пусть не волнуется — будет храм. нужно — построю по кирпичу. и в недоверии докторам сам себя запросто излечу. знаю, иначе нельзя никак выжить нам с ненавистью вдвоем., а потому расцветает мак алым пятном на ребре моем.
Его губы, аккуратные, идеальные, соприкоснулись с моими. Это не тот страстный поцелуй, при котором люди чуть ли не съедают друг друга. Он был нежным, сладким. Словно умирающий целует крест перед смертью. Словно мать целует сына, отправляя на войну. Мои руки обвили его шею, а его — мою талию. Он отстранился на мгновение, от чего я испуганно вздрогнула. Но лишь для того, чтобы припасть к моим губам снова. Он ласково гладил мое тело, и от этого становилось трудно не извиваться под мужскими ладонями. Мои губы заманчиво приоткрывались, как бы уговаривая того углубить поцелуй. Тело словно горело рядом с ним, и в тайне я желала большего. Мужчина отстранился, перед этим оставив легкий поцелуй в уголке моих губ. Я опустила взгляд, подвластная стыду. Ведь первая к нему потянулась. Между ног становилось всё более некомфортно. Губы горели, скучая по нежным касаниям. Но переходить черту сейчас было нельзя, не время. Мы долго лежали в объятиях, размышляя о своем. Я, о том, что наконец переборола свой страх. Он — не знаю. Было некомфортно поднимать голову, дабы хотя бы увидеть эмоции мужчины, поэтому я продолжала прижиматься к его торсу. За окном начинал накрапывать дождь, заставляя инстинктивно поежиться. Зашуршало покрывало, и Карлайл натянул на нас одеяло, не выпуская меня из объятий. По лицу расползалась довольная улыбка, наконец-то я была счастлива. Обвив руками стан блондина, я почувствовала, как его мышцы расслабились, словно после тяжелой тренировки. С первого этажа раздались звуки рояля. Легкая, немного грустная музыка разливалась по дому. Я невольно представила отца в красивом черном костюме, меня в пышном красном платье. Мы бы танцевали под симфонию Эдварда среди каменных стен, на которых заманчиво бы двигались наши тени. Из больших витражных окон лился бы лунный свет, от чего напольная плитка переливалась бы белым блеском. Мы одни. Вдвоем.⊹⊹⊹
Несмотря на то, что вампиры не спят, мне показалось, что я заснула. Хотя я толком не помню, какого это. Возможно я задумалась настолько, что аж не заметила, как осталась в комнате одна. Легкая грусть промелькнула в настроении, но наверно это было плюсом. Не представляю, как смотреть в его глаза, с чего начать диалог. И главное, пойдут ли эти поцелуи дальше? Одеяло смято валялось вокруг. Я довольно потянулась на кровати. Дождь прекратился, и слабые лучики теплого солнца пробивались сквозь шторы. Должна признаться музыка Эдварда меня убаюкала. У этого парня ловкие пальцы, жаль в другом плане. В соседней комнате, в ванне, включилась вода. Наверно отец. Я приподнялась на локтях, оглядывая комнату. Идиллия. Но мне пора в свою обитель. В комнате не было Эдварда, к его собственному счастью. Я бухнулась на кровать, расхохотавшись от нахлынувшего счастья. Губы снова горели, а на теле чувствовались нежные касания. Я машинально дотрагивалась до талии, словно стараясь найти там его руки. Дверь резко открылась, от чего я, подпрыгивая, поднялась на локтях. Эдвард. Он остановился, одаривая меня презрительным взглядом, и прошествовал к своему столу. — Наша комната похожа на кладовую с мусором. — Он перебирал листы с нотами, вытащенные из шкафчика его стола. — Предлагаю тебе съехать. Сразу минус 90% хлама. — Я потянулась к пачке сигарет, оставленной на прикроватной тумбочке. Зажигалка валялась под кроватью. Да, в чем то он был прав. В комнате присутствовала суматоха из разных разбросанных вещей. — Если захотел прибраться — я найду тебе костюм горничной. Парень лишь цокнул и, найдя нужные листы, направился вон и комнаты. — Тебе пора развивать свои пальцы не только во время игры на рояле. — Эдвард зло хлопнул дверь, удаляясь. Но мой радостный смех он явно слышал. После пары затяжек я притянула с края кровати свою сумку, из которой тут же выпало письмо Аро. Черт, ну как можно было забыть спрятать его. С первого этажа раздались возгласы Мейсена, тот, как истеричка, жаловался на меня Эсме. Но та в ответ не могла ничего сказать, ибо отец был дома. Я почти поднесла огонь зажигалки к письму, как почувствовала, что делаю что-то не так. Вытащив из конверта лист от Аро, я заглянула внутрь. На внутренней стороне бумаги были надписи. Разорвав ту по шву, я принялась изучать написанное. Самое первое слово, в верхнем правом углу повергло меня в шок.От Деметрия. Кассандре Кейн, ур. Каллен. Моя дорогая леди Кейн, на данный момент вы не знаете меня лично. Нам лишь предстоит познакомиться. Но я часто видел вас, пока путешествовал по миру. Я уверен, что слова господина Аро и Феликса не врут, и вы есть таковая, какой мне вас описывают. Я знаком с вашим отцом, что гостил у нас. Жалею лишь, что не застал вас. Я наслышан о ваших расправах над мужчинами, и, признаюсь, я был воодушевлен. Ни одна дама еще так не цепляла мою душу, дорогая Кассандра. Вы можете подумать, что после нашей встречи в вашем поместье, в которое мы направляемся завтра, мое мнение могло измениться. Но уверяю, если бы я поменял свои взгляды, вы бы это не читали. Горю синим огнем желания провести с вами день. И могу гарантировать вам безопасность и отстранение господина Аро от нашей встречи. С уважением, Деметрий
Я прижала лист к груди, задыхаясь от возмущения. Нет, нет, нет… Кажется один из опасных стражей Вольтури только что признался мне в симпатии. И самое ужасающее, это стопорит. У меня только наладилось всё с отцом. И, господи, Деметрий. Я схватилась руками за голову, что буквально разрывалась от напряжения. Спрыгнув с кровати, я выудила из шкафа кожаную куртку. Распахнув её, я принялась пихать письмо во внутренний карман. Сейчас оно должно быть спрятано. Сигарета догорала на тумбочке в стеклянном блюдце. Как не вовремя это всё. Два мужчины будоражили мое сердце. Один — мой отец, второй — страж противоположного клана.⊹⊹⊹
Пустая пачка полетела в мусор. Прошло около пары часов с момента прочтения письма, но за них я успела докурить упаковку и готова была спуститься в подвал за бутылкой. Но это могло бы привлечь лишнее внимание. Эдвард, к своему счастью, больше не поднимался. Я потратила кучу времени, обдумывая в голове все варианты исхода. Но результат один. Карлайл близок ко мне, я потратила не один век, справляясь с чувствами. И вот, наконец, я близка к главному. Он знает о моих чувствах, он меня не отверг. Так зачем же мне всё рушить ради какого-то красноглазого. Мало ли чьи еще прикосновения могут так будоражить сознание. Вольтерра казалась сумасбродной идеей. Вся «семья» собралась внизу. И, наверно, мне тоже стоило присоединиться. Из шкафа полетели широкие темно-зеленые штаны и черная кофточка. Я тысячу раз смотрела в зеркало, проверяя, всё ли идеально. Ведь там Карлайл. Что он скажет после того? Когда он сообщит Эсме? Кудрявый пианист уже точно всё знает и знал раньше нас. Но на реакцию вампирши я бы посмотрела. Остановившись перед лестницей, я еще раз поправила волосы, и как ни в чем не было легкой походкой спустилась вниз. Но к моему удивлению, этот вечер изначально должен был быть разочаровывающим для меня. Карамельноволосая удобно сидела почти на коленях отца, виляя ножкой, словно студентка перед профессором. Карлайл, тот час же убрал руку с талии женщины, оборачиваясь ко мне. Но та, словно не сразу заметив меня, подняла взгляд, одарив широкой улыбкой. Я замедлила шаг, останавливаясь на последней ступеньке. Эдвард высунулся из соседней комнаты, упираясь плечом о косяк двери. Выглядел он неважно, словно… был напуган? Я перевела взгляд обратно на отца, но тот поспешил опустить глаза в пол. — О, чудесные штаны! — Меня передернуло от этого высказывания. Отец напрягся, но старался не подавать виду. Эсме поднялась с дивана и направилась в мою сторону. Настроения любезничать не было отнюдь. Поэтому я, скрестив руки на груди, поддалась назад, в знак нежелания контактировать. Впервые я видела отца столь зажатого, и это меня ранило. Неужели он забыл, что было пару часов назад? — Раз ты спустилась… — Эсме прикусила розовую губу, поправляя и так идеальные локоны волос. — Мы с мужчинами подисскуссировали и решили, что нам следует улучшить отношения друг с другом. Я недоверчиво оглядела мужчин. — Карлайл? — Вампир приподнялся с дивана, встречаясь со мной взглядом. Внутри себя я боялась такого расклада. Неужели те поцелуи и касания ничего не значили, не может быть. — Что происходит? — Я сверлила отца взглядом, злая, что снова остаюсь в неведении. — Что вы скрываете? — Голос вот-вот готов был сорваться на крик, но пока лишь звонко отражался в стенах дома. Вмиг сердце словно превратилось в хрусталь и находилось в ласковых руках доктора-отца. И, казалось, вот-вот он стиснет его в ладонях, и то болезненно лопнет, распавшись на мелкие кристаллики. — Кэсс, я правда думаю, что вам нужно наладить отношения. — Отец спрятал руки за спиной, от чего моя нервная система натянулась, как струна. — У меня хорошие отношения с тобой. — Я скрестила руки на груди, пытаясь выглядеть менее уязвимой. Эдвард тихо зарычал, но тут же умолк. Эсме, как самая добродушная мать, сразу обернулась к «первенцу», и те обменялись ласковыми взглядами. До чего же дотошно. — Тебе следует поддерживать хорошее общение со всеми членами нашей семьи. — И тут до меня дошло. Он меня отчитывает. Так еще и публично. За мои разговоры, колкие ответы и подколы. Эдвард, будь ты проклят. Но как Карлайл собирается строить наши отношения, при этом поддерживая семейные узы со всеми, это полный абсурд. Я Эдварду в матери не гожусь. — Ты мне в роли матери и не сдалась. — Ну и почему он выводит меня на гнев? Я уже собиралась красиво послать парня, но отец привлек общее внимание, наигранно тихо прокашлявшись. — Кэсси. — Ну да, конечно, только Кэсси в нашем доме косячит. — Постарайся пожалуйста, хотя бы ради меня. — Мужчина взглянул на меня из-под ресниц. И я, проглотив в себе желание разораться, промямлила кое-какое согласие в ответ. Эсме широко улыбнулась, находясь в стороне. Мой взгляд всё еще был прикован к отцу, пытаясь понять, что им движет. — Тогда обнимемся в честь начала улучшения. — Я переключила внимание на женщину, направлявшуюся ко мне. Спустившись с последней ступеньки, я немного развела руки в стороны, как бы намекая, что первой действовать не буду. С секунду я оказалась в легком кольце рук, что некрепко прижали меня к себе. Сладкий женский аромат тут же окутал меня, но что-то в нем казалось до боли знакомое. Я поглубже вдохнула, стараясь понять, что же привлекло мое внимание. И я поняла. Полное страха лицо Эдварда было первым, что я увидела после того, как оттолкнула женщину от себя. За слоем туалетной воды Эсме я почувствовала тонкий знакомый аромат, что преследовал меня уже несколько суток. Легкие нотки лаванды плавно перетекали в более сладкий, становясь ванильными. Я бросала непонимающие взгляды то на отца, то на Эдварда. Пока пустым взглядом не уставилась в окно. Запах из ванной, которую отец тогда покинул, перед тем, как я ворвалась к нему, был точно такой же, как на женщине. Тот же исходил от его постели. «Каллен нервно сжимал ручку двери, словно боясь незваных гостей… Дверь ванны напротив открылась, и пара неуверенных шагов проследовала в сторону спальни.» Я сама не заметила, когда начала мотать головой, осознавая произошедшее. Один и тот же аромат везде. В голове беспорядочно мелькают картинки сидящей на коленях Карлайла Эсме, их разговор в комнате. Она была той, чье появление так беспокоило Каллена. Она была той, что покинула душ после него, направляясь к нему в комнату. Но отец нервничал не из-за того, что она застукает нас с ним вдвоем. Он боялся, что я застукаю их.