Глава 2. Только скажи, если это гложет тебя
Конец сентября и первые октябрьские дни прошли как в тумане. На станции полицейские пытались решить «складское дело», но, как Хэнк и опасался, судмедэксперты не очень помогли: слишком много времени прошло с момента совершения убийств. Они изучали одну малообещающую наводку за другой, и все знали, что всего лишь вопрос времени, когда это дело отправится в папку точно таких же нераскрытых. Тем временем Коннор успешно принуждал Хэнка к здоровому питанию — что, слава богу, больше не включало в себя брокколи и брюссельскую капусту — изредка благородно позволяя мужчине съесть пару стейков. Он навел порядок в книжном шкафу, параллельно читая половину из попадавшихся ему на глаза книг, после того как Хэнк сказал ему: «Нет, мне не нужно, чтобы ты расставлял их по цветам, просто сгруппируй по содержанию». Он брал Сумо на до смешного долгие прогулки, в то время как погода становилась все холоднее и холоднее. Хэнк позволял вытаскивать себя вместе с ними, как только у него появлялось свободное время. Они даже начали играть в небольшие игры во время прогулок: в одной из них Хэнк говорил случайный факт о человеке, которого они видели на улице, а Коннор должен был просканировать его и сказать, правда это или нет, иногда добавляя что-то от себя. Сейчас они заканчивали одну из таких вылазок, прогуливаясь по наиболее заброшенному парку из всех, что находились рядом с домом. Темнело быстро, и лампы засветились, освещая дорожки ярким желтым цветом. На мгновение разум Хэнка блаженно опустел. Он ни на чем не концентрировался, просто дышал свежим осенним воздухом, пока Коннор не взял одну из его рук в свою. «Черт», — подумал Хэнк, чувствуя онемение во всем теле. Однако, следовало признаться, он сам это спровоцировал. После того, как он позволил Коннору прикоснуться к ноге в баре, тот расценил это как разрешение трогать Хэнка в не сексуальной манере, и начал делать это часто. Большинство из них были абсолютно обычными — такими, которыми обмениваются друзья или члены семьи; он мог взять мужчину под локоть, чтобы показать что-то, прикоснуться к плечу для привлечения внимания. Иногда их пальцы касались, когда Коннор передавал кружку. Некоторые прикосновения были другими. Когда Хэнк сидел за столом, Коннор мог аккуратно провести рукой по его спине, и это нельзя было описать никак иначе, кроме заботы. В иной раз они смотрели телевизор, и тогда Коннор клал голову на плечо хозяина, мешая ему полностью концентрироваться на происходящем на экране. Не было ни единой причины держать этот ебаный каталог происшествий в голове, но Хэнк продолжал это делать. Коннору, похоже, нравилось, и мужчина позволял, пока все это не выходило за рамки. Однажды Хэнк пришел к выводу, что программа сделала андроида жадным до касаний. Как только он проводил слишком много времени без прикосновений к Хэнку, то тут же начинал гладить Сумо без остановки. Если тому все-таки надоедало — хозяин пса не мог поверить, что это было возможным, — робот начинал крутить монетку в руках, будто пытаясь заменить один предмет своей зависимости на другой. Это действовало на нервы Хэнка слишком сильно, поэтому легче было позволить прикасаться, когда тому хотелось. И все же этот октябрьский вечер застал его в свете уличных ламп, смотрящим на их соединенные с Коннором руки с таким лицом, будто это являлось самой сложной задачей в мире. Пальцы мерзли, и Хэнк подумал, что следовало бы купить перчатки с шарфом, но так и не смог произнести ни слова. Сумо нетерпеливо буркнул, оттягивая за собой поводок, который мужчина держал в другой руке. Коннор медленно ослабил хватку, позволяя руке упасть в исходное положение. — Что вы думаете о той леди с доберманом? — спросил, будто ничего не произошло, указывая куда-то между деревьев впереди. Сумо громко и заливисто залаял, привлекая к себе внимание; блондинка в облегающей кожаной куртке вышла из темноты, и в скором времени к ней присоединился заметно более взрослый лысеющий мужчина. — Она ему изменяет, — высказался Хэнк. Коннор приподнял брови и спросил: — Доберману? Мужчина усмехнулся, ощущая себя по-странному благодарным. — Мужчине, умник. А теперь пошли домой, пока у нас задницы не отмерзли.***
— Имя жертвы — Карлос Ортис, двадцать девять лет, двадцать восемь ударов ножом. Был робот-прислуга, но сбежал куда-то. Все улики говорят о том, что он слетел с катушек, убил хозяина и скрылся. — Беру, — ответил Хэнк, и глаза Джеффри Фаулера расширились в удивлении. — Что, даже никакого «ненавижу этих пластиковых кукол и не хочу иметь с ними ничего общего», о котором ты кричал мне пару недель назад, когда я послал тебя на то дело об андроиде, выбежавшем на дорогу? Хэнк просто пожал плечами. — Неужели кто-то не может поменять свое мнение? Фаулер уставился на него, и в его взгляде начало зарождаться подозрение. — Кто-то может, но упрямый говнюк вроде тебя? Ни в жизни. Хэнк не купился на это и неопределенно пожал плечами. Тогда Фаулер решил сменить тему. Он осмотрел подчиненного с ног до головы, прежде чем спросить: — Хэнк, ты что, похудел? Мужчина повернулся на пятках. — Возможно? — А еще ты перестал опаздывать на работу и пить, — медленно подводил к заключению капитан. Хэнк практически мог видеть вычисления, происходящие в голове начальника. «Будь Джеффри андроидом, его диод точно горел бы желтым», — в голове Хэнка промелькнула забавная мысль о роботизированном Фаулере. — Ты… Нашел кого-то? — спросил офицер полиции, и в его голосе проскользнула необычная для него неуверенность. Первой мыслью, которая пришла в голову Хэнка, было сказать: «Да, я нашел секс-робота у себя на кухне и теперь мы играем в дочки-матери», но не было ни единого варианта, в котором он позволил бы себе сделать это. Вместо этого он решил притвориться обиженным: — Вообще-то нет. Просто наконец взялся за себя, можешь проявить хоть немного поддержки? — Хэнк, — голос Фаулера звучал так мягко, будто он говорил с ребенком. — Гэвин сказал мне, что пару дней назад ты ел принесенную из дома еду. И это было похоже на салат. Ты правда считаешь, что я поверю, что ты, наконец, взялся за себя и отказался от еды на вынос в угоду самостоятельно приготовленных овощных обедов? Блядь. Хэнк должен был запретить Коннору готовить для него. Но затем андроид посмотрел на него этими оленьими глазами и сказал, что это было бы нелогичной тратой, учитывая, что все уже было приготовлено и упаковано, и мужчина просто… сдался. — Вообще-то там была курица. — Да не в этом же дело, Хэнк! Я думал, мы друзья, а сейчас ты скрываешь от меня важные изменения в своей жизни, — осуждающе сказал Фаулер. Хэнк провел рукой по лицу. — Боже, дай мне передохнуть, Джефф. Все не так, окей? — возражение получилось довольно слабым. Фаулер, явно не убежденный прозвучавшими словами, уставился на него с каменным выражением лица. С одной стороны, Хэнк был слегка не в себе, потому что это и правда не было заботой Джеффа. С другой же, он помнил все те разы, когда друг прикрывал его и подчищал за ним бардак. Если бы не он, Хэнка давно бы уже выгнали с работы, а это означало намного больше времени для игры в русскую рулетку. — Помнишь мой прошлый день рождения? — спросил он, смирившись. — Да, а с ним что не так? Кстати, тебе понравилось то ассорти пива на шесть порций? Хэнк смутно помнил его подарок, предположительно состоявший из шести лучших видов пива всего мира. Сейчас его не интересовало, что он пьет, пока оно содержало алкоголь — тем не менее, то пиво казалось неплохим. Он поставил его на стол, как только пришел с вечеринки — если это можно было так назвать, потому что на ней были только он, Джефф, Гэвин, Бен, Крисс и еще пара ребят из полиции, — и не трогал с того момента. Хотя, наверное, замечал в холодильнике после того, как Коннор навел порядок. «А Фаулер прав, я действительно стал пить меньше», — осознание закралось в голову мужчины. — Я имею в виду следующее утро, — сказал он вместо этого. — Да как я могу забыть, — хмыкнул Джеффри. — Ты позвонил мне, да и всем остальным в участке, и наорал на нас, за то, что мы подарили тебе секс-робота на день рождения. Мы подумали, что ты, должно быть, совсем из ума выжил, и я даже хотел проверить тебя, не появись ты на работе на следующий день. — Так это и правда не были вы, шутники? Фаулер молча покачал головой. — Но там была эта открытка, — упорствовал Хэнк, — на которой буквы были вырезаны из газет, и я подумал… — Открытка шла с моим набором, интеллектуал, — вставил Фаулер посредине монолога подчиненного. — Оу, — было всем, что сказал Хэнк, а лицо начальника медленно исказилось. — Погоди-ка. То есть ты хочешь сказать мне, что последние две недели ты жил с настоящим секс-андроидом?! — Я переучил его на выполнение домашних поручений, — пробормотал Андерсон. Фаулер смотрел на него с секунду, прежде чем взмахнуть руками в фальшивом уступке. — То есть когда мы открестились от этой штуки, ты просто сохранил ее безо всяких вопросов? Не показалось ли тебе это дохрена странным? Ты же детектив, неужели тебе не было интересно хотя бы узнать, откуда и почему она к тебе попала? Эти штуки охренительно дорогие, и никто не стал бы оставлять одну из них у тебя под дверью, ничего не требуя взамен. Должен же быть скрытый мотив! Хэнк не говорил ничего, но чувствовал, как полыхает внутри; раздражение вернулось к нему с лихвой. Он держался из последних сил, чтобы не сорваться на начальника. — Ты хотя бы спросил у андроида, откуда он взялся? — его голос был похож на лай. — Нет, но обязательно займусь, если это сделает тебя счастливее. А теперь, если не возражаешь, у меня есть нераскрытое дело, — отрезал Хэнк перед тем, как выйти из кабинета. — Подожди, ты же не взял материалы по делу! — окликнул его Фаулер до того, как мужчина захлопнул дверь.***
Они отдыхали на диване перед телевизором, в то время как Сумо тихо сопел у ног. Хэнк оглянулся на компаньона: впервые голова Коннора лежала на подлокотнике с противоположной стороны дивана, а не на плече мужчины; ногой он невесомо водил по бедру хозяина. Он снова надел худи Хэнка: даже после того, как они купили ему собственную одежду, Коннор не оставил привычку носить чужие вещи. Для Хэнка это все равно не играло большой роли. По телевизору шло какое-то шоу, но глаза Коннора были закрыты, и темные ресницы ярко выделялись на фоне бледных щек. Даже Хэнк не знал, что они смотрели — мысли были сосредоточены на совершенно иной проблеме. По всем правилам этой проблемой стало новое расследование. Дело было жутким: из Карлоса Ортиса хлестала кровь, часть которой была использована, чтобы оставить безумную надпись на стене. Еще и это подношение в ванной, оставленное бог знает для каких целей. Они не обнаружили ни единого следа андроида, но Хэнк был уверен: это дело должно было превратиться во что-то намного более неприятное, чем простое убийство. Кроме того, он продолжал прокручивать в голове недавний разговор с Фаулером, который совершенно объективно назвал его тупым за то, что тот не расспрашивал Коннора о его внезапном появлении в этом доме. Эта мысль так глубоко укоренилась в его сознании, что он вспомнил, как размышлял над ней еще после их короткого разговора с Хелен, который происходил почти две недели назад. Ему даже подумалось спросить Коннора напрямую сразу после того, как девушка ушла, но затем что-то случилось. И еще что-то. То он был занят на работе, то учил андроида мыть Сумо, то должен был показать ему все фильмы про Терминатора. Одним словом, подходящего момента не предоставлялось. Хэнк фыркнул. Ему и не представилось бы. После того, как он отбросил дерьмовую дружескую теорию, его мозг предоставил новую: это должно было быть простой путаницей, и Коннор был отправлен другому Хэнку Андерсону. В любом случае, он решил не зацикливаться на этой идее, вместо этого пытаясь сфокусироваться на вопросе их дальнейшего сожительства. Но в скором времени мужчина обнаружил себя обдумывающим новую теорию раз за разом. В его воображении «правильным» адресатом был кто-то с огромным количеством свободного времени и денег. Отвратительно богатый наследник отцовского бизнеса, пресытившийся циник, под чьи вкусы едва ли можно было найти партнера-человека. Черт, наверняка тот ужасающий образ — особое пожелание этого извращенца. И болевые рецепторы. Хэнк содрогнулся от этих мыслей. Он уже готов был искать в интернете другого Хэнка Андерсона, который подошел бы под это описание, но смиренно оставил эту идею. Был только один способ узнать наверняка. Время посмотреть правде в глаза. — Коннор, — мужчина привлек внимание андроида. Его глаза механически открылись, что больше не пугало Хэнка, и он повернул голову на голос. Мужчина откашлялся перед тем, как вновь начать говорить. — Наверное, поздно уже спрашивать, но как ты попал ко мне домой?