Без оригинала

      Что можно сказать о моих делах… В целом, всё зашибись, еда есть, крыша над головой тоже, да и зарплата понемногу капает. Работа не пыльная, ходи по поручению, выполняй не сильно заумную работу, хотя и большую часть времени приходится просто стоять на воротах в дворец вместе с ещё одним истуканом. Притворяемся, что охраняем их. Некоторые незначительные проблемы с коллегами по работе есть, но это временно и не слишком важно, потому что перед моим ликом открылась проблема куда большего масштаба.       — Милочка в голубой шляпке, можете сделать полшага влево, чтобы попасть в кадр?       Туристы… Вот какая проблема намного хуже всяких диких уродов, демонов и князей тьмы. Последних хотя бы убить никто не запретит, а даже по головке погладят за это, однако здесь стой, следи за воротами и держи морду кирпичом. Н-да, но до этого момента были две недели моей адаптации в понячьем обществе. Ну, и первая неделя шла по стандартному в таких ситуациях списку.       Первым же делом, когда я проснулся на следующее утро после отъезда хранителей элементов и умылся, меня потащили на опыты, вперемешку со сдачей анализов и последующим прохождением мед-проверки. Короче, пробовали узнать, что я за хрень такая, которая живёт без магии. Если бы на моём месте был человек, то он бы видел только безобидные опыты единорогов, на мордочках которых почти не было эмоций, за редким исключением. Было несколько кадров, которых удивляли некоторые результаты, но их было меньшинство, и им я мог доверять в отличие от остальных. Хорошо, что я раньше придумал отмазку про гипертрофированную мимику, а то сейчас пришлось бы молчать или придумывать другие тупые мотивы, чтобы меня не оставляли один на один с ними. Нет, внешне не было ничего такого, всё спокойно и серо, но вот внутри… Эта жажда, интерес, предвкушение, которые с каждым опытом и анализом только увеличивались без явных проявлений снаружи… Мне честно казалось, что они в любой момент могли бы приковать меня магией к столу и препарировать без всякой анестезии.       Благо мне не пришлось об этом говорить или строить план побега. По крайней мере, это было основным планом. Так как за мной выделили наблюдателей, то есть несколько стражников. Не то чтобы от них могла быть бы польза, но хотя бы тоненький барьер, который в худшем случае мог бы выиграть мне пару секунд. Хотя, кого я обманываю, со своей совестью, я труп в ста процентов случаев, если захотят воплотить мои кошмары. Но всё прошло без проблем, хотя и возились со мной целый день с перерывом на обед. Я уже начал переживать, что они такими темпами раскроют мою сущность, однако всё обошлось. Пока что. В результате, вернулся я в комнату вымотанным, но с чётким пониманием, что худшее уже позади. Они проверили вообще всё, а если что и пропустили, то смогут сопоставить факты и дополнить.       Следующий день начался с небольшого сюрприза:       — Что это? — Когда я закончил завтрак, на стол передо мной упал небольшой мешочек, при падении издав звон чего-то металлического внутри.       — Аванс, — не утруждаясь объяснениями, ответила белая земнопони с коричневой гривой и хвостом, которые были закреплены в пучки. Из одежды на ней был только воротник от рубашки с завязанным красным платком на манер галстука или бабочки и очки с толстой черной оправе. Меткой же была чернильница с перьевой ручкой.       — Но меня ещё даже не приняли на работу.       — Это деньги для вещей первой необходимости: стрижка, предметы гигиены, одежда, — вздохнув, начала объяснять она. — Чтобы вам не пришлось ждать первой зарплаты, терпеть неудобства и приносить их другим.       Что же, вполне логично. Не буду же я жить в замковой комнате, когда начну работу, поэтому надо подготовиться и привести себя в лучший вид, чем сейчас. В мешочке оказались золотые монетки разного размера. При более детальном рассмотрении, я отличил три типа монет. Малые с изображением подковы, средние с изображением подсолнуха и большие с копией метки Селестии. Расспросив стражников, я понял, какой у них номинал и какая сумма мне была выдана, а также название этой валюты. Малые имели номинал в один битс, средние — десять, а большие уже стоили сотню малых. Подсчитав содержимое мешочка, там оказалось тридцать пять малых, девять средних и две больших. В результате, не то чтобы много, но я сужу с точки зрения рубля, возможно, здесь это нормальная сумма.       Закончив с подсчетом и попросив стражников стать моими гидами, я направился в город. Первой на очереди была парикмахерская или, как по-другому сказали «гиды», цирюльня. По дороге я отмечал про себя детали, на которые раньше не обращал внимания.       А именно разницу этого фэнтези мира с тем, что напридумывали люди. Первое, хоть здесь магия прочно вплетена в саму жизнь, но магазинчики с магическими амулетами, посохами и, в общем, артефактами не стоят на каждом углу. Это я заметил ещё в Понивилле, но не придал большого значения, подумав, что там это не сильно нужно. Знаю, гениальная мысль с учетом того, где они живут. Но вот здесь это уже было реально странно. Вроде бы, столица, большинство населения — единороги, причём немалая часть из них явно что-то на подобие знати, иначе — просто очень богатых. Но магазинчик всего один, и то он, скорее, походит на небольшую магическую мастерскую в промышленном районе. Ну, хорошо, можно допустить, что они просто вытеснили конкурентов, и там заказы идут на год вперёд. Но нет! Магазин-мастерская большую часть времени пустует, а заказы настолько редкие и незначительные, что они на грани закрытия. Единственное, что держит их на плаву, это ежегодные госзаказы.       Спросите, почему единороги не заказывают усилители для магии? Один из моих «гидов» очень легко это объяснил. Большинство единорогов не гонятся за силой, да и вообще, им в жизни хватает стандартного набора чар из школьной программы. Конечно, есть исключения, которые по своему таланту знают некоторые специализированные чары, но это только потребность из-за таланта. А вот те, у кого талант направлен именно на магию, совсем другое дело. Они не знали многих аспектов, но слышали, что легче добиться результата тренировками и собственным развитием, чем надеяться на побрякушки, которые можно сломать или отобрать.       Следующим глобальным отличием было отсутствие огромного числа монстров и гильдии авантюристов, которых в последнее время начали совать чуть ли не в каждое даже самое минимальное фэнтези! Вот я реально не понимаю таких авторов. В их мирах что вообще нет армии, или она настолько хилая, что их работой должен заниматься простой люд?! Простите за небольшой пожар, просто уже давно начало пригорать от такой концепции. Так вот, здесь монстров немного, и то они чаще всего не покидают зоны своего проживания. Поэтому здесь есть негласное правило: «Хочешь жить — не суй свой нос в леса, пещеры и вообще на большую местность, где могут жить эти звери». Лучше им не говорить, где я хотел остаться и по каким причинам, а то за придурка-суицидника воспримут.       Пока мы шли, на мне всё чаще и чаще стали задерживаться взгляды, однако подойти или что-то сказать никто не решался. К моему удивлению, были только пары троек вспышек опаски. У остальных был или интерес, или пофигизм. В общем, пришли мы без проблем и случайных погонь за принцессами всяких королей тьмы. Внешне это место было не сильно взрачным и сливалось с жилыми домами. Если бы не затоптанная дорожка у двери и вывеска со скрещенными ножницами и опасной бритвой, никогда бы не догадался, что здесь кто-то работает.       Открыв дверь, нас пригласили внутрь перезвоном маленького колокольчика. Внутри же интерьер напоминал Англию девятнадцатого века. Знаете, я даже усомнился в реалистичности этого места. Реально, я фотку с тех времен видел только один раз, но могу поклясться своими штанами, что это место в точности её повторяло. Те же зеркала в рамах, те же выступления с антикварным видом принадлежностей для стрижки, те же кресла, в которых можно чуть ли не лечь… Бл*ть, даже узор линолеума и обои точно такие же! Из состояния шока меня вывел удар чуть ниже середины спины. Вернувшись в реальность, я смог разобрать слова, которые непонятным набором звуков слышались самым краешком сознания.       — Эй, мистер, вы меня слышите? Ау-у! — сказал голубого окраса единорог с фиолетовыми усишками, с короткой бородкой и такого же цвета короткой гривой, в которой была желтая пядь. Говорил он явно с каким-то акцентом, который отдаленно напоминал итальянский, но с примесью твердых звуков.       Одет он был в белый фартук парикмахера, чью этикетку легко видно. Опасная бритва, и больше ничего. Придя в себя, я всё же решился ответить, одновременно извинившись за ожидание, я явно не его единственный клиент.       — А, точно, извините, просто вспомнил, что видел похоже место ранее, — виноватым тоном сказал я, сев без слов в приготовленное мне кресло.       — Вы бы знали сколько приезжих мне говорят это, — легко, будто мы старые друзья, заводит разговор он, со слегка измученным голосом. При этом в нём почти не слышится раздражение. Видать по работе он уже привык к таким разговорам. — Так что вы хотите? — Повязав на моей шее… пеньюар (в парикмахерских: накидка (покрывало) из ткани для предохранения одежды клиента от состриженных волос, по крайней мере, это одно из значений этого слова), спросил он, готовя ножницы и расчески.       — Хм… Всё, что до сюда, состригите так же коротко, как и у вас, а то, что ниже, брейте налысо, — немного подумав, я показал примерные контуры зон.       — Эм, вы действительно хотите, чтобы я всё это сбрил? Не подправил? — с некоторым недоумение спрашивает он, глядя на меня через зеркало.       Подтверждаю свой выбор, и он без лишних вопросов начинает работу. Начал он с волос и работал довольно быстро, постепенно ещё и ускоряясь, беря магией дополнительные пары ножниц. В процессе он даже успевал перекидываться со мной парой слов, насчёт того, кто я, откуда и что делаю в Кантерлоте. Его даже не сильно удивила новость о том, что я из другого мира. В какой-то момент мне показалось, что ещё пара секунд, и он меня вообще лысым оставит или случайно снимет скальп, но обошлось. Явно мастер своего дела! А вот за бороду парикмахер брался осторожно и нехотя. Прямо физически было видно, как он с грузом на сердце срезает миллиметр за миллиметром в ожидании того, что я его остановлю. Для меня это было особенно ощутимо. Если так обстоят дела повсеместно, то голодным я уж точно никогда не буду. В результате, вся процедура заняла не более двадцати минут субъективного времени. Причем парикмахер, бывший ранее полным энергии и энтузиазма, выглядел так, будто его душу терзали кривыми когтями. Но это не помешало ему сказать цену в двадцать два бита. Что ж, раз в месяц не такая уж и большая цена. А если учесть и то, что мне выдали только половину зарплаты, то получается, что в запасе зарабатывают не так уж и мало.       Далее же были рутинные действия с покупкой зубной щетки, зубного порошка, набора из трех полотенец и всего остального, что пришло на ум в первую очередь. Причём большую часть выдуманного списка я купил в одном магазине. Только одежду пришлось заказывать отдельно, по очевидным причинам.       Ничего сверх уникального или пышного не заказывал, так, пара тройка футболок, две пары джинсов, официальный костюм и камуфляжную форму с её зимним вариантом. Н-да, как-то я переборщил немного. Ну, а портной (или модельер?), который это принимал, пережил несколько ощущений за те десять минут, в течение которых я ему объяснял дизайн. На первых комплектах он был нейтрален, хотя и у него на мордочке была натянута улыбка. Уже на «официальном» портной был рад браться за работу. А вот на армейской форме во всю спорил насчёт изменения дизайна или раскраски на что-то более светлое, красивое или хотя бы не на такое неприятное. Но я упорно стоял на своём, как стадо баранов. В результате, с меня сняли мерки, взяли половину суммы и нагло выперли за дверь. Даже сопровождающие меня стражники были удивлены таким поведением.       Последнее, на что я потратился, был заказ обуви. Здесь я уже не выпендривался и запросил всего три пары: кроссовки, шнурованные сапоги и туфли. Ну, и на этот заказ окончательно пошли остатки моего аванса. Но я не переживал, что в скором времени придётся просить ещё один, потому что сроки были четкие. Месяц, не больше, не меньше. Так что я со спокойной душой вернулся обратно в замок, забросил купленное в свою комнату и остаток дня провел в библиотеке. Даже выпил по кружке чая с Ноледжом.       Следующие два дня прошли так же спокойно, пока мне всё же не дали подписать контракт и не переселили в казармы, вручив комплект брони стражников, адаптированный под меня, и ножны для меча. Никогда не забуду первую её примерку. Настолько бледным я бы не мог стать даже, если бы из меня вытекла бы вся кровь, или я месяц до этого ничего не ел. Н-да, и неудивительно, что среди стражей сколько клонов. А дело в том, что на доспехах висят чары, меняющие внешние характеристики. В данном случае только перекрашивало шерсть в белый, а гриву в синий. В моем же случае кожа стала белой, а абсолютно все волосы на теле — синими. Не спорю, выглядит забавно и необычно, но это сочли за незначительный косяк.       Это зачарование изначально использовали для сокрытия видимых примет гвардейцев. Согласитесь, намного труднее найти того, на кого затаили обиду, если все будут на одну морду. В первые годы существования Эквестрии, когда у гвардейцев ещё была просто броня, зачарованная только на защиту, такого рода разборки были далеко не редкость. И часто они заканчивались переломами, госпитализацией или «несчастным случаем». Но это было раньше, когда доверия к страже не было, и три народа пони еще были в натянутых отношениях. Со временем Селестия всё устаканила и примирила три народа, наладив отношения и со всеми остальным. А со временем это очарование стало данью традиции, как и дизайн доспехов. Но я как-то отвлекся.       Дальше было представление меня капитану, тому самому, которого Твайлайт обняла, когда мы пришли на полигон. Шайнинг Армор — белый, крупный единорог с синей гривой, в которой затесалась голубая полоска. Метки я толком не увидел, так как, когда я зашел, он сидел за столом. Но вот одна деталь в нём выделяла его среди всех раньше виденных мной пони. Хуфы, они у него не были покрыты шерстью и были синими… Он обвел меня оценивающим взглядом, а я, не долго думая, встал смирно. От него веяло недоверием и подозрениями в мою сторону с легкой примесью злости.       — Так значит, пополнение из другого мира? — скорее проконстатировал, чем спросил он.       — Так точно, сэр! — В голове сложился образ сержанта Хартмана, под что реагировать получалось намного легче и естественнее.       — Ранее служил в страже? — в его эмоциях промелькнуло удивление моей реакцией, но внешне он виду почти не подал.       — Никак нет, сэр!       — Кто-то из родственников был гвардейцем? — интерес усиливался, а вместе с этим начал явно пробиваться на мордочку.       — Никак нет! Я всю жизнь до совершеннолетия провел в приюте, сэр! — Н-да, я уже начинаю привыкать к таким резким перепадам настроения со стороны пони. Мгновение, и интереса будто не было, а его место заняло сожаление.       — Извини, — после некоторой паузы сказал он. — Можешь быть свободным. — Я уже собирался отдать честь, развернуться и уйти, но он добавил. — Казарма запаса за полигоном, прямо у ограды в левом углу, не заблудишься. И да, кстати, вот, только утром передали, — он пролевитировал ко мне две маленькие металлические таблички с именем и фамилией, под которыми я представился.       На этом и закончилось знакомство с моим непосредственным начальством. Выйдя из кабинета, я направился к своему временному месту жительства. Казарма была на вид железной бочки, зарытой чуть больше чем наполовину в землю. Внутри располагались койки на двадцать шесть голов, и ни единая из них не была мне по размеру. У дальней стены от входа стояли шкафчики, у которых, что-то беря, стоял белый, может, слегка голубоватый пегас с синей гривой. Вид он имел подавленный и, идя к выходу, заметил меня, только после того как прошел две трети пути. Но даже так он не сильно обращал на меня внимание. Это была не просто грусть или депрессия, от него веяло самым настоящим густым отчаянием, будто он был загнан в угол тиграми и был готов к тому, что его разорвут. Я провожал его взглядом, пока за ним не закрылась дверь.       Подойдя к шкафчикам, замечаю на некоторых из них таблички подобных моим. На этих же шкафчиках оказались и замки. Довольно удобно, сразу можно обнаружить, какие не заняты, и можно занять. А занято был всего семь, ну, теперь восемь. Глаза невольно прошлись по табличке на шкафчике, который закрыл тот пегас. Варден. Удивительно, только одно имя, никакой фамилии или приставки. Хотя фамилия может скрываться в имени. С именами у пони явно какие-то проблемы, хотя это может быть просто моя субъективная мысль как существа, которое жило среди людей.       Выбрав шкафчик, я загрузил в него свои, пока небольшие, пожитки. Последовав немому примеру отсутствующих коллег по казарме, я повесил свои таблички на шкафчик и кровать. А своим спальным местом я выбрал крайнюю правую кровать с противоположной стороны от входа. Короче говоря, банальщина в чистом виде. Я уже хотел приняться за изучение имен остальных, однако они приперлись сами. Хотя это не удивительно, я мимо полигона проходил, а, как известно, двуногая фигура довольно сильно выделяется среди пони. Пять жеребцов и одна кобылка… Удаленная казарма…       — Мне кажется, я уже видел такую комбинацию где-то… — невольно говорю я, концентрируя взгляд на кобылке земнопони кремового цвета с прямой и светлой гривой, на правой щеке которой вписалась аристократическая родинка. Правый из голубых глаз прикрывала распущенная грива, и в голове сразу промелькнуло, что такую гриву надо или состричь, или собрать на затылке для нормальной работы. Секунда немой сцены, после которой мужики не выдерживают и, не сдерживаясь, начинают натурально ржать, пока на щеках кобылки не появился румянец.       — Глэйв… а ты… ты ещё говорила, что… что это мы извращенцы… — пробуя преодолеть дикий хохот и восстановить дыхание, сказал большой темно-серый жеребец единорог с растрепанной гривой, в которой толстыми полосками чередовался белый и очень светло-голубой. Даже хотел цвет глаз распознать, но не мог. Все, кто ржали, не могли их нормально открыть.       Судя по всему, Глэйв, не сказала ничего, только с силой ткнула жеребца, который это сказал, отчего ему скорее всего выбило воздух из лёгких, ибо он начал, словно сом, хватать воздух ртом. На остальных она не обратила внимания и с решительным взглядом направилась прямиком ко мне. Мои ощущения вместе с интуицией завопили тревогу, говоря, что если я сейчас не убегу, то мне будет же хуже. На этот раз я решил послушаться её, потому, быстро найдя окно, сиганул в него. Когда я уже летел на траву, сзади послышался звук, схожий с тем, как две скорлупы кокоса стучат друг о друга. Приземлившись и посмотрев в окошко, вижу, как сильно мне на этот раз свезло. Два копыта кобылки бесцельно сомкнулись за окном, так и не успев меня схватить. Кобылка была удивлена, а с казармы послышался громкий присвист.       — А наш новенький не копытом делан! — восторженно сказал другой голос, после чего послышались множительные перестук копыт. Переведя взгляд на кобылку, я почувствовал, что она уже почти успокоилась, поэтому решил возвратиться в казарму через вход.       — Что же, ещё одно очко против Непобедимой Глэйв! — Белый единорог с зачесанной на правую сторону гривой двух оттенков рыжего стоял у открытого шкафчика, на дверце которого висела дощечка, на подобие школьной. На ней была мелом нарисована табличка с двумя графами. Левая была заполнена кучей засечек, количество которых было трудно определить на глаз, правая же имела только три засечки, к которым только что зеленая магия дорисовывала мелом ещё одну. — Начинаешь терять хватку, подруга.       — Заткнись, — с долькой раздражения сказала кобылка. — Если бы он простоял ещё хоть мгновение или бросился в другую сторону, я бы его точно схватила.       — А вот и наш мистер неуловимый, — сказал, подлетев ко мне, голубой пегас со светло-коричневой гривой, беспорядочно зачесанной назад. Желтый, почти золотистый цвет глаз резко выбивался из его палитры, заставляя заметить себя.       — Так Г-григорий… Горн-нов… — с некоторым усилием прочитал светло-коричневый единорог с белой, возможно, светло-кремовой и опрятной гривой с моего шкафчика. — Язык сломаешь, а не имечко.       — М-да уж, скучно точно не будет, — только и сказал я, оценивая компанию и её развлечения.       И я был абсолютно, на*уй, прав на все е*учие сто процентов. Не то, чтобы я на них жаловался, у каждого свой характер и свои заморочки. И вообще, они уже давно сформировали собственную атмосферу, в которую вообще-то именно я сейчас и вторгся. Думаю, надо представить моих коллег и рассказать о них несколько слов, прежде чем продолжить.       Начнём с Глэйв Гранит. Даже имя живописно говорит об основной грани его характера. Суровая, как генерал, но только на работе, а в обычном разговоре вполне хороший собеседник, хотя иногда пробивается холодный тон. Талантом же было создание скульптур, особенно у неё хорошо получаются скульптуры из гранита. Причём с этим прочным материалом она справлялась быстро и точно, он буквально рассыпался под её инструментами в песок. Меткой же была наполовину высеченная скульптура какой-то сабли. Сюда пошла по той причине, что скульптур из гранита почти никто не хочет, разве что надгробия, но и это была редкость.       Следующим все подтолкнули полностью серого единорога, который всё время стоял молча в стороне. Весь его внешний вид говорил, что здесь он оказался по любой причине, но уж точно не по своему желанию. Дисайс Гер был худым, неприметным, не сильно разговорчивым. Это были первые ассоциации, которые приходили на ум при взгляде на него. Но в компании более-менее знакомых ему пони, он становится другим, и часто бывает так, что неосознанно перетягивает внимание на себя и свои разговоры. А если начнет говорить о механизмах, то его уже не получится заткнуть. Ну, по крайней мере, мне так показалось, когда он начал рассказывать о своем таланте и показывать некоторые свои работы. А по призванию он был механиком-часовщиком. Но вот создавать механизмы часов он не очень любил, если и вовсе не ненавидел.       Он более был склонен к изобретательству механизмов-машин, в которых магия используется по минимуму или вообще нет. Короче говоря, инженер-изобретатель. Меткой же была бронзовая шестерня на фоне ключа, который закручивал гайку. Почему он здесь, а не продвигает науку этого мира вперёд? Очень просто, все учёные смотрят только в сторону развития магии и артефакторики, в которых механизмов минимум. Никто не видит потенциал в механизмах, считая его пережитком прошлого земнопони, и в этой области просто уже некуда развиваться. Так считал и его дядя, который, увидев, что его племянник тратит время на «бесполезное» дело, воспользовался старыми связями и засунул его в запас.       Вслед для представления вышел тот серый единорог с полосатой гривой, которого Глэйв толкнула. Терракот Каст. Отвечает за восемьдесят процентов подколок, но получает втык за все сто. Шустрый, редко увидишь без улыбки, и горазд на приключения на свою жопу. Кстати, о ней. Меткой служит свистулька в виде головы ястреба из обожженной глины. Это закономерно должно показывать, что его талант — это изделия из глины. Параллельно со службой торгует посудой или другими изделиями из этого материала. Кстати говоря, это именно его склад с изделиями полностью разбился несколько дней назад. Правда, не совсем по его вине… Но о деталях того инцидента он решил умолчать.       В запас пошёл по двум причинам. Во-первых, у него на складе в магазинчике закончилось место для изделий из-за его просто невероятной тяги к изготовлению продукции. Иногда на него налетает вдохновение, и он может несколько дней подряд лепить, забывая о сне, еде и времени. Лепит он, пока не закончится материал, потому в качестве меры предостережения закупает не очень много глины. Ну, это по его меркам. Не думаю, что для кого-то, кроме него, сто кило глины — это небольшое количество.       И вот он, посмотрев утром на раскинутые повсюду фигурки, посуду с остальной продукцией, а также прикинув в голове, за сколько примерно времени он сможет это всё продать, решил арендовать склад, чтобы свободное место на те полтора года было. В гвардии как раз оказался запустевший склад, но и в городе свободных арендных складов хватало. А причиной выбора именно такого состава послужил пункт номер два в списке причин поступления на службу. А именно шило в той же заднице и жажда приключений. И то, что склад разбился, ещё нихренашеньки не значит, что он покинет это место.       Следующим на очереди был единорог, который читал «моё» имя. Нойд. С первого взгляда ничем не отличается от обычных пони. В меру спортивный, в меру опрятный, в меру непопулярен у противоположного пола. Не то, чтобы он был уродом или что-то в этом роде, просто, по понячьим меркам он твердый среднячок и не старается подняться выше. Если сказать простыми словами, то он хоть и вежлив, но по жизни пассивный. Меткой служит фиолетовый бант в виде цветка, как на подарках. А талантом служит умение организации чего угодно: праздники, корпоративы, реставрированные работы. Сюда попал по причине финансовых проблем и дефицита работы.       Последним, наконец, единорогом был мой собрат по цвету волос. Цитрин Рин. Миловидный на вид и крайнее дружелюбный ко всем. Если попробуете позвать его на какую-то авантюру, он с лёгкостью на неё согласится. Всегда чем-то занят или что-то изучает, никогда не сидит без дела. Даже сейчас, когда ожидал своей очереди, решал головоломки в журнале, отвлекаясь лишь на несколько слов. Но вот на мой взгляд, он матрешка. Не в смысле, что у него несколько личностей, нет, она у него одна, но в эмоциональном плане она совершенно пустая. Ни положительных, ни отрицательных эмоций, вообще ничего, будто передо мной огромная тряпичная кукла. Да, и вы угадали, дамы и господа, он психопат. Иногда мне встречались пустышки вроде него, и мне выпадал шанс увидеть таких в различных ситуациях. У них есть одна особенность: они всегда реагируют на всё «правильно». Так, как бы каждый среагировал, или тот шаблон личности, который они надели. Но внутри ничего или только незначительные искорки, тени полноценных эмоций, которые появляются на несколько секунд, чтобы потом снова исчезнуть в никуда. Короче, невидимки и темные лошадки для меня, хотя, в моем случае, скорее, белый скакун.       По таланту ювелир, а метка в виде желтого драгоценного камня, в форме восьмилучевой звезды, которую окутывает всполох, кажется, магии. У Трикси на метке был примерно такой же эффект. Вступил в запас по причине: «Внести разнообразие в жизнь». Короче, неоднозначный кадр, и перед тем, как сближаться, надо узнать бы побольше, хотя бы о его первых годах десяти.       Ну, и второй по моему счетчику коллега с крыльями, Хаест Хейл. Дерзкий, самоуверенный, не сдержан на язык. Так его описали все, на что его надутая грудинка тут же опала, будто он был шариком, который сдули. На деле же простак простаком во всех сторонах. Эмоции и цели у него всегда напоказ, поэтому врать не умеет от слова совсем. Но вот слово держит и отпускает только тогда, когда уже сам тот, кто пообещал, говорит, что можно перестать, хотя и бывали случаи игнорирования слов остановки. Мечтает стать Вондерболтом, что и послужило стимулом для поступления на службу. «Потому что это только ступенька на лестнице к мечте!»       Если резюмировать всё, что я от него услышал, то складывается картина типичного честного, верного дурачка с завышенным чувством справедливости и совести, который всеми силами стремится достичь своей цели. Таких можно не бояться, потому что все его действия, как на ладони. Но вот дружить в самый раз, не предаст и не отвернется, в этом я уверен на все сто. Ах да, чуть не забыл, меткой у него служит крылатая сосулька. Без понятия, почему именно сосулька, но что есть, то есть.       О последнем все забыли, да и я, если честно, выбросил его из головы, загрузившись запоминанием имен. Задачка не из простых, но справляться как-то надо. Не давать же мне им сходу клички? Вот и я так подумал, пустив остальную часть дня на эту задачу, пока осматривал территорию, на которой придется работать. В первый день никаких приказов или указаний не было, поэтому он у меня был полностью свободным. Ничего особенного я не сделал, просто ходил, узнавал, что, где и какое расписание. После чего также спокойно закончил день, развалившись на коротковатой для меня постели, отчего ноги пришлось свесить на деревянный пол.       Утром, ни свет ни заря, по всем клише нас всех будит армейская дудка. Я, не привыкший к такому, поэтому не сразу понимаю, в чём дело, но, быстро вспомнив, где я и что это, вскакиваю с койки, заправляя её и быстро одеваясь. На первый раз моя реакция хотя и была заторможена, но через минут пять я успел закончить все приготовления. Остальные справились быстрее в силу привычки и того, что у них меньше элементов одежды. Далее по расписанию была разминка, после чего завтрак. И знаете, что? В земной армии разминки утром ещё щадящие. По крайней мере, она не проходит в полном облачении, который добавляет к твоему весу ещё половину, то есть пятнадцать кило сверху!       Хоть это и было тяжело, но я обнаружил одну особенность людей, которая превосходит пони. Да, они сильнее и намного быстрее людей, но вот в выносливости они с людьми тягаться не могут. Причём это относится ко всем подвидам, начиная с хилых единорогов и заканчивая выносливыми пегасами. Первые несколько кругов я их вообще не мог догнать, но потом выровнялся, а закончили мы, пробегая примерно с одинаковой скоростью. Но это было единственное, в чём я выиграл, во всём остальном я был даже хуже единорогов. Что сказать… а нечего тут и говорить, я против них вообще никто! Вот просто тупо никто, с нулевыми шансами, если не минусовыми!       Ну, примерно с такими эмоциями я вяло съел завтрак и получил дальнейшие указания, что делать. А дали мне работу не абы какую, а стоять у двери в тронный зал и охранять их. Причём сразу после этого объявления я почувствовал на себе столько «добрых» взглядов, что чуть не захлебнулся в «счастье». Первый рабочий день, а я уже не в ладах с коллегами. Но напрямую действовать, что-то говорить никто не стал, обойдясь только подаренной «добротой». Ну, а я че, я ниче. Что дают, то и хаваю. Но вот через пару дней такой обильной кормёжки понимаю, что ещё несколько месяцев в таком темпе и я превращусь в колобка.       Первое, что пришло в голову, это выкладываться на тренировках на все сто пятьдесят процентов. Но первые дни показали главный недостаток такой тактики, а именно — резкий перегруз организма, отчего болело вообще всё. Но всё равно, надо было, несмотря на всё, продолжать, я знаю одну неприятную для всех людей с «толстой костью» истину. Простых путей нет и никогда не будет. Хочешь чего-то добиться, будь добр, чем-то пожертвовать. Вот и я сквозь боль, маты и проклятья своей природы продолжаю выкладываться на пределе возможностей. Но не это стало моей основной проблемой.       Первые несколько дней они ходили по одиночке или парами. Потом стали иногда появляться группы. А под конец недели эти туристы вообще берега попутали и начали целыми толпами на аудиенцию идти!       Не буду скрывать, первые дни такое внимание радовало и забавляло. Даже было приятно ответить на несколько вопросов пони с конца очереди. Потом, когда их стало больше, даже находились те, кто осмелились сделать со мной фото на память. Мне это было только в радость. Кому бы не было приятно внимание взглядов, которыми обычно смотрят на знаменитостей или каких-то выдающихся личностей? Вот и я радовался, ещё не осознавая размера той жопы, которая меня в скором времени должна накрыть. Принцессы тоже не осознавали, поэтому не меняли свой темп работы. И уже через неделю количество аудиенций была такова, что всем, кто хотел бы на неё попасть, пришлось бы запрашивать её на месяц вперёд. Тогда меня эта ситуация только забавляла. Меня воспринимали, как одно из чудес света или крайне редкое и экзотическое животное, а иногда и все вместе. Некоторые из них даже приносили мне еду. Я не отказывался, а потом делился со своими соседями. И продолжалось это до тех пор, пока мне не начали приносить орешки. Сначала это была небольшая бумажная чашка, потом они приносили их в копытах. А когда они уже начали бросать мне их, как дикому животному, то нервы начали сдавать не только у меня, но и у принцесс, у которых уже начали появляться мешки под глазами, а смена светил в их исполнении начала отдавать некоторой кривизной.       Поэтому они оперативно издали указ, на запрет выдавать мне такую задачу. Я думал, что буду свободным, что избавился от этих уже бесящих слуг сатаны, но судьба уже объелась шавермы и была готова к этому шагу. Ибо это решало только их проблему, а моя осталась неизменной. И мои уже «любимые» сослуживцы этой ситуации только помогали. А говорю я именно о «службе» на воротах. И если так подумать, то раньше были только цветочки, ягодки полезли только сейчас. Значит, в книгах пишут, что пони — это миролюбивая и добрая раса? Что она редко творит зло и почти всегда стремится к добру? Что они живут по заветам гармонии и дружбы-жвачки?       Х*ЙНЯ СОБАЧЬЯ!!! Они странные скоты, которые не видят в новом виде разумного! Я же жаловался на взгляды учёных?! И они мне ещё этим своим жадным до знаний взглядом комплимент нахрен делали! Сейчас же на меня смотрят так, будто я обязан воспринимать всю х*йню, которую они вытворяют, как должное! И ни единого, б*ять, взгляда, как на равного, только как на животное!       На следующую неделю после указа вокруг входа уже начали водить экскурсии с туристами. В них уже принимали участие не только пони, но и представители других рас: грифоны, минотавры, драконы, козы, коровы, ослы, мулы, зебры, даже алмазные псы приходили посмотреть на диковинную зверушку. Само собой, сначала они вели себя нормально, но начинали догонять в наглости пони крайнее стремительно! У ворот даже начали открываться туристические лавки, в которых продавались преимущественно вещи человеческой тематики. Не прошло и четырёх дней, как подъехал киоск со вкусностями. А вместе с ним активизировались и газетные репортеры, которые успели меня за*бать, ещё когда я стоял у входа в тронный зал. Меня всё это так достало, так что я начал вешать у входа таблички с просьбами не трогать меня и вообще оставить в покое. Но всем было до смертной казни на это, все ко мне прижимались и тёрлись, думая, что это принесёт им удачу!       Ладно, чёрт с ними, если бы это было бы единственное, что они делали. Но они постоянно мусорили, причём очень часто совали фантики мне за доспехи или в ботинки, а вместе с этим писали по этой самой броне фломастерами! Я отличаюсь редким терпением, могу многое пропустить мимо ушей и глаз, но они уже попутали все мыслимые и немыслимые рамки. Согласитесь, даже если бы у меня были бы буквально стальные нервы, они бы уже давно сгорели.       Последней каплей стали два грифона, один из которых сунул мне в ботинок бумажный пакет, а второй написал на доспехах «Здесь была Гильда». Нервы на этом моменте лопнули со звуком стального троса, а в глаза хлынула кровь.       — ДА ВЫ №%"@*! В КОНЕЦ #*%$^! — проорал я так, что меня бы и за десять километров было бы слышно. От такого резкого крика застыла и замолчала вся территория перед воротами. А те два грифона, которые разбили мою чашу терпения, застыли и медленно повернулись в мою сторону. Не знаю, какая картина им открылась, но они в момент полностью побледнели, а львиные хвосты без признаков жизни упали на землю. Хотел я уже сделать шаг в их сторону, как они тут же распахнули крылья, намереваясь убежать. — А НУ СТОЯТЬ &*%#! %*^%@&%!       Видя их намерения, я без раздумий активировал Инкурсио и почти мгновенно сократил расстояние между нами, схватив их так, чтобы они не могли распахнуть крылья. На улице воцарилась паника, все бегали, летали, ставили щиты и кричали очень много и сильно. Грифоны пробовали вырываться, но, когда я уже немного их сдавил, перестали, поняв, что их судьба неизбежна. Я не знаю, как, но за те несколько секунд, что я с ними возился, на воротах уже стояли стражники-единороги, которые поставили на воротах щит. Я, только закатив глаза, перепрыгнул через стену и понес обоих смертников-суицидников дальше.       Меня ещё пробовали несколько раз остановить щитами, телекинезом и даже физической силой, но я пёр вперёд, сметая со своего пути все преграды. В крови булькала расплавленная злость и желание доказать дело до конца, отчего, казалось, что даже, если передо мной встанет гигантский дракон, я его одним пинком отправлю в Кантерлотскую гору. Шёл недолго, так как темница была недалеко от входа. Выбив тяжелые двери ногой, я подошёл к одной из камер и забросил туда обоих вандалов, после чего с силой захлопнул дверь.       — Актом неуважения к королевскому гвардейцу и вандализма приговариваю вас к восемнадцати часам тюремного заключения! — твердо сказал я, после чего оперся на дверь спиной, так как замок я, увы, умудрился сломать.