Хранительница счастья

      Валиде-султан покинула покои Хафизе лишь тогда, когда убедилась, что златовласая султанша уснула. Оставив девушку на попечении Гюльфем-хатун, мать султана направилась к Хатидже дабы поговорить со своей дочерью.       Луноликая османская принцесса злилась на сестру с той ночи, как убили Амину-калфу. Хатидже ревностно защищала будущего мужа от любых дурных слов в его адрес, даже со стороны своей семьи. Валиде-султан не была счастлива тем, что её сын позволил брак своей дочери и греческого раба, она не питала к Ибрагиму-паше никакой симпатии и смирилась с этой свадьбой исключительно из-за того, что её дочь была влюблена в визиря, а сын посчитал этот брак возможным. Как и Хафизе, Валиде-султан знала, что у Ибрагима были доказательства невиновности Хюррем, но так как мать султана не питала особой любви к матери своих младших внуков, то она закрывала на затянутое расследование глаза, думая, что убийств в гареме больше не будет. Однако в ту ночь, когда убили калфу, женщина почувствовала угрозу в адрес своих детей и внуков и бездействие Ибрагима-паши, послужившее одной из причин второй смерти в гареме, вызвало у нее негодование едва ли меньше, чем у Хафизе. Валиде-султан попыталась в ту ночь успокоить Хатидже, что безмерно злилась на сестру, но в душе мать султана более поддерживала позицию златовласой султанши Династии. Ибрагим-паша должен был служить во благо султана и его семьи, охранять их безопасность, а вместо этого он затеял какие-то игры в интересах Махидевран, не разыскав вовремя убийцу, что подобралась так близко к самой Валиде. И ведь именно Ибрагим-паша привел эту Садыку в гарем.       В комнате дочери она застала Хатидже в компании Махидевран. Невестка все чаще огорчала Валиде своими слезами и недостойным поведением. Валиде жалела, что мать старшего наследника заняла место Гюльфем подле её дочери, ибо спокойная и не жаждущая власти Гюльфем не могла дурно повлиять на Хатидже, в то время как хитрая Махидевран могла использовать принцессу в своих целях. А Хатидже в силу возраста и неопытности была очень подвержена дурному влиянию. - Валиде-султан, - обе женщины поклонились матери повелителя – Я только узнала обо всем произошедшем, -Хатидже была расстроена – Я так рада, что Вы не пострадали. И Хафизе-султан тоже не получила ранений. - Аллах уберег нас от большой беды, хранитель покоев Бали-бей обезвредил преступницу, - успокоила дочь Хафса-султан – Махидевран, проведай Мустафу и приходите ко мне на ужин, - мать шехзаде выдавила из себя улыбку, хотя была недовольна тем, что её выпроваживают, и покинула покои Хатидже-султан. - Зачем Вы отослали Махидевран, Валиде? – Хатидже непонимающе смотрела на мать – Мы так хорошо беседовали с ней. - Ты совсем забыла Гюльфем и дни на пролет проводишь с ней. Вы поссорились с Гюльфем? - Нет, просто Вы сами приставили Гюльфем к Хафизе, она теперь проводит время с ней, да им вместе явно интересней среди книг и прочих общих тем, - Хатидже отвела глаза. - Доченька, прекрати злиться на сестру и на Гюльфем тоже, - Валиде повернула к себе лицо Хатидже – Помни, что Хафизе-султан как и ты часть Династии. Ни к чему вам ссориться и обижаться. - Но, Валиде, она не может так отзываться об Ибрагиме, он будет моим мужем, - упрямо ответила Хатидже и отступила от матери на несколько шагов – Вы как и Хафизе плохо относитесь к Ибрагиму из-за его происхождения, я ведь права? И что, что он был рабом повелителя, зато он стал одним из лучших его воинов и другом, чем не могут похвастаться даже столь желаемые Вами мне в мужья паши и беи. Шах-султан Вы позволили выйти за Лютфи-пашу, хотя он тоже не блещет знатным происхождением, но против этого брака не возразили. Почему же Вы так несправедливы к Ибрагиму? - Хатидже, горлица моя, успокойся, я не против Ибрагима-паши, я приняла решение сына о твоей судьбе, - Валиде обняла дочь – Но я прошу тебя примириться с Хафизе, не нужно с ней конфликтовать. - Я – султанша Династии, равная ей, так что мне решать как себя с ней вести, если она неуважительно относится к моему будущему мужу, - кареглазая султанша сердилась сейчас и на мать, и на сестру, и на брата, который позволяет Хафизе-султан гораздо больше, чем остальным женщинам семьи. - Ты неправа, Хатидже, - Валиде покачала головой и с сожалением посмотрела на дочь – Ради меня примирись с Хафизе, чтобы хотя бы на твоей свадьбе все было без напряжения. - Как пожелаете, Валиде-султан, - Хатидже обиженно посмотрела на мать – Завтра я зайду к ней и поговорю. - Вот и замечательно, - Хафса-султан улыбнулась дочери и вышла. Валиде всё чаще думала, что ни одна из её дочерей не были так капризны, как Хатидже. Видимо то, что после смерти мужа девушка жила при матери и была одарена любовью и заботой, сделало её излишне чувствительной и избалованной.       Всё, что она видела в своих дочерях, повергало её в печаль, ибо ни в одной она не находила для себя союзника в делах гарема и государства. Хатидже была ранима и капризна, Бейхан желала для себя лишь счастья в семье и ее не при каких обстоятельствах не получалось привлечь ни к гаремным интригам, ни к делам государства, Фатьма,, рано выданная замуж за Мустафу-пашу, не желала участвовать ни в делах гарема, ни в политике государства, предпочитая проводить время в веселье и наслаждении, возмещая таким образом все тяготы раннего брака с нелюбимым мужчиной, младшая Шах-султан, будучи девушкой гордой, жесткой и умной, могла бы быть союзницей для своей матери, но замужество её расстроило и она не желала быть подле семьи, предпочитая проводить время в санжаке своего мужа и укреплять свое влияние там. Валиде желала бы такого союзника как Хафизе-султан, в этой девушке она видела и ум, и силу, и нужную выдержку, и истинное благородство султанши Династии, не видела она только одного – любви дочери к матери.       Сколько не пыталась Хафса-султан все эти годы стать для Хафизе матерью, златовласая султанша упорно не признавала Валиде своего брата своей матерью. Слишком сильно в девушке было осознание своей принадлежности к семье Юлдуз-султан, слишком европейкой была эта девушка, воспитанная в гареме султана Селима, чтобы принять в качестве матери старшую жену отца. Хафизе была неизменно учтива, вежлива и добра к Валиде-султан, но не воспринимала её как мать и не спешила быть ей союзником. А Хафса-султан продолжала надеяться, что однажды и златовласая султанша будет считать её своей матерью, как сама Валиде вот уже много лет считает её своей дочкой. ***       Хафизе проснулась, когда солнце уже опускалось за горизонт. В тишине покоев был слышан шелест страниц – на диванчике у кровати сидела Гюльфем-хатун и читала книгу. Сестра султана потянулась и села на кровати, недолгий сон успокоил её нервы, она перестала думать о том, что её чуть не убила эта шпионка. - Госпожа,- Гюльфем отложил фолиант и поднялась – Как Вы себя чувствуете, Хафизе-султан? - Все нормально, Гюльфем-хатун, я в полном порядке, - Хафизе поднялась с кровати и подошла к зеркалу. Вид у нее был удручающий, лицо выглядело усталым, прическа растрепалась – Фелиса, - служанка тихо вошла в покои и замерла в ожидании распоряжений – Приготовь хаммам нам с Гюльфем-хатун и прикажи подать шербет и фрукты, - служанка выскользнула из покоев – Надо привести себя в порядок, вечером я хотела бы пойти к повелителю и получить разрешение поговорить с Садыкой. - Зачем Вам это нужно, Хафизе-султан? – Гюльфем вопросительно посмотрела на госпожу – Разве недостаточно того, что эту девушку осудят и накажут, как решит повелитель? - Я хочу знать подробности того, кто её послал и зачем, как она общалась с королем Лайошом, - Хафизе подозвала одну из служанок и распорядилась приготовить ей платье и украшения. - Ибрагим-паша наверняка это выяснил уже, - заметила Гюльфем златовласой. - Ибрагим-паша и про то, что Хюррем невиновна выяснил довольно рано, однако же ничего не предпринял,- ответила Хафизе, вместе с Гюльфем направляясь в хамам – К тому же, я хочу понимать мотивы этой девушки. ***       Повелитель сидел на балконе своих покоев и слушал доклад Ибрагима-паши по поводу связей венгерской шпионки. В голове мужчины роилось множество мыслей, но главной было то, что его семья и он сам всё это время были в опасности. Если бы сегодня с Хафизе-султан что-то случилось, он бы не простил себе этого, не простил бы он этого и Ибрагиму. Великий визирь видимо понимал, что сегодня не сестра султана была на волосок от гибели, а он сам, от того и говорить он старался четко, быстро и максимально почтительно. - Это всё? – султан приподнял бровь и посмотрел на своего друга, который замолчал. Паша коротко кивнул – Тогда на рассвете пусть её утопят в Босфоре. И пусть мой приказ исполнит Матракчи, - по лицам великого визиря и хранителя покоев было видно, что они удивлены решению султана. Но падишаху было важно знать о том, что Насух-эфенди не был замешен в заговоре, для этого тот должен был доказать свою верность. - Как прикажете, повелитель, - Ибрагим-паша посмотрел на вошедшего стражника, что замер в ожидании. - Хафизе-султан пожаловали. Просить? - Да, конечно, - султан тут же оживился и поднялся навстречу сестре. В темно-синем платье с золотыми узорами Хафизе была очень хороша, на лице её казалось нет и следа пережитого испуга. - Добрый вечер, повелитель, - Хафизе одарила брата теплой улыбкой и перевела свой взгляд на остальных – Паша. Малкочоглу, - жениху своему она улыбнулась так же тепло как и брату, а вот улыбка, адресованная великому визирю, была слащавой и выражала явную неприязнь. Ибрагим-паша заметил это и на лице его отразились плохо скрытые злость и испуг. - С Вашего позволения, повелитель, - Ибрагим-паша поклонился султану – Хафизе-султан, - паша склонился перед сестрой падишаха. Проследив взглядом за удалившимся пашой, Хафизе вновь обратила свой взор на брата и на жениха. - Как ты себя чувствуешь, Хафизе моя? – султан положил руки не плечи сестре и заглянул в зеленые глаза султанши. - Всё обошлось, мой султан, - женщина видела в голубых глазах брата тревогу и нежность – Со мной всё в полном порядке. Я пришла к Вам попросить разрешения поговорить со шпионкой до того, как наказание будет исполнено. - Хафизе, стоит ли? – Сулейман не горел желанием, чтобы его сестра шла в темницу к той, что пыталась её убить. - Повелитель, я хочу знать почему она решилась убить мою калфу, зная, что я этого так не оставлю Позвольте мне с ней поговорить. - Ну хорошо, - видно было, что Сулейман не одобряет желания сестры, однако он уступил – Бали-бей сопроводит тебя в темницу. Малкочоглу, не оставляй госпожу наедине с этой змеей. - Разумеется, повелитель, - хранитель покоев поклонился султану и направился было к выходу. - Со мной пришла Гюльфем-хатун, повелитель, - Хафизе осталась стоять рядом с братом – Я думаю, ей не стоит спускаться с нами в темницу. - Я как раз хотел послать за ней, - султан благодарно улыбнулся сестре, которая избавила его от необходимости призывать Гюльфем через слуг. - Тогда я сообщу ей, - улыбнулась Хафизе и поклонилась – Доброй ночи, мой повелитель, - султанша и Бали-бей вышли из покоев падишаха в коридор, где госпожу дожидалась Гюльфем-хатун. - Госпожа, хранитель покоев, - Гюльфем склонилась перед вышедшими из покоев. - Гюльфем, брат позволил мне в сопровождении Малкочоглу поговорить со шпионкой, - Хафизе подошла ближе к женщине – А тебя он хочет видеть в своих покоях, - султанша улыбнулась тому, как просияло лицо наложницы. - Благодарю, Хафизе-султан, - женщина скрылась за дверями главных покоев, а будущие супруги неспеша пошли в сторону темниц. - Я надеюсь, что с Вами всё в порядке, Хафизе-султан? – Бали-бей наконец заговорил со своей спутницей. - Бали-бей, Вы вновь спасли мне жизнь, - султанша улыбнулась хранителю покоев, Малкочоглу ответил на её улыбку. - Я буду защищать Вас ото всех бед, госпожа, - пообещал ей Бали-бей – Всё, что в моих силах, я сделаю ради того, чтобы Вы были счастливы и Вам не угрожали никакие опасности. - Охотно в это верю, Малкочоглу, - Бали-бей помог султанше спуститься по крутой лестнице в подвал, где располагались темницы. Когда султанша преодолела последнюю ступеньку, она не отняла своей руки и сжала ладонь бея – Что бы не случилось, я знаю, что в безопасности, если Вы рядом, - темные глаза мужчины счастливо просияли и он бы наверное поцеловал руку султанши, если бы коридоре они были одни. Стражники и так уже начинали косить на них взглядом. - Венгерскую шпионку посадили в эту камеру, - хранитель покоев подвел сестру султана к массивной двери, за которой было абсолютно темно – Откройте, - стражники отворили перед молодыми людьми дверь и они вошли внутрь каменного мешка. Свет от факела, что держал Малкочоглу, заставил тьму этого мрачного места расступиться и Хафизе-султан увидела в углу камеры Садыку, что сидела на полу, поджав колени. - Встань, госпожа хочет поговорить с тобой, - в голосе Малкочоглу Хафизе не услышала жестокости, лишь презрение к девушке и жалость, но жалость он испытывал не к шпионке, а к другу, которому придется исполнить приказ повелителя и казнить ту девушку, к которой он питал романтические чувства. - Как твое настоящее имя? – Хафизе спокойно смотрела в затравленные глаза девушки, что сегодня днем чуть не лишила её жизни. - Виктория, - в голосе девушки казалось совсем не осталось жизни. - Виктория, ты убила мою служанку Амину-калфу, - Хафизе немного помолчала – Она ведь увидела тебя, когда ты прятала послание для Лайоша в тайник, да? – пленница коротко кивнула и посмотрела в пол. - Ты говоришь на германском? – венгерка отреагировала на знакомый ей язык живо, она подняла глаза на султаншу и в них мелькнул интерес. - Да, я знаю этот язык, - Виктория говорила тихо. В душе её затаилась надежда, что может быть для неё еще не все потеряно, раз эта странная сестра султана пришла к ней в темницу со своим женихом под покровом ночи. - Хорошо, ответь мне Виктория, кто именно отдал тебе приказ убить султана? - Я сама рвалась исполнить это. Ваш правитель убил моего мужа. - Ты мстишь за смерть мужа. Ты любила его? - Да, я поклялась отомстить за смерть Ариэля, - в глазах девушки заблестели слезы от осознания, что она проиграла, не исполнила свою клятву. - У меня было уже двое мужей, одного убил мой отец, другого брат, - Хафизе помолчала – И не за одного из них я не стала мстить. - Вы никого из них не любили, Вы меня не поймете, - озлобилась Виктория. - Теперь, наверное, понимаю, - Хафизе бросила короткий взгляд на Бали-бея, что молча наблюдал за ними, стоя в нескольких шагах от женщин. - Зачем Вы пришли ко мне? Меня ведь казнят, да? - У короля Лайоша есть молодая жена, - Хафизе говорила медленно, обдумывая каждое слово – Мария Австрийская, она знала о его приказе и о том, что ты заслана в Стамбул? – венгерка отрицательно помотала головой. - Король на тот момент был еще без своей супруги. Ей ничего обо мне неизвестно думаю. - Я так и полагала, Мария не так глупа, чтобы посылать шпионку-убийцу во дворец. До такого мог додуматься лишь молодой и глупый мужчина, - довольно усмехнулась Хафизе-султан. - Мой король не глуп, хоть и молод, - резко возразила Виктория – Вот увидите, он ещё поквитается с турками. - Твой король навлек большую беду на народы, которые ему подвластны. Венгрия падет перед османами, твоя жизнь загублена зря, - златовласая султанша покачала головой. - Моя жизнь загублена зря, ибо я не отомстила за любимого, - Виктория поняла, что в этой женщине она не найдет спасителя своей жизни. Султанша преследовала свои цели, которые были неведомы венгерской шпионке. - Ты осталась верна своей церкви? – Хафизе хотела было уходить, но остановилась. - Да, - Виктория удивленно подняла голову. - Тебе принесут ваш крест, чтобы ты могла провести эту ночь в спокойствии, - Хафизе вышла из камеры и не услышала, как венгерка заплакала.       Малкочоглу шел рядом с госпожой и не решался нарушить молчания. Светловолосая о чем-то размышляла и тоже не спешила говорить с хранителем султанских покоев. Лишь когда они оказались вновь в коридоре, ведущем в покои султана, Бали-бей заговорил. - Что Вы задумали, госпожа? Зачем Вам было знать о том, в курсе ли жена венгерского короля? - Вы говорите на германском, Бали-бей? – Хафизе удивленно вскинула бровь, но тут же вернула своему лицу прежнее выражение задумчивости – Я состояла с Марией Австрийской в переписке еще со времен, когда был жив султан Селим. И мне было важно знать, что она не в курсе всей этой грязной истории, потому как последнее письмо и книги в подарок от неё я получила совсем недавно. Неприятно было бы знать, что твой друг по переписке и важная женщина в европейской политике позволила своему мужу такие грязные методы. - Повелитель знает о том, что вы состоите в переписке с венгерской королевой? – Малкочоглу нахмурился. - Конечно, он знает о том, что я состою в переписке со многими женщинами Европы. Иногда подобное общение позволяет налаживать нужные нам связи, снижать пошлины на наши товары и тому подобное, - Хафизе остановилась напротив покоев Бали-бей. - Вы каждый раз удивляете меня всё больше, госпожа, - Бали-бей с улыбкой смотрел на девушку – В Вас столько неразгаданных загадок и тайн, что мне и до конца жизни не узнать всего. - Обещаю, что после нашей свадьбы у меня не будет от тебя тайн, Малкочоглу, - лицо Хафизе озарила улыбка – Только и у тебя их от меня быть не должно. - Я могу Вас в этом заверить, - мужчина слегка склонился – Повелитель сказал, что объявит о нашей помолвке на совете дивана после свадьбы вашей сестры и Ибрагима-паши. - Я сообщила Валиде-султан, она очень рада, церемонию проведут в этом месяце, уже летом можно будет сыграть свадьбу, - Хафизе и сама наслаждалась разговорами о предстоящей свадьбе, а сияющее счастьем лицо возлюбленного лишь добавляло ей уверенности в том, что её ждут счастливые времена. - Я позабочусь обо всём, что необходимо с моей стороны, - заверил её Бали-бей – Могу ли я сопровождать Вас в поездках в Буколеон? - Если Повелителю будет угодно, то да, - Хафизе помолчала – Я хочу отремонтировать и слегка перестроить этот дворец, чтобы в будущем он мог стать нашим домом. Он совсем близко с Топкапы, это было бы удобно и Вам, и мне, учитывая, что я всё равно буду довольно часто бывать во дворце. Я попрошу Повелителя отдать его нам в качестве свадебного подарка. - Я не могу дождаться того счастливого момента, когда Вы станете моей женой, Хафизе-султан, - Малкочоглу склонился и поцеловал руку госпожи. Хафизе высвободила ладонь и коснулась его щеки. - Я тоже, но терпение – добродетель равная смелости, Бали-бей, - Хафизе нежно погладила Малкочоглу по щеке и заглянула в глаза замершего на месте мужчины – Я верю в то, что мы будем очень счастливы с тобой, но нам не стоит торопить события, - златовласая султанша отстранилась и с веселой улыбкой посмотрела на жениха, который был ошарашен её поступком – И без того всё развивается стремительно. Я не успела прожить в Топкапы и нескольких недель, как Вы сделали мне предложение и султан дал свое согласие. Теперь нам нужно подождать пару месяцев, чтобы хорошо подготовиться к свадьбе и успеть завершить ремонт во дворце. - Да, Вы правы, Хафизе-султан. - Доброй ночи, Бали-бей, - златовласая султанша вышла из коридорчика, что вел к покоям Малкочоглу из коридора, связывающего главные покои и гарем, и натолкнулась на расстроенную Хюррем. - Госпожа, - мать младшего наследника и сопровождавшие её служанки склонились перед сестрой султана. - Хюррем, с возвращением, - сестра султана быстро поняла, что славянка натолкнулась на препятствие по пути в покои падишаха и решила, что не станет расспрашивать женщину о том, что её расстроило – Как моя Михримах? - Всё хорошо, госпожа, слава Аллаху, - Хюррем подняла на султаншу грустные глаза – Я хотела поблагодарить Вас, что посодействовали моему возвращению из ссылки. Но лучше бы я в ней и оставалась, по крайней мере, я не знала бы, что султан проводит ночи с гаремом. - Тебе нужно научиться принимать традиции, иначе ты никогда не будешь счастлива и спокойна в стенах этого дворца, Хюррем, - женщины дошли до большой комнаты гарема, где девушки уже спали – Приходи завтра ко мне с детьми после обеда, посидим на балконе, поболтаем, я увижу моих племянников. - Благодарю Вас за приглашение, госпожа, - Хюррем поклонилась и, пожелав сестре султана доброй ночи, отправилась к себе. Хафизе же вернувшись в покои еще долго не могла уснуть, она думала о том, что нужно будет сделать, когда Валиде, Хюррем и Махидевран узнают, что в покоях повелителя этой ночью четверга была Гюльфем, а не матери шехзаде. Уснула златовласая султанша лишь под утро, когда солнце уже окрасило небо в алый цвет.