***
Он вышел на улицу, осматриваясь в поисках водителя и техников. Все толпились у автобуса, оживленно переговариваясь. –… сказали, что не раньше, чем через два часа приедут, чтобы отогнать в автомастерскую. К утру починимся, в лучшем случае. — Тогда будем в Бизентале почти к самому концерту. — Вряд ли мы в этой глуши сможем быстро арендовать новый автобус, — водитель пожал плечами. — Да и дальше как? Это же тур, а не увеселительная прогулка на выходные. Ландерс подошёл ближе, вопросительно глядя на Андреаса, их водителя. — Что случилось? — Не заводится наша колымага. Я уже покопался в моторе и могу сказать со всей уверенностью, что сегодня мы никуда не поедем, — Андреас вздохнул. — Ну, если вы будете настаивать, то можно попробовать. Но, когда снова поломаемся где-нибудь посреди трассы — проблем будет больше. Поговори с остальными, лучше вам тут сегодня переночевать, а я с ребятами в город, чиниться. Пауль скептически огляделся вокруг. Заправка, небольшое кафе и вытянутое здание придорожного мотеля. Возможно, стоит тоже отправиться поближе к цивилизации? С другой стороны, перспектива поездки в сломанном душном автобусе, который будут тянуть на буксире в автосервис, его не прельщала. Он кивнул и пошел обратно к друзьям. В конце концов, какая разница, когда они доберутся на очередной фестиваль? Тилль всё равно успеет подцепить пару девчонок, а Флаке — напиться.***
— Какая удача, блять, — настроение Линдеманна стремительно портилось. — У них есть аж целый один чистый номер, а остальные нужно убрать. Вы как хотите, а я прихвачу чего выпить и иду отдыхать. Он постоял, словно задумавшись о том, стоить ли произносить следующую фразу, а затем выпалил: — Цвен, ты будешь тут околачиваться или со мной? Рихард замер, пытаясь поймать взгляд Пауля. Глупо получилось. Что он сейчас скажет? «Нет, я хочу ночевать с другим, мы планировали потрахаться»? Ландерс едва заметно сжал губы, а затем неожиданно ответил за него. — Супер, я бы тоже не отказался вытянуть ноги в кровати прямо сейчас! Соглашайся скорее, Рих, и уводи отсюда нашего грозного вокалиста. — Да, — рассмеялся Шнайдер, — а то сейчас окажется, что и автобус мы сломали, и играем хуёво, и вообще, зачем он бросил озеро и рыбалку. Линдеманн был явно не в духе, поэтому даже не улыбнулся шутке. Он молча бросил Круспе один из ключей от номера и зашагал в сторону магазинчика на заправке. Пожалуй, на вечер стоит взять что-нибудь покрепче.***
Кристоф спустился в небольшой холл гостиницы, когда уже совсем стемнело. Уснуть в душной комнате было сложно и чертовски хотелось курить, а Олли не терпел сигаретного дыма в помещениях, где он спал. Толкнув тяжелую дверь на улицу, барабанщик поёжился — несмотря на всё еще жаркие дни, ночи уже становились заметно прохладнее. Поплотнее запахнув легкую спортивную кофту, Шнайдер вышел на крыльцо и удивился, увидев в столь поздний час одинокую фигуру одного из своих друзей. Пауль сидел на ступеньках и задумчиво вглядывался в чернеющую пустоту ночи. — Эй, что ты тут сидишь один? Пауль, казалось, не сразу расслышал его, но уже через пару секунд медленно поднял взгляд и жестом пригласил присесть рядом. — Да так, душно в номере и скучно, а спать совсем не хочется. Я бы с большим удовольствием сейчас оказался в месте, где есть развесёлый бар с приятной музыкой и нормальным пивом, чем в этой дыре. — Та же история, — улыбнувшись, ответил Кристоф. — Но неужели ты так плохо провел отпуск, что сейчас скучаешь по развлечениям? — Отнюдь, прошедшие две недели я провёл отлично, это были лучшие выходные за последнее время, — Пауль ответил с еле выраженной досадой, будто он вовсе и не хотел оказаться здесь и вновь приступать к работе. — Ну вот, и даже не позвонил, — наигранно надулся Кристоф. — Хотя, честно говоря, мне так осточертели ваши лица за время тура, что я бы не ответил. Пауль впервые за время беседы звонко засмеялся. — Я даже уверен, что тебя одолевали похожие чувства, — продолжил Шнайдер. — Или ты виделся с кем-то из наших? Пауль ухмыльнулся и отвернулся от друга, неопределенно пожав плечами. Кристоф хотел было продолжить задавать ему вопросы об отпуске, но гитарист внезапно его опередил. — Крис, можно вопрос? — вдруг произнес он серьезным тоном. — Только не смейся, потому что вопрос немного бредовый. — Валяй. — Допустим, есть человек, который очень дорог тебе, и с которым тебе так хорошо, как никогда и ни с кем. Но ты точно знаешь, что все обстоятельства против вас, и, возможно, лучше бы вам не быть вместе. Что бы ты сделал? — А что этот человек чувствует ко мне? — спросил Кристоф, задумчиво всматриваясь в звёздное небо. — Ты не уверен. Тот человек скорее всего и сам не уверен. Шнайдер взглянул на друга и лукаво улыбнулся, слегка толкнув того в плечо. — Ландерс, ты что, подцепил молоденькую девчонку, а она боится рассказать о тебе своему строгому папочке? Пауль тихо засмеялся и прикрыл руками лицо, нервно потирая переносицу. — Можно и так сказать, — его голос звучал совсем тихо, из-за того, что он прикрыл ладонями рот. — Я же просил не ржать. Просто ответь. — Наверное, — Кристоф задумался на мгновение, подбирая слова, — я бы выяснил всё у того человека. И если мои чувства взаимны — плевать я хотел на обстоятельства. Какие к черту могут быть преграды у любви? — Любви? — А ты разве не про неё говоришь? — Шнайдер внимательно посмотрел на друга, но Пауль лишь молча пожал плечами и отвернулся. — Пауль, а почему ты решил спросить меня? Ну, в смысле, ты же у нас самый умный, и обычно советы тебе не требуются. — Может, потому что ты мой друг? — гитарист улыбнулся в ответ. — Я — твой друг, — сказал Кристоф серьезно и крепко сжал чужое плечо. — Я всегда тебя поддержу. А теперь пойдем спать, холодно здесь. Пауль неторопливо встал, ухватившись за предплечье Кристофа, и они вместе скрылись за тяжелой парадной дверью.***
Рихард бросил рюкзак на потёртый ковёр и стащил с себя футболку. Хотелось в душ, и поскорее. Но оттуда был слышен шум льющейся воды, а значит придётся подождать. Он присел на край одной из кроватей и обхватил голову руками. Что, блять, происходит? Он настолько привык к Ландерсу за последнюю неделю, что одна ночь порознь так выбивает его из колеи? Он закрыл глаза, вспоминая, как же хорошо ему было. Рядом со своим другом. Рядом с мужчиной. Его раздумья оборвал громкий стук резко открывшейся двери о стену. Тилль прошёл в комнату, остервенело вытирая волосы полотенцем. — Ну? — он говорил резко и отрывисто. — Скучаешь по крепкому телу нашего ритм-гитариста? — Что? — растерянно переспросил Круспе. — О чём ты? — О том, что меня заебала вся эта пидорская история. Готов поспорить, что как только мы вернулись в Берлин, вы сразу же начали трахаться, как кролики. Рихард мотнул головой, словно стряхивая оцепенение. Пауль бы нашёл, что ответить. Его острый язык точно отбил бы у Тилля желание лезть в чужую постель. Какого чёрта? Он похлопал по карманам, ища спасительную пачку, затянулся. Дым медленно поднимался к потолку, что пожелтел от множества сигарет, выкуренными в номере постояльцами за предыдущие годы. — Что тебе нужно? Переживаешь об имидже группы? Не бойся, я не собираюсь сниматься в фотосессиях для «голубых» журналов и давать сенсационные интервью. Твой привычный уклад ничего не нарушит. Тилль вдруг расхохотался. — Вот что ты думаешь о нашей с тобой дружбе? Что мне важно только заработать побольше бабла и спокойно трахаться с девками? — А чего, блять, ещё ты ко мне доебался? Не помню, чтобы тебя раньше так волновало, как и с кем я сплю. Линдеманн швырнул мокрое полотенце на кровать, едва не задев Рихарда. Он злился все больше и больше, хотелось отхлестать Круспе по щекам, чтобы тот пришёл в себя. — Меня это волнует, потому что Ландерс — мудак. Если ты думаешь, что у вас охуеть какая эмоциональная связь и прочая хрень, которая тебе в таких случаях лезет в голову, то у меня для тебя плохие новости. Он плевать хотел на тебя и твои чувства, уж поверь. И как только все это ваше гейство начнёт мешать работе, а оно начнёт, ты отправишься нахуй. Но не на его член, который тебе так полюбился, а куда подальше. И появится большой вопрос, что мы все будем делать. Вот что меня волнует, блять. Последнюю фразу Тилль чуть ли не прокричал и тяжело опустился на кровать. Злость отступала, оставляя после себя усталость и опустошение. — За что ты так к нему прицепился? Вы же отлично ладили и не похоже было, чтоб ты считал его мудаком. — Считал. Просто пока это не стало касаться тебя, мне было всё равно. — Что ты имеешь в виду? — Спроси его про Арне, — вокалист вдруг изменился в лице. — Хотя нет. Ландерс ведь даже не знает, что случилось с мальчишкой. Тилль потянулся к стоявшей на полу бутылке, сделал глоток и передал другу. — Забудь. Просто держись от него подальше.***
После ночного происшествия в Бизенталь группа добралась только к полудню. Транспорт не был готов вовремя, и выехать рано утром, как планировалось, не удалось. Музыканты заметно нервничали и провели пару часов в дороге в напряженном молчании. Пауль еще за завтраком заметил, что Рихард был раздражен и холоден. На любые попытки заговорить он лишь отмахивался и смотрел недоверчиво, нахмурив брови. Скорее всего Круспе как обычно бесился из-за того, что всё идет не по плану. Каждый раз, когда что-то выходило из-под его всеобъемлющего контроля, он злился на всех вокруг и уходил в себя. Эта его особенность одновременно и раздражала, и умиляла Пауля. Но сейчас заострять на этом внимание не хотелось, и у самого настроение было не лучшим. Ландерс огляделся, проходя мимо многочисленных ящиков с различной аппаратурой к пространству за большой сценой. Вокруг было много снующих туда-сюда людей, техников и музыкантов. Впереди мелькали спины пятерых его друзей. Сегодня здесь проходит крупный мото-фестиваль, а они — хедлайнеры на этом празднике. Главный подарок для собравшихся в этом поле нескольких тысяч людей. Разве не об этом он мечтал? Так почему же всё это вдруг перестало радовать? Взгляд невольно зацепился на идущем перед ним Круспе. Тот был одет в белую облегающую майку, и мягкая ткань красиво обрамляла его слегка выпирающие лопатки. Паулю вдруг очень захотелось, чтобы Рихард обернулся и улыбнулся ему, захотелось взять его за руку или хотя бы провести ладонью по широкой спине. Но ничего из этого, конечно же, не случилось. — Хорошо хоть успели на саунд-чек, — устало сказал Тилль, обращаясь к их штатному звукотехнику, Матиасу. — Дурацкий день. Мати, хорошо, что ты ездишь отдельно от нас, и добрался сюда раньше. — Да, я больше доверяю собственному автомобилю, всяко лучше, чем ехать всей толпой в одном душном транспорте, — ответил парень. Тилль понимающе улыбнулся ему и подумал о том, что однажды он тоже будет путешествовать отдельно от своих шумных коллег, в собственной удобной машине, а еще лучше — на собственном частном самолете. — Да пофиг на саундчек, мне здешний звук совсем не нравится, — вдруг подал голос молчавший весь вечер Круспе. — Да и всё равно, кто-то обязательно слажает во время шоу. — Это ты про себя? — ослепительно улыбнувшись, спросил у него Флаке. Рихард закатил глаза. — Парни, успокойтесь, — Шнайдер как обычно пытался разрядить обстановку. — Всем будет пофигу, если мы что-то запорем. К нам на сцену обнаженные девицы в начале шоу выходят, не забыли? — До нашего выхода осталось ещё больше часа, — заметил Олли, когда все замолчали. — Ещё успеем выпить пива и немного расслабиться. — Идите без меня, — отрезал Рихард. — Да брось, Круспе, — Шнайдер подошел ближе к гитаристу. — Смотреть на тебя тошно. Ничего же плохого не случилось. Но Рихард лишь отмахнулся и, развернувшись спиной к остальным, сказал: — Пойду лучше прогуляюсь. — Я с тобой, — вдруг встрепенулся Пауль и, в один миг подскочив к Круспе, взял того за руку, за что был вознагражден испепеляющим взглядом. — Ну вот, опять у наших гитаристов общие секретные дела, — не упустил возможности пошутить Шнайдер. Кто-то весело засмеялся. — Отвали, Ландерс, — раздражённо выпалил Рихард и резко выдернул свою ладонь из чужой. Пауль повернулся к недоумевающим друзьям и внимательно посмотрел на Тилля, который угрюмым взглядом исподлобья провожал удаляющуюся фигуру гитариста. Что опять могло произойти?***
Пауль нагнал Рихарда возле каких-то палаток, предназначенных для технических нужд фестиваля. Людей там практически не было, и вокруг стояло множество различных ящиков, за которыми, при необходимости, можно было спрятаться от посторонних глаз. Рихард курил у одного из них, нервно выпускал дым в небо, запрокидывая голову назад после каждой затяжки. — Рих, что, чёрт возьми, стряслось? — тихо спросил Пауль, осторожно касаясь пальцами предплечья друга. Вместо ответа Круспе схватил Пауля за грудки и буквально швырнул его в тень какого-то контейнера и, больно припечатав о него спиной. От неожиданности Пауль не оказал никакого сопротивления и так и стоял молча, пока его любовник держал его за ворот футболки и жарко дышал ему в лицо. — Какого черта ты хватаешь меня при всех? И почему все думают, что нас с тобой что-то связывает? — Кто все? Рихард, там были только мы шестеро, неужели я уже не могу взять за руку своего друга? — Не можешь, если я этого не хочу, — зло выпалил Рихард. — Да что с тобой, блять, такое? — крикнул Пауль, скидывая с себя чужие ладони. — Снова Тилль учил жизни, при этом называя тебя первым именем, словно он твой строгий папочка? Как же это, сука, бесит! — Кто такой Арне? — резко спросил Рихард. — Что? — Пауль непонимающе покачал головой. — О чем ты вообще? — Что связывает тебя, Тилля и какого-то Арне? Что между вами было? — Круспе продолжал нетерпеливо задавать вопросы. — Может у вас и с Линдеманном что-то было, раз он так бесится? — Рих, что за бред ты несёшь? — Пауль устало выдохнул и посмотрел в холодные глаза любовника. — Неужели мы сейчас будем выяснять отношения, как глупые подростки? Не кажется, что место не подходящее? Рихард опустил руки и отступил на шаг назад. — Ты прав, нам скоро играть, а мы на свои выходы не опаздываем, — он развернулся и торопливо зашагал в сторону сцены.***
Было давно за полночь, когда хмельной Линдеманн поднимался по лестнице, обнимая двух девушек. Одна из них то и дело повисала у него на плече, пьяно целуя и оставляя на щеках следы алой помады. — Почти дошли, красавицы, — прошептал Тилль, роясь в кармане в поисках ключей от номера. Спустя несколько секунд он уже весело подталкивал их внутрь, хлопая по ягодицам. Из полумрака коридора выступила темная фигура и шагнула вперёд. — Дамы, наш непревзойденный вокалист вернётся к вам через пару минут, — Пауль улыбнулся. — Сходите-ка пока в душ, а затем сможете сполна насладиться его микрофоном. Девицы хихикнули и вопрошающе посмотрели на Тилля. Он кивнул. Дверь закрылась, оставляя его наедине с Ландерсом. — Чего тебе? — Линдеманн был не настолько пьян, как сначала показалось ритм-гитаристу, но явно не казался настроенным на длительные беседы. — Какого чёрта ты наговорил обо мне Рихарду? — Как же вы оба заебали, — Тилль вздохнул. — Ничего я ему не говорил. Просто сказал, чтобы держался от тебя подальше. — И всё? — Ещё упомянул Арне. Чтоб он тебя о нём спросил, — вокалист нажал на ручку двери. — Меня ждут две юные нимфы, не забыл? — Блять, — Пауль устало коснулся ладонью лба, — он-то здесь причём? Ты его видел раз в жизни. — Не раз. Он приходил ещё потом, ты уезжал. Все рассказал. Ты ублюдок, Ландерс. — Что он тебе наговорил? — жестко спросил Пауль, уже зная ответ. — Что после того, как ты его бросил, он потерял работу и ему нечем платить за квартиру, что приходил к тебе и просил помочь, а ты выставил его за дверь и сказал, что с пидарами не водишься, и рекомендовал ему пойти торговать своей задницей, если так нужны деньги. Не слишком ли жестко с мальчишкой, а, Ландерс? — За какую, блять, квартиру? У его семьи дом за городом, не чета нашему с Флаке тогдашнему клоповнику. Тилль удивленно посмотрел на друга, словно не понимая. — Он ведь сказал, что его родители давно умерли… — Надеюсь, они здравствуют и по сей день, — Пауль поморщился. — Денег дал ему? — Немного, он был такой жалкий, потерянный. К чему ты ведёшь? — Ну, на тот день ты его дозой обеспечил. Впрочем, похуй, — Ландерс отогнал болезненные воспоминания о настоящей причине разрыва с Арне. Какими бы сильными не были его чувства, они не могли конкурировать с наркотиками. — Я понял, что произошло. Сейчас мне разговаривать нужно не с тобой. Он резко развернулся и пошёл прочь, не понимая, на кого злится больше: на Тилля, который по глупости поверил в слезливую историю наркомана, или Рихарда, что доверяет Линдеманну больше, чем ему. — Пауль, я… — вокалист осекся. Пожалуй, он и вправду уже достаточно вмешался. Возможно, его друзьям стоит разбираться самим. Тем более, в номере его ждут горячие девушки, прямиком из душа и готовые на все. Он покачал головой. И как только можно променять такое на какую-то нездоровую связь с мужиком? Он усмехнулся и открыл дверь номера.***
Когда Пауль вернулся в их комнату, Рихард уже был в постели. Он лежал на боку, отвернувшись лицом к стене. Можно было подумать, что он спал, но Ландерс понял, что это было не так. За время, проведённое вместе, Пауль научился определять это по дыханию. Он осторожно опустился на колени у кровати друга и упёрся лбом в его предплечье. — Рихард, — тихо начал он, — Арне — это парень, с которым я был вместе несколько лет назад. Я решил расстаться с ним как раз тогда, когда дела группы стремительно пошли в гору, и мне стало трудно совмещать работу и отношения с инфантильным бездельником. Тилль об этом знал. А потом ещё и повелся на обман, не спросив обо всём прежде всего меня, своего друга. В ответ ему была тишина, но Рихард слегка повёл плечом, тем самым выдавая, что он всё прекрасно слышит. — Если хочешь, если это поможет тебе в чём-то разобраться, я могу всё тебе рассказать. И про него, и про других, — продолжил Пауль. — Только неужели именно это так важно? — Ложись лучше спать, — не оборачиваясь, тихо произнёс Круспе. — Нам в дорогу с самого утра. Завтра поговорим. Пауль лишь устало вздохнул в ответ и, прежде чем отойти, легонько коснулся губами прохладной кожи на плече друга.