл глаза, выдохнул, попытавшись собраться с мыслями, и вернулся к машине. Нужно было срочно найти ближайший удобный закуток для перехода. Многоканальный портал необходимо открывать из Дисса, машина ему в этом вопросе только помешала бы. Он панически думал, как Князь мог попасть в такую историю, и кто запустил Кокон, но сейчас главным было добраться до Сада, удостовериться, что он в порядке. Без магии он беззащитен, и даже если с ним рядом Макс, он все равно нуждался в помощи.        Аластор действовал как во сне. Машина на парковке, сам он – опрометью в свой кабинет в Черной башне. Достать из сейфа несколько плотных пачек евро, построить переходы. У него это занимало больше времени, чем у Сада. Аластор нервничал, несколько раз сбивался, но все же у него получилось. Париж он выбрал не с первого раза, слегка заблудившись в собственной паутине.       Оказавшись у нужного дома, он стрелой влетел на последний этаж и, наконец, позвонил в дверь. За секунду до того, как ему открыли, Аластор, как ему казалось, смог успокоиться. Садонай только вышел из душа, о чем говорило полотенце на бедрах и мокрые растрепанные волосы, он приветливо улыбнулся и отступил в сторону.       – Я рад, что ты быстро получил сообщение, – искренне сказал Сад.       – Я тоже…– неживым голосом ответил Аластор. – Что произошло?       – Ну, как тебе сказать, – задумался Сад. – Нападение, кто-то меня вычислил, но это даже хорошо.       – Как вы выбрались? – Аластор закрыл дверь, но остался стоять у порога.       – Ко мне вчера после твоего ухода вернулась магия. Я открыл портал, и мы с Максом перешли сюда. Более того, я теперь знаю, с кем имею дело, так что вполне можно ловить его на живца, – Сад говорил так обыденно, словно вообще ничего не произошло. Это стало последней каплей в терпении Аластора.       – На живца?! – взревел Аластор. – Ты! Ты вообще понимаешь, что творишь?! Ты бездушная, безответственная скотина!        Аластор попер на Садоная, тот начал пятиться, не понимая, что на него нашло.       – Что с тобой? – Садонай вынужден был остановиться, уткнувшись спиной в стену.       – Ах да, ты же нифига не видишь перед своим носом, как я мог забыть?! Тебе же плевать на чувства других, да, Сад?! Тебе невдомек, что за те полчаса, что я наблюдал пожарище, я чуть с ума не сошел, думая, что с тобой!       – Ал, ну теперь-то можно успокоиться, бывало и хуже, – примирительно поднял руки Сад.       Выражение лица Ала заставляло Садоная провоцировать его и дальше, пусть с ущербом для себя самого. Аластор перестал сдерживаться, он кипел, и, не контролируя свои эмоции, продемонстрировал нечто такое, что Сад захотел увидеть еще раз.       Тяжелый кулак влетел в стену рядом с лицом Князя, оставив серьезную вмятину. Садонай подобрался, но не сводил взгляда, стремясь рассмотреть каждую черточку.       – Ал, это мое дело, – сощурился Сад. Следующий удар прилетел ему в живот.       Аластор дал волю накопившимся эмоциям, он схватил Князя за волосы, заставив откинуть голову назад, второй рукой сдавил горло, все сильнее сжимая пальцы.       – Сраный эгоист! Сад, я понимаю, что тебе плевать на мои чувства, но что будет с твоей дочерью, если ты сдохнешь?! Ты, ублюдок самовлюбленный, а я, дурак, надеялся, что это все напускное, что на самом деле осталось хоть что-то от тебя прежнего!       Аластор отпустил его волосы и хорошенько приложил затылком о стену, так, что осталась новая вмятина. Князь не отвечал, он готов был терпеть любые побои, лишь бы рассмотреть, удостовериться, что ему не показалось.       – Ал, – тихо позвал он, когда хватка на шее ослабла.       Аластор опустил голову, он тяжело дышал, чувства снова взяли верх, как тогда, во время самоубийственного залпа Сада на поле боя. Сдерживаться просто не было сил, он слишком устал за эти три месяца. Работая без сна и отдыха, он только усугублял свое положения, теряя контроль. Он все так же держал Садоная за горло, но уже сжимал не так сильно, позволяя ему дышать. Его трясло, мышцы ломило от напряжения.       Садонай увидел, что хотел, ему было невероятно стыдно, за способ, который он выбрал, чтобы добиваться правды, но иначе он бы так никогда и не узнал ее. Он, стараясь не делать резких движений, поднял руки и мягко обняла Аластора за талию.       – Ал, прошу тебя, поговори со мной, – Садонай шептал, опасаясь нарушить шаткое равновесие, появившееся в эту минуту.       – Я пытался… Много раз, – вздохнул Аластор. Он растерялся, объятия лишили его сил, гнев стих, оставляя после себя опустошение и усталость.       Он отпустил горло Сада и уткнулся лбом в его плечо.       – Прости, если я не слышал, – дыхание Князя обдавало теплом шею, от чего по всему телу побежали мурашки.       Аластор попытался отстраниться, но Сад не дал, прижав его к себе плотнее. Наконец Князь решился. Он не был до конца уверен в том, что делает, но или сейчас, или это опять затянется на века. Он взял Аластора за подбородок двумя пальцами и заставил поднять голову. А затем, не давая тому опомниться, мягко коснулся губами его губ. Аластор ответил не сразу, несколько секунд он стоял неподвижной статуей. Когда же до него дошел весь смысл происходящего, он усилил напор, пытаясь насладиться моментом. Сад хотел его. Полотенце полетело прочь, и Князь, наконец, предстал во всей своей красе. Аластор смог позволить себе лишь на секунду отступить, чтобы окинуть взглядом крепкое мускулистое тело, дальше возбуждение окончательно лишило его здравого смысла и воли. Он готов был ко всему. Не важно, захочет ли Сад принять или взять, Аластора устроил бы любой исход. Сад успел расстегнуть ему куртку и залезть руками под футболку, по-свойски оглаживая бока. Чуткие пальцы мягко скользили по коже, Аластора качнуло от одного спектра эмоций к другому. Он так давно хотел этого, но сейчас оставалось только надеяться, что это не плод воспаленного сознания. Сад жадно целовал его, с напором, так, что губы начинали болеть от прилива крови, как будто он наверстывает упущенное время, по крайней мере, Аластор хотел в это верить. А если и обманывал себя, то истинного мотива он не желал узнать никогда.       Идиллию нарушил звук проворачиваемого в замке ключа. Сад мгновенно подобрался и слегка отодвинул от себя Ала. Тем более что дверь в спальню они не закрыли, и вошедший в квартиру Макс увидит то, что не должен.       – Запомни эту мысль, Ал, – шепнул Князь. – Нам очень скоро придется вернуться к этому разговору.        Аластор грустно кивнул, он успел сообразить, что происходит, сыпануть доброй дюжиной проклятий в адрес Макса и застегнуться по самое горло, однако вошедший в квартиру Макс тут же насторожился. У сюзеренов был странный растрепанный вид, а в комнате виднелись следы недавней драки. Впрочем, даже при видимой серьезности на лицах в глазах у Сада плясал новый задорный огонек, а Аластор выглядел обескураженным.