Хранительница счастья

      Едва проснувшись, Хафизе призвала всю свою прислугу, дабы начать подготовку к помолвке, о которой Повелитель был намерен объявить сегодня на совете дивана. Златовласая султанша не скрывала радостной улыбки, лицо её светилось счастьем. Не успела отгреметь свадьба Хатидже и Ибрагима-паши, как во дворце уже готовились к новому празднику – помолвке Хафизе-султана и Малкочоглу Бали-бея. И грядущее событие обещало быть не менее пышным и веселым, ибо Валиде-султан, проводив старшую принцессу османов в её новый дворец, вплотную занялась подготовкой торжества для Хафизе-султан. Правда, златовласая султанша напрочь отказалась от помощи Валиде в пошиве наряда для помолвки и занялась этим самостоятельно. Вот и сейчас, ожидая, когда ей подадут завтрак, султанская сестра залюбовалась своим нарядом – изумрудное платье, расшитое серебряными нитями и жемчугов, тонкой работы диадема с сапфирами и кольцо, подаренное Бали-беем. - Хафизе, доброе утро, - в покои вошла Валиде-султан. Вид у женщины был строгий, она жестом приказала удалиться всем служанкам и остановилась напротив младшей сестры султана – Ты всё знала и не сказала мне ни слова? - И Вам доброго утра, Валиде-султан, - Хафизе склонилась, пряча усмешку – О чём я не сказала Вам? - О том, что Гюльфем посещает покои повелителя с целью хальвета, - обезоруживающая счастливая улыбка султанши смягчила строгий взгляд матери султана – Ты могла бы поставить меня в известность, дочка. - Валиде, позавтракайте со мной на балконе, мы всё обсудим, - взяв мать султана под руку, Хафизе вывела её на балкон, где уже был подан завтрак – Посмотрите, разве может быть это причиной вашего гнева? – Хафизе посмотрела в сторону балкона покоев брата, где султан стоял в обнимку со своей сероглазой фавориткой и что-то ей рассказывал, указывая в сторону Босфора. - Девочка моя, как же ты не понимаешь? – Валиде отвела взгляд от балкона, где стояли влюбленные, и села рядом со златовласой султаншей – Я не гневаюсь из-за отношений сына и Гюльфем, он султан и его решение закон, но то, что Гюльфем посещает хальветы нарушает все правила, издревле заведенные в гареме. - Она нарушила их уже тем, что не была выслана как Фюлане-хатун, - Хафизе улыбнулась матери султана и накрыла её руку своей – Если бы Вы только видели, как Сулейман с ней счастлив, матушка, Вы бы как и я не думали о правилах гарема. - Хафизе… - мать султана была растрогана тем, как к ней обратилась златовласая султанша. - Я молю Аллаха лишь о том, чтобы моя семья была счастлива, а брат счастлив с Гюльфем, разве нам с Вами его счастье не высшая ценность? – Хафизе продолжала с улыбкой смотреть на Валиде-султан – Пусть то, что Гюльфем вновь стала фавориткой, и не совсем по правилам гарема, но разве не были эти правила порушены Хюррем-хатун? - Вот то меня и беспокоит, доченька, - Валиде вздохнула и кинула задумчивый взгляд в сторону сына и его фаворитки – Не будет теперь покоя в гареме, мало постоянной вражды Махидевран и Хюррем, теперь еще и их ненависть к Гюльфем будет отнимать у меня покой. - Валиде, - Хафизе внимательно смотрела на мать султана – Уж не думаете ли Вы, что обе матери наследников посмеют тронуть Гюльфем-хатун, зная, что и я, и Хатидже водим с ней дружбу? - Хатидже слишком сблизилась с Махидевран, да и Хюррем пытается приблизиться к моей девочке. У нее доброе сердце, она не хочет понимать и видеть истинные цели этих женщин, - Валиде помрачнела – Чего мы только не пережили после появления Хюррем. Махидевран будто голову потеряла – то слезы, то драки, то попытки отравить беременную девушку. - То попытки отравить Хюррем в ссылке, - усмехнулась Хафизе – Да, Валиде, пока Хюррем-хатун находилась в старом дворце, я узнала о том, что Махидевран подкупила главного евнуха старого дворца, чтобы он отравил Хюррем и замаскировал это под самоубийство. - И что ты сделала? - Что и полагалось сделать, дабы не раздуть скандала во дворце и не дать коварному плану свершиться, - многозначительно сообщила златовласая султанша. - То есть ты поддержишь Гюльфем-хатун? – помолчав, наконец спросила Валиде. - Я не разделяю фавориток моего брата, - Хафизе немного лукавила, Махидевран она откровенно недолюбливала – Для меня важны и одинаково любимы все племянники, а их матери и иные фаворитки султана в равной мере могут получать от меня поддержку. Единственный, кого я поддерживаю в этой ситуации, мой брат и ради его счастья я буду не допускать конфликтов в гареме. - Ты даже не представляешь, насколько я рада, что ты теперь вернулась в Стамбул, моя Хафизе, - Валиде поцеловала султаншу в лоб и поднялась – Пойду отдам некоторые распоряжения относительно помолвки. Сегодня ведь такой важный день для тебя, доченька.       Лишь когда Валиде-султан наконец покинула покои, Хафизе смогла остаться наедине с собой и помечтать о том, что её ждёт. Сидя у окна, султанша заканчивала последние стяжки на рубашке. Довольно осмотрев свою работу, Хафизе подозвала Фелису и показала ей рубашку, расшитую надписями на арабском. - Вы истинная мастерица, госпожа моя, - Фелиса улыбнулась султанше – Эта рубашка будет беречь Вашего будущего мужа не хуже кольчуги. - Инш Аллах, Фелиса, - Хафизе аккуратно сложила свой подарок в сундук и положила сверху записку – Отнеси это хранителю покоев, пока он не направился на совет дивана вместе с нашим повелителем.       Хафизе осталась в покоях с несколькими служанками и задумалась над тем, что же будет теперь происходить в гареме. Недельные гуляния свадьбы Хатидже и последующие дни затишья подарили Хафизе-султан надежду, что еще какое-то время в гареме не станет известно, что ночи повелитель проводит с Гюльфем-хатун отнюдь не за светскими беседами. Валиде вряд ли узнала об этом первой, наверняка уже и Махидевран, и Хюррем были в курсе. И сложившаяся ситуация угрожала очередными интригами и конфликтами в гареме, чего златовласая сестра султана не хотела. Она даже более Валиде понимала, что повелителю необходим покой и счастье, которого матери его наследников дать ему так и не смогли, раз он приблизил к себе Гюльфем вновь. Хафизе-султан допускала, что брат поистине любит и любил всегда Гюльфем, но отчего-то более склонялась к мысле, что именно отменное воспитание албанской княжны, её спокойное достоинство во всем и безграничная любовь к повелителю были решающими факторами. Рано или поздно, но Сулейман бы пришел к осознанию того, что ни своенравная Хюррем, ни гордая своей красотой и положением Махидевран не смогут дать ему покоя и счастья, которого он желал в личной жизни, и наложницы молодые не смогут, а Гюльфем сможет, вот и весь секрет того, почему султан её не выслал. Хафизе понимала, что если в гареме будут конфликты, ей придется их улаживать, дабы не огорчился брат. И, скорее всего, придется покровительствовать Гюльфем в вопросах безопасности, и не дать Валиде сделать из Гюльфем оружие против Хюррем-хатун. Сохранить в гареме мир и подарить брату счастливую жизнь – задача, которую Хафизе себе поставила, была почти невыполнима, но она верила, что справится. ***       Бали-бей уже давно был на ногах. В этот важный и волнительный для себя день Малкочоглу успел еще утром привезти во дворец все необходимые подарки для султанши и Валиде-султан. Едва ли был в жизни молодого воина день, в который он бы волновался сильнее, чем в этот четверг, когда сам Повелитель объявит о помолвке своей сестры Хафизе-султан с хранителем покоев.       За прошедшие недели бей виделся со своей невестой лишь несколько раз во время её поездок в дворец Буколеон, который султан уже пожаловал Малчкочоглу в качестве свадебного подарка и награды за службу. Мимар Синан знал свое дело, быстро поняв задумку Хафизе-султан восстановить византийский дворец в первозданном виде, он принялся за дело. Работа кипела денно и нощно, пока Хафизе-султан занималась выбором интерьеров будущего своего дома, Малкочоглу вынужден был решать с Синаном все вопросы по поводу деталей строительства, дабы султанша не проводила каждый свой день на стройке во дворце. Вот и это утро не стало исключением, архитектор, который в числе прочих будет гостем на сегодняшней помолвке, пришел в покои Малкочоглу с очередными чертежами. Трудясь на благо и по планам султанской сестры, Мимар Синан учитывал, что дворец этот будет домом такого воина как Бали-бей, потому советовался с будущим султанским зятем по поводу оборонительных укреплений дворца с моря и с суши. Как раз в тот момент, когда Бали-бей выслушивал очередное предложение Мимара Синана вместе с Малкочоглу, в двери постучали. - Хранитель султанских покоев, - служанка Хафизе-султан склонилась перед открывшим ей двери мужчине – Госпожа передала для Вас подарок в ознаменование вашей помолвки, - Фелиса с улыбкой протянула удивленному мужчине сундук и удалилась. - Что это тебе за дары подносят с утра раннего? – Матракчи, еще не отошедший от приказа султана, который он выполнил своими руками, был печален, но старался в день помолвки своего друга быть как прежде веселым. - Госпожа прислала мне подарок на помолвку, - Малкочоглу аккуратно поставил ларец на стол и открыл его. Оба его гостя тактично смотрели на красоту стен покоев и на вид за окном, давая возможность молодому жениху прочитать полученную записку. Бали-бей счастливо улыбался, читая текст записки и видя присланный ему подарок. «Мои молитвы за Вас Обличены в эти узоры. И в бою, и в мирной жизни Пусть эта рубашка будет для Вас второй кольчугой, Что убережет Вас от напасти» - Бей, - Малкочоглу поднял глаза на Матракчи, что понял тщетность своих тактичных покашливаний и все же позвал друга – Повелитель готов отправиться на совет дивана. И нам пора идти, - хранитель султанских покоев убрал письмо в шкатулку и захлопнул стоящий на столе сундук. Все трое вышли из покоев и направились в совет дивана. ***       Гюльфем была абсолютно счастлива, она вышла из покоев повелителя почти сразу после того, как султан отправился на совет дивана. В коридоре, ведущем в сторону гарема, женщина столкнулась с Гюльшах-хатун, вид у служанки Махидевран-султан был такой, будто её застали на месте преступления. - Доброе утро, - Гюльфем насторожилась и внимательно осмотрелась. Стражники покоев султана были еще недалеко и Гюльшах не могла бы успеть причинить сероглазой наложницы вред – Что ты здесь делаешь, Гюльшах-хатун? - Доброе утро, Гюльфем-хатун, - верная служанка черкешенки совладала с собой и больше не выглядела нервозной – Я Сюмбюля-агу ищу, в гареме сказали, что он ушел к повелителю, хотела его тут перехватить. - Сюмбюль-ага к повелителю нашему не приходил, напутали калфы видимо, поищи в другом месте, - Гюльфем смирила служанку подозрительным взглядом и направилась в гарем. Гюльшах-хатун осталась стоять в коридоре, провожая женщину недобрым взглядом. ***       Вечер наступил неожиданно быстро, и Хафизе стояла перед зеркалом, оправляя наряд с помощью Фелисы-хатун. Изумрудное платье выгодно оттеняло красоту златовласой госпожи, а сапфиры в диадеме и в кольце в свете ламп переливались множеством огней. - Госпожа моя, Вы прекрасны как солнце, - Фелиса довольно улыбалась, осматривая плоды своих трудов, ведь платье для своей госпожи именно она создавала вместе с портными дворца. - Сегодня вечером я буду самой счастливой из женщин, Фелиса, все наконец-то узнают о моей помолвке с Малкочоглу, - Хафизе счастливо улыбалась глядя на себя в зеркало. В покои постучали, Гюльфем-хатун, одетая в золотистое платье, вошла в покои и с улыбкой поклонилась султанской сестре. - Хафизе-султан, до чего Вы очаровательны, - Гюльфем подошла ближе к подруге – Я так счастлива за Вас и за Малкочоглу. - Гюльфем-хатун, - Хафизе взяла наложницу брата за руки – Если бы ты только знала, как счастлива я сегодня. Меня переполняет любовь и радость, мне хочется сделать что-то доброе для каждого. - Вы делаете много благого, госпожа моя, - Гюльфем радостно улыбалась, видя счастливое лицо султанской сестры – Нам пора идти, все уже ждут Вас.       Идя через большую комнату гарема, где у обычных наложниц был отдельный от султанской семьи праздник, Хафизе-султан светилась от счастья. Остановившись посреди комнаты, она отдала приказ Фелисе раздать приготовленное золото каждой наложнице. Девушки были удивлены и рады щедрости султанской сестры и во множество голосов благодарили её и желали её браку счастья и благополучия.       Войдя в покои Валиде, златовласая султанша увидела множество женщин, среди которых она тут же безошибочно определила жен пашей совета, нескольких крупных венецианских купчих, а также молочную мать своего будущего мужа Икрам-ханым. Пройдя на середину комнаты, Хафизе дождалась, пока гости поклоняться ей и посмотрят на нее, после чего невеста прошла к Валиде и, поприветствовав Хатидже-султан, села на приготовленное для неё место. Вновь заиграла музыка, девушки закружились в танце и начались традиционные поздравления и выражения почтения невесте со стороны гостей. Когда Икрам-ханым подошла к султанше, чтобы её поздравить, Хафизе поднялась в знак уважения к кормилице своего мужа. - Госпожа, прошу принять в дар от Вашего будущего супруга эти скромные дары, - слуги поставили перед Хафизе и Валиде-султан сундуки, заполненные тканями и драгоценностями – Малкочоглу Бали-бей в знак почтения и в ознаменование вашей помолвки поручил мне передать эти дары Вам и Валиде-султан. Я поздравляю Вас с помолвкой. Да принесет этот брак Вам счастье и будет крепким. - Аминь, - Хафизе тепло улыбнулась немолодой темноволосой женщине – Икрам-ханым, благодарю Вас за поздравления и за то, что почтили своим присутствием сегодняшний праздник.       Вслед за кормилицей султана потянулись жены пашей и религиозных деятелей. Вскоре Хафизе-султан уже утомилась, но на лице сохранила вежливую улыбку и заинтересованный взгляд. Долгий вечер с танцами и музыкой, вечер её помолвки с Малкочоглу, первый в её жизни вечер помолвки, на котором она не грустила, а искренне радовалась и предстоящей подготовке к свадьбе, и будущему браку своему. И Валиде, и сестра Хатидже, и даже вечно недовольные и злые друг на друга фаворитки султана веселились и выглядели счастливыми на этом празднике. ***       Глубоко за полночь, когда ужин в честь помолвки и развлечения были окончены, Бали-бей, получивший поздравления от всех членов совета дивана и от всех остальных гостей, вернулся в свои покои. На столе как и прежде стоял сундук, в котором лежала вышитая руками его любимой невесты рубашка. Раздевшись ко сну, Малкочоглу надел подарок Хафизе-султан и лег в постель. На лице молодого мужчины сияла счастливая улыбка, едва голова его коснулась подушки, как он тут же провалился в глубокий и спокойный сон.