When the clouds cover the sky

Турнир Трёх Волшебников подходил к концу, как и терпение Барти. Я видела, что он был на пределе. Его тошнило от Оборотного зелья, он едва удерживался в присутствии Снейпа и младшего Малфоя, когда мы виделись по ночам, у него случались срывы. Ему помогало только осознание того, что он нужен своему хозяину, и моё присутствие. Я чувствовала, что скоро что-то глобально изменится, не только для меня, но и для всего волшебного мира. И если речь пойдёт о том, о чём я думала, то я буду одной из тех, кто причастен к этому, кто повинен в этом. Однако к тому времени я была настолько измотанной и отчаявшейся, что мне было уже безразлично, что ждёт этот мир. Я потеряла родителей, потеряла карьеру, и не могла позволить себе потерять ещё и Барти, которого обрела вновь. Жизнь, полная напряжений и страхов, бесконечной тревожности и ожидания расправы, не могла не сказаться на мне. Если бы я могла посмотреть на себя со стороны, наверное, решила бы, что этой девушке нужна помощь целителей, но, конечно, об этом не шло и речи. — Ты когда-нибудь использовала непростительные заклятья? — между прочим поинтересовался однажды Барти, когда мы были в кабинете защиты от тёмных искусств. — Нет, — я покачала головой. — Как ты думаешь, могла бы ты вызвать телесный Патронус? — Могла бы, — я горько усмехнулась. — Если бы нашла в своей жизни что-то по-настоящему радостное, за что стоило бы бороться. — А как же я? — по-детски обидевшись, спросил он. Ему было трудно представить, что он не является настолько большим счастьем для меня. — Буду честна, — я провела пальцами по его лицу, очертив линию подбородка. — Ты скорее моё личное проклятие. — Вот так, значит? — он поднял брови. — Подумай сам, с самого начала, что у нас было? Твой постоянный контроль, страх, что тебя разоблачат, потом годы страданий и одиночества, а затем опять страх, напряжение, необходимость от всех таиться. Не очень-то счастливо звучит. Барти хмыкнул. — Без меня было бы лучше? — Я не знаю, как бы было. И не хочу знать. — Ты любишь меня? — Почему для тебя это так важно? — Просто ответь. Я кивнула. Мне было сложно произнести эти слова вслух. — Я… ты важна для меня. — он хотел сказать что-то другое, но так и не решился. Всё было готово к третьему этапу Турнира. На поле для квиддича был выращен огромный живой лабиринт, наполненный магическими живыми существами, ловушками и заклятьями. В центре лабиринта располагался Кубок Турнира, и первый дотронувшийся до него чемпион становился победителем. Вся школа только об этом и говорила, делали ставки, спорили, поддерживали того или иного фаворита, а я ходила словно с камнем на шее. Барти ничего мне не говорил о своей миссии, но в каждом его слове я видела подтверждение скорому финалу. В день испытания все больничное крыло встало раньше, мы должны были подготовиться и постоянно дежурить возле лабиринта, чтобы в любой момент быть готовыми помочь. Мадам Помфри перестраховалась настолько, что в нашу палатку поместился почти весь целительский арсенал. Я очень сомневалась, что многое из этого может пригодиться, но не решилась с ней спорить. Я мельком видела Барти издалека, он был одним из проверявших лабиринт перед началом, и мне не удалось поговорить с ним. Меня постоянно дергали, звали, просили, требовали, и у меня не было свободной минуты, поэтому я лишь изредка кидала вопросительные взгляды на него и натыкалась на очень знакомое выражение лица, предвкушающе-отстраненное. Что-то подсказывало мне, что сегодня должно произойти то самое, чего так ждал Барти и так боялась я. За ужином я не могла расслабиться, кусок в горло не лез. Это бросилось в глаза мадам Помфри, и она начала усердно расспрашивать о моём самочувствии. — Я надеялась, что здесь вы придете в себя… После потери вашей матери. Возможно я ошибалась, и лучше было отправить вас в отпуск. — горестная морщинка легла меж её бровей. Когда она хмурилась, то сразу выглядела старше. — Мадам, и вы были правы, — я собрала своё самообладание в горсть. — Тут мне гораздо легче, чем если бы я оставалась в одиночестве, в своём доме. Работа всегда помогала забыться. И… ваша забота тоже. В моём голосе звучала искренняя благодарность, и мне не приходилось напрягаться, чтобы её изобразить. Старшая целительница действительно желала мне только добра, пусть порой и не понимала, чего я хочу и к чему иду. — И не только забота нашей мадам, а? — оперативно влезла в наш разговор Клэр. — Да, дорогая, и твоя искренняя своевременная поддержка. — я добавила в голос сарказма, но, кажется, это осталось незамеченным. — Ой, я не об этом, ты знаешь, о чём я. Всё-таки получила Снейпа, как хотела. — буркнула она. — Хватит, Клэр, у тебя плохо с логикой. — я поморщилась и отхлебнула тыквенный сок. — Зато со зрением отлично, вон как он на тебя пялится. — Наверное, невербально проклинает. — я пожала плечами, но все же обернулась в сторону преподавательского стола, ощутив на себе чей-то взгляд. Вопреки моим ожиданиям, Барти беседовал с профессором Синистрой, преподававшей астрономию. А на меня действительно смотрел Снейп, но ничего влюбленного в его взгляде точно не было. Я нервно сглотнула и подняла брови, стараясь сохранить лицо непроницаемым. — Ну если ты теперь со Снейпом, то Грюм тебе не нужен? — Что?! — я повернулась к приятельнице. — Зачем тебе двое, что ты с ними делать будешь? — продолжала она. Я тяжело вздохнула. — Клэр, ты невыносима. — Нет, мадам Помфри, ну хоть вы ей скажите, что подруги так не поступают. — Клэр! — старшая целительница строго посмотрела на неё. — Обсудите это вне приёма пищи и в нерабочее время. Девушка замолкла, обиженно уткнулась взглядом в свою тарелку и демонстративно фыркнула. Я даже позавидовала её простым жизненным ориентирам и целям. Как мало нужно для счастья человеку — просто стать хоть чьей-нибудь супругой. После ужина наконец должно было начаться испытание. Вечерняя прохлада, обычно имевшая успокаивающий эффект, теперь будоражила мои и без того растревоженные нервы. Мне снова не удалось поговорить с Барти, я едва поздоровалась с ним, он торопился в учительскую ложу, зато в нашу палатку заглянул Снейп, занести ещё кое-какие зелья по просьбе мадам Помфри. Клэр сразу недовольно поджала губы, когда он вошёл, но зельевар, видимо, этого даже не заметил. — Бреслин, на пару слов, — неожиданно обратился он ко мне, когда закончил короткую деловую беседу с медсестрой. «Этого ещё и не хватало», — мелькнуло у меня в голове. Я понятия не имела, о чем он может хотеть со мной говорить, поэтому застыла, как столб, и только «дружеский» толчок локтем в бок от стоявшей рядом Хизер привёл меня в себя. Я кивнула и поспешила выйти из палатки, Снейп вышел следом за мной. — Что вы хотели мне сказать? — Будьте осторожны, — произнёс он, пристально глядя на меня. Несколько секунд мы стояли молча, а потом он развернулся и пошёл прочь. — Действительно, пара слов… — растерянно пробормотала я, возвращаясь в палатку. Хизер бросилась меня расспрашивать, я покачала головой, и под суровым взглядом Уайнскотт она отстала. Клэр вела себя так, словно меня не существовало. Может, если бы я не была настолько встревожена, то попыталась бы объясниться перед ней, но моя голова была забита совершенно другим. О чем меня предупреждал Снейп и насколько это было связано с планами Барти? Что, если Барти под угрозой раскрытия? Моё сердце бешено билось, а жилка на виске пульсировала. Я старалась выглядеть спокойной. Третий этап начался, чемпионов запустили в лабиринт. Медсёстры бурно обсуждали происходящее и делали ставки, а у меня не было сил изображать энтузиазм, я вся была как сплошная натянутая струна, которая вот-вот лопнет. Время слиплось, склеилось, я сидела, впечатавшись всем телом в стул. Крики вырвали меня из ступора. Испуганное лицо Хизер, суматоха, мадам Помфри бежала вперёд, прямо в лабиринт. — Что случилось?! — я бежала следом за другими женщинами, схватив несколько флакончиков с обезболивающими зельями. — Кто-то ранен? — Не знаю! — крикнула мне Клэр, забывшая о своей обиде. В центре лабиринта, в окружении некоторых, уже успевших туда преподавателей и директора, лежали двое мальчиков. Один из них был настолько бледным, что я почти сразу поняла — он мёртв. Я метнулась ко второму, Гарри Поттеру, который пытался подняться. Его придерживал Барти в облике Грюма. — Оставайся здесь, — быстро сказал ему Дамблдор, создавая палочкой Патронус — нужно было вызвать мракоборцев. Гарри кивнул, очевидно не до конца понимая, что произошло и бесконечно повторяя «он вернулся». Кровь прилила к моим вискам. Мне не нужно было объяснять, что это значило. План моего Барти сработал. — Пойдём, — придерживая мальчика, он уводил его в сторону. — Аластор! — окликнула я его. Он обернулся. Мои руки похолодели. В его глазах я видела абсолютное безумие, без оттенков здравого смысла. Он ничего не сказал мне, а лишь продолжил ковылять быстрее. Я стояла, тяжело дыша, и в панике смотрела, как Барти и Гарри Поттер скрывались из виду. — Где Гарри?! Где мальчик?! — голос Альбуса доносился до меня словно через ушные затычки. — Его увёл… — мой рот открывался как у куклы, я не понимала, что это говорю я. — Он. Он его увёл. — Кто?! — директор встряхнул меня за плечи. — Грюм. — сказала я. — Быстрее, он скорее всего ведёт его в кабинет. Он убьёт его, если вы не успеете. — Снейп, Макгонагалл! — отпустив меня так, что я едва не упала, он ринулся вперёд. Снейп посмотрел на меня и отправился за Дамблдором. Я села прямо в траву и обхватила голову руками. Я должна была отвлечь их, должна была соврать, должна была прикрыть… я зажмурилась и дала самой себе пощёчину. — Что происходит?! Диггори… Седрик Диггори у-умер… — передо мной рыдала бедняжка Хизер, которая была чуть старше погибшего юноши, и училась с ним на одном факультете. Я посмотрела на неё и поняла, что мне нужно в замок. Я должна действовать, я должна увидеть Барти. Увидеть его. Неважно, что произошло, неважно, что будет. Мои мысли были необыкновенно ясными и одновременно словно не моими. Я чувствовала отчаяние и безумие, но не своё. Годы занятий ментальной магией и ненормальная любовь дали свои плоды, я настроилась на сознание Барти. Я шла по коридорам Хогвартса с волшебной палочкой в руке. — Бреслин! Дорогу мне преградил Снейп. Он выглядел шокированным и опечаленным одновременно. — Мне придётся задержать вас, пока не прибудут мракоборцы. — Леггилименс! Его зрачки расширились от удивления. Кабинет, директор, сам Снейп, Макгонагалл, Гарри Поттер, Барти рассмеялся диким смехом и закатал рукав, они связали его заклинанием. Он всё ещё там, мой Барти. — Петрификус Тоталус! — Снейп упал на каменный пол. — Мне очень жаль, — я склонилась к нему. — Я опаздываю. И я продолжила свой путь, едва ли не переходя на бег. Ворвалась в кабинет защиты от тёмных искусств, оттуда веяло холодом. Там был министр магии и один из стражей Азкабана, дементор. Я не могла позволить, чтобы всё закончилось так. За несколько секунд до того, как к Барти приблизился дементор и стал скидывать капюшон, я приняла решение. Единственное счастливое воспоминание. Единственное счастливое… Единственное… Беспросветная ночь за окном, за облаками не видно звёзд, двое в кабинете защиты от тёмных искусств. — Я… Ты важна для меня. — говорит Барти, но я вижу, как его губы дрогнули. Он хотел сказать не это. Он хотел сказать… — Экспекто Патронум! — из моей палочки вырвался серебристый луч, превратившийся в большого серебряного змея с множеством перьев. Оккамий. — Мисс, что вы де... — начал бормотать Фадж, в ужасе отшатываясь от меня. — Петрификус Тоталус! Министр упал на пол, обездвиженный. Я подбежала к Барти, разрубая палочкой магические путы на его руках, и рывком подняла его со стула. У нас было несколько секунд. Я схватила с каминной полки горсть Летучего Пороха, и мы с Барти прыгнули в камин. Сейчас мы двигались синхронно, словно одно существо. Я разжала пальцы левой руки, высыпая порох в камин, в правой была зажата волшебная палочка, Барти крепко держал меня в объятьях. — Туманный переулок, дом восемь, — ровным голосом сказала я. Всё вспыхнуло зелёным пламенем, и мы покинули Хогвартс.