Новый житель

      С момента появления Лаггера прошел уже месяц. Дед Матвей не особо жаловал странные имена, потому ниоки переименовали в Андрея. Впрочем, как его звать будут Лаггер выбирал сам.       Весь месяц Андрей в основном спал, ел и помогал Мистику убираться по дому. Ярик пытался научить его готовить, но в итоге вышло ничего.       — Дедушка, можно мне ещё? — попросил Лаг, вылакав всю тарелку борща.       Матвей неожиданно замер. Когда он повернулся, то парням были видны слезы на пожилом лице. Крепко обняв ничего не понимающего ниоки, Матвей вытер признаки радости и улыбнулся.       — Я уж думал в жизни меня так не назовешь, внучок, — проговорил он, насыпая парню добавку.       К этим двоим он и вправду относился как к внукам родным. Даже шутил, что нужно будет найти им пару и тогда авось по полу застучат маленькие ножки. Парни только улыбались, зная, что такого не произойдет. К ниоки в их мире относились как к вещам. Каждый понимал, что они в безопасности до того момента, пока дед Матвей может им её обеспечить. А ведь цены на еду растут, зарплаты уходит все больше и больше на то, чтобы прокормить их небольшую семейку.       Но сейчас не время повествовать о будущем. В теперешнем же Мистик скрывал смех от выражения лица Андрея. Последний надулся, а затем хитро усмехнулся. Стоило Ярику отвлечься, как ему резко запрыгнули на колени, сцапав хвост. Кто мог совершить подобную глупость? Только Андрей.       Печально поставив конечности новую свечку, Ярослав мягко высвободил её из цепких пальцев, где уже появились когти. Но уходить с колен парня Лаггеру не захотелось, потому до конца обеда он и просидел так, изредка касаясь своим хвостом соседнего. Такие недобрачные игры заставляли деда Матвея только фыркать в кулак, а Мистика краснеть, когда вокруг его хвоста вновь обвивался чужой. Чувствительная конечность словно сама отзывалась на поглаживания, почти живя своей жизнью. Забавно, что вот так вот, но иначе никак.       Но счастье длилось недолго. В какой-то момент Андрей банально выпал из окна. Третий этаж, внизу снег в тридцать сантиметров, так что сломать себе парень ничего не сломал. Но вот очутился ночью на улице посреди зимы в одной футболке и бриджах. Знакомое мяуканье снизу разбудило Ярика, но помочь он другу никак не мог. Ключей был всего один экземпляр и их всегда носил с собой Матвей. А сегодня он как назло был в ночную смену.       Спрыгнув вниз, но уже в теплой одежде, ниоки заботливо нарядил в неё же товарища. Зимние курточки и шапки скрыли все признаки отличия от человека. Ну, кроме едва заметно вертикальных зрачков. Но тут уже ничего не попишешь.       Так ночь парни провели в городе, пусть и не отходя далеко от дома, чтобы в темпе успеть вернуться, когда придет с работы Матвей.       Уже перед рассветом, когда Андрей засыпал, Ярик все также бороздил взглядом снежные просторы. Но шепот снизу неожиданно привлек его внимание. Что именно говорил во сне Лаггер было непонятно, но снилось ему явно что-то плохое. После небольшой встряски, парень наконец проснулся.       — Можешь… поцеловать меня? — ошарашил он Ярика, который спешно начал искать у ниоки жар или признаки сотрясения мозга, — да отстань ты! Я к нему серьезно, а он фигней страдает! — резко отвернулся от голубоглазого Андрей.       — Зачем мне тебя целовать? — приподнял бровь Мистик, скосив взгляд на парня.       — Просто… просто… — все никак не решался ответить тот. А затем быстро повернулся и коснулся желанных губ.       — У кого-то мартовский период зимой? — наконец дошло до ниоки.       Минута ушла на то, чтобы удержать Лаггера на месте. Объяснять зачем было лень, да и что сказать Ярик не имел ни понятия. Потому лишь ответно коснулся покусанных от вечных нервов губ, мягко проникая внутрь. Низ живота непонятно тянуло, а кое-что в его организме уже начинало просыпаться и вставать.       Оборвало тех вежливое покашливание вернувшегося деда Матвея. Объяснив какого черта они делали на улице, ниоки наконец смогли залезть в квартиру и нырнуть под теплое одеяло. Вы можете спросить что же было дальше. Стоит ли говорить об этом?       Нет, они не сразу начали спать вместе не просто в одной кровати. Поначалу были просто бессонные ночи и жаркие поцелуи. Потом как-то завелось, что для исправления возникающего от них возбуждения не обязательно убегать в ванную. А затем и начались рассказываемые в романах смятые простыни и яркие оргазмы.

***

      — Быстр…рее… — выдохнул Андрей. Неважно, что может быть больно, нужно больше. Ближе, нельзя останавливаться. Воздух вырывается из груди рваными стонами, которые заглушает подушка.       Яр с трудом подавляет себе желание послушаться ниоки и двигаться быстрее. Нельзя, стоит осторожнее. Нельзя навредить ему. Пальцы вновь смыкаются на чужих бедрах, резко придвигая их к себе. Тихий рык выпущен в покрытую ярко алыми укусами шею.       Новый толчок, ещё один. Ниоки под ним едва доходит до пика, но вовремя пережатый член не дает ему это сделать. На недовольное поскуливание, Мисту, почти до лампочки. Чуть приостановившись, парень наконец позволяет себе с размаху зайти сразу на половину. Два одновременных судорожных вздоха и новая порция мелких толчков.       Андрей сжимает бедную подушку до хруста в пальцах. Подпиленные когти не разрывают ткань, давая ей прожить ещё немного. Черт знает сколько времени на часах, главное сдержать стон. Не стоит беспокоить соседей, они и без того по батареям по три раза в день стучат.       Яр чуть приостанавливается, вновь не давая себе все закончить. Небольшое замедление, словно глоток свежего воздуха для мозга. Отстраниться это не поможет, он просто по уши влюблен в этого ниоки.       Новый толчок и одновременное насаживание наконец дают Лаггеру закончить. На этот раз никто не успел ему помешать и на светло голубой простыне медленно растекается мокрое пятно семени. Сжавшиеся от оргазма стенки анала заставляют верхнего тихо зарычать и наконец закончить этот безумный марафон. Напряжение медленно отпускает, позволяя спокойно выдохнуть и рухнуть рядом на кровать.       Внутри горячо. И мокро. А ещё очень тесно. Именно так, как стало нравиться Андрею. Из него не спешат выходить, заводяще водя руками по телу. Ниоки лишь прижимается спиной к телу лежащего сзади парня.       От резкого укуса Лаггер вскрикивает, едва успев прикрыть себе рот рукой.       — Хитрец, — мягко шепчут ему на ухо, — сегодня выкрутился, не спорю.       — Прости, котик, мне уж очень хотелось, — улыбается в ответ Лагги.