Прошлое должно оставаться в прошлом.
Умберо чуть ли не с самого детства был увлечен сказками про существовавшую некогда великую страну Сару-эльф. Она всегда была мифом, однако о ней порой говорили так, словно она действительно существовала, словно она когда-то действительно была одной из самых первых стран в мире. Может, и не самой большой, но определенно самой успешной — в экономике и процветании, в благополучии населения, во всем. Она никогда ни с кем не воевала, а внутри нее все разногласия народа и власти всегда решались мирным и демократическим путем. Самая примерная страна, самая мирная. Самая прекрасная и по заверениям многих — никогда не существовавшая. Умберо во все это категорически не верил. Вместо этого всегда был уверен, что Сару-эльф — реально существовавшая когда-то страна, и вполне допускал, что она действительно умудрилась не влезть ни в одну войну и не допустить внутри себя ни одного бунта. Он часто ходил в библиотеки, перебрал совершенно разные книги и трактаты о Сару и раз за разом все больше убеждался в своей правоте. Вот только одного понять никак не мог: почему же все-таки погибла столь великая и процветающая держава. Но очень уж хотел это узнать. А еще — побыть на руинах этой страны хотя бы раз лично. И Умберо упрямо стремился к этой цели. Сам он был из небогатой семьи, однако и бедным его дом нельзя было назвать. Но при этом и путешествия он никак не мог себе позволить, даже накопив. Поэтому Умберо видел в те свои молодые годы лишь один вариант — стать наемником. Из тех, что отлично ориентируются по картам на местности, из тех, кто не раз путешествовал едва ли не по всему миру и сопровождал совершенно разных людей — от королевских и придворных особ до простых путешественников, желающих увидеть мир, но не желающих умереть в опасных землях. А потому он усердно тренировался до тех пор, пока не наступило совершеннолетие и он не получил право подать документы на стажировку в гильдию наемников. Все время тренировок еще до наступления совершеннолетия он получил немало замечаний и причитаний матери о том, что она совершенно не понимает, зачем ему сыну соваться на такую опасную работу, как наемное дело. Ведь их булочная почти в центре далеко не самого бедного города Роны приносит вполне ощутимый доход, а если хочется острых ощущений — можно ведь и просто разок отправиться в путешествие. Умберо на все эти причитания лишь отмахивался, заверяя, что если его возьмут на службу в наемники и у него получится это дело хорошо, то скопить их семейство сможет не только на единичное путешествие, но и на несколько последующих, если и вовсе не появится возможности переехать в Столицу. Мать на это только головой качала, понимая, что смысла уговаривать сына хоть немного образумиться нет. Отец же сына если не поддерживал, то как минимум считал, что раз женщину Умберо искать себе не хочет, то и продолжать заниматься выпечкой одному мужчине было бы глупо. Супруга на такие замечания время от времени искренне бросалась в слезы и мольбы сына остановиться и забыть про глупые фантазии о мифической стране. Но, конечно же, Умберо не забывал. И был искренне рад, когда его приняли в гильдию наемников. Вот только мечта о посещении Сару-эльф после начала работы стала как будто еще дальше, чем была до этого: никто из людей, что нанимали его с некоторыми другими наемниками в сопровождение, даже не думал ехать в сторону не то что эльфийских земель — даже в сторону Лесов Танекава двигаться не планировал. Все катались по Нимриану, как проклятые, а за границу если и ездили, то брали тех, кто уже точно проверен в поездках непосредственно в другие страны. Так что Умберо оставалось лишь мечтать о том, чтобы хоть кто-то из заказчиков вдруг сказал: «Едем в Сару-эльф!» Вот только со всеми своими мечтами, особенно с самыми сильными и самыми давними всегда нужно быть предельно аккуратными. Потому что они имеют крайне нехорошее свойство сбываться. То был очень сильный маг, Умберо уверен. Он набирал лишь желающих поехать в Сару-эльф и никого не заставлял. А ведь многие боялись, считая те земли проклятыми. Среди наемников Роны даже байки ходили о том, как кто-то уже ездил в Сару и не вернулся, погибнув там от лап ужасных чудовищ, а кто-то — вернулся, но сошел с ума, нес какую-то околесицу о прекрасной наследнице страны, что все еще жива, и о том, что эти земли и невероятной красоты цветок с нефритовыми лепестками — прокляты. Такие потом сами себя убивали, не выдерживая видений. И маг тот честно говорил, что подобное может случиться и с наемниками, что согласятся поехать с ним, а свое желание поехать в столь ужасное место объяснял просто: желание изучить нефритовую лозу и найти хоть что-то исторически ценное на территории Сару. Правда, этот маг так и не вернулся оттуда… А вот Умберо — да. Он никогда не боялся поездки в Сару-эльф, он лишь грезил ей. И твердое решение отправиться туда с этим магом поделило жизнь наемника — на тот момент уже даже не юношу, а вполне взрослого состоявшегося мужчину — на «до» и «после», как бы банально это ни прозвучало. Возможно, именно поэтому он и выжил в ту роковую поездку. Однако это не спасло его от потери разума. Сару-эльф действительно существовала. И она была прекрасно — и тогда, Умберо готов в этом поклясться, и сейчас. И наемник действительно не жалел, что согласился на эту поездку — до тех пор, пока их команда не добралась до места, где когда-то была столица, и не посетили то, что когда-то было дворцом последней королевы и ее дочери. Именно после того, как они переступили порог дворца, стала твориться всякая чертовщина, а восторг Умберо от посещения места, что всегда было мечтой, потеснили ужас и благоговение. Двое из четырех наемников погибли в первую же ночь пребывания во дворце, но причину даже маг так и не смог назвать. Лишь махнул рукой неопределенно, бормоча что-то про потусторонние силы, и предложил похоронить умерших. Спорить с этим не стали, но от дальнейших происшествий это не спасло: уже к утру следующего дня еще один наемник, что остался ночью на дежурстве, сам наложил на себя руки, а маг совершенно неожиданно отравился какой-то из изучаемых им трав, но какой — сам толком сказать не мог. Однако и уезжать поспешно из Сару-эльф категорически отказался. Следующую неделю они оставались недалеко от дворца. Маг, медленно умирающий от отравления, пытался найти противоядие и одновременно с этим хоть немного изучать нефритовую лозу и записывать о ней в дневник хоть что-то. А Умберо… О, он был счастлив остаться в Сару на некоторое время. Он с интересом изучал дворец, последние записи в летописях, но не решался взять хоть что-то. Боялся… а может, просто не хотел, чтобы хоть кто-то кроме него еще знал о том, что великая страна Сару-эльф действительно существовала. Что процветала. Что действительно не встревала ни в одну войну, хотя все ресурсы у нее были — особенно для завоеваний. И что погубил Сару-эльф демон. В последний день перед отъездом Умберо изучал главный зал дворца. Он когда-то был тронным, и по его периметру раньше можно было, наверное, увидеть портреты предыдущих правителей, однако на тот момент… на тот момент там оставалась лишь одна картина — портрет двух прекрасных женщин, матери и дочери — правительницы Сару и принцессы, наследницы. Алеана и Алария. Их красота была невероятной, неземной, и Умберо даже сказал бы — божественной. Да, сказал бы… Если бы не портрет Аларии. Что-то в ее виде пугало и настораживало, но в то же время — восхищало. Как будто было в ней что-то потустороннее, темное. Демоническое. И Умберо никак не мог сказать, что, но лишь до тех пор, пока не наступила ночь, нефритовая лоза, которой заросло все вокруг, не засветилась мягким голубым светом, а взгляд наемника вдруг не упал на образ наследницы трона Сару-эльф, которая, не будь страна уничтожена, наверняка могла бы править страной прямо сейчас. Вокруг Аларии на портрете в ночи светилось нечто. Будь это живой человек, а не образ на полотне, Умберо сказал бы, что это — аура. Огненная демоническо-лисья аура вокруг такой прекрасной и невинной на первый взгляд девушки. Ее глаза горели диким рыжим пламенем, в котором она могла бы утопить весь мир, если бы захотела. Умберо был уверен в этом. Как и в том, что эта девушка была чудовищем, порождением демонического пламени, которая могла бы погубить всех и вся. И верить в это категорически не хотелось. Не хотелось Умберо думать, что страна его грез и ее прекрасная королева могли привести на свет такое чудовище. И как же было мерзко осознавать, ловить себя на мысли, что он радуется, что демон забрал жизнь и этой девушки. Той же ночью от отравления травами, наконец, скончался маг, что набирал наемников для поездки в столь прекрасную и ужасную страну, как Сару-эльф. Уже следующим утром сам Умберо спешно покинул город и отправился домой, лишь надеясь, что у него на голове остался хотя бы один не седой волос, а в Роне он сможет осесть и все же заняться семейным делом, зажить спокойно. И у него, пожалуй, действительно бы все получилось, если бы не ночные кошмары, в которых к нему приходило прекрасное чудовище Алария, чей образ он запомнил на всю оставшуюся жизнь, и не сжигала его раз за разом. И у него, пожалуй, действительно бы все получилось, если бы он не покончил с собой той же ночью, когда, спустя больше десяти лет после проклятой поездки, он не встретил прекрасное чудовище Аларию вживую, не целовал ей руку, не рассказывал легенду о гибели Сару-эльф и не помогал ничего незнающим, но сопровождающим ее людям с тем, чтобы добраться до лесов Танекава. Прекрасное чудовище Алария, не ведая того, погубила наемника Умберо.***
После отбоя в лагере стало тихо, но Леррас еще долгое время не мог уснуть. Несмотря на то, что спать в окружении людей он не любил да и опасался в какой-то степени, в ночь прибытия в Сару-эльф он понял, что слишком вымотался и хочет просто отдохнуть. Спрятаться в гнездо в собственной Цитадели, укрыть спящую и слишком уютную Арию крыльями и выспаться. Забыться. Как тогда, в Мертвом Домене. Однако уснуть у Высшего при всем его желании никак не выходило. Что-то мешало, но Леррас не знал, что именно: то ли перевозбуждение от того, что они, наконец, достигли точки назначения, то ли смутное, едва уловимое беспокойство непонятно о чем. Словно кто-то смотрит в спину, не отводит взгляд, упрямо надеясь, что демон все же обернется. Только Леррас подобным смутным ощущениям не поддавался, не позволяя себе расправить крылья и укрыть ими прижимающуюся к нему во сне Арию в попытке защитить от эфемерной опасности. Впрочем, опасность точно была, Высший четко ощущал ее. Тяжелая, острая магия другого сильного демона. Другого Высшего. Осознав это, Леррас замер, напрягшись. Чужая магия подбиралась все ближе, окутывала, как будто ощупывала на предмет опасности. Высший шумно втянул носом воздух, готовясь в любой момент защищаться. Сонливость и усталость как будто рукой сняло, остались только инстинкты, необходимость обезопасить себя и пару. Несколько секунд это напряжение продолжалось, Леррас едва удерживался от того, чтобы пошевелиться. А потом давление чужой силы как будто спало: ощущение опасности прошло, оставив только неприятное послевкусие, а инстинктивное напряжение сошло на нет. Высший судорожно выдохнул сквозь сомкнутые зубы и, нехотя выпустив Арию из объятий, медленно сел. Огляделся, сощурив глаза в темноту. Костер, вокруг которого располагались палатки, почти потух — странно, Леррас этого даже не заметил, ворочаясь без сна, — ветра почти не было, но все же ночью похолодало по сравнению с дневной погодой. За пределами лагеря, кажется, не было ни души, однако пара гроздьев нефритовой лозы, свисающих с разрушенных стен, все же покачивалась, словно их кто-то задел — ветер, например. Однако Высший был готов клясться, что ветра не было. — Так и будешь сидеть истуканом или все же поздороваешься? Высший вздрогнул, услышав глубокий бархатный голос, и обернулся. Досадливо тряхнул головой и поднялся на ноги, выпрямившись. Тьма, и как он мог потерять бдительность? Как мог подпустить другого демона, не заметив? — Мота нойти, — все же немного хриплым голосом поприветствовал Леррас демона и склонил голову в знак уважения старшему Высшему. — Какими судьбами, Ассурат? — Мота нойти, мота нойти, — пренебрежительно отмахнулся демон и поморщился. Потом косо усмехнулся. — Это я у тебя должен спрашивать, молодой Высший. Что ты забыл на моей территории? Насколько я знаю, ты основал Цитадель в Нимриане. Так что же ты забыл тут? — Путешествую, — помедлив, нехотя сознался Леррас. — Я здесь проездом и без злых умыслов. Максимум на пару недель. — Вот как, — Ассурат хмыкнул, не без интереса окидывая беглым взглядом лагерь и спящих путников. Затем его взгляд упал на Арию, и демон с явно большим интересом осторожно принюхался. Леррас на это тихо недовольно рыкнул. — Да. Так. Мне с каких-то пор запрещено путешествовать? — Ну, кто ж тебе теперь что-то запретит, — Высший ухмыльнулся, совершенно не реагируя на недовольство гостя и продолжая с интересом рассматривать Арию. — Ты ведь почти состоявшийся Высший, хоть и без Домена пока еще. — Я над этим работаю, — процедил Леррас и сжал губы в тонкую линию. Ему совершенно не нравилось то, с каким интересом Ассурат осматривал Арию, вел носом по воздуху в поисках ее запаха и, кажется, осторожно ощупывал магически. Это все уже не говоря о том, что Высший местного Домена лично явился на человеческий План реальности для встречи с Леррасом. Куда уж подозрительнее и неприятнее. Сам Ассурат, впрочем, недоволен своими действиями не был. Несколько мгновений он молчал, пытаясь понять, не ошибся ли с выводом о том, кто же явился в Сару-эльф спустя несколько сотен лет. Затем все же удовлетворенно кивнул себе, повел крыльями и, моргнув, перевел взгляд на Лерраса. Усмехнулся вполне дружелюбно. — Максимум на пару недель, говоришь? — уточнил Ассурат, хищно облизывая губы. — Ну, отдыхай, молодой Высший. Мои демоны к тебе лезть не будут. Но и ты будь добр не заниматься вредительством. — Само собой, — буркнул Леррас, невольно поймав себя на мысли, что ощущает себя учеником демонической Академии при дворе, где директриса отчитывает его за сорванную пару по магии крови. — Мне не нужны проблемы с сильными Высшими, мы ведь оба это понимаем. — Ну, кто ж тебя знает, — Ассурат тихо фыркнул, скашивая взгляд на Арию вновь. Потом махнул хвостом довольно, кивнул и махнул рукой, отступив на шаг. — Оставим пока как есть… не хочу заморачиваться с клятвой. Будь добр не разочаровать. — Будьте добры сдержать слово о ненападении ваших демонов, — прохладно отозвался Леррас, и местный Высший скривил губы в усмешке: его сложившаяся ситуация совершенно не беспокоила. Помедлив, он задумчиво повторил слова Лерраса: — Ну, само собой… И, не став больше ничего говорить или даже прощаться, исчез, лишь кивнув сам себе напоследок. Леррас шумно выдохнул, сглатывая и возвращаясь на место рядом с Арией. Накатившие во время разговора напряжение и холод ушли, уступив место легкому беспокойству и смутной тревоге. Все же никогда Леррасу Ассурат не нравился, даже во время работы при дворе у Арииты одним из приближенных архидемонов. Лишь напрягал и нервировал. Теперь же отношение к нему совершенно не изменилось, хотя демон и понимал, что способен сейчас на куда большее, чем раньше — и для собственной защиты от возможного нападения в том числе. Однако беспокоиться больше сил не было. Казалось, этот разговор вытянул из Лерраса все оставшиеся силы, так что Высший, оставив все тревоги до утра, вдруг все же смог уснуть, уткнувшись носом в волосы так и не проснувшейся Арии.***
Ария проснулась раньше остальных. Еще не открыв глаз, она сжалась в тугой комок и чуть плотнее прижалась к теплому боку спящего рядом Лерраса. Девушку немного трясло, а дышать было тяжело: сон был какой-то тяжелый, неприятный, а под утро снилось что-то страшное и тревожное. Что-то знакомое, но теперь демоница никак не могла вспомнить, что именно ей приснилось. Впрочем, не то чтобы и очень хотела. Некоторое время Ария просто лежала, прислушиваясь к тому, что происходит вокруг, и пытаясь уснуть еще хотя бы ненадолго. Однако уснуть не получалось, пускай вокруг и было спокойно и тихо; едва начинало светать. Ветер ласково шевелил ветки деревьев и листья на них, а из-за разрушенных стен некогда величественного дворца доносился шум моря. Когда-то Ария легко засыпала под него, уютно устроившись в теплой большой кровати в своих покоях, но сейчас… кажется, сейчас этот когда-то привычный шум вселял только тревогу. Еще несколько минут Ария так и лежала без движения в попытке уснуть, пока в конце концов не выдержала и не села, осторожно выбравшись из объятий Лерраса. Тот, как ни странно, даже не дернулся. Впрочем, от этого девушке было куда проще, так что она, прихватив куртку, но не надев ботинки, заставила себя подняться и отправиться на пляж. Дорогу демоница знала и помнила прекрасно — она просто не могла измениться за время, пока в Сару-эльф никто не жил. А в детстве Ария часто ходила по ней, сбегая от матери и неинтересных тренировок. Правда, не то чтобы это помогало спрятаться, скорее лишь потянуть время, как можно больше сократить занятие. Теперь же демоница вспоминала это с грустной улыбкой и тоской по счастливому детству и несбывшемуся счастливому настоящему. А еще — совершенно неизвестному, как будто пустому будущему. Она приехала в Сару-эльф, как собиралась в последние несколько лет. Приехала в родную страну, но что теперь? Казалось, теперь все планы на жизнь исполнены, смутные эфемерные надежды, что жив хоть кто-то из сородичей, рухнули. Ария просто не знала, что ей делать сейчас, к чему двигаться. В начале, после разрушения страны она просто бежала как можно дальше, пыталась выживать и найти наиболее удобный темп жизни, пыталась как-то адаптироваться. Потом собиралась вернуться в Сару, но все время откладывала, оттягивала этот момент, боясь. Но теперь она здесь и, казалось, впереди ничего нет и быть не может. Как будто закончилась жизнь. По тропинке к пляжу Ария шла не торопясь, а когда начался песок — кажется, затормозила еще больше. В местах, где она наступала, поднимаясь по небольшому бархану, чтобы затем спуститься к воде, песок осыпался. Под ногами девушки груды песчинок волнами поднимались по щиколотке, заставляя ее провалиться глубже, а затем мягкими холодными, еще не нагретыми восходящим солнцем волнами скатывались вниз, совсем скоро останавливаясь и оставляя за собой на нетронутом до этого бархане небольшие песчаные вулканчики. С каждым шагом шум моря казался все громче, и Ария неосознанно поторапливала себя, желая скорее оказаться у воды, застать хотя бы последние моменты восхода солнца. Как будто это могло спасти ее от неприятного ощущения конца чего-то большого, важного и бессмысленного одновременно. Оказавшись на вершине песчаной насыпи, Ария замерла на несколько мгновений, впившись взглядом в открывшуюся перед ней картину. Совершенно чистый пляж. Морские волны ласково оглаживали мокрый песок под собой, с каждым разом, кажется, стараясь захватить все больше и больше суши. Шум прибоя, до этого только тревожащий, вдруг стал успокаивать — ощущение сменилось, стоило демонице увидеть воду. А солнце как раз почти поднялось из-за горизонта водной глади. Свет его лучей играл на поверхности воды, и вид казался невероятно волшебным, каким-то совсем неземным. Но при этом настолько родным, что Ария не сдержала судорожного вздоха — на рассветы и закаты она тоже приходила сюда в детстве. Помедлив, Ария стала спускаться к воде. С каждым шагом мягко немного скатываясь по бархану вместе с ласковыми прохладными волнами песка, словно по левитирующим ступеням лестницы, она все ближе оказывалась к морю и, по ощущениям — куда дальше от места гибели сердца Сару-эльф. Хотя на самом деле идти было всего минут десять. А у самой воды, когда волны коснулись ступней Арии, дышать стало как будто легче. Тихий шепот моря успокаивал, предлагая отпустить наконец тоску по родному дому, забыть, найти новый постоянный дом. И ведь демоница прекрасно понимала, что у нее есть шанс на относительно спокойную жизнь — в Домене Лерраса. Однако решиться никак не могла. Никак не могла и не хотела признавать, что ей это, возможно, очень нужно — дом, который никуда не денется. Место, в которое всегда можно вернуться и где ее всегда будут ждать. Судорожно вздохнув, Ария огляделась. Пляж за триста с лишним лет почти не изменился, и это казалось удивительным. Во всяком случае, демоница не видела очень большой разницы с тем, что хранилось в ее памяти — или она просто хотела верить, что ничего не изменилось?.. Так или иначе, домой она все же вернулась. Не знала пока что, насколько готова остаться в разрушенном дворце в компании наемников и Высшего демона, хочет ли видеть разрушенный и наверняка разграбленный родной дом. Но была уверена, что хочет посетить семейный склеп, где было захоронено тело матери. Кивнув себе, Ария двинулась вдоль кромки воды, а затем обернулась на тропинку оставленных ею на пути из лагеря следов. Нужно было возвращаться, пока люди не стали просыпаться. Очень уж не хотелось слышать вопросы, где она была: Ария не была уверена, что у нее хватит сейчас моральных сил ответить на них. За завтраком, приготовленным на скорую руку, негромко обсуждали планы на первый день пребывания в Сару-эльф. Ария вернулась с пляжа вовремя: люди как раз только начинали просыпаться, а у пришедшей босой девушки спрашивать ничего не стали, сделав свои выводы о том, куда она ходила с утра пораньше. Полностью бодрым к моменту прихода демоницы был, пожалуй, только Леррас, но он предпочел подержать язык за зубами и не стал сразу расспрашивать Арию. Лишь послал по связи подобие вопроса, обличенного в сигнал легкого беспокойства, на что демоница только молча качнула головой, словно предлагая поговорить об этом позже. — Сколько времени вам понадобится на изучение этой вашей… лозы? — уже доедая сваренную на завтрак кашу, поинтересовался Салеос у Вельнара. — Не могу сказать точно, — задумчиво отозвался мэр Тэдо, не без интереса оглядываясь на гроздья нефритовой лозы, что их окружали. — В зависимости от того, что смогу понять о ней сегодня и что из наблюдений сойдется с записями тех, кто изучал ее до меня. А вам зачем? Уже хочется вернуться домой? — Хочу понять, какой объем мяса нам может пригодиться, — старший наемник покачал головой. Затем отставил тарелку. — Нужно на охоту, я не вижу смысла питаться зачарованными запасами на обратную дорогу, если здесь можно найти еду. — Ой, вот охота с убийством животных точно без меня, — тут же встряла Велисса, помотав головой. Поморщилась, отпивая чай из походной чашки, и вдруг слабо улыбнулась. — Я лучше с господином Вельнаром на лозу посмотрю… Ну, а что? Интересно же. Поймав недоуменные взгляды спутников, девушка зарделась и смущенно опустила голову. Ария тихо фыркнула себе под нос, а Вельнар только покачал головой, со слабой теплой улыбкой глядя на Велиссу. Та поджала губы. — Значит, идем вдвоем? — уточнил Риэль, поднимая глаза на Лерраса в безмолвном вопросе. Тот безразлично покачал головой. — Идите. Я найду чем заняться, охотничек, не переживай, — Высший ухмыльнулся. — Прогуляюсь, местные травы посмотрю… — А госпожа Ария? — Салеос повернулся к задумчиво молчавшей до этого девушке. — Вы останетесь в лагере? — Нет, — негромко отозвалась девушка, поморщившись. Собственное имя ей вдруг показалось чужим и совсем неуместным. — Я по дворцу прогуляюсь. Очень… интересно посмотреть. Помедлив мгновение, она кивнула самой себе и медленно сделала глоток чая из кружки, что держала в руках. При этом полностью проигнорировала внимательный взгляд Лерраса, сделав вид, что не увидела, а потом просто повела плечами, предлагая забыть и не задавать вопросов по поводу ее состояния. Демоница прекрасно понимала, что ее смятение и нервозность у Высшего как на ладони, но отчитываться совершенно не собиралась. В конце концов, Леррас пускай и Высший, но по сути ей никто. Она все еще не собиралась вступать в его Домен и подчиняться правилам. Демон, впрочем, лезть к Арии с расспросами не собирался. Во всяком случае, до тех пор, пока состояние демоницы не вредит ей самой и их связи — отпускать первого архидемона Леррас все же пока что готов не был. Так что, когда Ария после завершения завтрака едва ли не первой покинула лагерь, демон предпочел не мешать ей, позволив для начала разобраться в собственных эмоциях и нагуляться. А вопросы он обязательно задаст, только чуть позже, когда они точно смогут остаться наедине. Пока что ему и самому есть чем заняться. Ария же тем временем действительно отправилась вглубь дворца. Туда, где когда-то находились их с матерью покои, где когда-то было уютно и совершенно безопасно. Где всегда кипела жизнь до тех пор, пока Высший демон не разрушил столицу и страну и где Ария рано или поздно должна была короноваться на престол Сару-эльф. Демоница, пожалуй, долго гуляла по залам, не решаясь сразу отправиться в семейный склеп, к матери. Она успела заглянуть в столовую, где когда-то завтракала с семьей: мамой и несколькими приближенными придворными, а сейчас там царил хаос, стулья были перевернуты, стекла в больших окнах выбиты, а стол опрокинут. Успела найти библиотеку — несколько шкафов со свитками и книгами там чудом уцелели и по-прежнему пахли немного гарью, пылью и старостью, — и кухню, где раньше без спроса таскала горячие пирожки вместо обеда. Все эти помещения остались в памяти Арии живыми, теплыми, очень родными. Гуляя теперь в стенах родного дворца, она поверить не могла, что то, что случилось с ее страной, было на самом деле. Что то, о чем она и так прекрасно знала, действительно случилось с ней, лишило ее семьи, близких и дома. Однако, как ни странно, больно уже не было. Печально и тоскливо что-то ныло в груди, но по большей части было пусто. Словно все эмоции из Арии выжали, так что теперь она чувствовала себя скорее маленькой потерянной девочкой, но никак не взрослой самостоятельной и уверенной в себе демоницей. Ария не могла сказать точно, сколько именно тянула время, сколько гуляла по дворцу в надежде увидеть хотя бы одно полностью сохранившееся помещение. Хотя была уверена, что гуляла не меньше нескольких часов, прежде чем ее надежды найти в стенах дворца хоть что-то целое исчезли окончательно, разбившись о суровую реальность. Так что тянуть девушка больше не смогла и, не без труда найдя нужную лестницу в соседнем зале от главного, спустилась в склеп, где когда-то хоронила мать. Склеп был едва ли в лучшем состоянии, чем прочие помещения дворца, что находились этажом выше. Весь в пыли и грязи, он сохранил целые стены и своды невысокого потолка, однако небольшое окно вверху противоположной от лестницы стены все же оказалось разбито, а лестница, по которой Ария спускалась в склеп, была частично повреждена: у некоторых ступеней откололись куски, некоторые просто треснули, но ступать на них все равно не было полностью безопасно. Но самое страшное было, пожалуй, в том, что склеп оказался разграблен. Ария была готова смириться с тем, что был разграблен дворец — библиотека, покои, казна, что угодно еще, — но склеп… Демоница не могла понять зачем. Постояв несколько мгновений на последней ступени, Ария все же решилась пройти вглубь и обойти гроб матери, едва касаясь кончиками пальцев сдвинутой покрытой пылью крышки. Внутри все еще лежали останки королевы Сару-эльф, однако те золотые элементы вроде колье или колец, которые традиционно раньше оставляли на телах почивших королевских особ, пропали. И Ария предполагала, что уже довольно давно, хотя и не могла говорить об этом уверенно. Несколько минут она молча стояла над гробом матери, а когда услышала тихие шаги по лестнице, даже не вздрогнула. Связь с Леррасом уже стала привычной и родной, Ария перестала акцентировать на ней внимание, однако теперь всегда знала, когда Высший приближался и в каком был состоянии. Так что теперь его появлению была совершенно не удивлена, а когда почувствовала, что демон замер в дверном проеме, не оборачиваясь к нему, произнесла: — Это семейный склеп. Тут похоронили мать, когда ее убили. Я надеялась, что хотя бы это место окажется целым, но… нет. Даже могилу разграбили. Она говорила тихо, даже едва слышно, но этого было достаточно, чтобы четко разобрать слова: они гулко отскакивали от пустых стен, а чуткий слух Высшего позволял даже не напрягаться, чтобы расслышать, что говорит Ария. Однако Леррас молчал, не зная, что сказать в ответ на пояснение его демоницы. Ее слова казались странными, словно лживыми, но демон знал, что это не так. Странная догадка о том, кто же такая его Ария на самом деле, вновь заворочалась на задворках сознания. В склепе стояла полутьма. Было пусто, холодно и очень тихо. Лишь в маленькое окошко под потолком пробивался тоненький лучик солнца. Какое-то время Ария продолжала заторможенно осматриваться, а Леррас никак не решался к ней подойти. Казалось, девушка находится в полной прострации и не воспримет совершенно ничьих слов и попыток поддержать. Да и нужна ли ей сейчас поддержка? Ария молчала еще несколько долгих минут, а потом вдруг судорожно выдохнула, поворачиваясь к Леррасу, и проговорила дрожащим голосом: — Знаешь, тебе бы понравилось тут, когда страна была еще жива, — она шмыгнула носом и опустила взгляд на собственные руки. — В столице всегда было очень красиво и ухожено. Власть все делала для народа, прислушивалась к нему, а народ в ответ поддерживал власть… Полная гармония. Мать полностью отдавала себя этому. И меня готовила к тому же. Она умолкла резко, горько сглотнула и прикрыла глаза, подрагивая. Леррас подумал даже, что Ария вот-вот заплачет, и когда уже собирался сказать хоть что-то, чтобы успокоить, демоница продолжила все так же тихо: — Ты знаешь, как погибла Сару-эльф? — и тут же мотнула головой, искривив дрожащие губы в подобии улыбки. — Нет… нет, конечно, ты не знаешь, что за глупость. Извини. Просто… просто это тогда случилось так резко и неожиданно, я… Я ведь даже испугаться тогда толком не успела. — И… что здесь все же произошло? Леррас задал вопрос тихо и очень осторожно, словно боясь спугнуть поток откровений Арии. Но та лишь поджала губы и тряхнула головой, а потом сдавленно продолжила, словно и не обратив внимания на вопрос: — К нам часто приходил один мужчина… демон. Я его очень боялась всегда, хотя он и пытался расположить меня к себе. Подарки дарил… заколки, в основном, — она усмехнулась. — Говорил, что у принцессы обязательно должны быть длинные волосы и красивые заколки для них. Это был… — Твой отец? — предположение вырвалось само собой, и Леррас невольно напрягся, испугавшись, что помешал Арии. Но та только слабо кивнула. — Да. Мой отец. Высший Домена, что находится здесь на демоническом плане. Он… Они с мамой никогда не любили друг друга. То и дело ссорились, потом мирились, потом снова ссорились, и… Никто о них не знал. Об отношениях, я имею в виду, — она слабо закивала самой себе. Уверенности, что нужно говорить об этом, не было. Зато было желание рассказать хоть кому-то, рассказать единственному близкому существу за долгое время, что случилось на самом деле. Желание поделиться правдой, горем. — Они не были официальными супругами, иначе знаешь, какой скандал бы был? Все думали, что у них просто политические дела, попытки решить, что делать с территорией. Но… На самом деле этот демон… отец, он пытался уговорить маму на обращение — ее и меня. Пытался уговорить оставить Сару, отправиться с ним в Домен. Мама была против. А я просто боялась его, и… Ну, тоже не горела желанием. А потом однажды они поссорились сильнее обычного. — Он… убил ее? Леррас слабо нахмурился, все еще не решаясь подходить, на что Ария нервно облизала губы и кивнула. Повторила эхом: — Он убил ее. Это была битва… не такая масштабная, как ты можешь подумать. Просто… В какой-то момент отец… устал ждать, наверное. Он попытался обратить мать насильно, но она не позволила. Мы с ней тогда выезжали по каким-то делам. Не помню уже, если честно. Он напал, охрану убил. Мать попыталась защитить меня, так что завязался бой. Они… Оба умели многое, оба были сильными. Но отец и тогда был сильнее. Не знаю, сколько времени они дрались, но разнести часть леса точно сумели. Я сбежала почти сразу за помощью, это днем было. Вернулась уже ближе к ночи, мама злилась, что я вернулась. Со мной несколько советников прибежали, но помочь ничем не смогли: они накрылись куполом магическим, как при дуэли, так что… Никто ничем помочь не смог. Мама несколько раз просила, чтобы меня увезли, спрятали, но я вырывалась. А потом он убил ее. Ну, почти… Не сразу. Для обращения ведь нужно, чтобы человек был при смерти, чтобы душу можно было трансформировать. Но мама настолько выдохлась, настолько устала, что он просто не успел ее обратить, — Ария замерла на несколько мгновений, размышляя. Потом тряхнула головой и продолжила более уверенно и спокойно: — А меня успели спрятать. Но не во дворце, за пределами города. А Ассурат разозлился, искал меня, хотел обратить хоть одну из нас. Уж не знаю, зачем ему это. Но да, меня спрятали, маму похоронили. В спешке, без ритуалов и прочего, но это лучше, чем совсем ничего. Потом я все же сбежала. А отец, не зная этого, разрушил Сару-эльф в поисках меня. Может, искал потом где-то еще, но я старалась об этом не задумываться. Может, решил, что я тоже уже мертва. В любом случае выжить мне удалось. Не знаю даже, хорошо это или плохо. — Так вот почему ты так не хотела становиться демоном и сторонилась меня. Леррас хмыкнул негромко, опуская голову в размышлениях. Странная догадка, давно уже поселившаяся в голове Высшего, теперь не казалась такой нелепой. А причина, по которой в Арии почти не было видно эльфийских и лисьих черт, оказалась ясна, как летний день — демонические черты, как это обычно и водится у полукровок, преобладали. — Да, — Ария быстро вытерла щеки. — Я понимаю, что ты не виноват, но все же… — Все хорошо. Я не виню тебя, — Высший качнул головой и, помедлив лишь мгновение, оказался рядом с демоницей, позволяя ей прижаться ближе и заключая ее в теплые объятия. — Мне жаль, что с тобой все это произошло. — Это уже не важно, Сэнро, — хрипло отозвалась девушка. Закрыв глаза, обняла Лерраса в ответ. — Это было больше трех сотен лет назад, так что… забудь. Мне просто нужно было поделиться этим хоть с кем-нибудь, наконец. — Я понимаю. Но ты теперь не одна. Демон ласково погладил Арию по волосам, чувствуя, как она постепенно расслабляется, доверяясь силе Лерраса и ему самому. Несколько минут они так и стояли в обнимку, пока девушка все же не успокоилась и не отстранилась, произнеся: — Думаю, пора идти. И так пропали надолго. Спорить с этим утверждением смысла не было, хотя Леррасу и не хотелось совсем возвращаться к людям. Впрочем, демоны и не торопились и в зале, в который поднялись из склепа, остановились, рассматривая разрушенные стены, свисающие с них гроздья лозы и некогда дорогое убранство. — Почему семейный склеп находится под тронным залом? — уточнил Леррас задумчиво, проходя вдоль стены напротив окон и не без интереса переворачивая и рассматривая выставленные на полу лицевой стороной к стене портреты придворных и королевских особ. — Традиция такая была, — Ария пожала плечами, следуя за демоном, но совершенно безразлично окидывая взглядом портреты. — Мы считали, что умершие предки поддерживают нас вне зависимости от того, плохими или хорошими были они и хорошо или плохо поступаем мы. Что они хранят магию, что защищают… Главное держать близко к себе. У многих больших и богатых родов были собственные небольшие кладбища или склепы в поместьях, даже в маленьких городах. Это сейчас всех в одно место свозят. Леррас невольно поморщился, услышав такое странное в контексте «мы». А потом вдруг замер, перевернув очередную картину. На ней была изображена самая Ария в пышном оранжевом платье, а рядом с ней — женщина в бордовом бальном платье. Женщина была такая же красивая, как и Ария, молодая, с добрым взглядом, более яркими эльфийскими чертами и теплой улыбкой. Они стояли близко друг к другу и явно не были недовольны тем, что художнику нужно позировать, стоя рядом. — Королева Алеана и принцесса Алария?.. — скорее с вопросительной интонацией прочитал Леррас и перевел внимательный взгляд на спутницу, словно сверяясь с картиной, удостоверяясь, что его Ария и принцесса Алария — одна и та же девушка. — Да, — Ария слабо, но почти счастливо улыбнулась, рассматривая портрет в руках демона. Высший готов был поклясться, что ее интересует на изображении именно Алеана, но не она сама. И, пожалуй, даже не слишком удивился, увидев на портрете трехсотлетней давности изображение Арии — все же что-то подобное он уже предполагал. Однако такое явное подтверждение не может сравниться ни с какими, даже с самыми смелыми предположениями. — Так ты… — протянул Леррас, но Ария вскинула руку, останавливая его. — Меня зовут Алария, да, — вздохнула она, отступая на шаг. — Я была принцессой этой страны, пока отец не уничтожил Сару. — То есть мало того, что твой отец демон… он еще и Высший, — пробормотал Леррас, осторожно отставляя картину к стене. — Он еще и Ассурат. — Как-то так, — демоница слабо усмехнулась, словно пристыженно опуская голову. — Неприятный сюрприз? — Да нет… Чего-то подобного стоило ожидать. Иначе бы ты не стала сразу архидемоницей после полного обращения. Ария тихо насмешливо фыркнула, расслабляясь, а потом повела рукой по воздуху в сторону портрета. — Ее нельзя просто так оставлять здесь. — Хочешь забрать? — Леррас вскинул брови. — Не знаю. Но нашим спутникам этот портрет точно видеть не стоит, — демоница заглянула в глаза Высшего, и тот только кивнул, выпуская когти. — Надеюсь, сама найдешь, куда спрятать? — Найду, не переживай. Демон пару секунд внимательно вглядывался в глаза спутницы, но потом все же тряхнул головой и сдался, принявшись осторожно вырезать картину вдоль рамы. Если Ария хочет спрятать портрет или забрать с собой — пускай. Вот уж что не будет проблемой. Закончив с картиной, демоны отправились в лагерь, куда уже должны были вернуться и остальные путники. Хотя поздно еще не было, все же стоило обсудить первый день пребывания в мертвой стране, чтобы понять, какие могут быть опасности. И поприсутствовать на этом обсуждении стоило хотя бы ради того, чтобы потом не возникло нежелательных конфликтов.***
Ассурат поверить не мог, что его дочь вернулась в родную страну. Что после стольких лет попыток поисков и надежд труды все же оправдались, пускай и сами собой. Ведь случилось то, что должно было случиться рано или поздно в любом случае: Алария, наследница трона, родная дочь Высшего все же приехала в Сару-эльф. И теперь она полноценный демон, с чистой магией — значит, кому-то она поддалась на обращение. Может, и этому молодому Высшему, но это уже совершенно не важно. Ассурат нашел родного демона, нашел родную магию. То, на что, кажется, уже и перестал надеяться. Теперь осталось только привести Аларию к своему двору и оставить рядом. Это может оказаться непростым делом, однако… Вряд ли девчонка многое умеет, а значит — от более опытного демона отбиться вряд ли сможет. Осталось только найти дурака, который согласится на сделку с Высшим.