1993
На летней площадке небольшого кафе было немноголюдно. Кроме Пауля ещё только парочка подростков, решивших, что свидание под дождем – это романтично. Как же, особенно если свалишься с простудой: температура, слезящиеся глаза, все вокруг в использованных бумажных носовых платках. Впрочем, каждый учится на своих собственных ошибках. Ландерс поежился, поднимая воротник куртки. Он сидел под навесом, защищающим его от капель, барабанящих по пластиковому столу. Дождь то усиливался, то почти стихал, словно где-то на небе не могли решить, достаточно ли воды сегодня вылилось на Берлин? Кофе остыл, пепельница всё наполнялась окурками, даже смех подростков стих – наверное, уже ушли. Он огляделся в поисках кого-нибудь, чтобы уточнить, какую же прорву времени он здесь уже торчит, но в этот момент услышал звук мотоцикла. Внутри разлилось тепло, заставляя ослабнуть натянутую пружину. Всё хорошо. Спустя десяток секунд перед ним уже стоял невысокий парень в красно-чёрном шлеме, который он тут же с наслаждением снял, выпуская из-под него копну кудрявых волос. – Арне, какого черта? – Ландерс привстал, подаваясь вперёд. – И я рад тебя видеть, милый, – парень расстегнул молнию кожаного бомбера, бросил его на стул, а только потом заключил Пауля в объятия, зарываясь лицом ему в шею и осторожно, украдкой, целуя. – Ты замёрзнешь, – прошептал мужчина. – Эта куртка насквозь промокла. Я битый час добирался из Шпандау, ни хрена не видно из-за дождя, поэтому и опоздал. И, к тому же, у меня есть надежда, что ты меня согреешь. Парень рассмеялся, залпом допил холодный кофе и затем вытянул руки из-под навеса, подставляя ладони падающим каплям. – Ну, и куда же ты меня сегодня поведёшь? Неужто решил представить меня Кристиану не просто, как своего приятеля? Или опять придётся его спаивать, как в прошлые выходные, чтобы он отключился и ничего не слышал? Пауль перехватил запястье Арне, улыбаясь и показывая указательным пальцем куда-то наверх. – Алёша уехал на пару дней. Оставил мне ключи от своей квартиры. Она прямо в этом доме, под самой крышей. – О, романтичный чердак? Ты не перестаёшь меня удивлять. – Это называется мансарда, Арне. Ну же, идём. Там даже есть ванная, сможешь отмокнуть после поездки.***
Пауль курил, лёжа на застеленном двуспальном матрасе, что был придвинут вплотную к низким, почти в пол окнам. Дождь так и не прекратился, заставляя струйки воды стекать по стеклу. Он коснулся его пальцем, словно для того, чтобы убедиться, что всё это там, на улице, и им не грозит сейчас потоп в маленькой квартире. – А куда уехал Ромпе? У вас разве не должны быть скоро концерты? – парень выбрался из-под одеяла и завозился в своём рюкзаке. – Последний альбом – просто бомба. Уверен, вы сейчас нарасхват. Он выудил наконец запыленную бутылку бренди и торжествующе замахал ею над головой. – Напомни, тебе уже можно пить такие взрослые напитки? – Пауль попытался справиться с пробкой, но в конце концов просто протолкнул ее пальцем внутрь. – Ты всего на пять лет меня старше, а проявляешь заботу, словно папочка. Хотя, – весело рассмеялся Арне, – отец будет ужасно зол. – Отчего же? – Ландерс провернулся к любовнику, ласково целуя его в приоткрытые губы. – Может, потому что ты трахаешься с сексуальными гитаристами? – Нет. Потому что я стащил у него эту бутылку, – он улыбнулся и отпил бренди. – Ты так и не ответил. Что с концертами? Пауль вдруг нахмурился, покачав головой. Кажется, Feeling B приходит конец. Он и так уже частенько поигрывал с другими группами, а дальше, скорее всего, они и вовсе разбегутся, кто куда. – Давай не будем об этом, малыш. Или ты просто не можешь забыть, как умопомрачительно я выгляжу на сцене? – Особенно в разноцветной жилетке. Спать не могу, пока не передёрну на это воспоминание. Ландерс расхохотался и перекатился на матрасе, нависнув над Арне. Он коснулся мягких губ, смешивая привкус сигарет с алкоголем, нежно, словно дразня. Глядя в широко распахнутые голубые глаза, он прошептал: – Ты маленький чертёнок, ты ведь это знаешь? – За это ты меня и любишь, разве нет? Арне подался вперёд, прогибаясь в спине и прижимаясь пахом к его животу. Пауль ощутил, что чужой, ещё влажный от спермы член вновь стал твёрдым, и улыбнулся. – Нет, малыш. Не за это, просто так.1994
Февраль выдался тёплым и бесснежным, но ночью дома у Ландерса и Лоренца всё равно было зябко, даже несмотря на дыхание десятка хмельных людей, увлечённо что-то обсуждавших. Соседи уже давно не приходили жаловаться на громкую музыку, хотя двери всегда были нараспашку. Обитателям и гостям квартиры было плевать на ругань, а в драку с ними всё равно никто бы не рискнул вступить. Пауль сидел на кухне с Тиллем Линдеманном, бывшим барабанщиком из First Arsch, сминая одну за другой сигареты в пепельнице и разливая дешевый портвейн по кружкам. – Всё должно получиться, – Пауль говорил уверенно, словно уже всё спланировал. – Нужно только поработать со звуком. Там, глядишь, и альбом запишем, а не только парочку демо. – Тебе нравится, как я пою? – спросил вдруг Тилль. – Ещё как, – рассмеялся Ландерс. – И всем понравится. Разговор в соседней комнате на мгновение затих, затем кто-то назвал его, Пауля, имя и сказал что-то про кухню. Гитарист прислушался, уж не пришёл ли ночью кто-нибудь из знакомых ребят за деньгами, которые он у них одалживал? Было бы неприятно. Дверь отворилась, впуская позднего гостя. – Блять, да у тебя тут вечеринка. Что пьёте? Ещё до того, как парень швырнул мотоциклетный шлем на стол, Ландерс понял, что может даже не оборачиваться. Он и так знал, кто это. – Вино, – коротко ответил Пауль, пододвигая Арне стул. – Присоединишься? – Нет. Нет-нет-нет, – гость рванул Ландерса за плечи и зашатался, ухватившись за край стола. – Ты пьян. Арне расхохотался, словно услышал отличную шутку. – Не представишь нас? – он кивнул на Линдеманна, непонимающе уставившегося на них. – Это Тилль. Мы будем с ним играть в одной группе. – А, в той самой группе? В этой трахнутой группе, ради которой ты вышвырнул меня из своей жизни? – парень схватил кружку и запустил ею в стену. – А твой друг как, чист от грязных историй? Может, он ебёт в лесу маленьких девочек или раньше работал в Штази? А? – Я не... – попытался ответить на нелепые обвинения Линдеманн, но тут же замолчал. – Или только пидаром быть стыдно? – Арне шумно выдохнул воздух и опустился на пол, прислонившись к стене, как будто устав кричать и обвинять. Пауль наклонился над ним, коснувшись ладонью плеча. – Тебе нельзя сейчас вести мотоцикл, идём, я уложу тебя спать. Парень отшатнулся, словно от удара, и посмотрел на Ландерса долгим, немигающим взглядом. – Пошёл ты нахуй, Пауль Ландерс, пошёл нахуй. Думай лучше о своей собственной заднице, у тебя это так хорошо получается. Он всклочил, его лицо скривилось, словно от боли. – Удачи с группой, – уже тихим, бесцветным голосом добавил Арне в дверях. За шлемом он так и не вернулся.***
Пауль открыл глаза, ощущая влагу на ресницах. Чертов дождь всё никак не заканчивался, и он, кажется, промок до нитки, пока сидел, предававшись воспоминаниям за столиком летнего кафе. Домой идти расхотелось. Что толку себя съедать этим всем в пустой квартире? Он огляделся, в поисках стоянки такси, и зашагал к ней, с твёрдым намерением воспользоваться недавним предложением друга. Уж кто-кто, а Рихард точно будет рад его видеть.***
Рихард сидел на диване в маленькой гостиной, неспешно попивая свежесваренный кофе. В комнате было темно, потому что окна выходили на запад, а утро было ещё раннее, и стальные тучи затянули небо до самого горизонта, изливая влагу на всё ещё спящий город. Пресловутые июньские грозы наконец сменили аномальный зной, который так усложнял работу группы в последнее время. Но вожделенной прохлады удалось дождаться именно тогда, когда они вернулись домой на почти двухнедельный перерыв. Хотя, может это было и к лучшему. Тилль всегда говорил, что именно жар и огонь лучше всего ассоциируются с их музыкой. Непрерывно льющаяся с неба вода могла стать проблемой, особенно на открытых фестивальных площадках. Тилль. Подумав о друге, Рихард невольно вспомнил недавний конфликт, обидные слова в их с Паулем адрес, аргументы против их связи. В голове звучал голос его друга: «Вы понимаете, какие проблемы могут быть у всех нас», «чего это всё стоило Рихарду», «а что, если кто-то увидит». Действительно, что будет? Они только начали свой творческий путь, а пресса уже в чём только их не обвиняет. Совсем не хотелось добавлять к уже существующим ярлыкам новый. И какова была реакция Линдеманна? Рихард вспомнил лицо вокалиста, исказившееся гримасой презрения, его разочарованный тон. Если лучший друг реагирует так, то какова будет реакция остальных? Круспе не знал, и не хотел знать. Он не любил конфликты, не хотел оправдываться перед кем-либо. Возможно, начать интимную связь со своим приятелем и коллегой действительно было плохой идеей. Это глупо, грязно и неправильно. Рихард сделал последний глоток горького кофе и с сожалением отметил, что чашка пуста. Он прикрыл глаза и поудобней облокотился на мягкую спинку дивана. Уставшие после затяжной поездки плечи заныли, и мужчина подумал о том, как было бы хорошо, если бы сейчас сильные и умелые пальцы Ландерса размяли его затёкшие мышцы. Рихард улыбнулся, выдыхая с наслаждением, словно фантазии стали явью. Нет, разве может быть грязным и неправильным то, что приносит столько удовольствия? Им просто нужно быть осторожнее, чтобы никто больше не узнал, не увидел, не влез в их идеальную связь. Несмотря на усталость, спать Рихарду почему-то не хотелось. Он уже собирался пойти на кухню, чтобы сделать себе новую чашку кофе, как тишину пустой квартиры вдруг пронзил звук дверного звонка. Первой мыслью было проигнорировать его и не впускать непрошенных гостей, но потом мимолётная догадка всё же заставила Круспе открыть дверь. На пороге стоял никто иной, как Ландерс. Мокрый и продрогший. – Ты решил прогуляться под дождем до моего дома? Не логичнее было просто приехать сюда со мной? – Нет, я гулял в другом месте. Просто долго ждал такси, а дождь усилился, – Пауль виновато улыбнулся. – Впустишь? Войдя в квартиру, Пауль бросил на пол сумку с вещами, аккуратно снял грязную обувь у входа, зная, что Круспе любит порядок. – Так за чем я должен был к тебе зайти? – просил он, стягивая мокрую толстовку. – Уже не важно, – усмехнулся Рихард. – Я просто придумал повод, чтобы вместе поехать ко мне. – Боишься разоблачения после того, как Линдеманн на тебя прикрикнул? – Ландерс улыбался, но тон его был отнюдь не весёлым. – Перестань, – хотел возразить Круспе, но тут же заметил, что тело друга сотрясает мелкая дрожь. – Да ты замёрз. Снимай это все и быстрее проходи в комнату. – Просто дай мне полотенце, а одежда быстро просохнет. – Нет уж, тебе нужен горячий душ. Раздевайся уже, – скомандовал гитарист, буквально затаскивая другого мужчину за руку в спальню. Пауль лишь покачал головой и позволил другу стянуть с себя футболку. Его влажное тело дрожало, а кожа покрылась мелкими мурашками, хотя в доме не было прохладно. Рихарду почему-то захотелось обнять его и согреть своим теплом. Хотя Пауль Ландерс совсем не был таким человеком, о котором нужно было заботиться, скорее наоборот. – Чего смотришь, Рих? – поинтересовался Пауль, расстёгивая брюки. – Веди уже в свой душ, раз предложил. Рихард встрепенулся и подошел к шкафу, чтобы найти чистое полотенце. Сегодняшнее настроение Ландерса резко контрастировало с весёлым и расслабленным состоянием, в котором тот пребывал с тех пор, как начались их слишком близкие отношения. – Ты напряжен, – заметил Рихард. – Просто устал с дороги, – пожал плечами Пауль. – Надеюсь, горячий душ меня расслабит. Рихарду тоже хотелось расслабиться. А разве собственный дом, в котором нет чужих ушей и глаз, теплый душ и голый поджарый ритм-гитарист рядом – не лучшая комбинация для этого? Наконец-то всё складывалось просто идеально. – Хочешь, я помогу тебе снять напряжение? – успел он спросить до того, как Ландерс почти закрыл дверь в ванную комнату. – Догоняй, – игриво произнёс Пауль. – Я пока включу воду, чтобы не была холодной.***
Впервые их близость была по-настоящему чувственной и размеренной. Не украдкой, не спехом, не на адреналине от страха быть замеченными. Теплые струи воды смягчали и согревали кожу, позволяя настойчивым пальцам и губам беспрепятственно скользить по ней, чтобы добраться до каждого сантиметра желанного тела. Тесно прижимаясь грудью, прессом и бёдрами, двое мужчин долго не могли оторваться от губ друг друга. Но когда на голову льётся поток воды, просто необходимо хоть иногда вдыхать ртом. Долгий, горячий поцелуй пришлось разорвать, иначе оба рисковали захлебнуться. Глубокий вдох, а потом звонкий смех в унисон эхом ударялись о стены душевой кабинки. Поймав пронизывающий взгляд ясноголубых глаз, Пауль подался вперёд одновременно с Рихардом. Они соприкоснулись лбами, будто отражая движения друг друга. Ещё один короткий поцелуй, и чувственные губы Круспе скользнули вниз, царапаясь о небритый подбородок, к тонкой шее и изящной впадинке между ключицами. Стоявший прямо под струями душа Пауль рефлекторно прикрыл глаза, но каждое прикосновение Рихарда к его чувствительной коже рождало подробные образы в его воображении. Горячий язык любовника чертил прямую дорожку от его шеи к животу, а тонкие пальцы пытливо изучали тело сверху вниз, прохаживаясь настойчивыми прикосновениями по предплечьям, бокам и ягодицам. На секунду раскрыв глаза, Ландерс заметил, как его партнёр уже опустился на колени, тут же обхватив ладонью его член. Рихард тряхнул головой, пытаясь убрать мокрые пряди волос с лица, а затем прикоснулся губами к головке, сначала нежно целуя, а потом ритмично впуская в рот. – Я же так не дотянусь до тебя, – голос Пауля звучал глухо в тесной душевой. – А тебе и не нужно, я сам дотянусь, – Круспе ответил не сразу, освобождая рот для вдоха, и сильнее сжал бедра любовника. – Расслабься. Неизвестно, сколько времени понадобилось Рихарду, чтобы довести их обоих до предела. Казалось, что время остановилось в какой-то момент, но потом снова двинулось вперёд, когда Пауль громко застонал и глубже толкнулся бёдрами. Через несколько мгновений Рихард почувствовал вкус спермы вперемешку с водой на языке и тёплую вязкость на пальцах, сжимающих его собственный член.***
Все ещё обнаженный и расслабленный после горячего душа, Пауль лежал на кровати в спальне, молчаливо наблюдая за тем, как капельки воды медленно стекают по стеклу небольшого окна. Дождь уже закончился, и летнее солнце, вышедшее из-за быстро расходящихся туч, вновь нагревало всё вокруг, погружая улицу за окном в искрящуюся дымку. Рихард вошёл в комнату и поставил на столик у кровати небольшой поднос с двумя чашками ароматного кофе. Улыбнувшись Ландерсу, он протянул ему одну из них, пока тот пытался поудобнее сесть на кровати. – Ты так и будешь сидеть голый? – поинтересовался Круспе, примостившись рядом. – Могу найти тебе чистую футболку, если не хочешь надевать несвежую одежду. – Не стоит, я в твоих шмотках утону. Рихард повернул голову, разглядывая стройное тело друга. – Не настолько ты и меньше меня. В ответ Пауль подался ближе и тоже окинул взглядом торс другого мужчины. На Круспе были только мягкие домашние брюки, так что все прелести его натренированного тела можно было разглядывать беспрепятственно. Ландерс протянул руку и притронулся к рельефной груди. – Сиськи у меня точно поменьше, Рих. – Да пошел ты! Рихард дернулся, чуть не разлив свой кофе, и рассмеялся вслед за Паулем. Затем, успокоившись, он тоже расслабленно откинулся на спинку кровати рядом с любовником, с наслаждением подумав о том, что никуда не нужно спешить, и можно хоть весь день лежать вот так вместе в кровати и говорить о чем-то часами напролёт. – Кстати, ты обещал мне увлекательный рассказ про твой опыт, – Круспе отсалютовал кофейной кружкой. – Извини, что это всего лишь кофе, но он тоже крепкий и горький. Думаю, сойдёт для подобных разговоров. – Так не честно, – возразил Ландерс. – Пауль, ещё и полудня нет. Я пока не готов к другим напиткам. Так что давай, делись. Почему Тилль так настойчиво рекомендовал мне спросить о твоих мужиках? Что он вообще может знать? – Рихард пристально смотрел на собеседника, вопросительно подняв бровь. Немного помолчав, Пауль повернулся на бок, подпирая голову рукой. Он заговорчески улыбнулся другу и дотронулся пальцами до его запястья, поглаживая мягкую после душа кожу. – Расскажи мне сначала, – вкрадчиво начал он, – как так получилось, что любимец всех девочек Рихард Круспе оказался геем. – Я не гей, – ответил гитарист, после минутного молчания. Пауль тихо рассмеялся. – Рих, ну я же не дурак. Я знаю тебя не первый год и наблюдал за тобой, – Пауль поймал удивлённый взгляд любовника. – Да-да, ты мне сразу понравился, и мне иногда казалось, что я тебе тоже нравлюсь. Особенно после прошлогоднего интервью какому-то музыкальному каналу. Помнишь, там еще диваны красные были. Твои взгляды были отнюдь не двусмысленные. – Тебе показалось. И я не гей. – Да ладно, – продолжил Пауль, дотрагиваясь уже до лица другого мужчины, развернув его к себе. – Ты же сам говорил, что занимался сексом с парнями. Да и я сейчас лежу голый в твоей постели. Как же это ещё назвать. – Я не знаю, – нервно ответил Рихард, резко вырвавшись из чужих рук. – Как угодно называй, но я не чёртов педик. Пауль внимательно смотрел на него, слегка закусив губу, немного снисходительно, как смотрят на несмышленого ребёнка. – Ну конечно, ты не педик, Рих. И члены сосешь не как педик, и извиваешься подо мной не как педик, и трахаешь меня тоже совсем не по-гейски, – он беззлобно рассмеялся и вновь попытался перехватить руку друга. – Ты самый настоящий мужик натурал. – Отвали, Ландерс, – выкрикнул Круспе, отталкивая чужую ладонь. Рихард нервничал и раздражался. В голосе Пауля не было злобы или насмешки, но его слова казались обидными, неправильными. Рихард никогда не задумывался над вопросами ориентации или самоидентификации. Он любил женщин, любил заниматься с ними сексом, и то, что однажды по пьяни он трахнул пару миловидных мальчиков, еще ничего значило. Но сейчас перед ним сидел Пауль. В его красивых и почти всегда веселых глазах сейчас застыла тень грусти и укора. И глядя на него, Рихард боялся копаться в своих чувствах и как-то их определять. – Пауль, – уже более мягко произнес он, – да, я иногда занимаюсь сексом с мужчинами, завожу лёгкие интрижки, как и ты. Но разве это делает кого-то из нас геем? – Меня – да, – спокойно ответил Ландерс, а потом покачал головой, разочарованно усмехнувшись. – Ничего себе иногда. Рихард молчал, удивлённо вскинув брови и с вызовом глядя на друга. Но отвернулся, не выдержав укоризненного взгляда, когда Пауль продолжил говорить. – Рихард, – тон его был серьезный. – Это так не работает. Ты либо долбишься в очко, либо нет. Ответа не последовало. Пауль еще раз взглянул на забившегося в угол кровати мужчину, нервно кусающего губы, и напряженно выдохнул. Ему вдруг захотелось немедленно уйти. Он потянулся к полу за своими джинсами и стал быстро одеваться. Ему нахуй не нужно копаться в чьей-то голове, чтобы потом оказаться виноватым. Если всё случившееся было просто очередным капризом заскучавшего лид-гитариста, который сам не знает, кто он и чего хочет, то говорить было больше не о чем. Когда-то он уже обжегся и понял, что от себя не убежишь. И с тех пор привык называть вещи своими именами. Если Рихард к этому не готов, то лучше сейчас уйти и сделать вид, что ничего не случилось, и весь этот разговор – просто неудавшийся раунд их совместной игры. – Ты уходишь? – вдруг опомнился Круспе, когда Пауль уже стоя натягивал футболку у двери в спальню. – Да, я же ещё не был дома, – мягко и почти весело ответил тот. – Хочется наконец нырнуть в родную кровать и залипнуть в телевизор на денёк-другой. Уже выходя из комнаты, Ландерс на мгновение задержался, а потом обернулся на разочарованного друга. – Слушай, Рих, не бери в голову, – на его лице мелькнула улыбка. – Весь этот разговор и вообще. Ты же знаешь, как я люблю придираться к словам.***
Рихард догнал его уже в прихожей. Прижал к стене и уперся лбом в его плечо, поглаживая чуткими пальцами напряженную шею. – Останься. Не хочу, чтобы ты уходил. – Зачем? – пожал плечами Пауль. – Потому что ты опять случайно захотел меня? – Нет, – тихо и неуверенно ответил Рихард. – Просто мне с тобой хорошо. Пауль схватил его за предплечья и немного оттолкнул от себя, внимательно вглядываясь в его красивое лицо. А потом прильнул ближе и нежно поцеловал. – Но так бывает не всегда, как видишь, – сказал он, прервав поцелуй. Круспе прикрыл глаза и улыбнулся. С Ландерсом было сложно и когда они были просто приятелями. – Но мы ведь не договорили ещё, – возразил он. – Думаю, у меня могла заваляться бутылка бурбона. – Круспе, я домой хочу, – мужчина высвободился из объятий и ухватился за дверную ручку. – Времени еще вагон, наговоримся. Ведь выходные только начинаются, как и наша летняя интрижка. – А это просто летняя интрижка? – А что же ещё, – игриво подмигнул Пауль. – Ты же сам сказал. Дверь за ритм-гитаристом захлопнулась, и Рихард устало навалился на неё, закрывая лицо руками. Всё оказалось гораздо сложнее, чем он думал.