Хранительница счастья

      Тихий шелест листьев и голоса птиц окружали остановившихся у реки мужчин. Падишах и хранитель султанских покоев спешились и отдали лошадей сопровождавшим их конюхам, весенний день в охотничьих угодьях султана выдался теплым и на редкость удачным в плане добычи. Неспешно прогуливаясь по берегу реки в сторону домика, где султан остановился на время отдыха, мужчины беседовали о предстоящем походе. — Ещё мой отец строил планы по захвату Родоса, но им не суждено было осуществиться. Покойный султан Селим не успел притворить планы в жизнь, — султан задумчиво хмурил брови — Сейчас, когда захвачен Белград и нет угрозы того, что кто-то из Европейских правителей сможет оказать серьезную помощь гопитальерам, лучшее время для похода на Родос. — Кеманкеш Ахмед-паша не вовремя покинул этот мир, — отвечал Малкочоглу — Но Хызыр Реис, завоевавший Алжир и принесший Вам присягу, Повелитель, на посту Капудан-паши сможет сделать многое для того, чтобы поход был удачным. Его флот и весь флот Османской империи позволят Вам, Инш Аллах, одержать ещё немало побед. — Барбаросса поистине могуч в морских сражениях, — согласился падишах — Только меня беспокоит то, что Хафизе опечалена предстоящим походом. — Госпожа понимает его необходимость для империи. — И всё же, мне и самому жаль, что сразу после свадьбы вам придется разлучиться. — Мой долг служить Династии Османов, — Малкочоглу помолчал и добавил — Хафизе-султан умнейшая из женщин, которых я встречал в своей жизни, она всё понимает и никогда не осудит Вас, Повелитель. Гонец, несшийся по лесной дороге в сторону охотников, заставил охрану султана встрепенуться. Остановив загнанную лошадь, посланник преклонил колено перед повелителем и протянул султану письмо. — Что-то случилось? — Малкочоглу почувствовал неладное. — Собаки, — прорычал султан, бросая письмо на земь — Мы возвращаемся в Стамбул, янычары подняли восстание. ***       Хатидже-султан и Гюльфем испуганно наблюдали за происходящим на улице из окон покоев госпожи и паши. Сестра султана нервно теребила жемчужное ожерелье, наблюдая за всполохами факелов и рвущимися во дворец мятежниками. — О Аллах, шехзаде Мехмет с матерью успели ли добраться до дворца, — Гюльфем, как и её госпожа, испуганно взирала на толпу. Если с единственным наследником и его беременной матерью что-то произойдет, Династия вряд ли оправится от такой потери. — Госпожа, — в покои, несмотря на протесты служанок, вошёл Матракчи. Друг Ибрагима-паши был вооружен, лицо его закрывала ткань — Вам немедленно надо спуститься в подвал, там сейчас безопасно, они подожгли дворец. — Хатидже-султан, скорее же, — наложница падишаха вместе со своей госпожой и несколькими служанками быстро устремилась в сторону подвалов.       Первый этаж дворца уже заволакивал дым, в воздухе стоял резкий запах гари. Едва женщины добрались до лестницы, ведущей в подвалы дворца, как раздался резкий звук бьющегося стекла — камень, брошенный мятежниками, разбил окно и упал на лестничную площадку. Хатидже-султан испуганно вздрогнула и оступилась, никто не успел подхватить её, и женщина кубарем покатилась вниз по лестнице. — Госпожа, — испуганный вопль Гюльфем-хатун отразился от каменных стен и гулким эхом пронесся по коридорам. — Подержи, — Матракчи сунул свой меч кому-то из служанок, подхватил жену друга, лежавшую без сознания у подножья лестницы, и двинулся в подвалы — За мной, быстро.       Хатидже-султан лежала без сознания на принесенных служанкой подушках, Гюльфем гладила султаншу по голове, слезы катились по лицу наложницы. Мертвенно бледное лицо сестры султана было спокойно, но на руках даже сквозь полупрозрачную ткань платья уже были заметны проступающие синяки. — Госпожа, у султанши кровь, — одна из служанок испуганно указала на подол платья Хатидже. — О Аллах, — Гюльфем испуганно посмотрела на расползающееся бурое пятно — Лекаря, немедленно найдите лекаря, — властным голосом отдала приказ женщина, стараясь сохранять спокойствие, — Хатидже-султан, держитесь, госпожа моя. О Аллах… ***       Карета рыжеволосой госпожи пробиралась по улицам столицы, объятым хаосом мятежа. Женщина испуганно прижимала к себе сына, Мехмет отчаянно плакал и не хотел успокаиваться. Эсма с ужасом смотрела на то, что творилось в городе. Когда стало понятно, что в Топкапы они вернуться не могут, султанша приняла решение повернуть карету назад и пробраться во дворец у Ипподрома. На подъездах ко дворцу Хатидже-султан и Ибрагима-паши, славянская наложница осознала, что укрыться во дворце сестры султана не получится, ибо мятежники уже ворвались на территорию дворца и подошли его. — Что же нам делать, госпожа? — испуганный голос Эсмы вывел Хюррем из оцепенения, в которое она впала при виде пожара за оградой дворца Хатидже-султан. — Хафизе-султан скорее всего тоже не успела вернуться в Топкапы, — Хюррем трясла надрывающегося сына, пытаясь успокоить — Нужно ехать в Буколеон, возможно до туда еще не добрались янычары. ***       Валиде-султан нервно мерила шагами свои покои. Известия о восстании янычар повергли её в ужас, все три её дочери находились за пределами Топкапы, когда начался бунт. Беременная Хюррем с сыном и Гюльфем тоже не успели вернуться, и их судьба была неизвестна матери султана. Едва в столице начались беспорядки, как султанша и второй визирь совета дивана немедленно отправили гонца султану, который был на охоте. Единственное, на что надеялась Хафса-султан, так это на то, что послание будет получено повелителем как можно скорее и он сумеет спасти ситуацию. — Валиде-султан, — верная Дае-хатун вошла в покои матери падишаха и быстро поклонилась — Госпожа, нам нужно спуститься в укрытие, всем. — Дае, от моих дочерей и фавориток сына нет вестей? — с замиранием сердца спросила женщина. — Сожалею, но мне ничего не известно, госпожа моя, — хазендер печально покачала головой — Госпожа, нам нужно спуститься в подвал. — Распорядись, чтобы спускались все и принесите мне внучку, — султанша взяла платок и вместе со служанками вышла из покоев — О Аллах, сохрани моих детей и моих внуков, прошу тебя. ***       Испуганно прижавшись к сестре, Бейхан держала на руках сына. Фахрие-султан сидела на коленях у тетки и напряженно наблюдала за тем, с каким страхом её мать смотрела на двери покоев, в которых они находились. Хафизе-султан старалась сохранять спокойствие, по крайней мере внешне госпожа выглядела ничуть не встревоженной, разве что более мрачной, нежели обычно. — А мама боится, потому что нас всех убьют? — звонкий голосок девочки разнесся по покоям. — Ну что ты, милая, — златовласая султанша погладила девочку по голове — Никто нас не убьет. В столицу вернется твой дядя повелитель и всех нас спасет, я тебе обещаю. В покои вошел Сюмбюль-ага, следом за ним показалась испуганная Хюррем-султан с сыном на руках. Хафизе поднялась им навстречу и встревоженно посмотрела на наложницу брата. — Хюррем, как ты здесь оказалась? — Госпожа, — женщина поклонилась султанше и со слезами на глазах заговорила — Мы собирались вернуться в Топкапы, но уже у самого дворца узнали, что его окружили янычары и нам не проехать. Тогда я решила вернуться во дворец Хатидже-султан, где с госпожой осталась Гюльфем-хатун, и переждать там. Но когда мы подъехали ко дворцу у Ипподрома, то увидели, что мятежники уже ворвались туда и пытались его поджечь. Нам некуда было больше поехать. — Хатидже, — тихо выдохнув, Бейхан заплакала, прижимая к себе Ахмеда. — О Аллах, помоги нам, — пробормотала Хафизе — Фелиса, принеси попить чего-нибудь, — только служанка направилась к выходу из покоев, как двери отворились и на пороге показался Мимар Синан с мечом на перевес. Кафтан мужчины был рассечен мечом и по руке стекала кровь. — Госпожа, они ворвались внутрь крепости, Касым-ага пытается задержать их у ворот дворца, вам нужно уходить. — Куда нам уходить, Мимар? — Хафизе передала племянницу Кевсер-хатун и подошла к раненному мужчине — С трех сторон столица, охваченная мятежом, с четвертой море. — В гавани есть небольшая лодка, нужно уходить, госпожа, — из коридора донесся звук боев — Сейчас же. — Мы все утонем, — послышался истеричный вопль Хюррем-султан — О Аллах, Сулейман, где же ты? — К морю, быстро, — Хафизе молниеносно схватила со стола кувшин с щербетом и фрукты, отдала их Фелисе и поторапливая сестру и Хюррем, повела их в сторону выходивших к морю гранитных лестниц. У ступеней и правда стояла небольшая лодка, в которую едва ли поместились шесть человек. — Она не вместит нас всех, — испуганно пролепетала Бейхан-султан. — Сестра, я прошу тебя, давай без паники, — Хафизе помогла Хюррем и Бейхан с детьми размеситься в лодке — Сюмбюль, в лодку. — Госпожа, вам не хватит места, — пытался протестовать евнух. — Я и не собираюсь плыть, — резко осадила его султанша — В лодку быстро. Отплывете на несколько десятков метров от берега и будете ждать там. — Море волнуется, мы все утонем, — Хюррем истерически повторяла одно и то же, прижимая к себе Мехмета — Мы все погибнем. — Хюррем, в море вам безопаснее, чем здесь. — Хафизе, куда ты? Ты погибнешь, когда они ворвутся во дворец, — Бейхан в ужасе смотрела на сестру. — Я попробую прорваться к Хатидже и спасти её, — Мимар Синан показался на причале, на этот раз к его ранам прибавился еще и порез через все лицо — Уплывайте, Сюмбюль, я вверяю их тебе, — Хафизе оттолкнула лодку от берега и повернулась в сторону подошедшего архитектора. — Госпожа, почему Вы еще здесь? — в голосе мужчины слышались и ярость, и испуг — Вы должны были отплыть с остальными султаншами. — Они во дворце? — Да, ворвались, — безысходность, с которой он это сказал, на мгновение испугала султаншу, но та быстро взяла себя в руки. — Ты реставрировал этот дворец и знаешь все коридоры, выведи меня к конюшням, — распорядилась султанша. — Госпожа, что Вы задумали? — молчавшая до этого Фелиса—хатун испуганно смотрела на султаншу. — Госпожа, на лошадях Вам не выбраться из города, — покачал головой архитектор. — Мы теряем время, — поморщилась Хафизе и быстро зашагала в сторону дворца — Мне нужно попасть во дворец Хатидже-султан. -Это безумие, Хафизе-султан, — возмутился Мимар Синан. -Делай, что я говорю, — приказала женщина. Мужчине оставалось только повиноваться. ***       Ибрагим-паша возлежал среди расшитых золотом подушек и медленно потягивал вино, наблюдая за искусными движениями темнокожей наложницы, что исполняла для великого визиря танец с саблей. Успешно подавив восстание и наказав всех, кто был виновен, великий визирь и зять султана сполна наслаждался своей победой и почестями, которые ему оказали. Грек по происхождение, долгие годы бывший рабом, он упивался той властью, которая пришла к нему с дружбой султана и любовью султанши Династии Османов. «Мог ли ты, Тео, знать, какая судьба тебе уготована, когда в детстве тебя похитили из родных краев и разлучили с твоей семьей? Ведомо ли было тебе, сыну простого рыбака, что однажды ты возвысишься до самых небес, став вторым человеком в огромной империи Османов? Всё, что ты имеешь, всё, чего ты добился, всё это плод твоих трудов, ты сам сделал себя таким, каков ты есть, Тео. Полагаться лишь на свой ум, строить интриги, быть рядом с теми, кому принадлежит власть — всё это стало для тебя образом жизни. Твое имя, пусть его и дали тебе не при рождении, но твое имя войдет в историю этого мира. Великий визирь Ибрагим-паша, лучший друг повелителя мира, муж его сестры, султанши Династии, которая любит тебя больше жизни, храбрый воин и мудрый политик — вот то, что останется от тебя в истории, Тео…» ***       Барбаросса Хызыр Хайреддин Паша был человеком исключительно прямолинейным и резким, роскошной жизни во дворце он предпочитал скромную каюту на одном из кораблей своей грозной флотилии, во главе которой он встал после смерти брата и правил ей успешно. Европейцы называли его пиратом, им он и был для них, сам же мореплаватель считал себя просто воином, флотоводцем, способным со своими моряками одерживать победы и добывать все, что посчитает нужным. После завоевания Алжира и преподнесения его в дар султану Сулейману, Хызыр Реис стал Капудан-пашой Османской империи. Он был в самом расцвете сил, ему минуло сорок шесть лет, он всё больше жаждал быть не просто моряком, но и видным деятелем империи османов, что станет возможным, если он сможет обеспечить всё необходимое для победы в предстоящем походе на Родос. — Что там происходит? — прервал свои размышления о предстоящем походе корсар и обратился к стоящему рядом племяннику. — В городе идут погромы, похоже на мятеж, — ответил юноша, передав дяде подзорную трубу. — Непорядок, — протянул паша — Нужно послать на берег и узнать, что там происходит. — Барбаросса, — один из моряков показался на палубе корабля и обратился к командиру — В нескольких сотнях метров от нас болтается лодка, в ней люди. Начинается шторм, они утонут. — Доставьте их на борт, если им нужна помощь, — распорядился паша — И кто-нибудь узнайте, что там на берегу происходит. ***       Весь гарем падишаха во главе с Валиде-султан находился в подземельях дворца Топкапы в ожидании хоть каких-то новостей сверху. Дае-хатун стояла рядом с госпожой, которая укачивала на руках Михримах-султан, и, как и все собравшиеся здесь, напряженно ждала хоть каких-то новостей. — Дае, — Валиде-султан передала внучку кормилице и обратилась к хазендеру гарема — Пойди и узнай, нет ли каких-нибудь новостей. — Как прикажете, госпожа, — женщина удалилась, а Валиде окинула обитателей гарема долгим взглядом внимательных темных глаз.       Паники пока не было, но если они просидят здесь еще сутки, то она начнется, притом у всех, даже у Нигяр-калфы, которая зорко следила за девушками, чтобы те особо не болтали и не разжигали друг в друге истерику. — Госпожа, всё по-прежнему, новостей нет, — сообщила вернувшаяся Дае-хатун — Вам бы отдохнуть, госпожа моя, давайте я прикажу постелить Вам постель? — Ах, Дае, какой мне отдых? — печально вздохнула Хафса-султан — Когда неизвестно, что с моими детьми и внуками, как могу я отдыхать? — Госпожа, всё будет хорошо, — заверила мать султана Нигяр-калфа — Вернётся повелитель и подавит восстание. Нам всем нужно молиться о том, чтобы госпожи и дети спаслись. — Что еще нам остается в этой ситуации, Нигяр? Только молиться и уповать на милость Всевышнего. ***       Бейхан-султан осторожно ступила на палубу корабля и взяла за руку дочь. Мужчины, стоявшие на палубе и смотревшие на них во все глаза, были суровы и насторожены. Когда в Мраморном море начинался шторм, эти моряки послали к ним лодку, чтобы узнать, не нужна ли им помощь, и когда султанша сообщила, что им она нужна, им было позволено подняться на борт. — Моё имя Барбаросса Хызыр Реис, — сказал невысокий плотного телосложения человек с кучерявой бородой — Я Капудан-паша Османской империи. А кто вы и почему вы оказались выброшенными в море? — Благодарю Вас за наше спасение, паша, — Бейхан благодарно улыбнулась мужчине — Меня зовут Бейхан-султан Хазретлери, со мной мои дети, шехзаде Мехмет и его мать Хюррем-султан. — Госпожа, — все стоявшие на борту члены команды склонились вслед за командиром в знак почтения — Для меня честь приветствовать членов Династии на палубе моего корабля. Что с Вами произошло? — В городе вспыхнул мятеж, янычары подняли восстание и окружили дворец Топкапы, дворец Ибрагима-паши, в конечном итоге они добрались и до Буколеона, который повелитель подарил Малкочоглу и Хафизе-султан на их предстоящую свадьбу. Мы какое-то время оборонялись, но янычары ворвались во дворец и нам пришлось спасаться в лодке. — А где же тогда Хафизе-султан? — удивился корсар. — Она осталась во дворце, — тихо ответила госпожа, прижимая к себе расплакавшегося султанзаде. — Проводи госпожу и остальных в каюту и обеспечь всем необходимым, Хасиб Реис, — отдал распоряжение племяннику паша, а сам обратился к одному из моряков — Готовь людей, спускайте лодки, надо послать кого-нибудь на помощь Хафизе-султан, раз она осталась во дворце. — Она хотела поехать во дворец на Ипподроме, там Хатидже-султан, — остановившись по пути в трюм, сказала Бейхан — Нам сказали, что дворец Ибрагима-паши подожгли и Хафизе помчалась на помощь к сестре. — Хорошо, госпожа, я отправлю людей в дворец великого визиря, — Капудан-паша поклонился султаншам и вновь посмотрел в сторону берега, где в ночи алым заревом пожаров пылал охваченный мятежом Стамбул.