***
Пауль смотрел на успевшего полностью раздеться мужчину и улыбался. До этого у него не было такого красивого партнера. По правде сказать, он не слишком-то их и помнил, да и времена подобных экспериментов давно прошли. Он, как никто другой, понимал, что сексуальные отношения такого рода могут больно ударить по имиджу группы. Одно дело эпатировать публику на сцене, и совсем другое – трахаться с мальчиками в номерах отелей. Но с Рихардом все было иначе. С ним было безопасно. Пауль коснулся пальцами его живота, заставляя мышцы напрячься, скользнул ладонями на бёдра, притягивая к себе. Поцелуй вышел жадный и смазанный, словно нужно было торопиться, пока их не застали. – Ты закрыл дверь? – Ландерс слегка отстранился, задавая вопрос. – А то вдруг кто-нибудь из ребят захочет нас навестить. – Кажется, да. Проверить? – Круспе сделал попытку встать, но уверенные руки вернули его обратно в кровать. – Не будем отвлекаться. Если я правильно помню, кто-то собирался меня трахнуть? Рихард сглотнул, борясь с нарастающим возбуждением и неловкостью. На фоне решительности Пауля он вновь почувствовал себя растерянным и смущенным. По телу прошла дрожь, заставляя его отбросить все лишние мысли. Он дотронулся языком до ключицы другого мужчины, одновременно касаясь пальцами кожи под футболкой и прижимаясь своим пахом к его бёдрам. Ландерс стиснул его плечи, вдавливая в себя сильнее до тех пор, пока Круспе не издал стон, не в силах справляться с желанием разрядки. Он быстро стянул с мужчины одежду и протянул руку под подушку, пытаясь наощупь найти тюбик смазки. – Ты ждал меня или любишь надрачивать на ночь в кроватке? – Пауль засмеялся, ласково проводя рукой по волосам любовника и, не дождавшись ответа, добавил: – Не жалей этой штуки, не хочу потом ходить враскорячку, как сифилитичная шлюха. – Господи, Ландерс. Твой рот когда-нибудь перестаёт извергать всю эту похабщину, или... – Или. Хватит болтать. – Ритм-гитарист перехватил ладонь Рихарда, измазанную гелем, и направил ее вниз, прижимая между своих ягодиц. – Выеби меня уже.***
Рихард хочет быть брутальным и жестким, но ничего не выходит – он боится сделать Паулю больно. Поэтому он аккуратно и почти нежно касается пальцами входа, постепенно добавляя все больше смазки, одновременно пытаясь сдержать собственное возбуждение, чтобы позорно не кончить прямо сейчас. В старших классах он услышал, что в такой ситуации нужно думать о чем-то отвлеченном: решать уравнения или представлять усы учительницы географии. После этой шутки мальчишки всегда заливисто смеялись, хотя это было некрасиво по отношению к фрау Цвайгер, она была очень доброй, и к нему в том числе. Пауль охнул, отвлекая его от раздумий. Он развёл ноги в стороны, слегка поджав их в коленях, и прикусил губу, стараясь больше не издавать громких звуков. Свободная рука Рихарда сжимала его член, твёрдый и горячий, отчего Ландерсу было все сложнее себя контролировать. Он закрывает глаза, позволяя другому мужчине целиком взять контроль над своим телом. Чужой член, проникающий в его плоть, пальцы с острыми ногтями, влажная постель – он отдаётся ощущениям, переставая думать и оценивать происходящее. Забывая, что здесь и сейчас его трахает Рихард Круспе. Забывая, что где-то рядом его друзья, которые могу их услышать. Он выгибается на кровати, со стоном изливаясь в ладонь любовнику, и тот, навалившись на него и ускорив движения, тоже кончает, уткнувшись лицом в его плечо.***
В комнате наступает тишина, отчего даже из-за закрытых окон слышны неразборчивые голоса с террасы. Кажется, Оливер и Флаке вернулись с озера. Рихард тянется к скомканным на полу джинсам, достаёт сигарету, закуривает. Он молчит, словно боясь начать разговор и прячется за стеной едкого дыма, не решаясь взглянуть на Пауля. – А ты тот ещё жеребец, – игриво произносит Ландерс и смеётся. – Кто бы мог подумать, что наш лид-гитарист такой профи в однополом сексе. Круспе закашливается, удивляясь тому, как быстро к другу вернулась его обычная манера вести беседу. – Я просто... – он пытается подобрать слова, чтобы не выглядеть глупо, – ты не подумай, было всего несколько раз. – Да ладно тебе! – Пауль весело хлопает его по бедру и вскакивает, начиная одеваться. – Не собираюсь я ревновать, даже если ты половину немецких мальчиков поимел. Где тут можно помыться? – На этаже общая душевая, комната с ванной досталась только Тиллю. Ландерс удивленно поднимает бровь, но тут же начинает смеяться: – Говорит, что просто вокалист, но ведёт себя как фронтмен, причем паскудный. У двери он останавливается, подмигивая другу, и, легко нажав на ручку, выходит из спальни. Он знал, что Рихард забыл запереться.***
Весь оставшийся день друзья провели в ленивом безделье. Из-за сильной жары оставаться на улице было невыносимо. Даже близость воды и леса не спасала от удушающего зноя. Густой, влажный воздух вязким маревом собирался над искрящейся гладью озера и расползался по всему пляжу и лужайке, заставляя обитателей дома спрятаться по своим комнатам. Только ближе к вечеру, когда жаркое июньское солнце скрылось за верхушками деревьев, Рихард почувствовал, что дышать стало легче. Занавески, закрывающие большое окно его комнаты, слегка разлетались от свежего ветра, и комнату заполнил едва уловимый запах тины и озёрной воды. Рихард вышел на террасу в одних плавках, решив, что сейчас как раз отличное время для того, чтобы поплавать. Уже второй день их маленького отпуска подходил к концу, и все остальные парни уже успели оценить чистоту здешних вод, а Тилль даже доплыл до ближайших соседей, изрядно напугав двух девочек-подростков, мирно загоравших у кромки воды. Во дворике Рихард встретил Оливера, который полулежал в большом плетеном кресле, запрокинув голову и выставив руки ладонями вверх. Если бы солнце еще было в зените, то можно было бы подумать, что басист загорает. Но тёплые лучи едва пробивались сквозь верхушки деревьев, и Круспе, решив, что для послеобеденного сна время уже позднее, тихо кашлянул, дабы привлечь внимание друга. – Привет, Олли. Ты тут спал что ли? Ридель встрепенулся и раскрыл глаза, затем повернул голову к источнику шума и, увидев Рихарда, мягко улыбнулся ему. – Нет, просто наслаждаюсь тишиной. Боюсь, такая возможность вновь появится у нас не скоро. – Это точно, – кивнул Рихард. – Хотя мне этих пяти дней в глуши хватит на год вперед. – Везёт тебе. – Поплавать не хочешь? – Рихард присел рядом с другом и потянулся к открытой бутылке минералки. – Нееет, – протянул Олли, потягиваясь в кресле, и потер свои плечи. – Я сегодня наплавался. Пол дня с Флаке и Кристофом исследовали местные омуты. Пауля позови, или Тилля. – А где они? – Не знаю, я думал Пауль с тобой. – С чего бы это? – удивился Рихард, кажется, даже слишком. – Не знаю, – пожал плечами Олли, не обращая внимания на странную реакцию гитариста. – Шнайдер хотел зайти за тобой днём и слышал ваши голоса из твоей комнаты. Рихард сделал глубокий вдох и почувствовал, как его сердце во всю колотится в груди. Не хватало ещё, чтобы кто-то узнал об их с Ландерсом полуденных развлечениях. Что и когда мог услышать Кристоф? Круспе зажмурил глаза, пытаясь вспомнить, не слишком ли они шумели. Пауль старался сдерживаться, но выходило у него плохо, а сам Рихард в тот момент был слишком возбуждён, чтобы думать о таких мелочах. И тут в его голове отчетливо прозвучали слова Олли: «Хотел зайти за тобой». А если он действительно зашел и всё увидел? Дверь ведь была не заперта, он так и не проверил её. – Эй, с тобой всё в порядке? – голос Оливера вырвал мужчину из раздумий. – Только слышал голоса? Или видел нас там? – Круспе пытался спросить это с максимально непринужденным и скучающим видом, но получалось откровенно плохо. Да и сам вопрос был глупым. – Без понятия, Рих, – удивился Олли. – Он просто сказал, что вы у тебя и заняты. Рихарду казалось, что в тот момент он скорее всего стал пунцово-красным. Он понимал, что если спросит ещё что-нибудь, то только усугубит неловкость ситуации. По всегда спокойному и бесстрастному лицу Риделя невозможно было понять, знал ли тот что-то или хотел что-то спросить. Поэтому, когда Оливер вдруг широко улыбнулся, Рихард собрался было уже бесстыдно сбежать к пляжу, но тут заметил, что взгляд друга направлен вовсе не на него, а куда-то ему за спину. Обернувшись, гитарист увидел направляющихся к ним Тилля и Пауля и облегченно выдохнул. – Эй Рих, – весело отозвался Ландерс. – Ты уже в плавках и не зовёшь меня? – Что ты имеешь в виду? – смутился Круспе. – Ну я же ещё утром предлагал тебе вместе искупнуться. Почему же ты меня сейчас не позвал? Пауль подошел ближе и положил ладонь на обнаженное плечо друга. Рихард почувствовал прикосновение горячей кожи, как длинные, немного шершавые пальцы легонько поглаживают выступающую косточку на его плече. Ощущения были более чем приятные, и он прикрыл глаза, склонив голову к ласкающей его руке. Но мгновенное удовольствие сменилось новым всплеском тревоги и осознанием того, что они здесь не одни. Раскрыв глаза, он дернул рукой, чтобы высвободиться, и взглянул на друзей. Никто не смотрел на него ни осуждающе, ни с насмешкой. Никто ничего не заметил. Рихард выдохнул и подумал о том, что возможно он слишком мнительный, и ничего предосудительного в их с Паулем взаимодействии нет. Он просто боится разоблачения. – Ты уснул что ли? – приятный голос Ландерса прервал ход его мыслей. – Может тебе ещё второе плечо помассировать? Идём уже плавать. – Идём, – ответил Рихард и направился к пляжу, пытаясь не оборачиваться и не встречаться взглядом с довольным ритм-гитаристом.***
К вечеру, когда уже почти стемнело, и догоравший закат раскрашивал цветными бликами воду, у озера остался только Линдеманн с гитаристами. Шнайдер и Флаке вновь были назначены ответственными за ужин. И недовольное ворчание барабанщика удалось остановить только заверениями Оливера, что тот им поможет. Пауль, сославшись на то, что стало заметно прохладнее, вышел на берег и примостился на песочке рядом с Тиллем, мирно попивающим пиво и задумчиво смотрящим вдаль. Вокалист был явно погружен в свои мысли, возможно придумывал новые рифмы или просто размышлял о чем-то личном. Пауль, вопреки обыкновению, не стал его тревожить и тоже стал созерцать раскинувшийся перед ним пейзаж. Точнее, одну его деталь. Рихард оставался в воде. В отличии от Ландерса ему совсем не было холодно. Наоборот, вечером, когда вода гораздо теплее воздуха, купаться было особенно приятно. И Пауль завороженно наблюдал за тем, как красиво тот плывёт. Плавные и мягкие движения его тела чередовались с резкими взмахами сильных рук, разбивающих водную гладь. Озеро в спустившихся сумерках казалось серо-стальным, и темная глубина воды обволакивала светлую, почти белую кожу мужчины, скрывая его силуэт, размывая контуры его красивого тела, оставляя пространство для воображения. А потом Рихард перевернулся на спину, открывая взору друга массивную грудь и плоский живот. Его плавки немного сползли, обнажая тазовые косточки, и Пауль нервно сглотнул. Никогда еще он не испытывал подобного наслаждения от обычного разглядывания чужого тела. Он любил привлекательных людей, и любовников выбирал в соответствии со своими вкусами, но Рихард не был просто красивой картинкой. С ним было не скучно, с ним было необычно, не так, как с остальными. Пауль наблюдал за другом до тех пор, пока тот не вышел из воды и, мельком взглянув на него, не отправился в сторону дома. Провожая взглядом соблазнительную фигуру лид-гитариста, Ландерс подумал, что после горячего утра должно последовать не менее горячее продолжение. И твёрдо решил, что эту ночь, да и все последующие, он точно хотел бы провести в объятиях этих сильных рук. – Что, налюбоваться не можешь? – внезапно спросил Тилль и рассмеялся, подмигнув встрепенувшемуся Ландерсу. – Цвен у нас красавчик, конечно. Но ты пялился на него минут пятнадцать. – Да просто, – Пауль улыбнулся в ответ, стараясь не выдать своего смущения, – красиво он плыл, ну. – Да, конечно, – смех Тилля уже приобрёл похабный оттенок. – Красивый мужик красиво плыл, а второй, не моргая, за этим наблюдал. Ты часом не влюбился? – Да пошел ты, Тилль, – Ландерс пожал плечами, всем своим видом показывая, что таким его не смутить. – Может я просто люблю созерцать прекрасное. Никогда раньше не задумывался о том, что плыть можно красиво. Ты ж пловец. Неужели не замечал этого? – Хм, а ты прав, – Тилль на минуту задумался. – Это действительно красиво... Напряженные мышцы, сильные ноги, плавно двигающиеся в воде, капли на коже сверкают, словно искры. Хотя как искры могут быть в воде? – Не знаю. Песню ещё об этом напиши. – А вот и напишу, Ландерс! – Тилль поднялся и хлопнул гитариста по плечу. – Только про бабу. Но ты можешь представлять себе Круспе, когда будешь её играть. Тилль ушел громко смеясь. Пауль подумал о том, что хотя Линдеманн просто их подкалывает, видя, как они стали дружны, нужно быть осторожнее.***
Когда Ландерс вернулся к друзьям, все, кроме Рихарда, сидели за столом. Судя по запаху, исходящему от гриля, парни приготовили что-то вкусное. Пауль почувствовал, как слюна наполняет рот, и вспомнил, что он так и не обедал сегодня. Идти в дом, чтобы переодеться ему не хотелось, а шорты уже успели высохнуть. Поэтому, несмотря на то что воздух казался достаточно прохладным, он решил поужинать не утепляясь. Оставалось надеяться, что местные голодные комары не атакуют его обнаженный торс. – Что там у нас на ужин? – громко поинтересовался Ландерс, усаживаясь на стул. – Жрать хочется зверски. – То, что ты приготовил, – огрызнулся Шнайдер, неся в руках большую тарелку. Пауль хотел было сказать в ответ какую-то колкость, но в это же мгновение кто-то накинул на его голые плечи ветровку. Ту самую, которую он надевал утром на рыбалку. Крепкие ладони сжали его хрупкие плечи, а потом сместились к шее, всего на секунду, мягко поглаживая прохладную кожу. Пауль повернул голову и увидел Рихарда. Тот неловко улыбался ему, закусив нижнюю губу. – Ты же мерзнешь всё время, – тихо произнёс Круспе. – Почему не зашел одеться? – А ты меня ждал? – Пауль улыбнулся в ответ. – Нет, – Рихард закатил глаза. – Просто выудил куртку в куче твоего барахла на диване. Прибрался бы уже. Пауль засмеялся и кивнул другу, поблагодарив его. В это время Рихард заметил, как остальные четверо во все глаза смотрят на них, не скрывая своего удивления. Кристоф еще и загадочно улыбался, прищурив глаза. – Рих, ты такой заботливый стал, – Шнайдер сказал, не скрывая лукавой ухмылки. – И в свою комнату Пауля пустил, и ветровку принёс. Может в свою кроватку его спать положишь? Остальные весело поддержали шутку и Рихард подумал, что сойдёт с ума ещё до того, как закончатся эти выходные.***
День фестиваля в Хоэн-Вихельне выдался суетным. Группа приехала с опозданием, и теперь приходилось в спешке проверять технику перед концертом. За сценой Тилль обновлял серебристую краску, успевшую вымыться с волос за время, проведённое на озере. Ему нравилось шоу, что у них получилось, учитывая весьма скромный бюджет и ограниченные пиротехнические возможности. Иногда случалось надышаться едкого дыма, от которого потом долго першило в горле, но все равно было здорово. А горящий плащ? Определенно, это было очень эффектно. Он улыбнулся сам себе и обернулся, в поисках собеседника. Рядом был только Флаке, успевший облачиться в нелепое полосатое подобие халата, на этом, собственно, и закончивший свои приготовления. Он расслабленно потягивал вино из пластикового стаканчика, подставляя лицо клонившемуся к вечеру солнцу. – Не видал гитаристов? Тиллю вдруг захотелось поговорить с Круспе перед концертом, общение с другом всегда придавало ему уверенности. Кажется, он слишком расслабился за длинные выходные и ещё не настроился на продолжение рутины тура. Он волновался. Все-таки он пока не привык к многотысячным толпам поклонников. – Ты про этих двух? – откликнулся Флаке. – Не видел с тех пор, как мы приехали. Наверное, где-то уже цепляют девок, ты же их знаешь. – Ты бы и сам мог кого-нибудь подцепить, вместо того, чтобы все лето спиваться. Флаке рассмеялся, чокаясь с невидимым собеседником. – Когда найдёшь девчонку, что западёт на тощего клавишника – позови. А то они только все спрашивают, правда ли то, что я играю в группе с тобой или Цвеном.***
Линдеманн отправился к автобусу в поисках чего-то, чтобы промочить горло. Вино, которое пил Лоренц, его не устраивало. Нужно что-то покрепче, а то в туалет потом не набегаешься. Например, шнапс или водка – пара глотков и можно идти на сцену. Группу, что выступала перед ними, уже звали на бис, а значит им самим уже скоро выходить. Задумавшись, он едва не налетел на Ландерса и Круспе, последний из которых впечатывал другого в бампер автобуса, недвусмысленно запустив руку в чужие штаны. Опешивший Тилль замер, не веря происходящему прямо на его глазах. – Блять, – тихо произнёс он, – у вас крыша поехала? Рихард вздрогнул, отрываясь от любовника и обращая на Тилля испуганный взгляд. – Это... – он откашлялся. – Мы просто... – Руку, блять, убери с его хуя. Люди смотрят. Тилль сплюнул на землю и резко отвернулся. Пить почему-то расхотелось.