***
Когда они наблюдали на большом экране за неудачной попыткой андроидов захватить один из этих центров, Хэнк пожелал, чтобы часть про «настоящую работу» была правдой. В реальности они вернулись в невыносимую позицию выжидания, наблюдая, как армия и ФБР боролись с восстанием, и ощущая себя полностью бесполезными. — Вот бы нас призвали в действие, — прорычал Хэнк в фрустрации. — Хочешь помочь армии убивать андроидов? Или хочешь помочь андроидам дать отпор? На чьей ты вообще стороне? — поддразнивающе спросил Гэвин; в его глазах читался вызов. — А что насчет тебя? — спросил мужчина в ответ. Вместе они наблюдали за записью, на которой андроид, стоящая на коленях, была застрелена в голову в стиле казни после того, как некоторое время молила о пощаде. Гэвин молчал, его глаза были прикованы к экрану, а черты лица выражали строгий нейтралитет. — Да хуй его знает, — наконец сказал он, и нейтралитет сменился на невеселый хмурый взгляд. — Тогда нас таких двое, — вздохнул Хэнк. Детективы продолжали смотреть трансляцию в суровой тишине, пока Хэнк не заметил прежде отсутствующего Джеффри Фаулера, возвращающегося в офис. — Спрошу кое-что у босса, — бросил он в направлении Гэвина и направился к стеклянной стене. Джеффри ответил на его появление кивком головы. — В интересное время мы живем, — сухо сказал он. — Просто охуенное, — согласился Хэнк с невеселой усмешкой на губах. — Так, этот RK900, — заговорил он без дальнейшего вступления, — из какой дыры он вылез? — Киберлайф, откуда еще. Последние пару месяцев они переживали по поводу проблем с девиантами, и теперь их ответ на это — офицер полиции и охотник за девиантами в одной пластиковой упаковке. Задача конкретно этого — подавить восстание андроидов. Посредством устранения их лидера, — прямо объяснил Джеффри. — Андроиды, убивающие андроидов, чертовски здорово. Почему они не прислали его раньше, пока у нас не развернулась настоящая революция? — устало спросил мужчина. — Мне сказали, у него был прототип, но что-то случилось прямо перед выпуском, так что все это было отложено, — сообщил капитан полиции. — Сказал кто? — все также истощенно поинтересовался Хэнк. — Твой лучший друг, агент Перкинс. Он и привел сюда этого андроида. Мужчина чертыхнулся. Стоило догадаться, что Перкинс приложил к этому свою руку. Повисло мгновение тишины, прежде чем Фаулер заговорил вновь. — Ты должен знать кое-что, Хэнк. Первым, о чем попросил андроид, было не столько дело по девиантам, сколько твое личное — по причине, которой он не поделился. В любом случае, мне пришлось отдать его. Прости, Хэнк. Первой реакцией мужчины на это стало отрешенное пожатие плечами, будто говорящее «ну и что с того»; если пластиковый прихвостень ФБР хотел самоудовлетвориться, читая о множественных проебах, которые были в его деле, он был не против. Но затем его озарило. В этом файле содержался его домашний адрес. Дерьмо дерьмо дерьмо. Выскакивая из здания, он едва ли беспокоился о кричащем вслед Джеффри.***
Коннор продолжал еще какое-то время находиться в спящем режиме после того, как ушел Хэнк, пока не обнаружил, что новый тириумный насос начал работать почти на 95%. Было настоящим облегчением наконец-то отсоединить синий пакет. В груди все еще отдавалось болью, но в целом он был в норме. По крайней мере, физически. Однако нельзя было сказать то же самое о его психическом состоянии. Даже в спящем режиме, обычно приносившем с собой состояние легкомыслия, он постоянно прерывался на нежеланные воспоминания о мужчине с красными глазами, с открытой ненавистью бившем его ножом в грудь и рычащем непристойные оскорбления. Эти острые как бритва воспоминания заставляли Коннора дрожать в страхе и беспомощности; новое сердце билось так отчаянно, что андроид начал переживать, как бы оно не отказало. Просмотр телевизора едва ли успокоил его изношенные нервы, поскольку он только подтвердил, что теперь андроиды считались государственными врагами и сгонялись в так называемые центры переработки. Ранее, когда Коннор разбирал книжный шкаф, он пробежался по книге «История Холокоста» и теперь имел представление, что люди были способны делать друг с другом. В этом же случае ничего не останавливало их делать гораздо худшие вещи по отношению к андроидам, которые не были людьми и представляли угрозу. Он вздрогнул и сильнее укутался в худи Хэнка, обнимая себя за торс. Коннор с ясностью помнил, что произошло на дороге: как одетые в черную форму спецназовцы заставили девушку-андроида залезть в фургон, с чьим зловещим предназначением он теперь был знаком. Он почувствовал укол благодарности Хэнку за спасение его от такой же участи без секунды промедления. За то, что Коннор был в безопасности. Как минимум, пока. Сумо издал долгий вой, напоминая андроиду о своем присутствии, и бросился в сторону входной двери. — Не сегодня, Сумо, — вздохнул Коннор и встал, чтобы открыть дверь, ведущую на задний двор. Пес удивленно уставился на него, но в конце концов послушно побрел на улицу. Даже сейчас, когда все было покрыто снегом, было ясно, что двор был захламлен разными безделушками, проглядывавшими из-под снежной массы. Коннор был готов прикрикнуть на Сумо, когда увидел, как пес бежит на ржавую трубу опасной формы, но он оказался достаточно умным, чтобы самостоятельно избежать ее. Маленький двор был все еще далек от идеального места для выгула такой огромной собаки, и Коннор предпочитал брать Сумо на прогулки. «Но не сегодня», — подумал андроид, следя за бегающим вокруг сенбернаром. Он не мог перестать думать о том, когда сможет гулять с Сумо по улицам снова, не боясь быть арестованным и убитым. «Военные не будут обыскивать дома полицейских», — сказал Хэнк. Неумышленно в это Коннор мог поверить. Но что, если они решат прочесывать весь город от дома к дому, совершенно не беспокоясь, кто там живет? Что тогда? Дыхание перехватило, когда он увидел, как Сумо смышлено избежал очередного покрытого ржавчиной куска арматуры. Коннор ужасно хотел привести сад в порядок, что он должен был сделать уже давно, чтобы очистить голову от изображений черных фургонов и концентрационных лагерей. Тем не менее, слишком новое сердце останавливало его — сейчас было не лучшее время для нагрузок. В этот момент к нему подбежал Сумо с зажатой между зубов палкой, которую Коннор взял и бросил на другой конец двора, благодарный за хоть какую-то активность. Он пытался сфокусировать все свои мысли на текущем моменте. Просто бросать палку и смотреть, как пес бежит за ней. Холод, заставляющий онемевать его оголенные пальцы. Ощущение порывов ветра на лице. Но все было бестолку: что бы Коннор ни делал, мысли о будущем и прошлом пожирали его. Когда он не думал о людях, которые должны были прийти за ним, то переживал вчерашнее поражение. Это правда, что детективная работа наполняла его странным ощущением удовлетворения, но прошлая ночь доказала, что он не был заточен для нее, прямо как и сообщил ему Хэнк. Коннор знал, что подвергал себя опасности, и сказал то же Риду. Он знал, что хоть его навыки анализа могли быть впечатляющими, ни о какой боевой подготовке не шло и речи. Но он все еще не ожидал того, как быстро все пошло наперекосяк во время этой рискованной операции; подкрепление исчезло, бросая его, будто он и правда был расходуемым, как он сам и сказал. Внезапно Коннор осознал, что больше не мог сказать этого о себе. С ветром, развевающим волосы, и хрустящим под ногами снегом он чувствовал себя живым и хотел продолжать быть таким же, даже если это означало необходимость никогда больше не выходить из дома. Просто потому что оставаться здесь с Хэнком и Сумо было достаточно, пусть ему и нравилось бродить по городским улицам или заниматься полицейской работой со всей опасностью, которой он подвергал себя. Но он с удовольствием избавился бы от этого, если это означало, что он остается в живых. Когда за ним послышался скрип, Коннор не почувствовал шока. Это был укол горького разочарования. Он даже не был против оставаться собственностью Хэнка безо всех прав, за которые так отчаянно сражались другие андроиды. Он просто хотел жить — неужели это так много? Коннор обреченно повернулся, чтобы встретиться с вошедшим, ожидая встретить мужчину в черном костюме. Он никак не ожидал встретить собственное отражение.***
Поездка домой была мучительно медленной. Хэнк знал город, как свои пять пальцев, так что использовал каждый возможный срез, но обрушенная на Детройт пробка все еще заставляла его выбирать чрезвычайно длинные объезды. Чистая удача, что он не застрял в одном из этих заторов. Медленная езда принесла с собой достаточно времени на размышления. Его не удивляло то, что Киберлайф и ФБР послали своего собственного охотника на девиантов, но если целью этого андроида было устранение лидеров восстания, почему он был так одержим поиском Коннора, который не имел никакого отношения к революции? С трудом избегая встречи с перевернутым фургоном, лежащим на середине дороги, Хэнк был внезапно охвачен параноидальной мыслью, что Коннор был частью восстания с самого начала; вся история с секс-роботом была убедительным способом внедриться в жизнь мужчины. В таком случае, Коннор и правда играл в долгосрочную игру. Тем не менее, к облегчению Хэнка, факты не подтверждали эту теорию. Проблема с девиантами длилась месяцами, как и сказал Джеффри, но сама революция началась только вчера и не была похожа на результат многомесячного планирования. Кроме того, когда Коннор попал в его дом, он просто не мог знать, что это дело поручат именно Хэнку. Но более важно, Хэнк решил верить Коннору несмотря ни на какие идеи, подкинутые мозгом. Это правда, что андроид не всегда был честен с ним, но вся его ложь шла исключительно на благо мужчине и никогда ему самому; до такой степени, что он поставил на кон свою жизнь. Дорога перед ним чудесным образом очистилась, и Хэнк поддал газу, пытаясь вытряхнуть неспокойное ощущение того, что жизнь Коннора снова в опасности, несмотря на то, что он только что выжил при попытке убийства. Потому что у него не было никаких идей насчет того, что RK900 хотел от Коннора, но факт оставался фактом: он был охотником за девиантами, в то время как Коннор был одним из них. Запрещая себе представлять какие-либо угрюмые сценарии, касающиеся этой ситуации, Хэнк сфокусировался на мысли, что RK900 выглядел как жестокий старший брат Коннора. Между этими двумя должна была быть связь, но Хэнк просто не мог уловить ее. Если андроид планировался быть копом и охотником за девиантами, прямо как RK900, то как все закончилось приходом в дом Хэнка в качестве секс-робота в непристойном нижнем белье? «Или у Киберлайф просто закончилось воображение, и они решили использовать одинаковое лицо дважды», — размышлял мужчина, наконец-то сворачивая на дорогу, ведущую к дому. Тем не менее, пустые теории могли подождать; сейчас ему нужно было выложиться на полную, чтобы обеспечить сохранность Коннора. Поблизости не было видно машин, и это означало, что либо RK900 использовал другой способ добраться сюда — Хэнк искренне надеялся, что ублюдок не мог телепортироваться — либо уже ушел. Район был до странного тихим, без единого признака жизни, которые он считал само собой разумеющимися: не было стариков, направляющихся в магазины, не было вспотевших бегунов или гудков фургонов с доставкой пиццы. Тишина делала доносящиеся из дома звуки намного более отчетливыми. Первым, что услышал Хэнк, был неистовый лай Сумо. Он не мог вспомнить последний раз, когда пес был так взволнован — не считая случая, когда он отключился от выпивки так надолго, что бедное животное, должно быть, подумало, что его хозяин был мертв. Когда он подошел ближе, то смог различить тревожные, по-странному ритмичные звуки ударов. У него не было ни идеи, что могло издавать эти звуки, но сердце все равно пропустило удар: что бы то ни было, оно не могло быть ничем хорошим. Хэнк ворвался в дом, и когда добрался до кухни, то обнаружил Коннора, бьющимся головой о стену монотонными движениями — достаточно сильными, чтобы струйка голубой крови потекла по стороне лица. Сумо стоял рядом и лаял, стараясь сохранить его жизнь, но андроид никак не реагировал на него. — Прекрати это! Остановись! — закричал Хэнк, подбегая ближе, но Коннор игнорировал и его. Мужчина обхватил андроида, с силой оттаскивая его от стены. Коннор продолжал вырываться из хватки, очевидно стремясь вернуться к попытке размозжить себе голову. По телосложению Хэнк был похож на гору, но он все еще не мог справиться с тем, чтобы удержать андроида. — Что не так, Коннор? Почему ты делаешь это? — сипло воззвал он к ответу. На мгновение в его глазах промелькнула вспышка осознания, но его облик в целом казался… неправильным. Пугающе чужеродным, будто незнакомец надел лицо Коннора. Этот незнакомец наконец посмотрел на Хэнка, останавливаясь на мгновение. Глаза андроида, обычно такие выразительные, были леденяще пустыми. — Эта модель RK800 достигла критического уровня девиации, лейтенант. Протокол самоуничтожения был инициирован, — сообщил Хэнку механический голос. — Пожалуйста, отойдите. — Черта с два! — воскликнул полностью напуганный мужчина, усиливая свою хватку, пока Коннор вновь пытался освободиться из захвата. — Не знаю, что эта сволочь сказала тебе, но раз я не свожу счеты с жизнью, ты тоже не должен этого делать. Останавливай свой дерьмовый протокол прямо сейчас! Я запрещаю тебе делать это! — скомандовал Хэнк, стараясь звучать решительно, но его голос дрожал. Как и его руки. Несмотря на всю его массу, становилось все сложнее и сложнее удерживать Коннора на месте. — Коннор, пожалуйста. Я знаю, ты где-то там, — взывал он к андроиду. — Можешь вернуться ко мне? Тем не менее, все сказанное им проходило мимо ушей; метания только усиливались. Мужчина не думал, что сможет удерживать андроида и дальше. Казалось, решительность самоуничтожиться дала Коннору сверхъестественную силу. — Я люблю тебя, Коннор, пожалуйста, не делай этого с собой, — услышал Хэнк свое отчаянное бормотание. Слова, вырывающиеся изо рта, заставляли его чувствовать себя отвратительно, но руки горели, а перед глазами темнело. Сейчас он ничего не мог сделать, чтобы перестать говорить на автопилоте. — Я люблю тебя, малыш, разве ты не любишь меня? Если любишь, то, пожалуйста, прекрати, — умолял он, будучи в слишком большом отчаянии, чтобы ненавидеть себя за это. В этот момент Коннор выскользнул из хватки и вновь начал бить головой о стену, намного энергичнее, чем раньше. Хэнк почувствовал, будто не мог вдохнуть полной грудью, от ужасающего взгляда на окровавленное лицо андроида, колеблющееся перед ним. Внезапно в уголке глаза промелькнуло движение, и следующее, что он помнил — Гэвин, сжимающий шею Коннора. Перед тем, как у Хэнка появился шанс сказать что-нибудь, Рид убрал руки и робот упал на колени; безжизненно, будто марионетка с обрубленными нитями. — Что ты с ним сделал?! — проревел мужчина и замахнулся на Гэвина, который спасся от удара только чудом. — Боже, Хэнк, остынь нахер! — воскликнул Гэвин, поднимая руки в жесте самозащиты. — Просто экстренное отключение! Типа… вулканский нервный захват, или что-то в этом духе, — объяснил он, гримасничая. — Ты слишком молод, чтобы делать отсылки на Стартрек, Рид, — сипло ответил Хэнк, чувствуя себя истерично. — То есть, он просто без сознания? — спросил он через мгновение. Гэвин кивнул. Все тело Хэнка подкосилось от облегчения. Он глубоко вдохнул пару раз, успокаиваясь, перед тем, как направиться к шкафу и достать бутылку виски. Щедрое количество, которое он налил, тут же было проглочено; он предложил Гэвину, но младший детектив отказался. — Хотя бы один из нас должен оставаться трезвым в этом беспорядке, — прокомментировал Рид. Хэнк не мог поспорить с этим, но в данный момент для него эта бутылка была единственной вещью, стоящей между ним и развалом на части, так что он налил еще один стакан, прежде чем спросить: — Почему ты здесь, Гэвин? — Увидел, как ты сбежал из участка как сумасшедший и последовал за тобой. Было чувство, что тебе может понадобиться подкрепление, особенно учитывая того пластикового урода, задающего пронырливые вопросы о Конноре, и растворяющегося в воздухе после. Это его рук дело? — Боюсь, что так. Выглядит, как будто Коннору мозги промыли или что-то в этом духе. Что бы я ни делал, ничего не останавливало от того, чтобы разбивать себе голову. Кстати, как тебе это удалось? — спросил он Рида с долей восхищения, мелькнувшей в голосе. — Экстренное отключение, сказал же, — ответил Гэвин, пожимая плечами. В ответ Хэнк только моргнул. — Тот обязательный семинар о взаимодействии людей и андроидов, не помнишь? — спросил Гэвин, приподнимая брови. — Должно быть пропустил заметку, — пробормотал мужчина, стараясь не показывать явное смущение, которое он испытывал. Наверное, это был один из тех разов, когда он был слишком пьян, чтобы появиться на работе; или же он проигнорировал семинар как какую-нибудь чушь, в которой он решительно не нуждался. Его невежество едва не стоило Коннору жизни. — Поверить не могу, что среди нас двоих я знаю об этих вещах больше тебя, — сказал Гэвин с раздражающей ухмылкой. — Коннор тебе не вещь, — огрызнулся Хэнк, но на самом деле его ярость была направлена на себя, а не Гэвина. И детектив прекрасно понимал это. — Да вообще без разницы, — только и сказал Гэвин. — Не думаю, что у нас есть время спорить о ебаной семантике, согласен? Он будет в отключке ближайшие пару часов, так что нам делать дальше? — Нам? — ошарашено повторил Хэнк. — Это то, что я сказал, разве не так? Проверь слух, старик, — проворчал Гэвин. Хэнк почувствовал неожиданный укол благодарности собеседнику, но, к сожалению, не имел ни малейшего понятия, чем им предстояло заниматься. — Покинуть город? — в конце-концов предложил он. — Чтобы пойти куда? — потребовал ответа Гэвин, очевидно неудовлетворенный расплывчатым предложением мужчины. Но прежде чем Хэнк смог признать, что у него не было ни малейшей идеи, их разговор был прерван звуком дверного звонка.