Без оригинала

      Нда, разорвало меня так разорвало… Даже диву даюсь, как это все у меня получилось. Сначала так гаркнуть, чтобы переорать весь гам «Легиона зла», после чего буквально запугать двух грифонок до лужи под ними, а потом еще пройти, как ни в чем не бывало, в темницу, сметая по пути почти половину всей гвардии. Но это имеет свои отпечатки на мне, причем совсем не маленькие.       Во-первых, я остался держать собой дверь и ни в какую не хотел отходить от них, отчего меня буквально с них сбивали чем-то похожим на таран. Но я вставал и продолжал держать двери до победного конца. Через некоторое время от меня отстали и пришли только принести ужин заключенным. Смею напомнить, весь срок я стоял и с напряжением держал дверь. И с активированными доспехами. Поэтому после того, как я открыл дверь, то грохнулся в обморок от переутомления. Организм тупо нажал кнопку выключения после такой перегрузки. Во-вторых, я явно переусердствовал, вышибая дверь ногой, отчего после пробуждения узнал, что мне залечили трещину в кости ноги. Дверь хоть и в основном деревянная, но усилена железной решеткой, а сам затвор был хоть и примитивен, но метал есть метал. Информация не столь важна на фоне остальных, но досадная для меня, потому что опять стало на одну целую и здоровую кость меньше. Ну а в-третьих, меня вызвали на ковер принцессы. Если посмотреть назад, ситуация сулила мне минимум полугодием без зарплаты. Короче говоря, если я не буду спокойным и не приведу достаточно веские аргументы, мне кирдык.       Держа в голове цель минимизировать удар который по мне будет на нанесен, я вздохнул и зашел в тронный зал. Еще пара вдохов-выдохов и прочистки мозг от лишних эмоций, и я поднимаю глаза на принцесс. Привычной легкой улыбки и хорошего доброго взгляда не было. Вместо нее безрадостные, можно сказать, каменные мордочки, глаза которых смотрели на меня с суровостью, будто я величайшее зло в мире и надо мною начинается суд. И если с Луной это было искренне, то вот с Селестией была лишь игра. В ней не чувствовалось ничего, кроме разочарования, будто я прямо перед ней разбил ее любимую вазу, после того, как поклялся ее не трогать.       Стражники же были не столь сдержанные и им было тяжело держаться, не поддаваясь эмоциям. Но они держались, только смиряя меня взглядом, будто я стал предателем.       — Григорий, думаю, не надо объяснять, почему мы тебя вызвали, — сказала Луна, на мое удивление, не поддаваясь эмоциям и не меняя спокойный тон.       — Нет, ваши высочества, я прекрасно знаю из-за чего вы меня вызвали, — спокойно отвечаю я, хотя сердцебиение и ускоряется.       — Тогда ты готов будешь принять наказание за свои действия, — в голосе Селестии промелькнула только долька холода, но этого хватило, чтобы у незнающего настоящей картины всего, пробежали мурашки по позвоночнику.       — Да, я готов его принять. — Мой ум чистый, план действий построен, пришло время действовать. — Если выслушаете меня и решите, что я в сложившейся ситуации — единственная виновная сторона, я буду готов принять любое наказание без сомнения. — Пришлось довольно сильно напрягать талант к актерству, чтобы в моих действиях, моих словах, моих движениях, моем взгляде не виделось и тени притворства, или непокорности.       Это был уже не просто актерский талант, это было одевание маски. Перекройка характера во спокойствие и смирение, оставляя на краю сознания только маленький голосок, который кричал, напоминал о мне настоящем, чтобы я не слился с этой маской навсегда. Для людей, а тем более пони, это должно быть почти невозможно и невероятно опасно, если не знать, как страховаться от последствий. Но доппельгангеры знают этот механизм с самого своего появления, вместе со всеми его тонкостями.       Видя меня таким, в правительницах пронесся сомнение, которое появилось трещиной на их масках. Что же, первый пункт прошел хоть и не на ура, но дал возможность для моего наступления. Луна посмотрела на сестру, не решаясь начать, в ней уже боролись сомнения, что заставляло меня еще лучше подбирать слова, чтобы не облажаться на элементарных вещах.       — Хорошо… — со вздохом сдалась и Селестия. — Мы выслушаем тебя и вынесем приговор. — Тот осколок, который оставался мной прежним, улыбнулся. Я попал в самое яблочко, осталось только повторить выстрел, расколов предыдущую стрелу вдоль.       — Хочу начать с того, что моя агрессия тогда была не спонтанной и не вызвана одним единственным инцидентом.       — Мы слышали, что до этого было еще инциденты, — сказала Селестия, когда я закончил свое предложение. — На которые ты не реагировал вообще.       — Да, в первые дни моей службы все было куда спокойнее, хоть и очень скоро это начало приносили дискомфорт не только мне, но и вам, — ответил я, одновременно продолжая открывать ситуацию в полной мере. — Я был вежлив и отвечал на их вопросы по возможности. Но шло время, первые посетители шли, сменяясь другими, а вместе с этим понемногу менялось и их отношение. Сначала это было не сильно заметно, некоторые из слушателей относились ко мне, как к старому другу. Затем отношение начало постепенно ухудшаться, с каждой группой посетителей во мне начали все меньше и меньше видели кого-то равного. Пока не начали воспринимать как еле разумное прирученное и выдрессированное животное. — На этих словах в аликорнах пронесся… Нет, не ужас, а скептицизм и сомнения в моих словах. Стражники бы тоже засомневались, но мое поведение для них стало достаточно убедительным.       — И это послужило причиной срыва? — спокойно спросила Луна, перенявшая неизменное выражение мордочки от сестры, чем не выдала в голосе ни капли скептицизма.       — Нет, это был лишь легкий дискомфорт, который я легко переносил. — Сомнения сестер хоть и уменьшились, но не спешили исчезать.       — Тогда, что случилось? — ожидаемый вопрос от старшей принцессы, на что я лишь продолжил рассказывать события.       — Когда вы издали приказ на запрет назначения меня в наряд сюда, начальство поставило стоять на воротах в замок. И с этого момента ситуация резко начала ухудшаться. За несколько дней отношение ко мне упало до уровня статуи, наделенной духом. Во мне просто не видели ничего серьезного, только забавную зверюшку на привязи. А через несколько дней вообще перестали сдерживать наглость и начали совать мне в доспехи мусор и рисовать на них. — На этот раз промелькнули две противоречивые вспышки, сомнения и наконец, аллилуйя, долька понимания. Но они не успели что-то сказать, как я продолжил. — Я просил их перестать, но они продолжали. Каждый перерыв мне приходилось вытряхивать из доспехов мусор и отмывать от надписей. Я хотел с кем-то поменяться местами, но начальство запретило, поэтому я и терпел, только прося их перестать, — взяв короткую паузу, я вздохнул, после чего продолжил: — Ну а дальше вы уже сами знаете, терпение кончилось, и вот к чему все дошло. Я себя полностью виновным не считаю, но последнее слово оставляю за вами, и каким бы оно ни было, я его приму.       Что же, Гречка, ты сделал все, на что ты вообще был способен, даже больше, теперь стой и молись, чтобы этого было достаточно. Но молиться не приходиться, так как я вижу их насквозь и минимум что могу ожидать, так это чисто символическое наказание. А от стражников веет стыдом, что без сомнения меня радовало. Они сейчас симулируют ситуацию с моей точки зрения, сравнивая факты и проявляя правдивость моей истории. Особенно сильная реакция чувствуется от Луны, но это и не удивительно, один такой срыв отправил ее в забвение на тысячу лет. Она как никто лучше знает, как мне было, и я это чувствовал. А если приплюсовать то, что я далеко не королевская персона и со мной обходились куда хуже… На ее эмоциональном плане было жирными буквами написано: И ты это терпел?       — В твоих планах было кому-то навредить? — через некоторое время, еще не до конца выйдя из состояния «симуляции», спросила солнечная аликорн.       — Честно сказать, хотелось, но я все же могу держать свои желания на коротком поводке. — В большинстве своем это правда, хоть и иногда так и хочется всунуть парочку шпилек в чью-то задницу.       Воцарилось молчание, которое в принципе должно бы на меня давить, но передо мной нет высокого порога неизвестности, поэтому я только наблюдал. Да, я не знаю о чем они думают, но по изменениям и комбинациям эмоций возможно зачастую что-нибудь угадать. Но молчание долго не продолжалось. От возмущения и разочарования не осталось и следа, уступив место состраданию и решимости. Маски, которые они обе одели к моему приходу уже спали, показывая именно то, что они чувствовали.       — Что же, думаю, мы все же не знали всех факторов. — Селестия вернула свое привычное выражение мордочки. А я даже знаю, кто ей рассказывал обо мне, а кто недоговаривал. — Но и безнаказанным тебя оставить мы не можем.       — Ничего, я все понимаю. — Что же, это все равно лучше, чем увольнение или лишение зарплаты на несколько месяцев. Они пересеклись между собой взглядами и кивнули.       — Тогда властью данной нам, ты будешь отстранен от службы на два дня, — объявила ночная принцесса, чем скорее сделала мне пару отгулов, чем наказала.       Дальше они просто со мной попрощались, и я ушел. Выйдя за дверь и зайдя за угол, где уже не было лишних глаз, я расслабился, возвращаясь в нормальное состояние.       — Ха… — шумно вдохнул я, ухватившись за грудь и облокотившись на стену. Все волнения накатило меня одной волной, сравнимой с той, которую испытывает крестьянин-еретик на приеме у инквизитора.       Ощущения не из самых приятных, но оно того стоило. Если бы я там показал агрессию или злостно начал рассказывать события из своих глаз, мне бы ни за что не поверили. Поэтому я и решил перестраховаться, чтобы вдруг не сорваться. А все из-за отсутствия сигарет. Не потрать я бы весь аванс на одежду, обувь и другие вещи, пошел бы купить их или сделал бы самокрутки из табака. Смотри и не сорвался бы на двух грифонах.       Новости о моем «наказании» разошлись по столице, как лесной пожар. И закономерно все начали возмущаться, но вот что странно, что те сплетники жаловаться на принцесс не спешили. Скорее жаловались на меня, что я, притворившись жертвой, заставил себя пожалеть. По правде говоря, это было так от части, но только с притворством, все остальное оставалось правдой, которую уже они «не донесли» к принцессам. Только несколько стражников, с которыми я был на дежурстве в те дни, и то далеко не все.       У такой тотальной нелюбви ко мне были причины, притянутые за уши, но все же. Сыграло сразу несколько факторов. Сначала меня без нормальных проверок приняли в стражу. Большинство деталей не знаю, но я заслужил славу негласного «не истинного». Второе, моя непонятная предыстория и видовая принадлежность. В этом отчасти виноват и я сам, потому что попросил сохранить мое прошлое в тайне, чтобы не вызвать жалости. Сохранил… Последней же каплей стало мое первое назначение. Как я потом понял и из разговоров своих соседей, стоять у дверей в тронный зал считается одной из самых больших привилегий. По правде говоря, это не так, но они уже вбили этот клин себе в голову, причем самостоятельно, поэтому не буду трогать этих… Уже не знаю как их назвать… Но факт остается фактом, меня в первый же день засунули на самое видное место, чем так не слабо подожгли седалища большей части стражников. Поэтому в течение следующей недели мне мелко мстили все «оскорбленные», там тибзилы часть из пайка, подкладывали подушки-пердушки, пробовали ставить подножки на тренировках, пихали иголки в кровать. Но сейчас не об этом, а о моих выходных.       А провел я их в библиотеке. И нет, не в замковой, она хоть и довольно большая, но с центральным столичным исполином тягаться не может. Что можно сказать о ней? Ну, думаю все книги здесь не прочитает ни один пони, даже если потратит на это всю свою жизнь. Количество знаний и их разнообразие поражали воображение, думаю, так выглядел интернет, если бы он был не цифровым, а физическим сборищем информации. Ну, если исключить из списка все возможности и перевести его в режим википедии обо всем и вся. Но чтобы прикоснуться к этому всему, уже надо было получить билет читателя. Процедура не то чтобы длинная, но обязательная, так как без него тебя просто не пропустят. Двадцать минут, и на куске картона красовалось моя рожа, вместе с исчерпывающей информация обо мне. И то со мной так долго провозились только из-за опасок, что я просто могу разгромить там все. Что, если задуматься чуть дольше мгновения, неудивительно, вжарил я тогда громко. А заголовок в газетах только подливал керосин в огонь: «Эквестрийский человек сорвался с поводка и напал на туристов!».       Короче, моя репутация в жопе и уже начинает там ремонт, клея обои. Мир меняется, проблемы остаются. Ничего, раньше как-то жили? И сейчас прорвемся! Гуляя между секциями, я заглянул в историческую, после чего провел в ней весь день с утра до позднего вечера, когда библиотека уже закрывалась. А дело в том, что меня просто захлестнуло. Хотя и в некоторых аспектах жители этого мира и куски дерьма, но история довольно мирная, по крайней мере последнюю тысячу лет. Кстати, только сейчас я заметил, что не знаю который сейчас у них здесь год. Оказалось, что год подошел бы на номера депутатов, а то есть 1111 год. Так, на чем я прервался?       Большинство событий до заключение духа хаоса, который тиранил… всех… Была похожа на то, что действительно должно быть в мире с кучей разумных рас. Вражда, неприязнь, национальный расизм, борьба за территории, за ресурсы, за звание верховной рассы, создание империй, переселения, распад союзов и тому подобное. Нда, самое то для духа хаоса и раздора.       Получается, ситуация как в человеческом средневековье и хоть здесь и нет внятных картин тех дней, но в тексте прослеживается, что крови тогда было пролито немало. Также не обошлось и без дыр в некоторых событиях, или действиях правителей отделимых рас. Некоторые куски либо отсутствуют, либо вообще не подходят для понимания здравому смыслу. Хотя такой хрени хватало у всех, но одна раса выделялась больше всех.       Их выставляли как нейтральную сторону или терпил, но один факт ставит меня в ступор. Этой расой были земнопони, обделены крыльями и рогом, но наделены хорошо развитыми физическими характеристиками. Вся их магия идет на поддержку этой их части и очень близка к земле. По истории, у них никогда не было значительных событий, они выступали умелыми фермерами и иногда ремесленниками. Мое внимание привлекло то, что при показанной в истории ущербности, они имели такую же большую территорию, если не больше, чем у остальных рас и под-рас. Да и отношение к ним было деловое, они пегасам и единорогам пищу, они погоду и смену дня и ночи. Никто не пробовал их захватить и использовать, что было бы куда логичнее. Есть хотят все, а раса прирожденных фермеров… Это должен быть главный ресурс, который должны сотни раз захватывать и пере-захватывать все, на кого не глянь! Но ничего такого, сугубо не слишком мирные, отношения с некоторой выгодой для всех трех сторон.       Корень этой причины я найти не смог, поэтому вернулся в библиотеку на следующий день. Но разузнать больше мне не удалось, хотел было взять некоторые книги на время с собой, тоже не фортануло. Они понадобились одной кремовой единорожке в свитере и очках с необычной прической. Взгляд ее еще был такой… В общем смотрела на всех так, будто они должны ей сотку и полгода уже не отдают. Поэтому пришлось изменить фокус внимания на литературу и художественные произведения.       Так и закончилось мое наказание, после чего начались трудовые будни. Не скажу, что за остаток дней до выходных было легко, но в целом все было спокойно и даже скучно. Единственное, что на меня ещё давило — отношение других граждан, но оно тоже стало по чуть-чуть спадать к нормальному.       Когда моя «смена» закончилась, мне выдали вторую часть зарплаты, большой кусок которой я тут же потратил на то, чтобы доплатить за одежду и обувь. Кстати, они были почему-то готовы раньше, чем было заявлено, поэтому я хоть и со скрипом в сердце, но добавил еще немного сверху финальной суммы заказов. Ну а то, что я сделал дальше, удивило и шокировало всех, кто это видел. А именно я собрал манатки, докупил ранец с кое-какими вещами и направился прочь из города. Если посмотреть на ситуацию со стороны, то я неожиданно собрал манатки и сказал: «До понедельника». Но останавливать меня не стали. Или не успели, потому что свалил я резво и почти с самого утра, лишь слегка позавтракав.       А причин, из-за чего я на выходные покинул столицу, было две. Первая, я не захотел и дальше видеть те морды, которые меня кормят. И нет, я не про принцесс, на них у меня жалоб нет, все условия для жизни и службы были для меня приемлемы. Я о тех, кто видеть меня не хочет. В целом я с ними был солидарен.       Второй же причиной стала Мисс «Я тут Ночь, я тут Страх…», ну а если по кличке, то Найтмер. Я бы о ней не забыл, даже если бы захотелось. Совесть уже начинала тянуться за ключами до склада разнокалиберных сковородок и скалок при первой мысли о том, чтобы забить на это и провести выходные в свое удовольствие. Еще была третья причина, но она скорее побочная от второй, чем полноценная, а именно замковая библиотека, которую я еще не до конца осмотрел.       И так я в армейской форме и странного вида берцах открыл карту и сверился по компасу. Да-да, знаю, я мог бы проехаться на поезде к Понивиллю, а оттуда в лес, но здесь уже проснулась и сладко зевнула уже жадность. Интересно, где она спала, когда я покупал недешевые компас с картой? Но покупка себя окупила, потому что вместо того, чтобы шляться целый день, я прошел весь путь чуть больше чем за треть дня, иногда переходя на легкий бег для тонуса ног. Сам городок я обошел, не рискнув даже подходить, чтобы избежать любых возможных проблем, связанных с ним. Зашел в лес, предварительно превратив меч в доспехи. Хотя я здесь и жил некоторое время, но… Б*я, и именно по этой причине, что я здесь жил, я и перестраховался, потому что мне-то известно о всех тех тварях, которые могут здесь жить. А большой талмуд «Кратко о всех монстрах», прочитанный мною еще раньше, усиливал желание перестрахования десятикратно.       Побродив на окраинах леса еще некоторое время, я нашел пометки на деревьях, которые оставил ранее. По ним я и направился, чтобы найти эту древнюю тюрьму грез.       И давайте дружно угадаем, дала ли мне судьба спокойно дойти до пункта назначения без приключений? Правильно, детки мои хорошие, ясен пень, не дала! По пути мне попалась какой-то пони в плаще с капюшоном, которая подпирала собой дерево, а к ней подходила пара волков. С мыслями: «Не дай бог это некая принцесса, или что-то наподобие…», я пошел помогать. А так хотелось просто отдохнуть, но нет, шилорожденный, на, геройствуй, а мы посмеемся.       — Вам, пони, здесь, что, медом помазано? — с ходу ломая голову, первому сказал я.       Заметив в кусках головы поврежденный кристалл я сразу же его придавил ногой. Привычный хруст, после чего остальные «запчасти» волка падают без признаков жизни. Второй уже давно заметил мое появление и скачком повернулся ко мне, одновременно разрывая дистанцию. Так как пока он падал, я тоже к нему приблизился и ударом выбил его нижнюю челюсть. Удары о твердую древесину отдавались в руку, но это было терпимо. Без «лишней» детали стал видным и кристалл, который отдавал зеленым светом. Но как только задние лапы волка коснулись земли, он, мгновенно вспахав ее ими, рванул на меня, направив когти передних лап в мою сторону. В результате он меня сбил, и я еще некоторое время скользил по земле. От такого моя персона закономерно прихренела, но я быстро успокоился, так как в следующий момент уже перекатился в бок, уклоняясь от удара лапы. Далее как-то извернувшись, я ударил по кристаллу ногой, ломая его.       Вот тебе и наука, Гришка, никогда не смотри ни на кого свысока, даже если ты можешь его положить с одного удара. Иначе в один момент, окажется, что один из таких «нищих» порвал твою жопу на ласкуты.       — Ладно, будет мне уроком, — вставая из-под груды древесины, засек я себе на носу. После чего пошел к месту, где сбросил свою сумку. Но каким было мое удивление, когда увидел, что по ней начали шарить кролики, мыши и белки. — Эй, шапки на ножках, это мое!       За то, что они что-то съедят я не переживал, потому что внутри ничего съедобного не было. Но вот попортить или погрызть эти паразиты могли, чего я и опасался. Увидев меня, они сразу же разбежались кто куда, оставив мои вещи в покое.       — Не может ли это быть то существо, что в обмен на спасение малышек, было излечено? — Я слегка вздрогнул, когда услышал голос у себя за спиной. А я даже успел забыть о той пони в плаще.       Развернулся я как раз в момент, когда она сбрасывала капюшон. Первое, что бросилось в глаза, золотые кольца на шее. Не сплошной обруч или что-то на подобии регалии, а именно кучу колец на шее. На этом фоне серьги, которые по размеру были только чуть больше самих ушей, просто терялись. Следующее, что бросилось в глаза, это ирокез, полосатый бело-серый ирокез. Да и вся она была светло-серой, в темно-серых полосках. Мозг сам нашел приблизительную ассоциации.       — Зебра? — Мое лицо инстинктивно исказилось наподобие «Че, серьезно?», хоть под шлемом этого и не было видно. Тем же временем зебра спокойной походкой подошла ко мне.       — Зекорой меня звать. А как тебя мне, друг новый, называть? — опять заговорила она рифмами.       Это она так справляется со стрессом, или просто такой диалект? Нет, страха или чего-то в похожем ключе от нее не чувствую. Да и если так вспомнить, то в присутствии самоходных табуреток она не сильно-то и испытывала страх. Что-то здесь не так…       Но она не атакует и не пытается обмануть, так как ее внутренние эмоции не отличаются от внешних. Что же, пока не будем рефлексировать, но осторожность никому из параноиков не повредила.       — Гришей Горным меня звать. Но не могу вспомнить, откуда могу я вас знать? — подражая говору зебры, ответил я.       Этому она слегка удивилась, но после улыбнулась и, подмигнувши, подошла ближе. Только сейчас заметил, что на спине у нее висели две небольшие сумки. Потертые, в некоторых местах штопаные, они выглядели под завязку набитыми, но смотря на то, как они качались при ходьбе, они не были хоть сколько бы тяжелые.       — Лично мы точно не пересекались, но за помощью тебе ко мне обращались.       Стоп, о какой помощи она говорит? Имя ее я точно где-то слышал, но где, никак не могу вспомнить. Хм, но во всяком случае, мне до него нет дела. Но и оставлять ее посреди этого леса тоже не стоит. Насколько мне известно, волки — одна из наименьших опасностей, здесь встречаются. Как знали, куда закрыть Найтмер, чтобы никакая любознательная жопа ее не нашла, а тем более не освободила. Но моя удача так не думает, чтобы этой б***е понос случился!       — Здесь полно опасностей незримых, прошу, пройдем туда, где у света к ним немилость. — С каждым разом придумывать рифму становится все сложнее, а ассоциации для подмены придумывать все муторнее. На эту строчку же у меня ушло чуть больше десяти секунд, из-за которых на меня начали смотреть с непониманием в глазах. Так недалеко и за тормоза принимать начнут.       — Не стоит за меня переживать, в этом лесу я давно обосновалась и могу уже вас здесь провожать, — все так же легко улыбаясь, прочла она свое стихотворение.       Посмотрев по сторонам, она остановила свой взгляд на остатки от древесных волков. Подойдя, она ловко принялась зубами закидывать себе на спину самые большие куски. Я же, увидев это, только принялся ей помогать и, взяв туловище самого большого из них, забросил внутрь остальные «детали». Закончив со сбором «хвороста», она немного пооглядывалась по сторонам и, что-то для себя заметив, пошла в одну из сторон, махнув копытом, чтобы я шел за ней. Что ж, пока день, мне некуда спешить, у меня еще вся неделя впереди.       Всю дорогу мы шли молча, лишь иногда она сворачивала, одновременно с этим махая копытом, указывая мне дорогу. Как они это делают на ходу? Я постоянно видел, как некоторые пони жестикулировали одним передним копытом на ходу или переносили что-то в нем. Да, согласен, что зубами они тоже носят вещи, но в редких случаях все же используют для этого копыто. Как они не падают, передвигаясь таким образом? Каст говорил, что появляется с возрастом, как умение ходить, но меня это не переставало удивлять. Хотя прямоходящая походка для них еще больший нонсенс, так-что мое высказывание тогда не имеет смысла.       И в таких раздумьях, на автопилоте я шел за зеброй. Два раза пришлось придерживать груз у нее на спине, потому что он сбивался низкорастущей веткой. Когда я вернулся в реальность, передо мной предстало… Дерево… У них что мода на дома-деревья когда-то была? Или это правила какой-нибудь эко-секты? Над дверью висела африканская маска, рядом с входом, наподобие таблички в земле, была еще одна. На ветвях деревьев на веревках висели разноцветные стаканы и пучки трав, а в воздухе веяло чем-то знакомым, но я никак не мог понять, чем именно. Что-то вроде запаха приправ, медикаментов в больнице и каких-то противных мужских парфюмов.       — Кто знает, рок или судьба свели здесь двух существ. Твой вид не мил. Он грозен. Но лес не отстаёт, опасности страшней тебя здесь поджидают, чём всё, что было до, — проговорила она на этот раз полный стишок. От нее веяло отстраненностью, чем-то холодным и теплым одновременно, не могу понять, что именно это было, слишком сложная смесь. Я уже напрягся, готовясь резко разорвать дистанцию, как почувствовал вкрапление озорства, которое постепенно начало разрастаться. — Я здесь живу. Лишь мне одной известны все пути, что дышат не враждой, а миром. — И-и-и разгорание озорства! — Готов ли ты пройти со мной? — И глаза такие страстные, а щечки покрыл легкий румянец.       Я медленно опустил «корзинку» и сумку, после чего встал на одно колено. Сделав подходящее лицо, я развеял шлем и посмотрел ей в глаза своим, полным «любви» взглядом. От этого на ее мордашке сквозило удивление, а в эмоциях взрыв резко сжался в тонкий дымок, уступив место замешательству. Идеальная кондиция…       — Очень симпатичное это предложение мне, боюсь я мыслей, что может породить чужой разум при взгляде на нас. — И взгляд такой взволнованный, бегающий и никак не может найти себе места. — Ох, что за жесткий рок, что создал такой мир! — И театрально поднимаюсь, разворачиваясь и прикладываю руку тыльной стороной ко лбу. Испытываю все растущее беспокойство, которое перерастает в натуральную панику. Наконец-то даю смешку вырваться из груди и разрастись в умеренный смех. — Ладно, шутка была хороша, начинай сначала.       Шок продержался еще некоторое время, после чего произошел новый взрыв озорства. После чего вокруг пронесся смех уже самой зебры. Причем она не смеялась, а простите, за слово, натурально ржала. Не знал, что зебры так умеют.       — С…С-слышала я от подруг, что тебя не провести, извини уж, но не испытать тебя мне захотелось здесь, увы, — выравнивая дыхание, спела она свой незатейливый стишок.       — Ответ на вопрос найдется ли мне в вашей персоне, коль я попрошу отплаты за шалость сию? — с той широкой улыбкой сровнял я аристократический поклон.       — Если истину сумею отыскать, пожалуй, в своем потоке мыслей бурном, — согласилась она, отчего я расслабил мозги и перешел на нормальные слова.       — Почему вы говорите стихами? — Этот вопрос заставил на мгновение дернуться поток эмоций Зекоры и добавить в него капельку разочарования.       — Значит, не соединяет знания нить эта нас, — ее улыбка стала печальнее, а искра в глазах, которая вспыхнула, во время первой моей реплики, немного потускнела. — Ответ мой слишком личный. Поэтому, увы, отвергнут будешь, друг неблизкий. — Ну, чего и стоило ждать, ну хотя бы понятно, что она понимает и обычный язык, просто им не пользуется.       Ничего не сказав, она вздохнула и зашла в дуп свой домик, позвав меня за собой. Ну а я что, я ничего, кто я такой, чтобы лезть с расспросами? Этим, скорее, я вызову ее раздражение и снижу мнение о себе, а так, буду хотя бы иметь небольшой приоритет доверия с пометкой «не лезет в душу кому попало». Поэтому сбросив доспех, я спрятал меч в ножны.       Внутри домик отличался от библиотеки Понивилля. Он выглядел более… самодельным? Как будто вся работа по выдалбливанию комнат была сделана собственноручно с помощью инструментов. Повсюду были шершавые следы от инструментов, которые либо сняли за много, либо, наоборот, пропустили бугорок. Единственное, что выглядело ровным, это пол. Интересно, каким образом она это сделала? В центре был большой, черный ведьменьский котел, под которым было углубление, обложенное камнем, а в нем тлели угли. В самом же котле, светясь зеленым светом, варилась какая-то бурда непонятного назначения. Сам же дом был обставлен практично, все стены были утыканы полочками с разнообразными колбочками, травами и плодами, отдаленно похожими на фрукты или овощи, которые будто облучили радиацией. Как и снаружи, некоторые из них были подвешены за веревки к потолку, а выше всего этого все так же висели деревянные маски. В целом выглядело, как жилище знахарки, с замашками на магию Вуду. На противоположной стороне от входа было небольшое углубление, где был виден край кровати с подушкой и… леопардовым одеялом? Хорошо, допустим, это просто ткань разрисованная под леопардовую шкуру… очень поношенная… отчего шерстинки выглядят как исправная шерсть… да, это ткань, ткань, просто ткань…       Через пару минут мы сидели, пили чай и разговаривали на разные темы. Она заявила, некоторое время живёт в этом лесу и что приехала сюда из Зебрикании, которая находится на другом континенте. Причину своего переезда она умалчивает, ну, а я просто решил в такие моменты переходить на другие темы. Я же говорил о том, как попал в этот мир и гулял по лесу. Странно, что мы не пресеклись ранее, что она также отметила, слушая мой рассказ. Сказала, что мне очень повезло не встречаться с кем-то пострашнее волков, такими как мантикора или гидра. Меня в этот момент передернуло.       — Ошибаешься, все-таки встретился…       — Оу… — Как говорится язык мой, враг мой, только на этот раз применим к ней.       — Бывает, моя память иногда похожа на дуршлаг, так что не берите в голову, — успокоил я ее, после чего встал. — Что ж, думаю, я пойду, а то засиделся я здесь.       Она кивнула и встала, чтобы меня провести. Я уже хотел пойти, чтобы сделать огромный крюк и иметь хоть немного времени, чтобы почитать в замке, но меня что-то остановило. Какой-то знакомый запах, странный, манит меня и в то же время ненавистный… Некоторое время я роюсь в памяти на предмет ассоциаций, но они как в тумане. Еще пару быстрых вдохов, чтобы понять откуда этот запах идет и, определив сторону, я иду на него. Но не успеваю я сделать и двух шагов, как передо мной висит пучок коричневых листьев, которые и распространяли этот запах. Нахмурив лоб, я пытается догадаться, чем они меня могли бы приманить. Секунда, и меня осеняет, а прикрывавший воспоминание туман рассеивается, да и не туман это вообще, а дым… Сигаретный дым!       — ТАБАК! — вцепился я руками в несчастный пучок, забыв обо всех и вся, чуть не пускаю слюны. Правда, разум сразу возвращает меня в реальность, воспоминанием где я. Сразу вытягиваюсь, разворачиваясь к хозяйке дома, и делаю вид, будто меня здесь ничего не интересует. — Извиняюсь за свое поведение, не знаю, что на меня так нашло. — По охреневшему взору зебры, я понимаю, что она мне нисколько не верит.       — Давно не встречала я существ столь сладко и… маняще вдыхавших этот яд! — еще до конца не отойдя, сказала она, глядя с долей брезгливости. Впрочем, через пару секунд, она снова засмеялась, что разрядило обстановку.       — Так позвольте мне взять пару листиков… — все-таки попросил я, после чего добавил. — Нет, не думайте, что я прошу за так. Могу заплатить! — После чего подошел к сумке и стал ее раскрывать, чтобы достать кошель.       — Нет нужды мне здесь в деньгах, — остановила она меня. — А травы, яд что держат, можешь забирать, все равно срок их выдержки иссяк.       Мне лучше, останется немного досушить и порезать на мелкие кусочки, или даже сейчас скрутить листик и выкурить. От всей души поблагодарив зебру, я покинул ее дом, с пучком 101% натур продукта. Один из листиков был настолько сух, что начал крошиться, поэтому я, не долго думая, решил его использовать. Ну а почему добру пропадать? Правда, скрутить его было невозможно, ведь он рассыпался, поэтому я, сняв верх своей формы, постелил ее на земле и раскрошил весь листик на нее. Но тут возникла другая неувязка, у меня нет бумаги, чтоб сделать самокрутки. Единственная бумага, которая у меня была — это карта и туалетная. Все же я не такой дебил, чтобы скурить карту. Поэтому за неимением гербовой, будем крутить туалетную. Свернув несколько сигарет, я взял одну и закурил.       — Наконец-то… — сделав затяжку, сказал я и пошел дальше.       Подойдя к границе леса, я свернул направо и, идя под укрытием деревьев и кустов, отправился в сторону реки. Остановившись, я выбросил окурок, от которого осталась только бумага. Взяв новую, я хотел поджечь ее, а зажигалки нет.       — Стоп, она же только что была… — Я бесцельно шарил по карманам в ее поисках. — Да ну н****й, неужели… — Мой возглас прервал булькающий звук. Посмотрев в ту сторону, я увидел, как течение на дне речушки понемногу начало уносить мою зажигалку, которая, несмотря на пластмассовый корпус, утонула. Я поднял лицо в небо. — Серьезно?! Фортуна, с**а, чтобы тебя раскаленной до белой арматурой отмели во все щели по десять раз!       Покончив с проклятиями, я закатал рукав и быстро достал свою зажигалку. Что и нужно было доказать, она не работала, и нужно ждать, пока она высохнет. Блеск, просто прекрасно, супер! Ладно, покой, только покой, бывало и хуже. Не успеваю я до конца успокоиться, как чувствую эмоции. Резко мотаю голову, пробуя засечь, кто поблизости. Край зрения затрагивается за что-то желтое. Хватаюсь за ручку меча, но, как только сфокусируюсь на объекте, понимаю, что это маленькая кобылка-земнопони. Ее шерстка была желтой, а грива красной, с огромным розовым бантом. А была она совсем близко, всего какие-нибудь четыре метра. И как я ее не заметил раньше? Успокоившись, убираю руку с меча.       — Что надо? — спрашиваю я недовольным тоном.       — Эм… Добрейшего дня, мистер человек. Вам, случаем, не нужна какая-либо помощь? — с акцентом любителей джинсовых комбинезонов сказала малышка.       — Нет, сам справлюсь, можешь идти на все четыре стороны, — сказал я, после чего помахал рукой в жесте «брысь». — Стоп, а что ты делаешь в лесу? Тебе что, родители не говорили держаться подальше отсюда? — На мое последнее замечание в эмоциях кобылки проскользнула горечь.       — Я… Я просто слышала, что отсюда доносятся какие-то звуки, и… — продолжила она, но я снова перебил.       — И пошла сюда. А что, если бы здесь был волк или еще хуже мантикора?! — начал я повышать голос. — Что, если бы тебя могли ранить, или и того хуже — убить, ты об этом подумала?! — Ушки мелюзги опустились, а взгляд стал загнанным.       — Я… Я просто хотела п-помочь… — уже пятясь назад, проговорила она.       — Сначала о своих близких подумай! И то, как они будут себя чувствовать, если с тобой что-нибудь произойдет!       Я спрятал самокрутку назад и пошел вверх по течению. Нервы постепенно стали отступать, а ситуация прояснялась. Просто, б***ь, прекрасно, Гриша, наорал на ребенка просто так. Ну, не совсем, все-таки была причина… Нет, все равно можно было просто спокойно говорить, но ты захотел всплеснуть гнев. И довел малышку до слез… Просто прекрасно…       — Аааа… держи себя в узде… — с силой потрепал я свою тупую рыжую голову. — Эй, идем хотя бы выведем тебя из леса…