За что мне такое наказание или Жизнь под присмотром чертового надзирателя

      Утром следующего дня Венлинг не спала еще с пяти часов, а все из-за того, что вчера из-за кое-кого она пришла домой только к восьми вечера и сил у нее не было нормально убраться и сделать хоть какие-то приготовления на следующий день. Благо она договорилась встретиться с Цзян Чэном только к половине двенадцатого и времени ей вполне хватало до выхода, чтобы привести квартиру в нормальное состояние. — Надо было вообще такое придумать… — тихо и почти не злобно возмущалась ученица, пока гладила вещи, которые вчера додумалась все-таки повесить сушиться после стирки и была очень благодарна себе за это. А вообще, вчерашний день хоть и вышел сумбурным, Лю Юн бы не сказала, что он очень уж ее вывел из строя, скорее просто смутил. Все же, вспоминая о прошедшем, она не замечала, как на губах появлялась еле заметная улыбка.       После того, как Цзян Ваньинь и Венлинг разошлись у ворот школы, они не встречались друг с другом до конца учебного дня, что было удивительно, ведь учитель биологии невольно начинал ходить по школе, если не встречал на протяжении хотя бы одной перемены свою подчиненную. На этот раз, сколько бы она не ходила по этажам, не встречала своего надзирателя. На пятой перемене ей даже стало интересно, поэтому она решила зайти в кабинет к классному руководителю, но там его не оказалось. — Что за дела… — спросила сама себя девушка, понимая, что интерес стал медленно, но верно перерастать в тревогу. Конечно, она знала, что наследник просто так не попадет в неприятность, в отличие от нее, но это дело не меняло. — Может теперь пришло его время меня избегать?       Одноклассники к ней лишний раз не приставали и были даже дружелюбны, поэтому день на удивление прошел быстро и незаметно. После последнего урока непутевая ученица все же не решилась прям сразу же заходить к своему начальнику в класс, подозревая, что у него еще как минимум минут сорок кто-нибудь будет ошиваться и ее присутствие оценят не как должное и начнут плести сплетни. Вроде бы это не пугало ни ее, ни Цзян Чэна, но лишний раз лучше не рисковать.       Именно поэтому сначала Венлинг взяла себе в автомате с напитками холодный капучино и уверенно пошла на крышу, чтобы собраться с мыслями и лучше сформулировать суть вопроса, а так же подготовиться морально к тому, что может пожелать этот странный начальник за ее прогул и его услуги. А может он вообще передумал и решил ей не помогать? Все-таки Лю Юн была готова ко всему, кроме того, что открыв дверь на крышу, она услышит знакомый голос, что точно на кого-то ругался. — Вэй Усянь! Хватит строить из себя дурака! Ты уже второй раз собираешься принять всю вину на тебя, когда на деле тебя это совсем не касается! — раздражался мужчина, эмоционально жестикулируя руками и бранясь. Хоть Венлинг совсем не понимала, что происходит, все же было понятно, что раз это так сильно волнует и затрагивает отстраненного от дел наследника Цзян, то это серьезнее, чем кажется. — Что значит «все нормально»?! Это убийство произошло в тот день, когда ты на силу вытащил меня из дома, чтобы походить по магазинам, потому что тебе захотелось! Понимаешь, что говорить «ничего страшного» беспечно? Думаешь, что одним лишь словом твоего драгоценного Лань Ванцзи, что прикроет тебя в любой ситуации, даже если и не в курсе дел, ты будешь выходить из любой задницы каждый раз?! Вэй Ин, это не шутки, когда ты уже поймешь?! — А этот Вэй Усянь и впрямь интересный человек… — протянула Венлинг, проходя на крышу и садясь у двери, продолжая слушать. Ей за подслушивание ничего не сделают, сам виноват, что был не аккуратен, а вот узнать еще что-то ей хотелось. — Я понимаю, что обвинить тебя без веских доказательств не смогут, и пока за тебя будет заступаться отец, ты будешь просто под присмотром, но ты подумал о том, как при этом почувствуют себя другие? Не очень ли эгоистично то, что ты готов к обвинениям, а остальные не готовы тебя отпускать так просто на произвол судьбы? — голос стал каким-то странно спокойным и обеспокоенным, а еще в нем читалась… обида? Ситуация становилась с каждой секундой все интереснее. Неужели этот Вэй Усянь такая важная особа в агентстве Цзян? Даже молодой господин из ордена Лань встает на его сторону. Конечно, директор Цзинь не особо давал Венлинг быть в курсе всех дел, но она в любом случае знала многое только с одних слов ее коллег.       Просидев еще минут пять, Лю Юн поняла, что во всем этом замешано агентство Цзинь, а точнее одна очень спорная личность. Кто именно, ученица так и не поняла, но скорее всего он был достаточно влиятельным, раз может противостоять двум агентствам, что защищают одного человека. А так же поняла, что Цзян Чэн из-за своего отстранения не имеет никакого права так же отдавать свой голос за названного брата. — А ты здесь что делаешь? — голос над головой Венлинг прозвучал так неожиданно, что она даже вздрогнула, резко раскрыв глаза и подняв голову на возвышающегося над ней мужчину. Он смотрел твердо и грозно, нахмурив брови, а девушка смотрела на него слегка удивленно и рассредоточено. — Садись, я тебя кофе угощу, — предложила ученица, кивая головой на место возле нее, уже ожидая, как на нее польется привычная брань. Однако вместо этого рядом с ней грузно уселся ее учитель по биологии, громко выдохнув, смотря на небо. Лю Юн усмехнулась, протягивая уже начатую банку с кофе Ваньиню, которую он без слов принял и сделал глоток, явно не собираясь на этом отдавать напиток ученице. — Как вы можете быть такими беспечными и по-дурацки смелыми? — отчаянно произнес мужчина, прикрывая глаза и снова измученно выдыхая. Девушка следила за его движениями, подмечая каждое и попутно размышляя над заданным вопросом. Забавно, что такой холодный человек задумывается над этим. — Когда работаешь подобным образом, когда за твоими плечами множество смертей и за каждую ты мог сесть за решетку. Когда наблюдаешь за тем, как чья-то жизнь утекает у тебя на глазах сквозь пальцы, начинаешь неосознанно пропускать через себя все это и думать, что лучшим решением в этой ситуации будет прожить так, чтобы смерти вокруг тебя не были напрасными, а ты остался жив не просто так, — произнесла Венлинг, смотря в небо на облака, что медленно плыли куда-то. — А смелость… Согласись, только наглые могут пробиться дальше других и ближе к верхушке. — Что за самодурство… — усмехнулся наследник Цзян, опустив голову вниз, опираясь на колени локтями и зарываясь одной рукой в свои волосы, а второй продолжая держать банку с кофе. — С таким мировоззрением куда легче жить, — пожимая плечами, предположила Венлинг, аккуратно взяв баночку из рук учителя и отпивая глоток слегка горьковатого кофе. — Не простудитесь здесь так долго находясь в одной рубашке? — А сама? — медленно поднимая голову, спросил Цзян Чэн, уверенно взяв баночку кофе из рук подчиненной и допивая двумя большими глотками все оставшееся содержимое. — Неужели ты думаешь, что нет людей, которые могли бы волноваться за твое здоровье и терпеть не могут твое беспечное поведение, которое может сгубить тебя? — Как хорошо, что пока что кроме моих давно покойных родителей больше не было в моей жизни таких отчаянных людей, что волновались за меня, иначе бы пришлось стать эгоисткой, — с улыбкой на устах сказала Лю Юн, все еще продолжая сидеть на месте. Упоминание о родителях в таком ключе вызвали у нее приятное тепло в сердце. Она опустила голову и с улыбкой вспомнила, какой сегодня день. Вспомнила, что только в это время она в силах заставить себя стать обычной девушкой, что красиво улыбается, что одевается соответственно своей внешности и относится к людям доброжелательно. — Пойдем, — вдруг послышался голос начальника, вырвавший юную особу из приятных воспоминаний. — Куда? — удивилась она, но все же пошла следом за классным руководителем. — Будешь исполнять свою часть договора, — бросил мужчина, не обращая внимания, что ученица, идущая за ним вообще не имеет понятия, о каком договоре идет речь и почему она уже сейчас будет исполнять свою часть, а он ничего не сделал еще. Только когда они вошли в кабинет, в котором уже никого не было, Цзян Чэн посмотрел на Венлинг и произнес. — Ты мне расскажешь как раз причину своей перемены в поведении и что же за место такое, ради которого ты готова сделать абсолютно все. — Э, нет, — с лисьей улыбкой протянула ученица, садясь за парту и придвигаясь к учителю биологии. — Я, конечно, сейчас сделаю все, но расскажу только завтра, когда отвезете до нужного места, договорились? — С чего такая уверенность, что если сегодня ты все сделаешь, то завтра я не брошу тебя на произвол судьбы? — попытался поймать ее на этом, будучи более, чем уверенным в том, что сейчас она может разозлиться и кричать из-за несправедливости. Кто же знал, что и здесь она умудрится удивить начальника. На губах Лю Юн появилась улыбка, а глаза стали так тепло смотреть, что мужчина чуть не утонул в них. — Сегодня я позволю себе просто довериться тебе и не искать подвоха ни в твоих словах, ни в действиях, — просто ответила девушка. Если бы Цзян Чэн не поймал взглядом, как дернулась ее рука, то не понял бы, как трудно ей дается так вести себя. От этого ее действия воспринимались с еще большим непониманием и интересом. Хотелось продолжить, лишь бы выяснить, что ей движет и как долго эта девушка будет держаться. — Наследник Цзян, чего застыли? Я жду ваших поручений. — Почему… — классный руководитель запнулся, чувствуя подвох, которого нет. Все в ней было не так. Почему она продолжала говорить так непринужденно? Почему не подколола, как любила делать? Да что с ней, в конце концов?! Все эти мысли начисто выбили негатив, что заполнял голову минуту назад. — Почему не называешь меня первым именем? Разве не ты искала любой способ относиться ко мне как можно более неофициально?.. — Я не золотой человек, конечно, но и не изверг, — девушка, что устала стоять без дела, принялась хоть как-то занимать себя, решив поставить ровно парты и стулья. Обстановка после этого хотя бы стала менее похожа на допрос. Остановившись у третьего ряда возле своей парты, Венлинг снова подняла свой взгляд на учителя и добавила. — Тебе и без меня забот и напряжения хватает. Просто считай, что я, как верная подчиненная, забочусь о твоем здоровье хоть иногда. — Да что с тобой не так?! — сорвавшись с места, Ваньинь оказался прямо вплотную к ученице, от чего та из неожиданности прижалась к задней парте, поставив на нее руки. Лю Юн даже среагировать не успела, как ее лицо резко взяли две широкие ладони мужчины и начали рассматривать.       Наступило долгое молчание, где оба не понимали, что происходит и оба не хотели этого делать. Потому что если кто-то из них начнет разбираться, то вывод, к которому можно прийти может и их вполне себе стойкий нрав пошатнуть. Цзян Чэн стоял так, заключив лицо своей подчиненной в ладони, минут пять, может больше, он не знал, потому что было куда более важное дело и оно стояло перед ним. Это дело сейчас непонимающе смотрело своими карими глазами на него, они за три месяца в нем уже дыру просверлили. Ему казалось, что если посмотреть ближе, то можно понять, что не так, что поменялось, но ничего… Они были такими же, как и раньше, такая же темная радужка и уверенный взгляд, в котором можно утонуть, если вовремя не остановиться. — Господин Цзян, я… — голос со стороны входной двери заставил обоих с ужасом обернуться. У входа стояла директриса, широко раскрыв рот от созерцания данного зрелища. Не передать словами, какие ощущения были у подчиненной и ее начальника. Как бы обоим было плевать на слухи, но понимание, что они не на пустом месте и они сейчас действительно дали огромный повод для сплетней сбивало с ног. А директриса в то время нахмуренно наблюдала за тем, как медленно, словно нехотя отодвигался учитель Цзян от непутевой ученицы. — Прошу простить, что вам пришлось лицезреть подобное, — неохотно отозвался наследник, осознавая, что здесь он все-таки был не прав и извиняться тоже ему следует. Здесь даже не скинуть вину на Венлинг, ведь она даже не провоцировала этого действия и была более, чем не причастна к происходящему. — Я!.. — хотела возмутиться женщина, но после лишь кашлянула и развернулась спиной, кидая напоследок. — Пройдемте в мой кабинет, оба.

***

      Лю Юн было неловко сидеть уже битые два часа возле кабинета директора и ждать, пока эти двое разберутся с какими-то школьными делами. Директриса лично пообещала, что будет затрагивать тему увиденного только в присутствии двух виновников, а сейчас есть более важное дело. Ученица даже была рада, когда дверь отворилась и ее пригласили внутрь. Кто же знал, что сидеть внутри этого кабинета будет куда более неудобно, потому что здесь Венлинг прожигали взглядом и она чувствовала себя великой грешницей, что сидит на древнем суду за вступление в порочный контакт с мужчиной до брака. — Я все понимаю, вы, учитель Цзян, еще молоды и старшеклассницы вас могут привлекать, да и юная Венлинг в последнее время очень хорошо себя проявляет и имидж сменила, но вы прекрасно понимаете, что как минимум, она еще не достигла совершеннолетия и контакт с учениками на территории школы наказуем, — твердо говорила женщина, гордо выпрямив спину и сцепив руки на коленях в замок. Однако подобные слова не вызывали никакого смущения и стыда. Наоборот, Лю Юн держалась из последних сил, чтобы не засмеяться. Это и впрямь выглядело комично, ведь застать ее со своим начальником не за ссорой было почти нереально в нерабочее время. — Прости, мне придется рассказать всю правду… — с трясущимися плечами от сдерживаемого смеха, проговорила ученица, а дрожь в голосе походила на то, что она сейчас расплачется. Как бы, так оно и было, но только от того, что сдерживать очень сильный порыв хохота сложнее, чем казалось. — Совсем… — не успел только Цзян Чэн высказать свое недовольство по этому поводу, как подчиненная начала говорить. — На самом деле, директор, я с учителем Цзян знакома еще с начала этого учебного года до того, как пришла в эту школу, — начала Венлинг, сжимая руки в кулаки перед грудью, а на глазах действительно накатились слезы и только по ним и по дергающимся уголкам губ Ваньинь понял, что она сейчас будет нести полную околесицу. Только после осознания этого он расслабился и дал волю ученице. — Мой опекун познакомил нас, потому что мне нужно было подтянуть биологию, так как я пропустила целый год. Тогда учитель Цзян очень помог мне не только как учитель… Понимаете… У меня умерла моя любимая кошка, я с ней с самого детства, еще до того, как умерли родители. Я погрузилась в глубокое отчаяние, но занятия с учителем Цзян подняли меня с колен… Для меня учитель Цзян, как старший брат, что всегда готов поддержать. Когда он появился в школе, вы же сами заметили, что я начала снова жить. А сегодня я увидела, как сбили кошку и снова вспомнила о своем горе… — Господин Цзян? — недоверчиво спросила женщина, переводя взгляд с вызывающей жалость Венлинг на Цзян Чэна, у которого нервно дергалась бровь от этого рассказа. Он был уверен, что она его спонтанно придумала только из-за слов этой директрисы. Если бы она просто наехала на них, она бы просто спокойно выслушала и ушла, посмеиваясь над ситуацией, но… Но своими словами эта женщина лишь дала свое как бы согласие на их взаимоотношения? — До последнего не хотел рассказывать… — нехотя вступая в игру, которую начала Лю Юн, начал учитель биологии, не желая верить в происходящее. От этого он даже отвернулся, от чего было похоже, что он просто не особо рад раскрытию его отношения к непутевой ученице. — Я пришел в школу только из-за того, что опекун Венлинг сказал, что без моей братской поддержки она совсем расклеилась. Она же и так плохо общалась с людьми. Венлинг до этого никогда не была в обществе, поэтому для нее это стресс… — А драки? А оговорки с учителями?! Это все из-за стресса и очень плохого умения взаимодействовать с людьми? — выпытывала директриса, от чего даже Цзян Чэну становилось смешно. Они ведь сейчас сами про себя такой бред придумали! От этого у мужчины покраснели уши, потому что мысль о том, что он блин тут распинается перед директором и рассказывает про смерть любимой кошки Лю Юн уже звучало ужасно комично. — Моя вина, это я ее научил, потому что ее задирали во дворе мальчики, вот я и научил паре приемов, мне не было известно о том, что она начнет драться со всеми, когда придет в старшую школу, — потирая переносицу, чтобы легче было придумывать этот бред, говорил начальник. Он уже сам не понимал, о чем толкует и зачем, просто хотелось уже не видеть, как директриса ведется на это все. А она велась, потому что в глазах начал проходить гнев и появилось понимание, поза, в которой она сидела, стала более расслабленной, а на Венлинг смотрела с жалостью.       Последняя уже не знала, куда деваться от истерического смеха. Самое простое, что могло ей помочь в этой ситуации, это плечо стоящего рядом начальника, в которое она уткнулась лбом, обняв руку, чтобы казалось, что она рыдает от накативших воспоминаний. Такой комедии ни она, ни ее учитель не устраивали уже давно, а вместе так вообще никогда. Уже у обоих в голове была одна лишь мысль о том, когда же это закончиться. Даже непробиваемый Ваньинь думал, что и он не выдержит этого. — Почему о том, что вы знакомы, я слышу впервые? К тому же, насколько я помню, в первую встречу ученица Лю убежала с вашего урока, — все же не сдавалась женщина, давя вопросами. На этом где-то за спиной у наследника Цзян послышался всхлип, а потом юная особа с краснющим лицом чуть ли не в три погибели согнулась перед директрисой, поразив этим даже ее начальника. — Мне так стыдно! Я же обещала не портить свои волосы краской перед расставанием с учителем Цзян, а убежать с урока мне тогда показалось единственным решением, чтобы не навлечь на себя ненависть! — распиналась девушка, от чего бедная ошарашенная директриса подошла к ней и аккуратно положила руку на плечо, говоря что-то, чтобы успокоить несчастную, а она ведь продолжала. — Я обещала, что буду вести себя достойно и одеваться красиво, чтобы можно было показать всю женскую и тонкую натуру моей души. А я… Я такая дура-а! — Все хорошо, встань, я вас не виню, просто я не знала… — в этой ситуации директриса даже почувствовала себя здесь виноватой и неправой. Поднимая ученицу, женщина поправила ее одежду и вытерла с глаз слезы. — Мы не рассказывали, потому что Венлинг очень боится, что над ней будут насмехаться и плести о ней слухи, — вмешался Цзян Чэн, понимая, что если сейчас обвинит во всем случившемся кого-то, то сможет уйти, да еще и в выигрыше остаться. Именно сопутствуясь этой мыслью, классный руководитель подошел к своей ученице и аккуратно взял за плечо, отводя в сторону двери. — Надеюсь, вы будете очень обходительны и сохраните нашу тайну? — Конечно! — замахав руками, ответила директриса, выпуская несчастную пару в коридор, под конец добавляя. — Только прошу, в школе я не должна от вас видеть больше, чем взаимоотношения между учителем и учеником. — Как скажете, спасибо за понимание, — с улыбкой сказала Лю Юн, отвешивая низкий поклон и отходя в сторону, а потом что-то вспомнив, она снова повернулась к директрисе и сказала. — Я хотела отпроситься на завтра у учителя Цзян… Завтра… Завтра годовщина смерти моей кошки… Я бы хотела завтра сходить на ее могилу… У учителя Цзян ведь нет завтра уроков по расписанию, хотела спросить, не дадите ему отгул на завтра? Мне… Мне бы хотелось иметь поддержку завтра… — Я… Ладно, но потом я выберу день для отработки, хорошо? — подумав слегка, ответила женщина, а потом с улыбкой ушла в свой кабинет. — Боже… Какой абсурд ты… — хотел начать Ваньинь, но его резко схватили за рукав его рубашки и потащили в сторону его кабинета, а со стороны подчиненной прозвучало задавленное «Подожди пожалуйста». А когда за ними затворилась дверь кабинета, девушка осела на пол, облокачиваясь спиной на парту и громко засмеялась. — Ты видел ее лицо? Аха!.. А как она меня жалела? Я и правда так внушительно выглядела? — сквозь вырвавшуюся наконец-то истерику говорила подчиненная, зарываясь руками в волосы и смеясь так громко и заливисто, что самому наследнику Цзян стало так легко рядом. Наблюдать за ней оказалось даже приятно. Ее улыбка не была язвительной, а смех искренним и чистым, словно она ребенок. Смотря на нее, он невольно вспоминал, как чудил вместе с Вэй Ином еще в старшей школе и как его вызывали с ним к директору и как его названный брат так же придумывал какие-то глупые и смешные отговорки. Все это было так близко Цзян Чэну. — Какая же ты идиотка, — тихо посмеиваясь и усаживаясь рядом со своей ученицей, сказал мужчина. Эта ситуация и впрямь помогла ему расслабиться и забыть о волнении, помогла выбросить из головы проблемы и занять ее бредом, но он так помогал расслабиться. — А ты чего тогда мне подыграл? — смеялась Лю Юн, тыкая в плечо начальника, все еще не прекращая заливисто смеяться. — Ты хоть понимаешь, что она даже без этой истории смотрела на твои действия, как должное? Фу-ух… Ты ее подкупил, когда устраивался на работу? — Как в твою голову вмещается столько фигни? — поднимая одну бровь вверх, спросил Ваньинь, давая щелбан ученице, но она лишь сильнее засмеялась.       Ей долго пришлось успокаиваться. Минут тридцать прошло и только после этого минут пять девушка сидела с лыбой до ушей, иногда слегка посмеиваясь, а Цзян Чэн просто наблюдал за ней с улыбкой на устах, словно так и должно быть, будто бы сейчас все именно так правильно и в этом нет ничего плохого. — Лю Юн… — вдруг произнесла юная особа, смотря в потолок. Это слегка выбило из колеи учителя биологии, от чего он даже нахмурился на миг. — Что? — Это мое первое имя, — с усмешкой произнесла девушка, поворачивая голову в сторону начальника и с улыбкой наблюдая за тем, как меняется выражение его лица. — Я знаю твое первое имя, ты тоже должен знать мое, разве не так? — А… — только и смог произнести он, совершенно не ожидая такого. Редко это откровение само приходит человеку. Он был точно уверен, что просто обстоятельства вынудили ее сказать его, но оказался не прав. — Моя мать — единственная пока что женщина, которую я уважаю, говорила, что только человеку, который готов будет прикрыть тебя в самой непонятной ситуации, может услышать мое первое имя, — громко выдохнув, продолжила Венлинг, снова поднимая голову к потолку и гулко сглатывая вязкую слюну. Молчание продлилось достаточно долго, прежде чем она снова заговорила. — Ты сегодня утром спросил, сколько людей пострадало от моих рук и сколько людей я убила… А ты сможешь ответить на этот вопрос? — Я… — Цзян Чэн задумался. Он и сам забыл про этот вопрос и не задумывался насчет него. — Ты не выполнял задания на убийства, да? — тихо спросила девушка. Голос был наполнен какой-то горечью и легкостью. Будущего директора это удивляло. Она не была ребенком, который ничего не понимает, не была глупа, нет, она была в какой-то мере даже более прошаренной него самого. Венлинг громко выдохнула и продолжила, не дожидаясь ответа. — Когда от твоей руки впервые умирает человек, хочется навсегда забыть и не вспоминать. Ты много времени тратишь на то, чтобы изучить свою цель, узнаешь о нем все и иногда настолько погружаешься в его жизнь, что когда приходит время выполнить свой долг и убить его, начинаешь думать, точно ли правильно сделаешь, если убьешь его. Вот только… Выбора нет, потому что этот человек изначально должен был умереть.       Настало снова молчание, а в горле подчиненной образовался тяжелый ком, который мешал говорить. — Первое убийство самое сложное, оно единственно запоминается на целую жизнь, — голос девушки был слегка хрипловатым и тихим, но в голове у Цзян Чэна он звучал четко и ясно, каждое слово. — Первая цель — та, в которую вкладываешь, по незнанию, эмоции. Проникаешься и многие встречаются с тем, что в момент, когда нужно действовать, ты забываешься и со слезами на глазах опускаешь оружие, не в силах сделать то, к чему готовишься… А потом, когда эти задания появляются все чаще, жизнь теряет свою ценность. Ты перестаешь ощущать, что от твоих рук умирает человек… Живой человек, такой же, как ты…       Венлинг усмехнулась, прикрывая глаза. Казалось, что слова даются с трудом и чтобы сказать их, ей нужно прикладывать титанические усилия. Однако она не останавливалась, продолжая, словно ей нужно было это сказать сейчас, иначе она просто сломается. Именно из-за этого Ваньинь не смел перебивать ее, лишь слушая, внимая каждому слову. — Но знаешь… Мне есть, чему радоваться и причины для этого все еще не потускнели, несмотря на то, что мои руки уже по локоть в чужой крови, — на губах появилась улыбка. Казалось бы, такая легкая, но она так болезненно давалась юной особе. Лю Юн закрыла глаза, из которых на миг потекли слезы, мелкие и почти незаметные, но горькие и жгучие. В горле уже давно был ком, от которого саднило в горле. Голос был хриплым и говорить правда стало больно. — Иногда закрываю глаза и будто снова оказываюсь в своей уютной квартире, где дома тебя встречает с улицы мама, вытирая грязь с лица, помогая успокоиться из-за того, что ударилась пальцем об угол. Где приходит добрый отец, что поцелует в лоб и скажет, что все будет хорошо… Это… Это и есть причина для счастья, когда думаешь, что где-то сейчас есть семья, в которой все хорошо и все живы, когда думаешь, что у тебя было то время, когда мог так же беззаботно радоваться… И только сейчас… Только сейчас, когда нет ни родителей, ни спокойной жизни, которую они хотели мне устроить во что бы то ни стало, начинаешь понимать, что не ценил… А вернуть… Вернуть уже нельзя…       Вдохнув побольше воздуха в легкие, Венлинг выдохнула, зарываясь руками в волосы. Боль ощущалась почти физически. — Есть дни, когда я не смею жаловаться и давиться самобичеванием, потому что я не смею опорочить старания родителей сделать меня счастливыми. Только это дает мне силы продолжить двигаться дальше с улыбкой на губах… Только из-за этого я могу сказать, что мне есть, чему радоваться. — Какая же ты… Идиотка… — только и выдохнул Цзян Чэн, в глубине души обвиняя себя за эти слова и за то, что сказал утром, но не мог просто признать своей вины вот так с ходу. — Спасибо… — громко выдохнув и с благодарной улыбкой сказала Лю Юн, вставая с места и вытирая слезы рукавом. — Прости, что обременила тебя своими мыслями и переживаниями… Я… — Заткнись уже, — на этих словах Ваньинь потянул девушку за руку, заставляя ее упасть на него и крепко прижимая в объятиях, утыкаясь носом куда-то в районе шеи. — Просто заткнись… — Спасибо…       Эти объятия были такими теплыми, в них было спокойно и уютно, если бы у Венлинг спросили, когда она смогла почувствовать себя лучше всего на свете, девушка ответила бы, что спустя столько лет со смерти родителей, эти объятия дали ей еще один повод для улыбки. Они не учитывали то, что потом может быть вспоминать будет для кого-то из них сложно, но сейчас каждый понимал, что на данный момент они оба нуждались только в этом… Это было время, чтобы снова ощутить счастье… Продолжение следует…