letiferera - (от лат.) смертоносный, сокрушительный, смертельный, разрушающий. (поэт.)
— Я верю в реинкарнацию. Темно-золотые глазки пробежались по комнате. Пальчики легко подхватили сигарету, что недавно сжимали красные губы. Выдохнув табачный дым, я вытянула руку за окно, дабы запах не распространялся по комнате. — Где же ты об этом узнала? Блондин отстраненно перебирал бумаги, но было видно, что для него они сейчас имели последнее место. — Я уже не маленькая. На востоке наслушалась много разных легенд. Перечитала пару книг на тему известных религий. И решила, что для меня реинкарнация ближе всего. Карлайл поднял на меня свои янтарные глаза. Губы мужчины поджались, образовав тонкую линию. Словно он был мною недоволен. Взгляд метнулся к сигарете, но тут же переключился обратно на кипу бумаг. Он ничего не говорил. Ни о сигаретах, ни о алкоголе. Значит его всё устраивает, верно? Светлые пряди спали на лоб, но мужчину это не тревожило. Закатанные рукава белой рубашки открывали вид на сильные руки. Длинные пальцы заманчиво крутили кусок смятой бумаги, на которой еще недавно был написан какой-то адрес. Грудь мужчины то и дело поднималась от поступающего воздуха. Работа с людьми не дала отцу забыть человеческие привычки. И не зная правды, я бы подумала лишь, что он просто чертовски красив. В принципе, так думают и медсестры в городских больницах, где работает отец. — Люди заслуживают второго шанса. Так что, предположения, которых ты придерживаешься, вполне могут оказаться правдивыми. Он не верил в это. И это было видно. Взгляд метался по листам. А пальцы, откинув скомканный лист, зарылись в пшеничные волосы. Затяжка. Я старалась выпускать дым в окно, дабы сильно не нервировать Карлайла, но это вряд ли сильно помогало. — А чего придерживаешься ты, пап? Опершись локтем об стол, он словно устало поддерживал голову одной рукой. Серьезный взгляд пробежался по моему лицу, словно мужчина думал, нужно ли говорить. Я облокотилась спиной об оконную раму. Ветер игрался с темными волосами, что то и дело лезли в глаза. Но ничего не могло заставить меня отвести взгляд от отца. — Люди заслуживают второго шанса, а может не только второго. И до меня дошло. Люди. Он не считает созданий ночи людьми, определенно. Я, опешив, разжала губы, стараясь подобрать слова. — Ты хочешь сказать, что думаешь… думаешь, что наши души после смерти просто исчезнут? Мужчина разорвал наши взгляды, опускаясь в кресло. Сцепившиеся в замок пальцы покоились на его груди. — Я не знаю, куда денутся души. И есть ли они у нас вообще. Слова отца поражали меня всё больше и больше. Я с приоткрытым ртом, словно рыба, старалась вымолвить хоть что-то в ответ, но ничего не получалось. Сигарета оказалась крепко сжата в моих пальцам, от чего недогоревший пепел комками полетел вниз. Я опустила глаза в пол, ощущая, как мужчина не сводит с меня своих. — Я считаю, что у нас у всех есть души. — Конечно я была частично с собой не согласна. Чьи руки по локти в крови невинных, а глаза полны алчности, не имеют души. — Я думаю, что Ад существует, но Рая — нет. Мужчина всё также неподвижно сидел в кресле. Но на слове «Ад» его светлая бровь дернулась, словно подмечая мои слова. — А Бог? — Карлайл с интересом влился в разговор, видимо его и правда заинтересовала моя точка зрения о другой жизни. — А ты в него веришь? — Я уже тысячу раз собиралась ответить, что для меня это ничего не значит. Но в голове появилась мысль, что это может задеть отца. Поэтому стоило изначально узнать его точку зрения. — Я считаю, что существует и Рай и Чистилище. И Бог и Дьявол. Я досадно закусила губу, смутно представляя, как на это ответить. Твердить отцу, что он самый милостивый и добрый мужчина в мире? Уверена, что душный Эдвард уже не раз ему это сказал. Со стороны послышались шорохи. Карлайл, покинув рабочее место, раскладывал бумаги по полочкам в большом шкафу. Мужчина был настолько увлечен процессом, что не заметил, как я оказалась за его спиной. Руки машинально обвили сильное тело, останавливаясь на торсе. Отец замер, почувствовав как дочь прижалась щекой к его спине. — Кэсси? — Ладони Карлайла легли на мои, слегка поглаживая. — Все хорошо, девочка? Я слегка кивнула. Мужской одеколон окутывал, и мне почему-то становилось грустно. Словно Карлайл вот-вот растворится в воздухе, что всё это время рядом с ним было воображением. — Тебя что-то тревожит? — Моя ладонь оказалась в его. Но мужчина даже не пытался развернуться. Я покачала головой. Но мысли не покидало навязчивое желание, которое я боялась произнести вслух. — Карлайл… — Зажмурившись, я буквально сгорала от нахлынувшего стыда. — Мы можем полежать… как раньше. Он понял. Конечно, он понял.⊹⊹⊹
Кровать казалась огромной, когда я одиноко устроилась по середине. От нее заманчиво исходил аромат Карлайла и тот знакомый запах лаванды и ванили. Но это не сильно привлекало мое внимание. Я опустилась на подушку, поджимая под себя ноги. Отец присел на край, его ладонь аккуратно легла мне на талию. Он сел за моей спиной, от чего я волнительно кусала нижнюю губу, не переживая, что Карлайл этого заметит. Его ладонь огладила мой бок, переходя к животу. Повинуясь его движениям, я перевернулась на спину. Наши глаза встретились. А меня дико потянуло к его губам. Снова ощутить то приятное чувство, что было на той поляне. Мужчина опустился рядом, накрывая меня своей рукой, словно одеялом. Я, утыкаясь носом в его торс, боролась с собой, стараясь затушить в себе нахлынувшее возбуждение. Отец медленно приподнялся на локоть, становясь выше. Ладонь мужчины продолжила игру с моим телом. Пришлось спрятать лицо, дабы мужчина не понял, во что выходят его действия. Ладони от ребер проскользили до бедер, от чего я замерла, боясь совершить лишнее движение. Дыхание отца участилось. Вся ситуация разжигала во мне костер, который становилось всё тяжелей потушить. Его ладонь слегка сжала мраморную кожу, от чего я схватилась за отцовскую рубашку. Тихий, буквально незаметный для человеческого слуха, стон раздался в комнате. Но он точно его слышал. От ужаса реальности происходящего я распахнула глаза. Я сейчас не в ванне наедине с собой. Я не могла позволить себе такого. — Кэсси… — Нежный шепот раздался прямо над ухом, от чего бедра сжались сильнее. Рука Карлайл всё еще покоилась на моей талии. — Ты знаешь, что это неправильно… — Я чувствовала насколько приятно становится между бедер от ощущения его рядом. Мысли не могли собраться в кучу. Но машинально я придвинулась к нему ближе, словно прячась от огня в горящем доме. Слегка надавив на мое плечо, он перевернул меня на спину, а сам почти нависал сверху. В золотых глазах плескалось возбуждение, прямо как и в моих. Но в его также был и стыд за совершенное. Растрепанные волосы спадали на лицо, придавая мужчине сексуальности. — Я сам виноват. Это порок, Кэсс. — Он начал говорить что-то о грехах. Но как можно думать об этом, когда твой отец красив, словно божество. Когда тело и разум радуется при его появлении. Когда одно его слово может оживить и уничтожить. И единственное, чего я хотела, чтобы он меня взял.