Хранительница счастья

      Хафизе-султан завтракала вместе с Валиде-султан в её покоях. Тихое пятничное утро было солнечным и безветренны, обе женщины готовились прогуляться по саду, покуда султан не вернулся с пятничной молитвы и не пожаловал к Валиде. — Как идет ремонт Буколеона? — Валиде отослала служанок, принесших шербет и ореховый лукум, и внимательно посмотрела на молодую султаншу — Там давно никто не жил, многое нужно еще сделать. Не беда, если до свадьбы не успеют закончить ремонт. Я распоряжусь подготовить большие покои для тебя и Малкочоглу в Топкапы, к тому же, это будет гораздо удобнее ему как хранителю покоев султана. — Валиде, — счастливая невеста обезоруживающе улыбнулась матери султана и заговорила доверительным тоном — Мне и самой не хотелось бы оставлять Вас и покидать Топкапы, но Буколеон всего в 10 минутах езды отсюда, я буду бывать у Вас хоть каждый день. А что касается Бали-бея, — златовласая султанша отодвинула от себя тарелку с завтраком — Вы же понимаете, что после моей свадьбы его положение на службе у брата изменится. Он войдет в совет дивана в качестве визиря. Я думаю, что он сможет совмещать свой пост хранителя покоев и должность паши в совете. Поймите, мне бы хотелось иметь свой собственный дом недалеко от Вас и от брата. — Я понимаю, Хафизе моя, но и ты пойми, мое сердце не будет спокойно, Хатидже вылетела из гнезда, чтобы свить свое, ты тоже скоро меня покинешь, я останусь совершенно одна. — Не печальтесь, Валиде, — Хафизе улыбнулась Хафсе-султан — Я и другие Ваши дочери никогда не оставим Вас, даже если будем жить за пределами этого дворца, — златовласая султанша после стольких лет отчужденности наконец позволила себе видеть в этой женщине, что так трепетно относилась к ней все эти годы, не просто Валиде своего брата, но и мать для себя. Султанша помнила о своей родной матери — портрет Юлдуз-султан с султаном Селимом висел в её покоях, но после стольких лет упорного сопротивления, Хафизе решила сдаться и позволить Хафсе-султан называть её дочерью, да и сама дочь сербской княжны приняла материнскую заботу крымской принцессы и стала считать её второй матерью. — Дитя мое, — Валиде-султан вздохнула, счастливо улыбаясь девушке. — Кстати, я хотела спросить Вас, не согласитесь ли Вы съездить со мной через пару дней во дворец, чтобы посмотреть проделанную работу? Мимар Синан хороший архитектор, он учитывает мои пожелания, но Малкочоглу он слушает больше, чем меня. В первую очередь после реставрации основного здания они принялись за ремонт и укрепление крепостных стен дворца и выхода к морю. Мне бы хотелось начать с того, чтобы отремонтировать школу и лазарет, дабы они начали работать, пока продолжается ремонт в остальном дворце. — Не думай, что они делают это из вредности, Хафизе, — Валиде коснулась щеки девушки — Просто Малкочоглу как мудрый воин и любящий тебя мужчина стремится создать все условия для обеспечения безопасности вашего дворца. В конце концов, это вполне разумно, он же не всегда сможет быть рядом, чтобы спасать тебя от всего, — во взгляде Валиде промелькнула тревога и горечь. Мать султана до сих пор с ужасом вспоминала моменты, когда венгерская шпионка, ставшая её служанкой, держала кинжал у горла её дочери. — Вы правы, конечно же правы, Валиде-султан, просто мне приходится понимать и принимать, что какие-то решения Малкочоглу может принять даже если я не согласна. — В таких мелочах можно ведь и уступить, ведь во всем глобальном и важном он никогда не станет идти против тебя. — Вы благосклонны к нему больше, чем к Ибрагиму-паше, хоть тот и стал мужем Хатидже уже будучи великим визирем, — заметила Валиде Хафизе-султан. — Я неплохо отношусь к Ибрагиму-паше, но для Хатидже я желала другого мужа, ты же знаешь. Однако сын мой решил так, как случилось, да и дочь моя его любит, — Валиде на мгновение задумалась, подбирая слова — К Малкочоглу Бали-бею я благосклонна потому, что он не раз спасал твою жизнь, я доверяю ему, его знатное происхождение, преданность Династии и ум не могут не располагать. К тому же, он тебя любит, ты любишь его, а кроме твоего счастья мне ничего и не надо. — И все же, Вы как и я не слишком жалуете Ибрагима-пашу, — лукаво улыбнулась Хафизе — И дело даже не в том, что он раб, грек и не может похвастаться хорошей родословной, просто мы с Вами обе видим, что он предан не только нашему повелителю, но и шехзаде Мустафе. И все бы было прекрасно, если бы его любовью к старшему наследнику в своих интересах не могла пользоваться Махидевран. — Она стала так часто огорчать меня своими промахами, — посетовала мать султана — Я очень боюсь, как бы она своими интригами не навлекла беду на себя и на моего внука. — Мустафа чудесный мальчик, он так похож на своего отца, — Хафизе с улыбкой говорила о племяннике — Только вот его мать ведет себя недостойно своего положения, и ничего с этим не поделаешь. ***       Пятничная молитва проходила под сводами большой мечети. Султан молился вместе со своими визирями, чиновниками и подданными. По окончании молитвы Сулейман вместе с Ибрагимом-пашей и Малкочоглу направился в шатер, где их уже ждали паши и государственные деятели — планировался традиционный сбор прошений султану и несколько аудиенций с купцами и ремесленниками.       Солнце заливало своими лучами всю площадь, даже под навесом, сделанным специально для повелителя, Бали-бею казалось невыносимо жарко. Молодой мужчина постоянно поправлял ворот кафтана, пытаясь впустить чуть больше воздуха под одежды и немного охладиться. — Малкочоглу, — стоявший рядом Матракчи озадаченно посмотрел на друга — Ты в порядке? — Да, всё хорошо, — Бали-бей улыбнулся ученому и прищурясь взглянул на солнце — Жара сегодня стоит как в летний полдень. Ибрагим-паша мирно беседовал с одним из санжакбеев, прибывших в столицу для встречи с повелителем. Султан закончил разговор с последним из просителей и поднялся, паши склонились. — Нам пора возвращаться во дворец, — Сулейман повернулся к Ибрагиму-паше и распорядился — Пусть все собранные прошения доставят лично мне, займемся ими в ближайшее время.       Повелитель вместе с Ибрагимом-пашей и остальными своими визирями направился было в сторону лошадей, когда неожиданный шум позади него привел всех в замешательство. Буквально в нескольких шагах от повелителя Малкочоглу Бали-бей лежал на земле без сознания. Султана тут же окружили стражники, опасаясь спрятавшегося в толпе лучника. — Он не ранен, — наконец подал голос Матракчи, находившийся ближе всех к другу — Но он без сознания и у него жар. — Немедленно отвезите его в Топкапы, — Сулейман обеспокоенно смотрел на одного из сильнейших своих воинов, что сейчас лежал на каменных плитах площади без сознания — Ибрагим-паша, прикажи немедленно доставить в Топкапы Яхью-эфенди. ***       Хафизе-султан вместе с Валиде неспешно прогуливались по саду. Весенние цветы благоухали, а легкий ветерок разносил их аромат по всем уголкам дворцового парка. Женщины вели непринужденную беседу — Валиде перечисляла все, что необходимо было успеть приготовить для свадьбы Хафизе-султан и Малкочоглу, златовласая султанша согласно кивала на каждое утверждение матери султана — спорить с ней о том, что она считает нужным сделать к свадьбе, Хафизе считала абсолютно бесполезным, памятуя о недавней подготовке к свадьбе Хатидже-султан. Когда дело касалось брачной церемонии султанш Династии, Валиде-султан могла дать фору любому военачальнику на поле боя, ибо желание устроить все наилучшим образом и уверенность, что без её непосредственного участия и чуткого руководства торжество превратиться в кошмар, ни на мгновение не покидали мать падишаха. — Что-то там происходит, Валиде, — Хафизе бросила обеспокоенный взгляд в сторону аллеи, ведущей ко входу во дворец. Ко дворцу подъехала карета, следом султан и великий визирь прискакали на лошадях. — Они выносят кого-то из кареты, моя госпожа, — тихо сказала Фелиса, напряженно вглядываясь в происходящее у дворца. — О Аллах, что там еще приключилось, — мать султана вместе с Хафизе поспешили в сторону дворца. Когда женщины подошли ко входу, все прибывшие уже были внутри дворца, у входа Хафизе заметила лишь Насуха-эфенди, отдававшего какие-то распоряжения янычару. — Матракчи Насух-эфенди, — Хафизе поспешила к ученому, что завидев её и Валиде-султан склонился в знак почтения — Что случилось? Кого привезли во дворец без сознания? Что произошло во время молитвы? — Госпожа, — Насух поднял глаза на сестру султана, что в нескольких шагах от него замерла, сверля его настороженным взглядом зеленых глаз — Произошла странная ситуация, после пятничной молитвы и приема прошений, мы собирались вернуться во дворец, но тут Малкочоглу потерял сознание, мы не знаем что с ним. — О Всевышний, — Валиде испуганно вскрикнула и взглянула на побледневшую Хафизе-султан. — В него стреляли? — златовласая султанша сглотнула подступивший к горлу ком и испытывающе посмотрела на ученого — Его ранили и ты не хочешь мне говорить, да, Насух-эфенди? — в голосе женщины слышались нотки приближающейся истерики. — Госпожа, я клянусь Вам, что не знаю, что с ним, — Насух-эфенди чувствовал себя крайне неуютно под испытывающими взглядами матери султана и его сестры — Когда он упал, я осмотрел его, но ранений не увидел. — Я должна срочно его увидеть, — Хафизе направилась во дворец, не обращая внимания ни на кого вокруг. — Насух-эфенди? — Валиде вскинула бровь и вопросительно посмотрела на воина. — Я сказал все, что знаю, Валиде-султан, — заверил женщину ученый — Мне поручено дождаться прибытия Яхьи-эфенди и сопроводить его к Малкочоглу. — О Аллах, отведи от нас беду, — вздохнула султанша и отправилась вслед за скрывшейся в коридорах дворца Хафихе-султан. *** Бали-бея принесли в его покои и уложили на кровать. Ибрагим-паша настороженно       осматривался, косо поглядывая на лежащего без сознания хранителя покоев. Великий визирь еще помнил, как на него бросилась из-за своей калфы с обвинениями Хафизе-султан, и уже невесело прикидывал, что может прилететь в его адрес в связи со внезапной и непонятной болезнью жениха златовласой султанши, которая невзлюбила мужа старшей сестры. — Осмотрите его немедленно, — голос султана звучал напряженно. Лекарь тут же бросился исполнять приказ падишаха. Султан стоял рядом со своим другом и взволнованно наблюдал за действиями дворцового лекаря. — Повелитель, — Сюмбюль-ага поклонился султану — Паша… — Где ты ходишь, Сюмбюль-ага? — повелитель метнул яростный взгляд на гаремного евнуха — Нужно будет сообщить Валиде-султан, что с Малкочоглу случилась беда, пусть она скажет об этом Хафизе. — Повелитель, Вам лучше выйти из комнаты немедленно, — лекарь стоял рядом с кроватью хранителя покоев. — Говори живо, что с ним, — султан начинал злиться. Не хватало еще, чтобы случилось что-то с любимым женихом его драгоценной Хафизе, да еще и сразу же после помолвки. — Султан, похоже, что Бали-бей болен чумой.       Слова лекаря были для Хафизе, замершей в нескольких шагах от дверей покоев Малкочоглу, как удар по голове. Остановившись у стены, женщина попыталась совладать с собой, но не могла даже вздохнуть, беззвучно открывая рот в попытке впустить в легкие хотя бы каплю воздуха. — Хафизе, — Валиде-султан, догнавшая наконец златовласую султаншу, испуганно воскликнула и бросилась к дочери — Хафизе, девочка моя, что с тобой?! Из покоев Бали-бея тут же вышли повелитель, великий визирь и главный евнух. Сулейман увидел свою сестру и сердце его сжалось. Сюмбюль-ага скривился и испуганно прижимал руку к щеке. — Хафизе, сестра моя, — султанша, которая смогла таки подавить накатившую панику и вздохнуть, подняла испуганные и несчастные глаза на брата. — Сулейман, скажи мне, за что мне все это? — зеленые глаза наполнялись слезами — Почему Аллах не хочет моего счастья? — Хафизе моя, — султан шагнул было к сестре, чтобы обнять её, но златовласая султанша отступила назад, высвободившись из объятий Валиде, и бросила полный боли и отчаяния взгляд на двери, за которыми от страшной болезни умирал единственный в этом мире мужчина, которого она полюбила всем сердцем. — Прошу оставьте меня все, — Хафизе несколько раз прерывисто вздохнула, быстро поклонилась и пошла в сторону гарема, сопровождаемая лишь своей служанкой. — Как такое могло случиться, сынок? — Валиде смотрела на дверь покоев Малкочоглу и лицо её становилось всё несчастнее. — Матушка, возвращайтесь в гарем, Сюмбюль-ага будет держать вас с Хафизе в курсе ситуации…