«Первую любовь сложно забыть. И, наверное, невозможно забыть. А чувства были не взаимны, То там проще, если сдаться. Если же чувства спрятаны и забиты, Уже сложнее с этим смириться. Главное выбрать путь, Что предназначен именно тебе С этим человеком быть тебе Или всё на самотёк пустить Вот увидишь, что-то да решится!» Что-то от ленивого автора.
Утро рыжего еврея ничем не отличалось от утра самого обычного подростка. Сейчас его будильник прозвенел и недовольное лицо озарил яркий свет телефона. Выключив дрянной звонок подросток встал. Сделал мизерное телодвижение, посчитав это утренней разминкой. Отправился в ванную где, приведя себя в относительный порядок, вышел из комнаты. Последние месяцы ему не хочется завтракать дома. Ему вообще не хочется быть дома. Гиперопека со стороны матери стала невыносима. А Айк, будто с ума сошёл. Каждое утро, если Кайл не сбегал спозаранку, его младший брат гладил его ногу своей ногой или рукой от коленки до ширинки, конечно, так далеко ему ещё не удавалось, ведь старший умеет бить по руками и читать нотации, но он стремился полапать своего старшего брата. Рыжеволосый не знает, что нашло на Айка, но подросток устал от этого. Кайл быстро и тихо сбегает по лестнице и выходит из дома пока все спят. На остановке он простоит в одиночестве где-то минут тридцать или сорок. Но лучше он сляжет, чем пробудет в этой дурке больше минуты. Кайл рассматривает снег и то как свет отражается от него. Нарисовать бы этот пейзаж. Кайл начинает пинать снег, а затем построенного вчера снеговика. Первым на остановку приходит Картман и сердце еврея снова пропускает несколько ударов. У него даже слюны во рту стало больше. К чему бы такая реакция? Всего лишь старый враг.***
Вечно пасмурные дни в свободное время и солнечные моменты в учебное. Школьные парты, ученики и учителя этой же школы — всё, что есть в этом здании и на территории школы, помимо бесконечных уныния и скуки. Знаний не дают. Только забирают. То время, то здоровье. Одни дни в этом месте движутся, как крылья птичек Колибри, другие же тянутся так же медленно, как детёныш ленивца и коалы. Часы проходят, а чего-то нового или интересного не происходит, но Кайлу хватает и того, что предмет его симпатии, но до любви не далеко, и восхищения рядом с ним или же в одной комнате. Взгляды подростка в сторону когда-то ненавистного нациста уже регулярны. Сначала он считал, что просто следит, чтобы он не натворил дел, но сейчас Эрик уже не тот злой жирный малявка. Этот жиртрест стал одеваться как грёбаный неонацист. Вёл он себя так уже давно — с самого детства. Но что-то в рыжеволосом изменилось. И сейчас он бездумно начал засматриваться не только на брутальных парней, а больше на нацистов и в основном на Эрика. Наверное, это всё из-за жирдяя. Он был первым в кого еврей влюбился или только думал так. При условии возвышенных чувств к этому антагонисту, как такового полового влечения Кайл не испытывал и считал это проблемой. Первоначальная проблема была в симпатии к Эрику, а вторая в подозрении импотенции в столь раннем возрасте.***
Некогда белая плеть, теперь красными змеями покоится на пухлых пальцах, хотя совсем недавно хлестала очередного пойманного еврея. Парень не смотрит на их лица, но точно знает, что они именно евреи, те кого он так яростно ненавидит. Других к нему не приводят. И лишь одного еврея он бы не бил из ненависти, лишь Кайл вызывал что-то трепетное в теле Эрика. С ненавистью Эрик открывает глаза и это оказывается очередной прекрасный сон, который к сожалению закончился из-за слишком громкого звонка, оповещающего учеников о конце занятий и они стадом выходят из помещения дабы набраться полезных знаний на улице. Последний урок самый любимый, после него можно идти домой. Сегодня Кайл опять до вечера просидит в библиотеке, но Эрик ужасно скучает по их разговорам и стычкам. Тот еврей навсегда засел в его голове. Он хочет позвать Кайла пойти домой вместе, но боится услышать отказ. Он хочет раскрыть чувства, но боится услышать что-то большее чем отказ, то что разобьёт ему сердце. Но просто видеть Кайла мало. И сегодня они поговорят! Не по душам, конечно, но хоть что-то. Конец последнего урока, после которого открывается второе дыхание Кайла и он отправляется в любимую библиотеку. В ней мало людей, а если и есть, то тихие — рай мизантропа.По пути подросток заметил, что в коридорах ещё хоть и бегало пару человек, но всё же школа заметно опустела. Конечно, никто не любил это место, поэтому все спешили сбежать отсюда куда угодно. Кайл встретился взглядом со Стэном и помахал ему, в приветственном знаке, Марш ему ответил кивком. Последнее время их отношения почти сошли на нет и лучший друг резко стал походить на своего отца. Он присасывался к бутылке почти ежедневно. Неизвестно в чём крылась причина, но скорее всего это была Вэнди. Она давила на своего парня и он не выдерживал, хотя, возможно, всё началось после вечеринки двадцать второго марта, по случаю дня рождения Кенни, у Стэна, когда он пропал почти в самом её начале. Именинника тоже не оказалось на месте, но никто не придал этому значения.Как и сам Кайл. В библиотеке оказался Эрик, что бывало раз в тысячу лет. Он сидел, положив голову на учебник и, кажется, дремал, слушая музыку. Его волосы скатились и больше не были идеально уложены, как нравилось Кайлу, но и так жирдяй выглядел мило. Он был похож на ангелочка. Пока к нему не подошла Бебе и не начала будить поцелуями в шею. Он сначала поднял довольное сонное лицо, увидев Брофловски в нем что-то изменилось. Повернувшись к своей девушке его лица уже не было видно. Всё это время Кайл брал книги. Сейчас шёл к столику возле окна и старался не смотреть в сторону милого пухляша. «Не понимаю почему я так на нём зациклен? Планы на выходные со Стэнли внезапно отменились, поэтому я просто запрусь у себя в комнате и буду страдать фигней, на крайний случай могу выйти через окно. Прогуляться от школы до дома снова придётся в компании себя любимого.» На стол рядом с рыжеволосым громко упали тяжёлые темные книги, прервав его монолог с самим собой, на них были какие-то французские слова, значение которых еврей конечно же не знал. А это зачем ему вообще знать? Он поднял глаза, рядом с ним стояла Венди и точно хотела с ним поговорить. Но о чём? — Привет, Венди — начал диалог Кайл. — Мы со Стэном на следующей недели устроим вечеринку на день рождения Бебе, у меня в доме и ты приглашён — задорно проговорила темноволосая. Она не собирается уходить, а наоборот отодвигает стул и присаживается рядом. — Круто. Я приду — стандартной фразой отвечает Кайл, будто робот и продолжает читать дальше. В прошлый раз на вечеринке пропали не только Стэн и Кенни, но и Кайл с Эриком. Без пошлых подтекста. Просто Эрик пьяный уснул в чьей-то комнате, а еврей должен был отвести его домой, но сонное лицо своего «врага» опять пробудило в нём приятное тепло, которое уже раздражало тем, что противостоять ему было невозможно. Рыжеволосый сел на колени и кистями рук облокотился на кровать. Немного посмотрев на расслабленное лицо, Кайл не понял как оказался так близко к лицу Эрика, но было уже сложно просто отвернуться, поэтому он коснулся своими губами плотной щеки спящего подростка. Кайл не обращает на неё внимания, а она на него. Они два самых умных ученика в классе, потому что они единственные стремятся выбраться из этого городка. Кайл точно сбежит, ведь тут его просто-напросто не поймут. Ему нравится краситься, как девушки и даже лучше. Он мог бы приходить в школу неотразимым и быть похожим на богиню, но терпеть осуждения от Картмана или родителей он не сможет. Совсем скоро экзамены, которые он точно сдаст и уедет в желанный университет. Там он точно раскроет свой талант окружающим. Рыжеволосый, читая обязательную литературу, пропустил обжигающий взгляд Картмана обращённый к еврею. Парень был поглощён атмосферой царившей в книге. Однако Эрик не готов отступать от своего плана. Отвязавшись от надоедливой Бебе, брюнет уселся у выхода из школы, чтобы точно не пропустить своего «врага». А время потихоньку начало ускользать. За секундами бежали минуты, а за минутами быстро шли часы. Кайл просидел, в библиотеке до самого вечера, поэтому остался в школе совершенно один и шёл уже пешком. Последнее время ему было до боли одиноко. Его жизнь меняется и не в лучшую сторону. У парня засело чувство, что скоро будет ещё хуже. Его предчувствия редко были ложными. И вот они оправдались, когда кто-то схватил его поперёк живота и сразу же закрыл рот своей ручищей. Запах был знакомым. И даже немного родным. Забытым. — Только не кричи — шепчет незнакомца и Кайл узнаёт его. Кивок и Брофловски отпускают. Он же резко поворачивается и прижимает уже знакомого к стенке. Его изумруды смотрят в потемневшие озёра из-за освещения или мыслей их хозяина. Глаза в глаза и никто не хочет прерывать это. Только сейчас они могут вновь увидеть друг друга так близко. Только сейчас могут потрогать друг друга и это не будет странным. Так они считают, но не тёмный силуэт недалеко от школы. — Эрик, ты что творишь? — притворно злобно спрашивает рыжеволосый. — Хотел поговорить — отводит взгляд брюнет. — Ты в своём репертуаре — подросток отпускает Эрика и немного отходит. — О чём хотел поговорить? — задаёт вопрос и не отводит взгляд. — Давай как раньше ходить домой вместе? — по-детски крутит ногой и опускает голову. Ему страшно получить отказ, а Кайл продолжает видеть в нём того милого жиртреста, которого всегда ненавидел, но теперь чувствовал только теплоту при виде такой картины. Еврей расплылся в улыбке и смотрел на Картмана, с нежной любовью. — Давай — бросил рыжеволосый и схватил того за руку, чтобы хоть чуть-чуть подержать Картмана за руку. Брюнет почти уронил челюсть от такого поведения Кайла. Ему, конечно, было приятно идти за ручки с ним, да и менять что-то он не собирался. Им обоим сейчас неописуемо комфортно и балдёжно. Тёмная улица стала намного теплее, чем обычно. Кайл больше не кутался в куртку. Нынешний вечер не должен заканчиваться и они оба это знают, поэтому тянутся друг к другу. — Кайл, а почему ты так поздно? — громко спрашивает Айк. Рыжеволосого пробирает дрожь и Эрик это ясно видит, поэтому сильнее сжимает кисть руки еврея. «Страх или ненависть?» — спрашивает у себя Эрик. Хотя ненависть рождается из страха. А реакция Кайла ближе к отвращению. — Заходи уже домой — продолжает Айк, хотя тоже заметил реакцию брата. Кайл поднял глаза на брюнета и томно прошептал: «До завтра.»***
День вечеринки пришёл быстрее, чем кто-то мог ожидать. Особенно Кайл, который последние шесть дней проводил в весёлой компании Картмана. Стэн всё время отдаляется от своего лучшего друга, причиняя ему этим боль. Пока Брофловски надевал обтягивающие брюки к нему стучался брат и хныкал, что тоже хочет пойти. — Тебя никто не звал! — кричит рыжеволосый. — Так я же с тобой — кричит в ответ мелкий. — Я уже сказал «нет»! — сказал твёрдо подросток, стоя у двери. Открывать дверь в свою комнату он уже давно перестал. Так было спокойнее. Младший брат слишком часто начал приходить по ночам и приставать, то в трусы залезет, то шею лижет. А пока старший отсутствовал Айк мог запросто лазить по его вещам, что он с ними делал Кайл старался не думать. Сколько бы не проводил он лекций и сколько бы ни говорил — толку ноль. Вылазить через окно уже стало нормой. А вот увидеть Картмана у двери своего дома он ещё не привык. От одного вида этого пухляша настроение поднимается, а внутри становится теплее. Слез с дерева и хотел было напугать Эрика, но тот успел повернуться в сторону Кайла. И еврей сам испугался, когда на него смотрел непривычный брюнет, а стрёмная маска Шрека. — И тебе привет, Каиль — сладко произнёс Эрик, снимая маску. — Идиот! — улыбаясь, говорит Кайл и бьёт Картмана на голове. Весёлых и поистине счастливых моментов у этих двоих за неделю стало гораздо больше, чем все прошедшие дни. Уютный дом Картмана принял подростка, как родного. Там они играли в приставку и обсуждали интересующие их темы. В один из таких посещений Кайл случайно увидел в шкафу гитару и попросил другу что-нибудь сыграть. Как оказалось у него и песня уже была написана. Сюжет её был слишком сладким для такого пухлого нациста. — Бебе будет рада её услышать — сказал тогда Кайл. — А эта песня не для неё — бросил через плечо Эрик и убрал гитару обратно в шкаф. Кому она посвящалась Кайл не решился спрашивать, хотя в душе и горело желание. Он надеялся, что эта песня ему, но причин не было и вообще так мечтать было глупо. Самооценка резко падала, а оказаться в объятьях друга хотелось как никогда. У дома Вэнди уже было достаточно много людей, а её саму видно не было. Эрик пообещал, что скоро вернётся, и быстрым шагом направился в известную только для себя сторону. А Кайл отправился к напиткам, где стоял его лучший друг и уже слегка покачивался. Аккуратно, насколько это возможно, подросток дошёл до Стэна и налил себе что-то непонятное в стакан. Бебе пришла в развратном коротком розовом платьице, Кайл как и все присутствующие видели, что оно безвкусное, но все уже успели найти выпивку, поэтому кто и как выглядит мало кого волновало. Бебе уже с кем-то зажималась, а в это время смотрела на Кайла. Она пожирала его взглядом, чем и испугала парня. Он перевёл взгляд на врага и перестал обращать внимание на девушку «врага». — Хреново выглядишь — говорит рыжеволосый и отпивает дрянь из стакана. — Зна-аю… мне-е… хрено-ова — отвечает заторможено темноволосый и никак не может сфокусировать взгляд на друге. Смесь из разных видов алкоголя даёт по мозгам еврея и он неожиданно для себя решает, что сейчас самое время поговорить со Стэном по-душам. Пьянь приглядывается к рыжеволосому и тянется обнять. Нежность во время алкогольного опьянения у этого подростка обыденность. Кайл попробовал начать разговор, но понял, что слишком пьян для долгих предложений. — Я влюбился — смазано говорит Кайл. — Я давно это заметил — отвечает парень и чокается с другом. — И что не так? Тебя отшили? — спросил темноволосый и посмотрел в лицо лучшего друга ещё раз. Не нужно быть эмпатом или профайлером, чтобы увидеть пол правды. — В кого? — выдохнул Стэн. — Картман — шепот стал еле слышным, но глаза темноволосого были готовы лопнуть. Сдержав в себе смех, ведь в детстве Стэн часто думал, что эти два «врага» будут вместе. Юный шиппер, что с него взять? — Ну от ненависти до любви. — тихо сказал Стэн и хотел было вытащить свои сигареты, но увидел как вздрагивает спина Кайла. Парень словно почувствовал, что Эрик подошёл сзади. Кайл, качаясь, повернулся и увидел отпечаток удара на пухлой щёчке друга. По его красной щеке было ясно — его ударили и он вряд ли успел что-то услышал. Бебе взяла микрофон и она была пьянее всех присутствующих. Громко и невнятно блондинка сказала: — Дргой однклсник, Брофловски, я любл теб. Вэнди резко стащила подругу с гостиного столика и повела в ванную, чтобы та пришла в себя. А Картман хмуро глядел ей в след. — Да не уведу я твою девушку. — сказал подросток и положил свою руку на плечо Эрика. — Мы расстались — сказал брюнет, поворачивая голову в сторону хмельного парня. Стэн успел куда-то улетучиться и оставить парней болтать вдвоём. Эрик ещё не успел выпить, зато успел получить по лицу. Кайл налил стакан дряни другу и приложил этот стакан в покрасневшей щеке. Картман накрыл своей рукой кисть еврея. Отдёрнуть её было сложно, но нужно. Кайл уже румяный посмотрел другу в глаза. — Я, наверное, пойду домой — лепечет рыжеволосый и шагает мимо друга. — Мы тут и часа не пробыли — останавливает брюнет. — Если честно я не хочу возвращаться в свой дом — говорит Кайл и кладёт свою голову на плечо Картмана. — Пойдём ко мне тогда — предлагает Эрик и отпивает смесь дурной выпивки. Погладив мягкие рыжие кудряшки, Картман взял друга за талию и пошёл в сторону выхода. Шумная музыка, такие же шумные люди. Подростков было множество и все были поддатые. Никто и не заметил как Стэн и Кенни удалились с вечеринки также как и Эрик с Кайлом. Их дорога была трудна и опасна, ведь пьяные подростки могли найти себе не только приключение, но и место для сна в кустах. Шли до дома они весело, с шутками и дружескими толчками. Вот только руки Эрика прикасались совсем не в дружеских местах. Кайл старался этого не замечать, но тело то замечало, поэтому Кайл-младший начал проявлять активность. Слава богам дом Картмана уже близко, а значит можно будет забежать в ванную и сделать там свои мерзкие дела. Ещё метр и он открывает дверь. Внутри темно, его мама точно спит, ведь ночь и нужно спать, если не проспал весь день. Кайл тянет руку к включателю, но Картман его останавливает. Взяв за руку ничего-не-понимающего еврея брюнет потащил друга к себе в комнату, как это бывало обычно, вот только обычно у парня не горело и не тянуло внизу живота. Кайл молился, чтобы Эрик не заметил его стояка. Как аргументировать такое он не знал. Как он вообще будет объясняться с другом? Слишком стыдно думать о реакции Эрика. Слишком страшно увидеть в его глазах презрение. Рыжеволосый уже в комнате Эрика. Тут так уютно и как-то спокойно. Здесь можно расслабиться. Но не сейчас. Когда руку Кайла всё же отпускают, он поворачивается к двери и делает шаг на выход из комнаты. Массивные руки Картмана обхватили тоненькое тело Брофловски. Запах алкоголя исходил от вжимающегося друга. Кайл почувствовал как в его волосы зарылся нос. Вдох полной грудью. Кайлу стало щекотно и он пропустил смешок. Ни двигаться, ни говорить сейчас не представлялось возможным. Но если он сейчас продолжит ничегонеделание, то его штаны точно не останутся сухими. — Мне нужно в туалет. — робко проронил Кайл. — Ты же вернёшься ко мне? — спросил Эрик куда-то в копну кудрявых волос. — Да, обещаю — тихо отвечает подросток, так как в ушах шумит приливающая кровяка. Руки нехотя разжимают тело и оставляют его без должного тепла, которое ему сейчас так нужно. Мгновение тратится, чтобы вспомнить как открывается дверь. Пару минут он её открывает. Шатаясь идёт в ванную. Закрывает дверь за собой и расстёгивает штаны. Он не любит трогать себя. А если честно, то никогда и не трогал. Передёрнуть было сравни пытки. Это было не столько страшно, сколько отвратительно. Ощущения мерзкие. Неприятно одним словом. Причины он так и не нашёл, а возможно, её никогда и не было. Мучительные минуты закончились и напряжение спало. Он думал о мерзких моментах своей жизни и даже порывался залезть под холодный душ, но полотенца он с собой не брал, а как объяснять потом Эрику почему он мокрый не хотелось. Дверь из ванной открывается и Кал выходит. В коридоре оказалось намного прохладнее. Стало лучше. Лицо всё ещё горит. Стыдно. Как только рыжеволосый заходит в комнату, его сразу прижимает Эрик, животом к входной двери. Жар исходящий от друга передаётся и Кайлу. В ушах опять шумит, а ладони начинают покрываться противным потом. Еврей чувствует дыхание у своего уха. — И на кого ты там дрочил? — шепчет Эрик — Я не… — начинает парень, но задыхается от их тесной близости. — Не ври мне — с угрозой в голосе шепчет поддатый брюнет. Его рот слишком близко. Кайл чувствует зубы на мочке своего уха. Парня передёргивает и он поворачивает голову. Красное лицо Картмана вызывает то тянущее чувство в паху. Кайлу приходится прикусить губу. — Отпусти меня. — проговаривает парень и дёргается. — А что если нет? — шёпотом спрашивает Эрик. — Отпусти — ответил Кайл сквозь зубы. — Да ладно тебе, Каиль. Разве тебе не будет приятно? — спрашивает Эрик и проезжает своим вставшим членом через плотную ткань джинсов. — Прошу отпусти — молит рыжеволосый, чувствуя как разум покидает его тело. — Прекрати ломаться. Нам обоим будет приятно — шепчет брюнет в самое ухо, чем вызывает очередные мурашки по всему телу. Эрик поворачивает Кайла и видит, что еврей опять возбудился. Вот только теперь точно причиной является сам брюнет. Он потирается бугорком о бугорок своего некогда врага. — А ты мазохист? — спрашивает Эрик и поглаживает щёку друга. Кайл молча смотрел на любимого. Он просто пьян и не в своём уме. Нельзя сейчас раскрывать свои чувства. Именно поэтому Кайл держал себя в руках из последних сил. Он старался вообще не двигаться более. Тем временем Эрик стаскивал с друга штаны. Кайл же облизывался, пожирая взглядом ширинку парня. Руки сами собой потянулись её расстегнуть. Спускать штаны было страшно, но не более чем любопытно. Эрик внезапно примкнул в приоткрытым губам друга и нежно посасывал нижнюю губу. Кайл и не отворачивался, но и не отвечал. Эрик перешёл на скулы. Мягкими поцелуями он чуть прикусывал кожу на подбородке и сразу же зацеловывал. Внизу рука Эрика сжала два твёрдых половых органа. Жар прошёлся по всему телу Кайла и он ахнул, закусив кулак. Стонать в голос совсем не хотелось. Не хотелось видеть, что там внизу происходит. Он поднял голову, а Картман принялся целовать каждый дюйм шеи еврея, покусывая кадык, который в таком положении отчётливо был виден. Откуда в этом нацисте столько нежности к ненавистному еврею? Хотя Кайлу уже давно стало понятно, что ненависть пропала и на её месте появилось, что-то другое. В ответную любовь верить не приходилось, даже сейчас. Это могло быть действием алкоголя. Рука стала двигаться резче и надавливала сильнее. Кулак уже не помогал затыкать стоны. Они вырывались сами собой. Эрик двинулся вперёд и засосал нижнюю губу, а потом и перешёл на весь рот. Манящий рот, который не закрывался от стонов. Кайл просто задыхался. Воздуха было крайне мало. Он варился в этих непривычных ощущениях близости с кем-то. А точнее с предметом воздыхания! Как только Эрик прикусил губу Кайлу и стал двигать рукой ещё быстрее, стало ясно, что конец близок. Тяжёлые выдохи и вновь вдохи. Такой необходимый воздух перемешался с необходимостью в рыжем парне напротив. Эрик вгрызся в зацелованные губы, которые стали отвечать ему. Изо рта Кайла вырвался продолжительный стон прямо в поцелуй. Картман тоже не железный. От таких сексуальных звуков напротив он кончил почти вместе с другом. Головы их были пусты и туманны, поэтому быстро протерев себя салфетками они рухнули на кровать.***
Утро в чужом, но таком родном, доме стало самым приятным и счастливым за долгое время. Рядом на кровати спал Эрик и мило посапывал. Его чёлка превратилась в гнездо, а по губе текла тоненькая слюнка. Солнце ещё не встало так высоко, чтобы бить по глазам. Кайл привстал с кровати и понял, что совершенно голый. Так быстро он ещё не бегал никогда. Забежав в ванную и закрыв за собой дверь на замок, Кайл посмотрел в зеркало. Всего один засос. Но засос же! У соска стоял отпечаток этой ночи. Ошарашенно он глядел на парня в зеркале и не узнавал себя. Выглядел потрёпанно. Губы немного припухли и ясно видно, что они искусаны. Если Эрик что-то вспомнит будет сложно объяснить ему почему он не сопротивлялся. Рассматривать себя становилось тяжело, поэтому он включил воду и быстро умыл лицо. Изо рта шла именно та вонь, которая посещает всех после большого количества алкоголя. Попив воду из-под крана и прополоскав его одновременно, парень вышел из ванной комнаты. Вещи валялись по всей комнате, поэтому он тихо собирал свою и также тихо одевался. Эрик всё ещё мило посапывал, но противное солнце решительно поднималось и старательно поднимало всех спящих. Кайл ещё чуть-чуть посмотрел на спящего ангелка и вышел из комнаты. Спустился вниз. На кухне уже завтракала Лиэн Картман. Милая мама Картмана последнее время плохо себя чувствовала, но сына она не слушала и в больницу, поэтому не ходила. Поздоровавшись с этой приятной женщиной Кайл заварил себе чай и принялся разговаривать с уже почти подругой. За все прошлые разы пребывания в этом радушном доме они успели неплохо так спеться, лучше чем невестка с тёщей. Но Лиэн точно не была бы против Кайла в виде кандидатуры на роль жениха её сына. Картман спустился через час после Кайла, который всё также беседовал с мамой Картмана на тему того какой негодный был Эрик в детстве. Семейная обстановка здесь, разительно отличалась от такой же обстановки в его родном доме. Отец часто пропадал «на работе», а мать явно подозревала его в чём-то. Она точно что-то знала. Кайл чувствовал, что развод будет совсем скоро. Он уже давно не общался с родителями, как того требует общение с семьёй, но он надеялся, что его хотя бы оповестят о ситуации в их «семье».***
В школу они как обычно пришли вместе с Картманом. Это вошло в привычку. Хорошую привычку от которой потом будет невозможно избавиться. В этом учебном заведении только Бебе и Эрик заглядывались на Кайла, но только Картмана еврей смог подпустить к себе. Ведь, когда блондинка призналась ему в своих чувствах он ей честно сказал, что у них не выйдет, даже в качестве друзей. На перемене Кайл и Стэн сидят в одном классе математики. Настроение второго опять чем-то затемнено. Но Кайл не намерен был сдаваться. Им необходимо снова начать общаться. И это не эгоистичные мысли Кайла, а самая настоящая истина. Им нужно было общение друг с другом. И вот перемена. Они стоят у кабинета математики и Кайл решает напомнить о своём существовании. — Ты как? — спрашивает рыжеволосый и пихает Стэна локтём в бок. — Ты знал, что наши отцы оказывается спят друг с другом? Они развелись с нашими мамами и уехали куда-то — говорит темноволосый парень и поднимает опустошенный взгляд на ошарашенного друга. — Я не знал. Дома совсем не пересекался с родителями — заторможено проговаривает еврей и спускается вниз по стене. — Я тоже у Кенни прописался уже. Дома невозможно находится — говорит Стэн и присаживается к другу. Перемена уже заканчивалась и людей осталось крайне мало. Кайл быстрым шагом шёл в свой класс на очередной предмет. Он даже и не подумал бы, что за ним будет шпионить его младший брат. Парень не мог даже представить, что подслушанное сейчас его младшим братом испортит ему настроение в будущем. Дом Кайла почти не изменился, как и его комната. С какого-то момента таких ночёвок стало мало. Их не было уже около года. Парни слишком отдалились друг от друга, но после разговоров с Картманом рыжеволосый осознал, что ещё что-то можно сделать. Есть возможность поменять отношения с людьми. И домой он вернулся только для того чтобы поговорить по-душам с матерью. Вот только он знал заранее, что у них в любом случае будет скандал, в честь этого теперь под домашним арестом. В день, когда Кайл собрался забрать нужные вещи и свалить к другу, произошёл конфуз. Он с Картманом зашли в дом и Эрик сидел у двери в комнату друга, потому что Кайл не разрешил ему войти, пока рыжеволосый собирал свои вещи и учебники, которые ещё остались. Входная дверь открылась и оказалось, что Айк вернулся раньше. Первым его встретил Эрик. Кайл так и не смог узнать, что же младший брат наговорил его другу, но факт остаётся фактом был виноват именно младший. Кайл услышал какой-то шум и вышел из комнаты. Зрелище было получше чем смотреть в мире животных. Эрик замахивался своими кулачищами по лицу темноволосого мальчишки, который растёт не по дням, а по часам. Кайлу пришлось отцеплять злющего Эрика от Айка. Получить по голове во время процедуры разнятия двух горилл у него получилось. — Ты что творишь?! — кричал в непонимании Кайл. Он ошарашено смотрел на парня, которого держал в стальной хватке и отпускать не собирался. — Что надо — бросил Картман, вырывая своё тело их стальных объятий, но на то они и стальные. В это время Айк лежал и тупо смотрел в черный потолок. Он улыбался. Из его носа неумолимо бежала кровь. Как Айк и планировал — у него удалось поссорить их. Эрик хочет пнуть Айка и замахивается для этого, но Кайл поворачивает его к стене. Они стоят лицом к лицу. — Прекрати! — кричит парень и трясёт буйного за плечи. — Что любишь своего братика?! — зло шипит Эрик в лицо Кайла и вырывается. — Ты дурак? Ты кретин Картман. Побудь в моей комнате, я скоро вернусь. — смеясь говорит рыжеволосый. Эрик послушно обходит тупое мясо и идёт в комнату друга. Он ждёт Кайла в его комнате попутно, нюхая маленькие футболки, по сравнению со своей, которые тот не успел сложить и убрать в сумку. Пока Кайл промывает нос Айку, спрашивает, что у них произошло. — Он ревнует тебя ко мне — улыбаясь говорит мальчик. — Это ты его довёл? — зло спрашивает Кайл. — Нет, конечно — также мерзко улыбаясь отвечает Айк. — Ненавижу тебя — кидает Кайл и уходит Айк хватает его за руку и жалостливо смотрит. — Не уходи… я… л-люблю тебя — мямлит темноволосый и сжимает руку брата. — Не трогай меня — шикает Кайл выхватывая руку. Парень уже забыл, когда начал ненавидеть этого мелкого манипулятора. Почему-то именно сейчас Кайл понял, что они с Эриком помешаны друг на друге. Не может же он просто так избивать его брата? Кайл наконец-то дошёл до своей комнаты и помог Эрику. Он обработал раны пухляша и подул на все ранки, которых было на удивление много, потому что эта потасовка была явно не долгой.***
Вечер в доме Картмана прошёл тихо и приятно за разговором с милой хозяйкой дома. И когда Эрик вышел из душа, Кайл уже спал, поэтому брюнет не сдержался и прилёг рядом. Приобнял своего друга, прислушиваясь не проснулся ли. Картман вдыхал запах своего шампуня с волос Кайла и гладил его влажную копну на голове. — Как же я люблю твою рыжую капну — просто выдыхал Эрик, на уровне шепота. Как думал Эрик — Кайл уже спит. Голубоглазый зарылся ладонью в кучерявую гриву еврея и дыша ими прошептал: — Как же я люблю твои кудряшки. Твои волосы превосходны. Кайл шевельнулся и Эрик притворился спящим, считая что еврей проснулся. Вот только он и не засыпал. На следующее утро они получили люлей от мамы Брофловски за то, что он ночевал вне дома. После чего пошла череда ссор в этой семье и плохого настроения Кайла. Теперь он выходил из дома под надзором матери и находился вообще всегда под её надзором. Она боялась, что её сын тоже спит с мужчинами. Она стала ограничивать его пуще прежнего и он придумал план, как вырваться из этой клетки.***
Утро у Кайла уже давно перестало проходить хоть с каплей нормы, поэтому он решил сегодня довести всех присутствующих до истерики. Открыл тайник и достал косметику. Накрасился как на похороны. Готический стиль подходил к его сегодняшнему наряду. Он хотел порадовать Эрика. Или больше удивить. Приятно так удивить. Рыжеволосый спускается вниз в чёрных кедах. Свободные штаны, в которые заправлена полосатая футболка. Огромное количество кудрей собраны в неопрятный пучок. Макияж бросает мать в дрожь. Очередной день в школе. Эрик опять прогуливает, но Кайл почему-то тревожится больше обычного. Паранойя доводит еврея и он уходит с последнего урока. И не зря. Пока Кайл бежал он старательно названивал на телефон Эрику и на его домашний, но никто не брал. Тошнота подходит к горлу. Предчувствие ухудшается. Ускоряется насколько может. Вот он уже видит дом Картмана и скорость увеличивается. Он вбегает по ступенькам. стучится в дверь. Настойчиво давит на звонок. Тишина внутри дома. Слишком шумно в ушах. Кто-то кладёт руку на плечо. Сосед Картманов. Он рассказал, что этой ночью маме Эрика стало плохо и те экстренно отправились в больницу. Ещё сосед добавил, что видел как потом подросток выбегал из дома. В больнице Кайлу сказали, что госпитализировали мать Эрика в другую больницу, где ей точно смогут провести операцию. А в какую именно больницу отправили больную ему не сказали. Как и название болезни. Ведь он не родственник. От бега его давление поднялось. Идти домой не было смысла. К Стэну было страшно идти. Такого одиночества ещё не было. Сейчас первая и единственная задача — найти Эрика. Кайл чувствовал себя сейчас, будто его наркотик исчез. Медленно выходит из больницы. Плетётся в сторону своего дома. В голове выстраивается мутный план. Открывает входную дверь дома. Никого дома. Поднимается к себе. Запирается и собирает вещи. Всё, что важно или имеет хоть каплю смысла, он забирает с собой. Мальчик надевает огромную толстовку вчера оставленную Картманом и спускается вниз. Первым местом назначения стала школа. Он закончит школу экстерном, ведь его знания позволяют осуществить задуманное. Мать ещё не знает и вряд ли одобрит, но после сегодняшней выходки она явно будет рада избавиться от сына. Билет из этого городка приобрести легко, ведь никто не уезжает и не приезжает. Обычно. Уже в автобусе Кайл понимает, что Эрик скорее всего оставил свой телефон дома и уже не скоро вернётся за ним, если вообще вернётся. Во время поездки подросток ищет себе место где сможет переночевать и, конечно же, подработку. Он не намерен возвращаться без любимого. В чужом городе уже вечер. Тёмный и холодный. Особенно без Эрика. Время понеслось. Кайл устроился на работу официантом и параллельно проходил курсы визажиста и парикмахера. В скором времени парня повысили до бармена. Эрика он надеялся повстречать, но пока не выходило. Кайл успел сдать все экзамены. С мамой так и не виделся, а вот Айк как-то пытался его найти. Через ещё какое-то время завсегдатай клиент предложил более оплачиваемую работу бармена. Теперь Кайл днём работал в салоне приятной и властной женщины, а по вечерам и ночам в клубе друга. Жизнь проносилась перед глазами. Кайл так и не встретил Эрика, хотя постоянно во всех видел его лицо. Он всё надеялся, ведь городок не огромный. Они очно встретятся.