Хранительница счастья

      Яркое солнце заливало покои Хафизе-султан, наполненные журчанием воды в фонтанчике. Султанская сестра крутилась перед зеркалом и придирчиво осматривала свое роскошное платье насыщенного винного цвета с золотой вышивкой. Несмотря на почти бессонную ночь, женщина выглядела сияющей и прекрасной, яркие глаза её лучились надеждой на будущее и верой в благосклонность судьбы. — Гюльфем еще не приходила? — Фелиса отрицательно покачала головой, помогая госпоже застегнуть на шее колье — А остальные обитатели домика? — Матракчи Насух-эфенди с утра отбыл в лес пешком, сказал, что хочет побыть в тишине утреннего леса, а хранитель султанских покоев внизу, ждет возвращения повелителя. — Повелитель ночевал в покоях Гюльфем-хатун? — служанка ответила коротким кивком — Фелиса-хатун, распорядись, чтобы готовили завтрак для всех и подали его в беседку в саду, а мне пусть подадут кофе. — Как пожелаете, Хафизе-султан, — Фелиса отступила в сторону от своей госпожи и довольно осмотрела её наряд — Вы сегодня сияете, моя госпожа. — Для меня сегодня важный день, Фелиса, помолись за меня, — Хафизе подарила улыбку служанке и отправилась в сад, сопровождаемая несколькими девушками из числа слуг охотничьего домика. — Доброго Вам утра, госпожа, — на первом этаже Хафизе столкнулась с Бали-беем, что ожидал султана у его покоев. — Инш Аллах, оно будет добрым, Бали-бей, — султанша смотрела на бея не отрываясь — Вы не видели еще повелителя? — Нет. Мне сообщили, что он ночевал в покоях Гюльфем-хатун, — Хафизе кивнула и улыбнулась мужчине, что сказал это с довольной улыбкой. — Если повелитель захочет меня видеть, я завтракаю в саду, — Хафизе коротко кивнула хранителю султанских покоев и вышла в сад. Теплый ветер доносил до султанши ароматы цветов и приготовленного для нее кофе. Расположившись в беседке, Хафизе приготовилась ждать, когда её брат призовет её после разговора с Бали-беем — Когда Гюльфем-хатун останется в покоях одна, пригласите её позавтракать вместе со мной. ***       Сулейман прибывал в прекрасном расположении духа в это утро. Проведя ночь с Гюльфем, он чувствовал себя счастливым человеком. Сейчас, одеваясь перед небольшим зеркалом в комнате фаворитки, он улыбался своему отражению и выглядел абсолютно безмятежно. — Ваш кафтан, Повелитель, — Гюльфем появилась за спиной у султана и помогла ему облачиться в одежды. — Моя Гюльфем, — мужчина счастливо улыбнулся сероглазой наложнице и притянул её к себе для поцелуя — Ты подарила мне прекрасную ночь. — И подарю ещё не одну, если Вы пожелаете, — Гюльфем отвечала султану с не менее счастливой улыбкой. — Всенепременно пожелаю, — обняв хатун и поцеловав её в лоб, мужчина слегка отстранился — Мне пора, сегодня мы планировали поехать на охоту, но для этого надо было выезжать еще затемно. Надо сообщить, что я решил отложить это всё до завтра. — Я проведаю Хафизе-султан, — Гюльфем поправила свое простое салатовое платье и покрыла голову платком — Её состояние беспокоит меня. Госпожа одинока, ей было бы лучше, будь у нее своя семья, хотя бы дети. — Они у нее еще обязательно будут, — серьезно сказал султан — Я сделаю всё для счастья моей сестры, она ни в чем не будет нуждаться, вот увидишь. — Для её счастья Вам нужно будет сделать не так уж много, мой повелитель, — Гюльфем тоже была серьезна — Просто не выдавайте её замуж за нелюбимых, как это делал Ваш покойны отец султан Селим, а остальное для своего счастья Хафизе-султан устроит сама. Сейчас она увлеклась идеей восстановить древний византийский дворец, потом она увлечется чем-то еще. Её живой ум и тяга к постоянной деятельности принесут немало блага нашему великому государству и османской Династии.       Мужчина и женщина рука об руку спустились на первый этаж охотничьего домика. У покоев султана его дожидался хранитель султанских покоев. Почтительно склонившись и поприветствовав падишаха и его наложницу, Бали-бей замер, ожидая распоряжений. — Сегодня мы не поедем на охоту, Малкочоглу, — султан жестом отпустил Гюльфем, за которой пришла служанка Хафизе — Перенесем всё на завтра. — Как пожелаете, — кивнул молодой воин и решительно взглянул на султана — Повелитель, позволите поговорить с Вами? — Заходи, Бали-бей, — султан прошёл в комнату, что служила ему покоями в охотничьем домике и посмотрел в окно. В саду завтракала его сестра, они о чем-то говорили с Гюльфем, и при взгляде на дорогих его сердцу женщин султан улыбнулся — Так о чем ты хотел говорить со мной, Малкочоглу? — когда султан повернулся к хранителю покоев, он увидел бея преклонившим колени перед ним. — Падишах, я верой и правдой служу Вам и великой османской Династии так же, как и мои предки, — Бали-бей не поднимал головы и султан видел, что воин до крайности напряжен — Я знаю, что проявляю дерзость своим словами, но для меня это вопрос жизни моей или смерти, иначе бы я не посмел, повелитель… — Бали-бей, я в замешательстве, — султан Сулейман удивленно смотрел на склонившегося перед ним мужчину — О какой дерзости ты говоришь? — Повелитель, я полюбил Вашу сестру Хафизе Ханым-султан с первого взгляда, мне не будет счастья в этом мире без неё. Я прошу у Вас в жены Вашу сестру Хафизе-султан, -подняв глаза на повелителя, Бали-бей увидел суровый взгляд голубых глаз — Если бы Вы и Хафизе-султан согласились на мое предложение, я был бы бесконечно счастлив. — Стража, — голос Сулеймана разнесся далеко за пределы этой комнаты — Приведите сюда Хафизе-султан. ***       Возвращение Хюррем во дворец не было таким триумфальным, как мечтала она, но и не было таким позорным, как надеялся устроить Ибрагим-паша. На следующий день после отъезда повелителя в охотничий домик, Хюррем без лишнего шума была возвращена вместе с дочерью и служанкой во дворец. Славянской рабыне даже позволили увидеться с сыном, однако до особо распоряжения повелителя шехзаде оставался в отдельных покоях на попечении нянек и кормилицы. — Расскажи мне, Нигер-калфа, что здесь было, пока я находилась в ссылке? — Хюррем принимала в своих покоях свою старую соратницу и помощницу. — В гареме произошло еще одно убийство, Хюррем-хатун, — калфа сидела рядом с госпожой — Убили калфу Хафизе-султан Амину, госпожа была в ярости, что здесь было, о Аллах. — Убийцу так и не нашли? — испуганно посмотрела на гаремную служащую. — В том и беда, а для тебя спасение, — покачала головой Нигер — Сюмбюль-ага говорит, что Хафизе-султан пришла к султану и обвинила Ибрагима-пашу в бездействии, потому что он якобы имел все доказательства твоей невиновности, но не сообщил султану и не нашел настоящего убийцу. Султан наш разозлился на пашу очень, неделю ему дал на то, чтобы найти убийцу, пока они с Хафизе-султан в охотничьем домике отдыхают. Хатидже-султан пыталась вступиться перед султаном за великого визиря и говорят даже с сестрой поссорилась. Вот какие у нас новости, Хюррем-хатун, ни дня спокойного. — Значит, если бы не убили калфу Хафизе-султан, так бы и сидела я с дочерью в старом дворце. Всё из-за этого Ибрагима, — в голосе султанской наложницы звучала злость — Говоришь, Хафизе-султан сейчас не во дворце? Значит, нужно пока наведаться к Хатидже-султан, много добра она мне сделала, пока я была в ссылке. — Для начала пойди-ка ты к Валиде-султан и выкажи ей свое почтение и смирение. Она понимает теперь, что ты не виновата, — посоветовала калфа матери младшего шехзаде. Так рыжеволосая и намеревалась поступить. ***       Матракчи издалека заметил завтракавших на природе женщин. Хафизе-султан тоже заметила ученого, возвращавшегося с прогулке по лесу, и приветливо ему улыбнулась. Подойдя ближе к беседке, где расположилась султанша со своей подругой, Насух-эфенди склонился в знак приветствия перед женщинами. — Матракчи, говорят, что Вы с утра ходили слушать лес в одиночестве? — Хафизе отпила из крошечной чашки кофе и улыбнулась — Уж не влюблены ли Вы, эфенди, что проводите свое время вдали от людей наедине со своими мыслями? — В тишине леса лучше думается о науке, султанша, и рождаются самые красивые стихи, — Насух-эфенди ответил госпоже улыбкой. Печаль о Виктории, терзавшая его грудь уже долгие месяцы, не должна была быть замечена кем бы то ни было. Матракчи ждал и надеялся, что девушку выдадут замуж, если султан не захочет видеть её ещё в течение нескольких лет, тогда можно будет попытаться жениться на возлюбленной Виктории, а пока надо гнать от себя прочь эти мысли и не давать поводов для домыслов даже такой проницательной женщине как Хафизе-султан. — Хафизе-султан, — один из стражников подошел к беседке и склонился перед султанской сестрой — Повелитель желает видеть Вас у себя.       Гюльфем заметила как переменилась в лице Хафизе-султан. Наложница падишаха еще не знала о том, что этой ночью не только в её жизни случились перемены, однако начала догадываться, что всё происходящее как-то связанно с Бали-бем.       Хафизе шла в сторону охотничьего домика и пыталась успокоить бешено бьющееся сердце. В голове её роились самые разные мысли, и она никак не могла взять себя в руки. Теряя остатки самообладания, Хафизе готова была заплакать от нервного напряжения, в котором она находилась. Что если брат её пришёл в ярость от просьбы Малкочоглу? Вдруг повелитель посчитал, что брак с хранителем покоев не подобает его сестре? Или же он рассердился на Бали-бея за то, что тот сам пришёл просить его о браки с Хафизе? Султанша ничего не знала, но решила сохранять спокойствие и достоинство независимо от реакции Падишаха. Поэтому в покои, где друг напротив друга стояли султан и Бали-бей, Хафизе вошла с улыбкой на лице, высоко подняв голову и контролируя каждый свой шаг. — Повелитель, доброго Вам утра, — златовласая султанша с улыбкой поприветствовала брата и по тому, как серьезное до этого момента лицо Сулеймана преобразилось, поняла, что все её опасения были напрасными — Мне сказали, что Вы желаете видеть меня, — обняв брата, султанша отступила на несколько шагов и кивнула стоящему рядом бею — Хранитель султанских покоев, — султанше удавалось сохранять феноменальное спокойствие в этой ситуации. Если по пути сюда её ещё терзали страхи и сомнения, то с того момента, как она увидела сначала улыбку брата, а затем и глаза своего возлюбленного, мысли её пришли в порядок и она полностью контролировала свои чувства. — Хафизе-султана, — Сулейман встал так, что справа от него была сестра, а слева стоял его верный воин — Я хочу узнать твое мнение по одному вопросу. — Чем я могу помочь Вам, повелитель? — зеленые глаза её скользили по лицу брата и находили в его улыбке и смеющихся глазах всё больше добрых знаков. — Сегодня утром ко мне пришёл Малкочоглу Бали-бей с весьма необычной просьбой. Мой верный воин и человек, которому я доверил должность хранителя моих покоев, просит у меня разрешения взять тебя в жёны, — Сулейман вдруг стал серьезен и внимательно посмотрел на сестру. По лицу Хафизе он не смог понять, как она отнеслась к услышанному, оно ничуть не изменилось, ни один мускул не дрогнул. — Как бы ты отнеслась к этому предложению, Хафизе? — В части брака султанш Династии решение всегда остается за правящим султаном, мой повелитель, — Хафизе решила гарантировать себе не только согласие брата, но и лишний раз напомнить, что она покорно примет его волю. — Хафизе моя, я дал тебе слово, что против твоей воли замуж я тебя не выдам, — султан посмотрел на Хафизе почти виновато. Ни перед одной из сестер он вины за то, что их отец принял решение о замужестве без их ведома, не ощущал, а Хафизе всегда вызвала в нем это чувство, будто он сам дважды выдавал её замуж исключительно из политических соображений. — Я не закончила, — женщина виновато улыбнулась брату — Я хотела бы поблагодарить Вас, что моё мнение учитывается Вами при принятии решения о браке с Малкочоглу Бали-беем, — женщина замолчала и внимательно посмотрела сначала на брата, потом на бея — оба были напряжены и смотрели на неё вопросительно. — Я не имею ничего против брака с Бали-беем, повелитель. Если на то будет Ваша воля, то я буду счастлива, — Хафизе почтительно склонилась перед султаном. — Твоё счастье для меня превыше всего, Хафизе моя, — Сулйман заключил сестру в объятия и поцеловал её. — Малкочоглу Бали-бей, я даю свое согласие на ваш брак с моей сестрой Хафизе Ханым-султан Хазретлери. — Благодарю Вас, Повелитель, — Бали-бей опустился на одно колено и поцеловал подол кафтана падишаха. — С позволения Аллаха да будет Ваш союз счастливым. — Аминь, — хором прошептали молодые люди. — Я объявлю о вашей помолвке сразу после возвращения в Стамбул, чтобы можно было начинать подготовку к свадьбе сразу после свадьбы Хатидже-султан и Ибрагима-паши, — повелитель довольно переводил взгляд с сестры на хранителя покоев. — Я клянусь Вам, Хафизе-султан, — Малкочоглу почтительно склонился перед госпожой — Вы не пожалеете о своем согласии стать моей женой, — Хафизе ответила на слова мужчины счастливой улыбкой. — Кажется, я оторвал тебя от трапезы, Хафизе, я ужасно голоден, вернемся в сад и позавтракаем все вместе. Я хочу поделиться этой радостной новостью с Гюльфем-хатун и Матракчи. — Они остались ждать меня в саду, повелитель, — и счастливые влюбленные отправились вместе с Сулейманом в сад, где их возвращения дожидались Насух-эфенди и встревоженная Гюльфем.       Издали завидев приближающуюся к ним троицу, сероглазая наложница вздохнула с облегчением. По сияющим лицам влюбленных и по улыбающемуся султану можно было понять, что всё более чем хорошо. — Повелитель, — Гюльфем и Матракчи поприветствовали падишаха. — Пусть нам подадут сладости, — султан и остальные разместились за столом и приступили к трапезе.       Гюльфем и Хафизе переглядывались, наложнице султана не терпелось узнать, зачем именно повелитель звал сестру. Точно также переглядывались и Матракчи с Малкочоглу. И ученый, и наложница султана чувствовали себя не очень комфортно, ибо их съедало любопытство, а единственное, что им удавалось прочесть на лицах султанской сестры и хранителя покоев — то, что они чем-то очень счастливы. — Что же, я думаю, что стоит поделиться этой новостью с Гюльфем и Матракчи. — О какой новости идет речь, мой Повелитель? — обычно скромная, выдержанная и терпеливая Гюльфем сейчас сгорала от любопытства и с замиранием смотрела на падишаха. — Сегодня утром я дал согласие на брак моей сестры Хафизе-султан с Бали-беем, — Инш Аллах, брак их будет счастливым. — Хафизе-султан, хранитель султанских покоев, примите мои поздравления, — немного отойдя от первого радостного впечатления вымолвила Гюльфем — Да благословит ваш союз Аллах и да будет он полон любви и счастья. — Аминь, Гюльфем-хатун, аминь, — Хафизе-султан сияла не только блеском своего роскошного платья и драгоценных украшений, ярче всего этого сияло лицо счастливой султанши, с которого на протяжении всего завтрака и последующей неспешной беседы о политике и планах по перестройки Стамбула не сходила искренняя радостная улыбка. И точно такая же улыбка не покидала лица Малкочоглу, чьи глаза сияли таким счастьем и любовью, что Хафизе казалось, что нет ничего в этом мире кроме этих теплых темных глаз, в которые она падала как в ворох черного бархата каждый раз, когда встречалась взглядами со своим любимым.