Путь в темноте

Дождаться собак не удалось. Лео проснулся за миг до того, как его плеча коснулась куриная лапка. - Чудовище, - тихий-тихий шепоток мог бы насторожить, но внутри уже сработал привычный детонатор тревоги, не раз спасавший от смерти. – Просни… Подняв руку, Лео бесцеремонно заткнул щенку рот, нахмурился и начал вслушиваться. Не в окружающее пространство – это было бесполезно. Когда вокруг будет гул моторов, топот солдат и визг рикошетящих пуль – будет поздно. Он вслушивался в себя. Тревога росла, скатываясь по телу нервной холодной дрожью, как лавина. Губы под ладонью болезненно дернулись – пришлось убрать руку. - Надо уходить, - шепнул щенок ему в кончики пальцев. - Чуешь их? – сев и быстро проверив катану в ножнах, Лео повел головой из стороны в сторону. Он иногда сталкивался с людьми, у которых тоже хорошо было развито это чувство тревоги. Но впервые с тем, у кого так же хорошо, как у него самого. Не дожидаясь ответа, Лео начал подниматься. - Собери ценное. Горелку возьми, жратву, медичку. Что на улице? - Вечер, - щенок уже шуршал пакетами чуть в стороне. – Сумерки. - Хреново, - Лео вздохнул. – Ладно, выбирать не из чего. Они далеко еще, но нужно уйти быстро. Пакеты брось – шуму много. Есть тканые сумки? Тяжелое мне отдай. И быстро. Щенок, судя по всему, засуетился еще больше, потому что с шумом уронил миски и котелок. «Горе луковое». Лео скривился, пошел на звук и требовательно протянул руку. - Сумку дай. И что складывать. Котелок надо, миску – тоже, нож где? Тряпки брось – это найдется. Куртку надень, которую я принес. Щенок замельтешил по подвалу, явно торопливо одеваясь. Лео и сам бы оделся сейчас – его еще знобило, но решил, что это может помешать в драке, и плюнул. «Потом найду себе что-нибудь. Это обождет. Я не смогу идти быстро… надо живее…» - А это… - щенок подал голос уже из другого угла. – Это не может быть Сопротивление? Вдруг это они, а? Ты же сказал… ты сказал, что знаешь их… - Может, и знаю, - Лео затянул шнуры на самодельной торбе и закинул ее на спину. – Кто бы это ни был – нам нужно уходить. Или сиди и жди, чтобы узнать, кто же это именно, а я пошел. - Я с тобой! – пальцы щенка так вцепились в запястье, что Лео даже сморщился. – Я… нет, я с тобой пойду. А… а куда мы? - Куда подальше, - Лео сплюнул неприятно пресную слюну – предвестника тошноты, и шагнул к выходу. Лямка торбы странно терла кожу на шее, хотя всегда любая ноша привычно ложилась на выступающий край карапакса. – Мне нужны глаза, щенок, - закинув руку за голову, он ощутил холодную, как сквозняк, пустоту до самого основания шеи. Такой скол уже не восстановится – не на что нарастать новому слою… - Я – Скан. Кажется, этот шкет еще и обиделся! Лео усмехнулся на такую нелепость и пошел следом за сопящим топотком.

***

- Чудовище, ты спишь? – Скан лежала под приютившей их крышей полуразрушенного подъезда и таращилась по сторонам, кутаясь в тонкий изорванный халат. В глубине подъездного холла, там, откуда даже отблески долетали слабо, тлел костерочек. Она никогда раньше таких не видела – жару много, а огня почти не видать. Чудовище развел его буквально из ничего, обшарив всего-то первый этаж этого дома. Она сама тоже смогла бы, но ей понадобились бы доски и газета. Спички были. И у нее это отняло бы гораздо больше времени. А он легко, как по волшебству, развел костерок, придвинул к нему пару небольших камней, чтобы установить котелок, и, пока она разбирала мешок, даже нашел воду.

***

- Откуда? – Скан смотрит на полный чуть ржавой водой котелок, который только что встал на огонь. - От верблюда, - чудовище тяжело садится в стороне, вернее, почти падает. – Тут же квартиры были когда-то. Насосы отключены, но в шлангах душей и сливных бачках вода осталась еще. Он ложится и какое-то время лежит вообще без движений. Медленно дышит, равномерно, как работающий мех, и как-то очень тяжело. Поежившись, Скан начинает копаться в мешке, добывая консервы. «На сегодня хватит еще. Может, и на утро. Если сейчас разделить банку на двоих…» Она секунду смотрит на чудовище, которое с коротким матерным стоном уже опять встает с земли, и решительно прячет одну банку обратно. «Как оно еще повернется – не знаю. Мне и воды хватит… а ему надо… он должен поправиться и снова стать сильным-сильным.» - Ты куда? Чудовище шипит в ответ, как будто разучилось говорить, и уходит. А спустя минут 15 возвращается с ворохом разномастного тряпья. Все драное, все воняет плесенью и никуда не годно, но он бросает его на землю, поближе к костерку, устраивая постель. - Заткнись ты уже, - беззлобно ворчит он, видимо, все же снизойдя ответить на заданный до его ухода вопрос. – Я подежурю после ужина. Однако, ощупав вскрытую банку с тушенкой, которую ему подсунула Скан, он вдруг замирает и кривится. - А сам жрать не будешь? – спрашивает он. От удивления Скан не сразу даже находит, что ответить ему. Как он узнал? С коротким вымученным вздохом, в котором сквозит странно знакомый стон, чудовище запрокидывает голову, секунду «смотрит» вверх, а потом придвигается к огню. - Чучело, - вздыхает он, вываливая содержимое банки в котелок с водой и принимаясь копаться в торбе. – Да как ты выжил-то?

***

- Спишь? - Успался весь, - ворчливо раздалось из темноты. – Спал бы, если бы ты не вздыхал постоянно и не ворочался, и не бормотал без умолку. Скан покраснела в темноте, но решилась сесть и оглянуться. Чудовище дремало, привалившись спиной к перилам лестницы, но на звук подняло голову и повернуло к Скан. - Как ты узнал, про еду? Он вздохнул, то ли теряя терпение, то ли как-то бессильно, потер забинтованную ногу и покачал головой. - Вот скажи мне, - вместо ответа поинтересовался он. – Что это за черта такая – вместо того, чтобы сказать спасибо, лечь и заткнуться, ты лезешь с вопросами? Скан плотнее замоталась в драный халат и уперлась подбородком в колени, глядя на него. Она поняла, почему его вымученный стон показался ей знакомым – так иногда вздыхала мама, когда Скан среди ночи начинала спрашивать про звезды или жизнь «до». Она невольно улыбнулась. Уродливая образина вообще не имела ничего общего с мамой и ее заботливым голосом, красивым лицом, нежными руками, но почему-то безумно напоминала иногда. - Как? – повторила она, склонив голову набок. – Ты же не мог увидеть. Чудовище хмыкнуло, словно ему сказали очевидную глупость. - Щенок, металл по металлу один раз скрипел – ты открыл одну банку. В ней сверху был прогорклый жир, значит, ты ничего не взял. Много ума надо? Даже без глаз. Голос чудовища почему-то чуть смягчился, и оно неожиданно тоже улыбнулось. Пусть и одним уголком губ – едва-едва, но все же оно улыбнулось Скан. - Я благодарен, - тихо сказал он, покачав головой. – Но, если ты не будешь жрать, из тебя будут плохие глаза. Тебе нужно быть внимательным за двоих, щенок. Ясно? Если разумно расходовать солдатский паек и консервы, то хватит на какое-то время. Нам надо на восток, там есть большое поселение, в нем рынок. Обменяем эту куртку и цацки на жратву. Спи, все нормально будет. Скан послушно легла, натянув на себя халат, повозилась, пытаясь укрыть и голову, и ноги сразу, потом вздохнула и опять села. Сквозняк стал донимать сильнее, хотя от костерка по-прежнему тянуло теплом, но только в один бок. Чудовище вдруг опять вздохнуло, повернув к ней голову, и прошило слепым взглядом. - Спи. - Да-да, доброй ночи, - Скан натянула халат на голову, поворачиваясь спиной к костерку. «Согрею спину, а потом боком лягу…» - Да ты же достанешь кого угодно своей возней дурацкой! Чудовище резко поднялось, в два шага оказалось рядом и, сграбастав Скан, закутало в халат и свой плащ сверху. Потом улеглось рядом и прижало к жесткому нагрудному щитку. - Спи, чучело, уже, а. Утухни, я слушать не могу так. Скан на секунду сжалась в комок, когда сильные руки замком сжались вокруг нее, чуть не придушив, но потом моргнула пару раз, рискнула перевести дыхание и даже улыбнулась. - Спасибо, - тихо-тихо прошептала она, рискнув устроить голову у него на груди. – Ты такой заботливый… Он фыркнул и ничего не ответил на это. Враз ощутив и тепло, и безопасность, и силу, которая исходила от него волнами, как ровное мощное свечение, Скан разомлела, как давно-давно себе не позволяла. - А что будет дальше, чудовище? Он долго молчал. Так долго, что Скан бы решила, что он спит, но дыхание было не ровным. - Хорошо все будет, щенок, - наконец негромко рокотнуло у нее под ухом. – Спи уже, не утюжь мозг.