Путь в темноте

Двадцати шагов хватило, чтобы голова начала хоть немного остывать и вернулась ясность мышления, напрочь уничтоженная легшей в ладонь кистью. Лео думал, что она слетела в том бою, где он был с братьями. Такая утрата казалась вполне справедливой – вырванный из души клок очень просто сплелся с оторванной от катаны кистью. «Мы оба потеряли что-то – ты и я, Миги, мне жаль». Жалела ли катана о его утратах – Лео не знал, но ему казалось, что она понимает его. Теперь же он абсолютно понимал ее и искренне раскаивался в том, что спас это мелкое недоразумение, откромсавшее от клинка кусок для украшения своей персоны… - Чудовище! Ну, чудовище, ну, прости меня… - Не подходи! Убью! – Лео обернулся, не думая, с разворота ударил на голос ногой и взрыкнул от бессильного бешенства. Ну, вот что ж бестолковый-то он такой?! Ну, отвалил бы хоть ненадолго!! Дал бы успокоиться, что ли! От ноги мягко отлетело с тихим охом и свалилось где-то в стороне. «Придурок же!» Лео обернулся и разжал кулаки, пытаясь успокоить рвущийся наружу рык, повел головой за звуками, ярко улавливая вспышки сильных-сильных эмоций. Столько страха и боли он давно не ощущал за один раз в чистом и первозданном виде. Люди его боялись, особенно когда видели впервые при свете дня. Его боялись солдаты Шредера, боялись ублюдки из Сопротивления, его даже родные братья боялись… было и такое. Но Шредеровы выродки боялись и ненавидели, Сопротивленчиские сопляки боялись и умоляли, братья… братья боялись и жалели – это он хорошо помнил. А это чучело мелкое боялось до полыхающей зеленью кромки на сломе боли. Вот только боялось оно не самого Лео, а чего-то еще. - Чудовище… - недоразумение поднялось, со стоном выблевав скудный ужин, и пошаталось в его сторону. – Прости меня. Ну, прости, пожалуйста, я просто… я бы никогда никому не сказал, честно! Даже за дворец, даже за колбасу настоящую… «В живот попал, видимо». - Не подходи, - повторно рыкнул Лео. – Дай отойду от твоей тупости несусветной. Недоразумение всхлипнуло и опять залилось слезами и соплями, громко шмыгая носом и захлебываясь остатками рвоты. И упрямо потащилось к нему. - Не уходи только! – вспышка страха полыхнула на самом пределе, видимо, так что Лео чуть не «ослеп», ощерившись на это сравнение и мотнув головой. И пока он отходил от этого яркого зеленого света пополам с удивлением, что боялось-то это чучело огородное вовсе не его, а того, что он уйдет сейчас, его вдруг обхватили тонкие куриные лапки, и бестолковый щенок прижался крепко-крепко, как только мог, стараясь удержать. «Дурак безмозглый, - Лео замер, вслушиваясь в страхи и боль человеческого отродья, а потом с бессильным выдохом осторожно обнял его в ответ. – Я же просто успокоиться отошел, чтоб тебе по шее не навалять. Не лез бы – не получил бы, я же ясно сказал тебе». - Не уходи, я не… я не подумал… прости меня, пожалуйста… - Ты в другой раз палец свой отрежь и на веревочку нанижи, - с громким вздохом посоветовал Лео, ощущая, как бессильная злость на этого бестолковкина растворяется под легким ветром. Он так же не мог злиться на Майки в детстве, что бы тот ни натворил. - Идем обратно, - он с усилием оторвал от себя вцепившиеся в плащ пальцы и мотнул головой. – Костер прогорит же, а я хотел тряпки прокипятить и ногу обработать. Давай, шевелись. Готовить особо нечего, но там остался сухой паек – сообразим суп из него. Щенок опять громко шмыгнул, явно вытирая свой сопливый нос рукавом. «Спасибо, что не об меня еще». - Я приготовлю, - прохрюкал он. – Ты отдыхай. У тебя рана на ноге… Лео усмехнулся – а то он сам этого не знал, блин! Ветер поменял направление, задув с востока и шевельнув траву, подняв вокруг запахи, которых становилось день ото дня все больше и больше. Лео шумно втянул воздух, ухватив щенка за загривок, и подтянул обратно к себе. - Тебя ранили? – спросил он, продолжая внюхиваться. Пахло кровью. Не сильно. Не так ярко, как если бы она текла, но он не мог перепутать этот запах. Запах человеческой крови Лео знал очень и очень хорошо, почти в совершенстве. Хотя этот запах не взбесил, но странно его растревожил, заставив принюхаться еще тщательнее. - Н-нет! – щенок пискнул и попробовал вывернуться, но Лео и не думал его отпускать. – Нет, только шишка на голове и живот болит… «Я не мог так сильно ударить, чтобы что-то сломать. Да и кость бы наружу не вышла». Не обращая внимания на трепыхания бестолкового недоразумения, он притянул его к себе, зафиксировав руки, чтобы не мешал, и внимательно ощупал голову. Ойки не произвели на Лео никакого впечатления – голова была сухой, хотя здоровенная шишка, да, присутствовала, но это было не то. Куртка тоже вроде была целая, руки целые, спина без повреждений, плечи в порядке. Щенок вдруг пискнул и сжался. Рука Лео замерла на долю секунды обрисовав контур груди. «Это что?..» - Ты… девчонка?.. – голос Лео осип от удивления. Недоразумение пискнуло еще раз. То есть пискнулА. - Прости… Лео убрал руки и отступил на шаг, совершенно по-новому соображая и внюхиваясь. «Девчонка… черт побери… а я только что ей двинул так, что мужику бы хватило, чтобы проблеваться… охренеть… девчонка…» - Прости, пожалуйста, я просто боялся… Лео сухо хмыкнул, чувствуя, что у него голова идет кругом. - Называй уж вещи своими именами теперь, - он пошел к костру, больше не решаясь схватить недоразумение за руку и потащить за собой. – Курица, блин! - Я Скан, - обиженно шмыгнуло ему в спину. – Я же говорил… говорила уже. Свалившись у костра, Лео обхватил голову руками, мотнув ей из стороны в сторону и чувствуя, что череп сейчас просто лопнет. А он это, то есть, ЕЕ!!! Он ЕЕ послал на рынок одну! ЕЕ! Одну!! - Ты хоть понимаешь, что с тобой сделать-то могли, дурища? – спросил он, не отнимая ладоней от висков. – Тыковкой своей соображаешь, а? Че не сказала-то? - Так… - она шмыгнула носом и подсела к нему поближе. – Так безопаснее же. Мама говорила мне. - Ясно, - Лео хмыкнул и полез в сумку за тряпками и аптечкой. Больше слов у него не нашлось. Девчонка сунулась было перевязать ему ногу, но он только рыкнул, отпихнув в сторону ее руки – вот еще не хватало ей смотреть на такое! «Так до этого же смотрела и не умерла, как бы, - сообщил ему внутренний голос с легкой ехидцей. – На башку твою раскуроченную». «Я не знал, что она – это она, - Лео сморщился, непривычно споря сам с собой. – Девчонке не дело же…» - Откуда у тебя эти следы? - ее тонкие пальчики неожиданно погладили щиколотку, от чего Лео вздрогнул. Ласковое прикосновение вкупе с тревожным запахом крови, который он теперь понял от чего, казался ему таким странным, заставило на долю секунды задержаться, прежде чем оттолкнуть ее руку. – Я такие видела… - Безмерно рад за тебя. Не важно это. Девчонка отдернула ладонь, но опять завозилась рядом, что-то перекладывая в аптечке, судя по звяканью пузырьков. - Ты расскажешь мне, кто ты такой? – тихо спросила она. – Почему тебя ищут солдаты Господина? Почему там висел твой портрет и еще таких же, как ты, солдат? Вас вывели в какой-то лаборатории для войны? Эти другие… они живы еще? Или ты один остался? Вас создало Сопротивление? Лео рыкнул на нее и тут же оборвал сам себя. «Девчонка же. Не стоит так». - Расскажешь? – она опять подсела к нему под бок, явно выискивая тепло. - Какая разница, - буркнул Лео, выкрошив в котелок остатки сухого пайка и стащив с себя плащ, чтобы укрыть эту дуреху. – Это – не важно. Она помолчала немного, а потом тронула его за локоть. - У тебя очень красивые глаза были. Я теперь знаю. Кто ты? Никакого желания говорить с ней у Лео не было. Как-то враз навалились и усталость, и бессилие, и куски еще не утихшего гнева, и досаждавшая совсем уже нестерпимо боль. - Черепаха я. И – да, они живы. Девчонка помолчала какое-то время, и Лео уже обрадовался было этому, начав сосредоточенно бинтовать ногу, но тут она снова подала голос. - Ты когда-нибудь расскажешь мне, кто ты такой на самом деле? И как тебя зовут?